Инцел на службе демоницы 3: Добро пожаловать в порок

Ep. 05. Сладкие изменщицы (V)

Наши шаги были единственным звуком, нарушавшим тишину. Либо здесь отличная звукоизоляция, либо здесь не поют в принципе — по всем критериям место больше напоминало мотель.

Остановившись у двери с номером шесть, Алгон приложила ключ к замку и нажала на металлическую ручку. Приветствуя, дверь с писком распахнулась. Щелкнув по стене, Алгон ловко включила свет, и я перешагнул порог за ней, озадаченно оглядываясь.

— А это точно кинозал?

— Точно, — усмехнулась она. — А еще караоке и много чего еще.

В принципе, экран на стене висел — и довольно широкий, а вместо кресел напротив стоял мягкий диванчик, на котором легко можно было разместиться вдвоем, втроем или даже чуть большей компанией. На небольшом столике у стены лежали коробки с настольными играми, несколько глянцевых журналов, пульт от экрана и микрофоны, словно предлагая выбрать занятие по душе. Пожалуй, это тянуло на капсульное антикафе. Вот только в вазочке рядом с пультом вместо попкорна и леденцов лежали презики.

Дверь со щелчком захлопнулась, интимно запирая нас в комнатке, где можно было поиграть в любые игры — даже самые взрослые. Уютные бюджетные комнатки для всех, кому нужно быстро потрахаться, но негде. Уж я-то вполне мог оценить привлекательность этой бизнес-идеи. Отель на час по цене караоке-бара, где можно уединиться с комфортом и удовольствием. Пожалуй, стоит запомнить адресок и привести сюда Сашу на свидание — она несомненно это оценит.

— Дай угадаю, — хмыкнул я, — это чудесное местечко принадлежит еще какому-нибудь твоему приятелю?

Усмехнувшись вместо ответа, Алгон повесила пальто на вешалку у двери.

— И какой фильм мы будем смотреть? — спросил я, снимая куртку.

— Может, сначала поможешь?

Подойдя к дивану, она наклонилась и потянула сиденье на себя. Только в этот момент я заметил, что диван раскладывается. Так что смотреть то, что она мне приготовила, мы, по ходу, будем лежа… Оставалось только еще раз восхититься гением, придумавшим все это.

Подойдя к ней, я тоже подхватил сиденье, и, послушно поддавшись, оно поехало нам навстречу. Ловко перевернув спинку, Алгон бросила сверху подушки, всего за пару секунд превратив узкий диван в место, вполне достаточное для… Да в общем для всего, чем мы тут решим заняться.

Сбросив ботинки, я раскинулся на диване — удобном, не мягком и не жестком, будто созданном для жаркого секса — и с предвкушением перевел глаза на нее. Если она начнется раздеваться так же быстро, как вчера в комнате Милы, положение, чтобы понаблюдать за ней, было просто прекрасным. Без особого стеснения — после того, как она вчера голышом оседлала меня, стесняться уже было нечего — я скользил взглядом по ее облегающей жилетке и узким джинсам, точно зная, что скрывается под ними, и гадая, как скоро увижу это опять. Через минуту или две…

Видя, как я ее рассматриваю, Алгон начала неторопливо расстегивать жилетку, под которой была строгая белоснежная блузка. Весь ее вид сегодня был сдержанным, но при этом дико сексуальным — как у строгой учительницы из порнухи, которая только вошла в класс. Как она там говорила — старший товарищ? Похоже, мой старший товарищ решила преподать мне урок.

— Перед тем как начнем, — вдруг сказала она, — один вопрос. Только ответь честно.

Я кивнул, завороженно следя, как ее пальцы потянули жилетку с плеч.

— Тебе вчера понравилось? — спросила она. — Представь, что не было бы Милы и ее кровати, только ты и я… Тебе бы хотелось продолжения?

Она издевается? Да у меня уже вставало от одного ее голоса — ей даже делать ничего было не надо. Видимо, прочитав ответ по моему лицу, Алгон улыбнулась и сбросила жилетку на стоящий рядом стол — прямо поверх микрофонов, как бы намекая, что они нам не понадобятся.

— Тогда сегодня…

Диван слегка скрипнул, когда она села на его край.

— … мы поиграем по таким правилам…

Я невольно нахмурился. Опять правила, опять поиграем… Обычно ее игры ни к чему хорошему не приводили — по крайней мере, меня.

— Не волнуйся, — уловив мой настрой, продолжила она, — сегодняшняя игра тебе понравится…

Сбросив сапожки, она забралась на диван уже целиком и на четвереньках поползла ко мне, ступая легко и мягко, как домашняя кошечка.

— Первое и главное правило, — грациозно приближаясь, объявила Алгон, — здесь и сейчас, в пределах этой комнаты, на этом диване, ты мне полностью, без остатка подчиняешься…

Я на пару секунд завис.

— … И пока я не скажу, меня не трогаешь… А я, — она была уже совсем рядом, — могу тебя трогать, где и как хочу… Согласен?

Пальчики игриво пробежались по моей щеке, вызывая сладкую дрожь. Вот такое правило меня полностью устраивало — пусть трогает, где хочет. Я кивнул.

— И второе правило…

Диван немного прогнулся, и Алгон легла рядом — плечом к плечу, бедром к бедру, оказавшись так близко, что я всем телом ощутил ее тепло, а она, наверное, почувствовала мое. И от этой мысли становилось еще теплее. Согревая друг друга, мы делили одно пространство, даже подушка у нас сейчас была общей. Откинувшись на ее край, Алгон задумчиво вскинула глаза на потолок. Обнять ее хотелось до безумия, но я помнил про первое правило — глупо нарушать еще до начала.

— Оторви глаза от меня, — ее губы растянула усмешка, — и посмотри вверх.

Очень нехотя я поднял глаза на потолок — что там может быть интереснее? — и обалдел. Прямо над диваном, во всю его длину и ширину, висело огромное зеркало, вмещая нас целиком, отражая каждое наше движение. Перехватив в нем мой взгляд, Алгон изящно выгнулась и потянулась, выставляя грудь вперед. Белоснежная ткань до упора натянулась на упругих полушариях, подчеркивая их форму и размер. Изгибы бедер в зеркальной глади казались еще плавнее и заманчивее, чем обычно. Ничего из этого лежа рядом оценить я бы не смог.

— И второе правило, — глядя на меня, но через зеркало на потолке, продолжила она. — У меня для тебя будет пять вопросов. Ответишь правильно на все пять, и тебя ждет суперприз…

Слушая, я с упоением рассматривал ее отражение, гладя и лаская ее глазами всюду, касаясь ими так, как пока не мог касаться руками. Под этим зеркалом наслаждаться моим суперпризом будет просто обалденно. Ее хотелось увидеть со всех ракурсов — как одетую, так и обнаженную, сзади и спереди, берущую и отдающуюся, скачущую на мне и лежащую подо мной. Если она позвала меня на такое кино, то смотреть его можно было бесконечно.

— Тогда первый вопрос…

Алгон повернулась на бок, переведя взгляд с зеркала на мое лицо. Я же все не мог оторваться от ее отражения, любуясь манящими изгибами с новых сторон — обольстительными холмиками ее бедер, словно умоляющими их погладить, грудью, мягко охватывающей мое плечо. Зеркало подсказывало, что чувствовать, где и как, и от этой картинки ощущения обострялись многократно, покалывая в тех местах, где меня касалась она, и еще сильнее в тех, где я хотел, чтобы она коснулась. Еще пара минут — и в отражении будет видно мой стояк. Хотя она явно отправила Милу, чтобы забрать у меня все силы для этой игры, от одного ее вида они возвращались вновь. Интересно, как она отреагирует? Сразу напрыгнет или сначала поиздевается?..

— Тебе хоть что-то, — начала Алгон, заведя за ухо рыжую прядь, — во мне нравится, кроме моего тела и возможности его трахнуть?

Меня будто спустили с небес на землю — по крайней мере, с потолка меня точно спустили. Оторвав глаза от зеркала, я повернул голову к ней, очень жалея, что не играл раньше в визуальные новеллы. А варианты ответов есть?

— Мне нравится, — видя мое замешательство, улыбнулась она, — что ты думаешь над ответом. Значит, не будешь врать.

— Ну можно думать и врать, — заметил я.

Наши лица были совсем близко — на одном уровне, всего в десятке сантиметров. Потянись — и можно ее поцеловать.

— Как мило ты уходишь от темы, — хмыкнула она. — Ну так что, хоть что-то нравится?

По ее губам скользила легкая, беззаботная полуулыбка — однако глаза смотрели внимательно и цепко, явно способные отличить правду от лжи. Это не тянуло на очередную издевку или подкол — она ждала искреннего ответа. Пожалуй, из всех игр, в которые мы с ней уже играли, эта меньше всего была похожа на игру.

— Нравится, — с улыбкой ответил я. — Мне спорить с тобой нравится.

После секундной паузы она засмеялась.

— И как смеешься нравится, — добавил я, впервые слыша ее смех. Не язвительные усмешки и ехидные фырканья, а именно смех, звонкий и немного беспечный.

Алгон слегка придвинулась, опалив меня дыханием, и прижалась губами к моим губам — ласково, сладко и дразняще быстро, лишь намекнув на их вкус, но не дав мне толком его распробовать.

— А как я целуюсь, нравится? — отстранившись, спросила она.

Вместо ответа, как завороженный, я снова потянулся к ее губам. Мягко нажав ладонью на мою грудь, она остановила меня и опять засмеялась.

— Правильный ответ! Твой суперприз все ближе… Но следующий вопрос будет посложнее, — в ее голосе мелькнуло знакомое лукавство.

Вновь повернувшись на спину, Алгон перевела взгляд на потолок, не спеша с новым вопросом. Я тоже поднял глаза на зеркало, рассматривая ее, лежащую рядом — близко настолько, что ее плечо опять касалась моего плеча, а бедро — бедра. Рыжие волосы рассыпались по подушке, которую она делила со мной. Однако, хотя я и видел ее сейчас всю, проникнуть в ее мысли я не мог.

— После того, как мы познакомились, — Алгон внезапно посерьезнела, — я столько тебе показала и столько наговорила… Что ты обо мне думаешь?

В зеркальной глади над нами эмоции на ее лице почти не читались. Пытаясь уловить ее настроение, я повернул голову, изучая уже не ее отражение, а ее саму, более близкую и более реальную — но, так и не получив подсказки, снова поднял глаза на зеркало. Казалось, чем дольше она ждала ответ, тем больше напрягалась, хоть и старалась хранить бесстрастность. Однако смотрела она не на меня, а на себя. И такое ощущение, что ей не нравилось собственное отражение — не так, когда хотят изменить что-то в себе, а скорее так, когда хотят изменить себя целиком.

— Что ты сама уже запуталась, — задумчиво отозвалась я, — какая ты настоящая.

Алгон в зеркале повернула голову, и я повернул вслед за ней — теперь мы смотрели друг на друга, глаза в глаза.

— И какая, — тихо произнесла она, — по-твоему, я настоящая?

Как в темном окне, я видел свое отражение в ее зрачках, а она, пожалуй, видела себя в моих. Даже для этой встречи она выбрала место, где можно легко скрыться среди множества отражений.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но хотел бы узнать.

Ее ресницы дрогнули и сомкнулись. Закрыв глаза, она подалась вперед и снова прижалась к моим губам — на пару мгновений дольше, чем в первый раз.

— Еще один правильный ответ, — прошептала она. — А ты оправдываешь мои ожидания…

Забыв про все правила, я положил руку ей на талию и притянул к себе. Ее грудь ткнулась в мою, рыжие пряди игриво защекотали лицо. Однако она не сняла мою ладонь и не отодвинулась — чем больше мы играли, тем ближе становились.

Неожиданно ее губы изогнулись в милой, но коварной улыбке, словно советующей не расслабляться.

— Так волнуюсь за Милу, — Алгон слегка приподнялась на локте, насмешливо скользя глазами по моему лицу. — Все думаю, на кого ты ее променяешь… Я так понимаю, есть два основных варианта…

Этот поворот в разговоре, похожий на занос на крутом вираже, понравился мне намного меньше предыдущих.

— Зачем выбирать? — уклончиво отозвался я. — Может, я хочу гарем…

— Гарем из двух девушек? — с иронией протянула она. — Как-то не серьезно… Может, — ее глаза лукаво замерли на мне, — тебе третья нужна?..

Тут мне даже не пришлось раздумывать. Моя рука, обнимавшая ее талию, плавно направилась вниз — это было лучшим ответом. Однако Алгон тут же перехватила ее ладонью и остановила, требуя ответа словами.

— Может, и нужна, — в тон ей отозвался я, — а кого ты предлагаешь?

— Давай намекну…

Ее ладонь сама потянула мою руку с ее талии на бедра, позволяя без спешки забраться на мягкие холмики, наслаждаясь их нежной упругостью. А затем ее ладонь и вовсе соскользнула, разрешая гладить так, как я хочу, и там, где хочу — оценивать пальцами то, чем я раньше только любовался. Видимо, третий вопрос — третий уровень этой причудливой игры — был мною успешно пройден.

— Если бы был выбор, — вновь заговорила Алгон, пока моя рука все активнее исследовала ее бедра, — я или Майя… — моя рука мгновенно замерла. — … кого бы ты хотел сейчас видеть на этом диване?

Этот вопрос, пожалуй, был одним из самых сложных. Не потому что он был тяжелым — я прекрасно понимал, какой ответ будет правильным для нее. Но ответить хотелось честно. Самое смешное, что этот вопрос мне уже задавили. У девчонок явно были счеты друг к другу.

— Она тоже это спрашивала, — я невольно усмехнулся.

— Не сомневаюсь, — Алгон прищурилась, рассматривая меня в упор, — и что ты ответил?

— Ничего, — я пожал плечами, — и за это пришлось раздеться…

Мои пальцы вновь загуляли по ее бедрам, намекая сменить тему на что-нибудь поприятнее.

— Могу раздеться и сейчас, — добавил я, — чтобы ответы были одинаковыми.

Ее ладонь звонко шлепнула по моей руке, останавливая, ясно давая понять, что, пока я не отвечу прямо, игра и все связанные с ней приятные бонусы на паузе.

— Намек я поняла… А что ты при этом подумал? — ее глаза настойчиво впились в меня, претендуя не только слова, но даже на мысли.

— Подумал, что выбрал бы ее…

Брови Алгон изумленно взлетели вверх.

— … в тот момент, когда спросила она, — довольный ее замешательством, продолжил я, — и выбрал бы тебя, если бы спросила ты.

Она фыркнула.

— Но ей ты это не сказал?

Я мотнул головой.

— Хорошо, что я спросила…

Выпустив мою руку, вновь давая ей свободу продолжать, она придвинулась еще ближе, и я невольно закрыл глаза, уже зная, что будет дальше. Дыхание, щекоча, обожгло губы, и я получил еще один поцелуй — еще одну награду за понравившийся ей ответ.

Очень медленно Алгон отстранилась, но не отодвинулась. Мои губы все еще хранили ее вкус. С каждым разом ее поцелуи становились все дольше и слаще, и чем больше я их получал, тем больше мне их было нужно — насытиться ими, надышаться. Открывать глаза не хотелось. Голову кружил аромат ее духов — сладкий и одновременно терпкий, как весь наш сегодняшний разговор. Гладя меня, ее пальцы неспешно и ласково повели по моей щеке, а моя рука снова заскользила по ее бедрам. От ее нежности, интимности, растекавшейся между нами, все сильнее охватывало возбуждение, которое здесь и сейчас можно было не прятать — я не стыдился, а она не насмехалась, хотя явно его чувствовала, всем телом прильнувшая ко мне. Более того, мне хотелось, чтобы она о нем знала — это было естественно. Сейчас с ней вообще все на удивление было очень естественно.

Ее ладонь внезапно замерла на моей щеке, и я открыл глаза. Лежа лицом к лицу, Алгон смотрела на меня внимательно и задумчиво, словно потерявшись в каких-то своих мыслях.

— Можно теперь я задам вопрос? — спросил я.

Она немного удивилась, но кивнула.

— Чего ты на самом деле от меня хочешь?

В тишине еле слышно скрипнул диван. Моя ладонь неохотно соскользнула с ее бедер. Повернувшись, Алгон снова легла на спину и, заложив обе руки себе за голову, опять перевела взгляд на потолок. Казалось, вместе с ней замерло даже время.

— Сначала, — наконец заговорила она, — хотела тебя проучить… За то, что ты такой самоуверенный…

Наши отражения сверху сосредоточенно наблюдали за нами.

— А сейчас, — медленно добавила она, — хочу понять, что ты мне можешь дать…

На ее губах заиграла улыбка, делавшая ее еще красивее — немного расслабленная, даже мечтательная, словно прикидывающая, что еще я могу ей дать. Похоже, ей было не так уж много и надо. Этого разговора, пары поцелуев, ласк и объятий, того, что мы просто лежим рядом, ей уже было достаточно. Сегодня ее улыбка, обычно едкая и ироничная, казалась искренней. Сегодня она не была роковой красоткой, которая за секс с собой предлагает поступиться принципами — а обычной девушкой, которой нужно внимание и которая нравилась мне больше, чем когда-либо раньше. Если бы она была такой всегда, я бы, пожалуй, мог даже влюбиться.

— А теперь, — вдруг игриво протянула Алгон, поймав мой взгляд наверху, — суперприз!

Я на мгновение растерялся, услышав это слово. Победа далась как-то подозрительно легко, а ее глаза в отражении сверкали как-то слишком хитро.

— Ты же говорила пять вопросов, — уточнил я.

— А суперприз и есть пятый вопрос…

Наслаждаясь тем, что я смотрю, она сладко потянулась. Грозясь расстегнуться, блузка вновь напряглась на ее груди, подчеркивая сочные округлости, а узкие джинсы соблазнительно обрисовали изгибы талии и бедер. Поза, в которой она лежала, была открытой и приглашающей — как минимум вдоволь налюбоваться ею, погладить глазами. Или уже можно не только глазами?

— С этого момента правила меняются, — купаясь в моем взгляде, продолжила Алгон. — Можешь трогать, где хочешь…

Мое собственное отражение на миг застыло.

— Расстегнуть любую пуговицу… Пробраться под одежду, — продолжала дразнить меня Алгон. — Коснуться любого места… Я не помешаю…

Она качнула заведенными за голову руками, будто они были связаны и она полностью в моем распоряжении — готовая и доступная, позволяющая все, что я захочу с ней сделать. Вот только ее голос звучал лукаво, намекая на какой-то подвох.

— Но, — с улыбкой добавила Алгон, оправдывая мои подозрения, — такое место может быть только одно место. Так что подумай хорошенько…

В зеркале мой взгляд машинально пробежался по ее обтянутой блузкой груди, по плотно охваченным тканью бедрам. Я мысленно сосчитал все ее пуговицы, учтя даже кнопку джинс. Заметив это, она слегка развела ноги, показывая, что и правда можно везде — и правда любое.

— А почему только одно? — спросил я, скользя глазами по ней.

Мест, которые приковывали внимание, было гораздо больше. В эту секунду ее тело напоминало раскрытый каталог, где мне хотелось опробовать каждую позицию.

— Считай, что это тест, — отозвалась она.

Мой взгляд, скользящий по ее отражению, замер на глазах. Они смеялись.

— По тому, что парень выберет, можно сказать, каким он будет любовником…

— И какие варианты? — уточнил я.

— Вообще-то неправильно давать ответы заранее, — наставительно заметила Алгон, — но могу назвать самые популярные.

Она слегка выгнулась, выставляя грудь вперед, поощряя впиваться в нее глазами.

— Самые опытные и неспешные начали бы с груди. Это эстеты, которые подходят к девушке как к вину и пробуют не спеша, растягивая удовольствие…

Крепко обтянутая тканью грудь казалась отличным вариантом. Сразу двумя вариантами — сочными и мягкими. Пальцы так и просились их потискать. Заодно и пуговицы на блузке расстегну — без них ей будет гораздо свободнее.

Диван глухо скрипнул, когда Алгон слегка повернулась на бок — спиной ко мне, выставив бедра мне навстречу, переключая мои глаза на них.

— Грубые и жесткие схватились бы за бедра. Для таких секс — это первобытный акт, и подмять под себя свою самку надо как можно скорее…

Почти упирающиеся в меня, ее бедра красноречиво намекали, какой горячей самкой она может быть. Прямо сейчас хотелось стянуть с нее джинсы и заняться чем-нибудь первобытным. Прямо в этой позе. И этот вариант, кстати, тоже был отличным. Она же не говорила, что касаться ее можно только пальцами.

Поймав мой ставший очень похотливым взгляд, Алгон опять вернулась на спину и раздвинула ноги, за мгновение превратив свою позу из дразнящей в откровенно предлагающую.

— Ну а самые неопытные, которые считают, что им просто случайно повезло, начали бы с киски, пытаясь успеть, пока их не прогнали. Не понимая, что нам нужно больше времени, чтобы разогнаться…

Поза, в которой она замерла, искушая меня своей готовностью, больше бы подошла девушке без одежды, чем в одежде. С каждой секундой эта игра казалась все более жестокой. С нее хотелось снять и блузку, и джинсы, и белье — вообще все. Как тут можно выбрать что-то одно?

— Но это только самые популярные варианты, — добавила Алгон, вновь сводя ноги вместе. — Я тебя ими не ограничиваю.

Она замолчала, давая мне подумать, шаловливо следя за мной в зеркале на потолке. Как завороженный, я гулял глазами по ее хрупким плечам, заведенным за голову рукам, разбросанным по подушке рыжим волосам, тонкой талии, стройным бедрам — каждая ее часть казалась прекрасной, достойной прикосновений и ласк. Аромат ее духов продолжал кружить голову, а тепло ее тела, казалось, плавило мое. Оторвавшись от зеркала, я повернул голову. Алгон в отражении была слишком далеко, хотя все это время была совсем близко.

— Ну что, — спросила она, продолжая смотреть на меня оттуда, — выбрал?

Выбор был очевиден. Вместо ответа я молча провел ладонью по ее щеке, а затем бережно повернул ее голову к себе и прижался к губам. Она немного удивленно выдохнула.

— Не хочу, — на миг оторвавшись от ее губ, сказал я, — выбирать что-то одно. Хочу, чтобы мне досталось все и сразу.

Договорив, я снова впился в ее губы — намного требовательнее, чем в первый раз. В следующее мгновение она обхватила мою шею рукой, притягивая меня еще ближе. Поцелуй стал глубже и горячее, как целуются только наедине, закрыв глаза, с теми, кому хотят отдаться не только телом, но и чем-то гораздо большим. Словно вторя этому, на груди полыхнул медальон — впервые полыхнул рядом с ней. Но не обжигающим огнем, от которого сложно дышать, а ровным постоянным пламенем, которое с легкостью могло согреть двоих. И такое тепло, мягкое, ласковое, не хотелось терять.

Не размыкая губ, Алгон легко перекинула через меня ногу и оказалась сверху, прильнув ко мне всем телом. Наши поцелуи становились все более страстными и пылкими, перетекая из одного в другой с такой скоростью, что уже напоминали один бесконечно долгий поцелуй, прерываемый лишь короткими выдохами прямо в губы. Ее ладони с упоением гладили по моим щекам, пальцы зарывались в волосы. Мои же руки были намного ниже: одна крепко обнимала ее, не собираясь отпускать, а другая увлеченно водила вдоль ее тела — по округлостям груди, по изгибам талии, по бедрам — по всем местам, которых хотелось касаться. Теперь можно было не выбирать.

Подобно тому, как ее язык исследовал мой, мои пальцы изучали ее, знакомились с ней повсюду. Вытянув края ее блузки из джинс, они нырнули под ткань и заскользили вверх по нежной, бархатистой коже — пробираясь к кружеву белья, однако не торопясь проникать под него, обнажать то, что оно скрывало. Вспоминая ее недавние слова, в этот момент я хотел наслаждаться ею не спеша, растягивая удовольствие. Другая моя рука в это время ласкала ее бедра, сжимая и стискивая, не слишком желая ждать. Тут она тоже была права: секс — это первобытное действие, и ее как можно скорее хотелось сделать своей.

Отзываясь, она задвигалась на мне, покачиваясь, прижимаясь все теснее. С каждым касанием и каждым поцелуем она все больше возбуждалась сама и еще сильнее заводила меня. Ее промежность терлась о мои напрягшиеся джинсы все более горячо и требовательно, будто прося о встрече. Нащупав пуговку на ее поясе, мои пальцы расстегнули ее и потянули края джинс вниз — уверенно и неспешно, потому что здесь я был не случайно. Здесь меня ждали. Поддаваясь, ткань послушно поехала по коже. Однако стоило немного оголить ее бедра, как Алгон, словно опомнившись, оборвала поцелуи и остановила мои руки.

— У меня есть правило, — выдохнула она мне прямо в губы, — я не даю на первом свидании…

Ее грудь возбужденно поднималась на мне, а глаза серьезно смотрели в мои глаза, как бы прося не обижаться и понять. Это не была какая-то издевка, где она завела меня, чтобы обломить. Это было по-настоящему: ее поцелуи, ее ласки, ее нежность, такая внезапная и такая согревающая. Эта встреча, которая поначалу тянула на ее очередную игру со мной, все-таки была свиданием, причем самым настоящим.

Я поднял руки с ее бедер на талию, просто обняв ее — положив ладони поверх блузки, чтобы не искушать себя обнаженным телом.

— А на втором? — с улыбкой спросил я.

— Пригласи, — улыбнулась она в ответ, — и сможешь это проверить…

Закрыв глаза, она так пылко прижалась к моим губам, словно хотела поцелуем компенсировать всю строгость своего правила — и я охотно согласился на эту компенсацию. По яркости эмоций, которыми мы обменивались, наши объятия с ней не уступали даже сексу. К тому же на поцелуи сегодня ограничений не было, и ее губы я мог брать так, как хотел.