Инцел на службе демоницы 3: Добро пожаловать в порок

Ep. 22. Бал похоти и соблазнов (IV)

Сунув ладонь под льющуюся струю, Алгон метнула пригоршню воды прямо в лицо моей бывшей одноклассницы, отчего та взвизгнула еще громче.

— И барахло свое забери!..

Втиснув смартфон и сумочку с мойки ей в руки, она схватила Настю и, не давая той опомниться, вытолкала за дверь. Среди летающих по воздуху стонов раздался яростный хлопок. Сверкая глазами, Алгон направилась ко мне.

— О, Аля! Аллочка… — я потянулся к ней, подрагивающей вместе с воздухом. — Давай потрахаемся! Я так хочу тебя трахнуть!..

— Приятно слышать! — процедила она.

Она с силой толкнула меня в грудь, и, вновь покачнувшись, я напоролся на мраморную мойку, ощутив бедрами ее жесткость и холод. Алгон подошла совсем близко и, схватив меня за подбородок, заглянула в глаза. На таком расстоянии я наконец увидел ее четко и потянулся, чтобы поцеловать.

— Так и знала! — разжав пальцы, она с досадой оттолкнула меня. — Почему вы все одинаковые? Почему все на нее ведетесь?

Глаза сами поехали с ее лица вниз — в ложбинку между полушариями, куда так и подмывало засунуть палец. Узкая строгая блузка слишком аппетитно обтягивала грудь. А ведь я знал, какая она без нее. Интересно, какое на ней сегодня белье, или она вообще без белья? Я вытянул руку, собираясь расстегнуть пуговицы и проверить. Опережая, ее ладонь взметнулась в воздух и с размаху приземлилась на мою щеку.

— Вспоминай, кого ты любишь! — отчеканила Алгон.

Чего?.. Мозг скрипнул, как давно не смазанный проржавевший механизм, который пытались ласково подчинить ломом. Взгляд уперся в ее губы — сочные, красные, крепко поджатые. Чем спрашивать всякую ерунду, лучше бы дала себя поцеловать.

— Тебя люблю, — я вновь потянулся к ней. — Давай потрахаемся!

— По-настоящему любишь! — она нажала мне на грудь, опять отталкивая.

Стоны из кабинок дразнили, и я хотел так же, хотел вливаться в этот сладкий гул. Тут же все трахаются, почему она не дает? Ладонь снова потянулась к ней, пытаясь погладить.

— Думай! — Алгон жестко ударила меня по руке, отбрасывая ее в сторону.

— Почему ты такая недотрога? — проворчал я.

В следующий миг в воздухе опять мелькнула ее ладонь и со звонким шлепком опустилась мне на щеку.

— Думай!..

Мозг снова болезненно скрипнул. Зачем она меня бьет? Так же хорошо можно потрахаться! Но, видимо, без ответа она мне не даст. А что она спрашивала?..

— Кого ты любишь? — чуть ли не по буквам произнесла она, строго глядя мне в глаза.

— Маму и папу…

Я потянулся к ней за наградой. Однако то ли ее рука двигалась слишком быстро, то ли я тормозил — она опять меня оттолкнула.

— Молодец, — сквозь зубы похвалила она. — Еще кого?

— Давай уже трахаться! — протянул я, не понимая, чего ей надо.

— Думай!..

Рука вновь взлетела в воздух — и щека вновь загорелась. Чего же она такая быстрая?.. Однако мысли, будто спавшие все это время, вяло заворочались. Предложение потрахаться ей явно не нравилось. А что ей тогда надо? Мои ответы?

— Кого ты любишь! Вспоминай! — жестко, как на допросе, произнесла Алгон. — По-настоящему!

Люблю? По-настоящему?.. Мозг казался слишком маленьким или слишком медленным, чтобы дать вразумительный ответ. Даже значения этих слов были какими-то размытыми и туманными. Лю-блю… Рядом из крана текла вода, выбивая каплями букву за буквой: л-ю-б-л-ю… Внезапно в голове вспыхнула картинка, словно выведенная каким-то блоком рассудка, который вдруг включился — лицо с дерзкой, но милой улыбкой, которой мне так не хватало в последние дни.

— Сашу… — слова соскользнули с губ сами.

— Почему? — Алгон впивалась в меня глазами, не давая мозгу передышку.

— А если скажу, мы потрахаемся?

— Говори! — она требовательно тряхнула меня.

Мысли в голове встряхнулись следом, как будто шестеренки заработали и закрутились — подбирать слова стало намного легче.

— Потому что она меня понимает, а я ее. С ней просто, ничего не надо изображать, — перед глазами словно проносилось слайд-шоу из воспоминаний. — И хоть она реально стерва, это все не по-настоящему. На самом деле она добрая. И хорошая… И тоже меня любит…

Я даже не ожидал, что меня хватит на такую долгую речь — все это вырвалось как-то само.

— Еще кого? — Алгон не сводила с меня глаз.

Под ее строгим взглядом мысли словно приходили в порядок.

— Майю… — пробормотал я, вспомнив другое лицо и другую улыбку, нежную, беззащитную и озорную.

От этого имени Алгон поморщилась.

— Почему? — еще жестче, чем раньше спросила она.

— Потому что, — слова опять подбирались легко, — она хрупкая и без меня не справится. Потому что она так на меня смотрит… Потому что я ей правда нужен, а она мне…

Стоны из кабинок, которые дразнили еще недавно, теперь начали резать по ушам, напоминая вопли будильника, требующего проснуться. Бегущая из крана вода тоже стала раздражать. Смочив пальцы, я выключил ее и потер виски. Холод коснулся кожи, и в голове стало заметно чище и заметно свободнее.

— А меня? — вдруг спросила Алгон. — Любишь?

Стены наконец перестали плыть, а воздух дрожать. Задумавшись, я перевел взгляд на нее, скользя по поджатым губам, нахмурившимся бровям и глазам, цепко смотрящим на меня в ожидании ответа. А есть ли, за что ее любить? Пожалуй, нет. Может быть, да. Еще не знаю — у меня еще не было возможности это понять.

— Отлично, — сухо сказала она, — пришел в себя. Еще увидимся.

Развернувшись, она стремительно направилась к двери. Однако у самого порога внезапно обернулась.

— И выходи уже, тебя там ждут.

Дверь хлопнула, на миг перебив все стоны из кабинок. Не находя слов, я снова прислонился к холодной мойке. Что это вообще было? Щека горела, но голова, запущенная будто заново, работала не хуже, чем до поцелуя Лилит. Только сейчас сообразив, что ремень все еще расстегнут, я торопливо заправил рубашку в брюки и застегнулся. Заставив меня очнуться, Алгон словно напомнила мне о том, ради чего я пришел на Красный бал и от чего меня весь вечер отвлекали. Больше мне здесь делать было нечего. Будто отвечая этим мыслям, метка на запястье слабо зазудела, но не возбуждающе, а так, как чешется затянувшаяся ранка. Уродливые контуры почти сошедшей «А» стали бледнеть прямо на глазах, пока не исчезли совсем.

Выйдя из туалета, я вернулся в зал, атмосфера в котором еще сильнее изменилась. Снятая и сорванная одежда валялась повсюду: на ручках диванов, на полу, на столах, даже с ламп свисали лифчики. Отбросив последнюю стыдливость, утонув в стонах, тут уже трахались все. Жар трущихся друг о друга тел нагревал все вокруг, раскаляя воздух — без слов показывая, что это место было ближе к аду, чем к земле.

Секс был везде — не осталось ни одной незанятой поверхности. Даже крепкие столы отчаянно скрипели под тяжестью расположившихся на них тел — девушки лежали как блюда на фуршете, а парни бродили вокруг, пробуя членами каждую. Проходя мимо, в одной из них я узнал сладко мычащую абсолютно голую Всезнайку, чья грудь бодро подпрыгивала, как десертное желе на блюдечке. Ею сейчас наслаждались сразу двое: один заняв ее киску, а другой — рот. Как и хотела, она запомнит этот праздник на всю жизнь. Эти двое точно не были первыми, кто в нее сегодня входил, и явно не будут последними. Голодно поглядывая на нее, другие парни ждали своей очереди — видимо, она была тут самым лакомым блюдом, которое хотел попробовать каждый.

Красные скатерти уже были безвозвратно испорчены, смяты и обильно заляпаны. На бархатных обивках кушеток и диванчиков остались густые белые разводы — презервативами тут пользовались далеко не все, а те, кто пользовались, бросали наполненные резинки прямо на пол и тут же надевали новые. Брезгливо шагая, стараясь на что-нибудь не наступить, я подходил все ближе к выходу.

— Эй, Паш!..

Услышав знакомый голос, я повернул голову. В паре шагов от меня, раскинувшись на кушетке как в массажном кресле, сидел Марко Поло в компании сразу трех девушек. Две, устроившись рядом с ним, наглаживали его как сутенера в клипах, а третья, стоя перед ним на коленях, активно работала ртом у него между ног.

— Иди сюда! — махнул он рукой. — Смотри, какие сочные! — и звонко хлопнул по бедрам двух девчонок вокруг себя. — Можешь взять любую!..

Пожалуй, все это время я был к нему несправедлив. Неплохой он все-таки парень, всегда готов поделиться. Девушки подняли осоловевшие от желания глаза и тоже замахали мне, обе готовые отдаться кому угодно, кто их захочет. Трахнуть их сейчас было так же легко, как помыть руки.

Однако я взял медальон не для того, чтобы трахаться. Би, способная читать мои мысли, знала это лучше, чем я сам. Я взял его, чтобы у меня наконец появились клевые, классные, прикольные отношения, как в аниме или манге — только не завершающиеся с концом очередного сезона. И они у меня появились. И ждали меня, но не здесь — а здесь мне больше нечего делать. Я не хочу быть там, где могу только потрахаться — я хочу быть там, где меня ждет гораздо больше.

— Нет, спасибо! — я махнул Марко в ответ. — Я иду туда, где лучше! — его лицо изумленно вытянулось, будто он не верил, что такие места есть. — Ну пока!

Развернувшись, я уже не слышал ни стонов, ни скрипов. Голова была удивительно чистой и ясной. Я хочу к тем, кто меня ждет и кому я дорог. Потому что секс не главное, если есть, кого любить, и есть те, кто тебя любят. Я сделал шаг и распахнул дверь, готовясь к очередному падению в бездну или еще какому-нибудь адскому приколу. А вышел без всяких проблем в совсем другой зал.

В отличие от места, которое я только что покинул, здесь все было чинно и благопристойно. На стенах висели картонные розовые сердечки, а зал украшали розовые воздушные шарики — краснее ничего вокруг не было. Ни кушеток, ни диванчиков тоже не было — только стулья, накрытые столы и танцевальная зона, где под медленную музыку кружились парочки. Этакая пуританская версия творящейся на другом слое оргии. Однако мне было не до сравнений.

Своих девчонок я увидел сразу, лишь войдя. Саша и Майя стояли рядом недалеко от входа, скрестив руки на груди, враждебно косясь то друг на друга, то на дверь, обе ожидая меня. А немного поодаль за ними в одиночестве подпирала стену Ася и тоже напряженно смотрела на дверь.

Я пришел, чтобы поговорить, и мне было, что сказать каждой. Вот только я даже не думал, что они все разом окажутся в одном месте, вынуждая меня выбирать — как минимум кто будет первой, с кем я поговорю. Медальон, который я снял перед сексом с Марго, все еще лежал в кармане, но я не стал его доставать. Я вполне мог понять, что они чувствуют и без него, и не желал, чтобы он меня сейчас отвлекал.

Мой взгляд скользил между ними тремя. Они напряглись, прекрасно понимая, что я сейчас выбираю. Я не хотел этого выбора, не хотел, чтобы это превращалось в викторину или игру, где есть победитель и проигравшие — потому что они, скорее всего, воспримут это именно так. Я же хотел, чтобы в моей жизни остались все трое. Но, если уж нужно выбирать, я знал, без какой, пожалуй, потеряю больше всего.

Ася и так понимала, что не будет первой — она даже стояла дальше всех от двери, пустив их вперед. Я подошел к двум остальным и повернулся к Майе.

— Прости меня. Ты можешь подождать?

Помрачнев, она молча поджала губы, но осталась на месте, а я схватил Сашу под локоть и отвел к стене подальше от всех, чтобы нас не было слышно.

— И? — проворчала она, когда мы наконец остановились.

Ее руки скрестились на груди, выразительно приподнимая декольте, как бы невзначай показывая мне, что кулона, который там обычно висел, сейчас больше нет. Меня будто окатило теплой волной.

— Я хотел сказать…

Начал я и завис, видя по ее глазам, что ей слова не нужны. По большому счету, поговорить было нужно с другими, но не с ней. С ней мы и так друга друга понимали — по жестам, взглядам, полунамекам. То, что она без этого дурацкого кулона стояла и ждала у двери, и то, что я без раздумий выбрал ее, было красноречивее любых слов. Однако не ожидая моей речи, высказаться сама она явно хотела.

— Сказать? — проворчала Саша. — То есть я бросила парня, заявилась сюда из-за тебя, проторчала у двери целый час, как дура, слушая болтовню этой несносной прилипалы, которой ты, оказывается, прислал сообщение с таким же текстом, чтобы ты заявился с наглым лицом, опоздав, удалив все мои селфи, да еще и трахая эту всю ночь, чтобы просто что-то сказать⁈..

Я даже не знал, как ей хватило дыхания на это — пауз она вообще не делала.

— Я зла на тебя, очень зла! Пока не успокоюсь, говорить с тобой не хочу и видеть тоже! А вот успокоюсь, тогда и можешь сказать!…

Выдохнув последнее слово, Саша развернулась и стремительно скрылась в толпе, а я еще пару секунд как в ступоре смотрел ей вслед. Хоть и говорила, что зла, злой она не казалась — лишь немного недовольной, немного раздраженной, но в целом радовалась мне так же, как я был рад ей. Больше похоже, что просто сбежала, чтобы я сначала поговорил с другими, а за нами с ней не наблюдала пара напряженных глаз. Как всегда, сумела выйти из ситуации с наименьшим ущербом для самой себя. И почему я так не мог?

Мысленно чертыхнувшись, я медленно направился к Майе, которая стояла на месте и хмуро ждала. Тут слов было нужно намного больше, однако я не успел произнести ни одного.

— Зачем ты говорил обо мне с Лилит? — срывающимся голосом спросила она, едва я подошел. — Зачем ты просил ее меня отпустить?

Видимо, одного поцелуя Лилит показалось мало, и она решила подпортить мне жизнь по всем фронтам, даже не дожидаясь окончания своего праздника.

— Ты не имеешь права, — непривычно жестко продолжала Майя, — решать за меня! Она со мной всегда, а ты… Ты даже сейчас выбрал не меня! Если бы встал выбор, ты бы бросил меня ради нее, — она с досадой кивнула на пустое место, где недавно стояла Саша. — А ее бы никогда ради меня не бросил! Ты бы никого ради меня не бросил! — она все больше распалялась. — Трусики, рисунки… Что в твоем ящике останется от меня⁈..

Разговор сворачивал совсем не в ту сторону, где можно было хоть о чем-то договориться.

— Да зачем кого-то бросать? — не выдержал я.

— Так и не отнимай у меня то, что мне дорого! — она обиженно сверкнула глазами.

Если Саша усиленно старалась казаться сердитой, но не была такой, то Майя сердилась на самом деле. Я понимал почему, но ничего не мог с этим сделать.

— Ты не хочешь бросать Лилит, — максимально спокойно сказал я. — Я это не понимаю, но приму. У меня тоже есть те, кто мне дорог. Прими и ты это. И ты тоже мне дорога, — я заглянул ей в глаза. — И терять я тебя не хочу…

— И как тогда? — с горечью спросила она. — Уйдешь сейчас со мной?

Я машинально покосился на толпу, куда ушла Саша, затем на Асю, которая отстраненно ждала в углу, наблюдая, как зритель за спектаклем. Затем обвел глазами зал, гадая, где сейчас Алгон. У меня здесь было еще слишком много дел.

— Зря я пришла… — тихо сказала Майя.

Она развернулась и направилась к двери, а я остался на месте, провожая ее глазами, понимая, что не могу оставить все вот так. Я не хотел, чтобы она думала, что уходит, потому что мне не нужна.

— Майя… — позвал я.

Она медленно обернулась, быстро и часто моргая ресницами.

— Захочешь прийти, — сказал я, — я тебя буду ждать. Я тебе всегда рад.

Ничего не ответив, она снова отвернулась и торопливо направилась к выходу. Я на миг прислонился к стене, ощущая весь ее холод. От этого вечера, как от бесконечного аттракциона с трясками, взлетами и падениями, меня уже просто мутило. Выдохнув, я пошел на еще один вираж к Асе, судорожно обдумывая, какие слова выбирать здесь.

— А ты умеешь делать больно, — вместо приветствия спокойно заметила она.

В эту секунду неподалеку хлопнула дверь, и Майя вышла. Я не знал, что ответить. В принципе, Ася имела право так говорить, однако и я имел право не чувствовать себя виноватым.

— Наверное, — опять заговорила она, — я должна извиниться… Когда он предложил мне это кольцо, он сказал, что с ним ты будешь любить меня на максимум того, как можешь меня любить. Я думала, когда такое произойдет, ты поймешь, что все это время отрицал очевидное. Бросишь ее, их всех и уже прекратишь меня отталкивать…

Это началось как монолог, в котором мне не было особого места. Ее голос звучал ровно и отстраненно, будто она отвечала собственным мыслям.

— Однако тогда, в ту ночь, ты не смотрел на меня даже на треть того, как обычно смотришь на нее, — Ася кивнула на пустое место, где недавно стояла Саша. — Если это твой максимум для меня, то я вообще не хочу такой любви. И такого тебя я тоже не хочу, — твердо произнесла она. — А другого тебя, наверное, и нет… Я сама его придумала. Ярче бы ты этого и не показал…

Я слушал и молчал, не находя слов и в общем-то понимая, что здесь они и не нужны. Возможно, именно то, что той ночью я не знал, что со мной была Ася, а не нимфа, позволило ей все это понять. Я был таким, какой я есть, не пытаясь подстраиваться под то, каким она хочет меня видеть, и все годы нашей дружбы.

— Ты отталкивал меня столько времени, что я чуть тебя не возненавидела, — она вздохнула. — А теперь хоть начала понимать, почему ты это делал… Похоже, это я ошибалась. И это я все время отрицала очевидное…

Она говорила открыто и откровенно, как один человек, который знает другого всю жизнь, может с ним говорить. Почему мы раньше не могли так просто все это обсудить? Сколько бы проблем это сразу решило.

— А сейчас, — произнесла Ася так, словно ставила точку подо всем сказанным, — я думаю, некоторое время нам лучше поменьше общаться. Мне так будет лучше.

Пожалуй, да. И мне тоже.

— Но все еще друзья? — спросил я.

Улыбнувшись, я вытянул мизинец — как мы делали, когда мирились в детстве.

— Друзья, — с легкой улыбкой отозвалась она и перехватила своим мизинцем мой.

Это было так глупо, так по-детски — и возвращало все к тому, с чего и начиналось. Но в таком качестве это было комфортно — мне и, надеюсь, скоро снова станет комфортно и ей.

За спиной раздалась звонкая дробь каблуков. Немного смутившись, Ася быстро вытянула мизинец.

— Здравствуйте, Алина Сергеевна, — сказала она.

Я нехотя обернулся. Со строгим видом к нам подошла Алина — как всегда безупречная, с идеальной прической, в роскошном вечернем платье, делавшем ее саму еще роскошнее. Такой наряд — узкий, длинный, с безумно глубоким разрезом на бедре — отлично бы смотрелся и на адской версии этого бала, где наверняка бы и для нее нашлась своя кушетка. Пусть на первый взгляд Алина и не казалась доступной, я уже знал, что доступной она была.

— Ты не возражаешь, — игнорируя меня, она обратилась к Асе, — если я его ненадолго заберу?

Ася пожала плечами, больше не строя на меня никаких планов.

— Ну пока, — сказала она мне.

— Пока, — кивнул я.

Не став уходить с праздника, Ася направилась в глубину шумного зала. Даже хорошо, что веселье с другими она сейчас предпочла одиночеству. Мне же одиночество точно не грозило. Проводив ее глазами, я без малейшего энтузиазма повернулся к Алине.

— Раз ты выбрался оттуда, — многозначительно произнесла она, показав рукой вниз, словно речь шла про какой-то подвал, — я должна тебе кое-что предложить.

Я едва сдержал смешок. Опять себя, что ли? Самое то время и место.

— Не думаю, что мне что-то от вас нужно.

— Не от меня, — деловито отрезала она. — И то, что мне доверили тебе предложить, нужно всем. Как минимум послушать ты можешь, это ничем тебя не обременит.

Я огляделся — ни Саши, ни Алгон поблизости не было видно. Все равно придется искать их по залу. Ну раз ничем не обременит, почему бы и не послушать? Вряд ли это займет дольше пары минут.