Император Пограничья 11

Глава 7

Мощный транспортник Московского Бастиона снижался над спящей Астраханью, за час до того, как первые проблески рассвета начнут окрашивать восточный горизонт в бледно-розовый цвет. Ярослава Засекина прильнула к иллюминатору, разглядывая раскинувшийся внизу город. В предрассветной дымке Астрахань казалась мирной и безобидной — россыпь огней вдоль тёмной ленты Волги, редкие фонари на пустынных улицах, силуэты спящих кораблей у причалов. Княжна усмехнулась про себя. Где-то там, среди этих мирных кварталов, затаилась полусотня наёмников Волкодава, готовых устроить кровавую бойню.

Самолёт коснулся полосы военного аэродрома с лёгким толчком. Взлётное поле казалось пустынным — ни встречающих, ни техников, только мигающие огни разметки в предрассветной мгле. Человек князя Голицына предупреждал, что в Астрахани их никто не ждёт — местный правитель предпочёл не знать о десанте на своей территории. Аэродром использовался для транзитных рейсов, и ночная смена получила приказ не замечать один борт из Москвы. Никаких документов, никаких свидетеле

Рыжеволосая аэромантка первой спустилась по трапу, вдыхая тёплый воздух с привкусом речной влаги и рыбы. За ней выгружались бойцы «Северных Волков» — два десятка проверенных в боях воинов, каждый из которых стоил троих обычных наёмников, а также полтора десятка Валькирий под командованием Евдокима Соколова. Криомант Марков щурился на непривычную южную духоту, Матвей Крестовский нервно потирал шею, явно сдерживая желание принять боевую форму, а Безбородко равнодушно курил, выдыхая сизый дым.

Магофон Ярославы завибрировал. Незнакомый номер с астраханским кодом.

— Слушаю, — коротко ответила княжна.

— Княжна Засекина? — голос был сухой, официальный. — Говорит секретарь княжеской канцелярии. Передаю условия вашего… визита. У вас есть двенадцать часов с момента приземления. После этого срока вы и ваши люди должны покинуть пределы княжества. Местная полиция получила приказ не реагировать на сообщения о стрельбе в районе старого соляного причала с четырёх до десяти утра.

Ярослава мысленно усмехнулась — если у Волкодава были свои люди в полиции, их это распоряжение не удивит. Наркобарон наверняка просил о том же для своей засады.

— После десяти часов туда направятся силы правопорядка, — продолжил чиновник. — К этому моменту вашего отряда там быть не должно. Никаких следов, никаких свидетелей. Официально вас здесь не было и нет. Это понятно?

— Предельно, — ответила Засекина.

— Транспорт ждёт вас у северных ворот. Два армейских грузовика, ключи в зажигании. И ещё. Если ваши действия приведут к жертвам среди мирного населения, княжеская канцелярия будет вынуждена принять жёсткие меры. Удачи.

Связь оборвалась. Княжна убрала магофон, обводя взглядом своих бойцов.

— Охрана спит, — коротко доложил вернувшийся через минуту боец, — ворота не заперты. Видимо, кто-то получил приказ облегчить нам выход.

Засекина кивнула. До старого соляного причала было не больше сорока минут езды через спящий город.

Колонна из грузовиков двигалась по пустынным улицам Астрахани, где редкие фонари выхватывали из темноты фасады домов и закрытые ставни лавок. Город ещё досматривал последние сны — только самые трудолюбивые дворники уже начинали выметать мусор, да пекари разжигали печи к утренней выпечке. В кузовах бойцы, натянув маски, молча проверяли оружие и снаряжение, готовясь к предстоящей схватке. Ярослава сидела в кабине первого грузовика, изучая схему района на магофоне. Старый соляной причал располагался в промышленной части города, среди заброшенных складов и полуразрушенных цехов — идеальное место для засады.

Когда до цели оставалось меньше километра, княжна приказала остановиться. Грузовики свернули в переулок между двумя складами, где их не было видно с главной дороги.

— Фёдор, возьми Антона и проверьте периметр, — негромко скомандовала Засекина, стягивая рыжие волосы в тугую боевую косу. — Только рекогносцировка, никаких контактов с противником. Мне нужны точные данные о расположении и численности.

Два бойца растворились в предрассветных сумерках, двигаясь с отработанной годами бесшумностью. Княжна достала магофон, проверяя время — четыре тридцать утра. До предполагаемой встречи Прохора с похитителями оставалось четыре с половиной часа.

Внезапно артефакт завибрировал. На экране высветилось имя Коршунова.

— Княжна, у меня для вас нашёлся неожиданный союзник, — без предисловий начал начальник разведки Угрюма. — Лейтенант речной полиции Астрахани, Игорь Мельников. Младший брат капитана, убитого Волкодавом три года назад. Мрачные детали опущу, скажу лишь, что тот человек и его жена исчезли. Следующий месяц рыбаки вылавливали из Волги части их тел — по одной в день, аккуратно упакованные. Младший брат с тех пор копит компромат и ждёт момента для мести. Сейчас передам вам прямой контакт. Он может быть полезен…

— Месть за родича — мотив понятный, — перебила Засекина, — но доверять незнакомцу за несколько часов до операции? Это может быть ловушкой.

— Согласен, риск есть, — спокойно ответил Родион, — но мои люди проверили его биографию. Чистый послужной список, ненависть к Волкодаву не показная. Да и кое-какую информацию он уже передал — о барже на старом причале. Решать вам, княжна, но лишняя пара глаз в местной полиции не помешает.

— О какой барже?

— Вот у него и узнаете.

Ярослава помолчала секунду, взвешивая риски.

— Ладно, давайте контакт. Но если это подстава, отвечать перед Прохором будете вы, Коршунов.

— А разве может быть иначе?.. — философски парировал собеседник и отключился.

Через минуту княжна уже набрала лейтенанту.

— Говорите, — произнёс незнакомый голос, хриплый и напряжённый.

— Мне дали ваш контакт общие знакомые, — осторожно начала Ярослава, не называя имён. — Сказали, у вас есть информация о некоторых… грузовых операциях в районе старого причала.

— А, так вы те самые гости с севера, — в голосе Мельникова появилось понимание. — Если вы действительно враги Волкодава, у меня есть для вас кое-что интересное. Вчера вечером к старому соляному причалу пригнали баржу. Регистрация левая, документов нет. Начальство приказало не соваться туда и делать вид, что ничего не видим. Для Хасана это нетипично, ведь обычно он использует склады на самой окраине, а не суда в черте города.

Ярослава почувствовала, как по спине пробежал холодок. Плавсредство на воде — это идеальная позиция для внезапной атаки с неожиданного направления.

— Охрана у этой баржи есть? — уточнила она.

— В том-то и дело, что нет. Пригнали, поставили на якорь метрах в двадцати от берега и ушли. Как будто, даже сторожа не оставили. Но все местные обходят то место десятой дорогой — приказ сверху.

— Спасибо за информацию, — коротко поблагодарила княжна.

— Подождите, — голос лейтенанта стал жёстче. — Я не знаю, кто вы и откуда, но если вы действительно пришли за Хасаном… Убейте эту тварь. Медленно или быстро — мне всё равно. Просто убедитесь, что он сдох. Три года я засыпаю и просыпаюсь с мыслью о том, как части моего брата и невестки плыли по Волге. Местная полиция куплена, прокуратура тоже. Вы — единственный шанс на справедливость.

— Если представится возможность… — осторожно ответила Засекина.

— Тогда надеюсь, что представится, — перебил Мельников. — Будьте осторожны с баржей. Что бы там ни было, оно точно не для добрых дел.

Княжна убрала магофон, коротко озвучила полученную информацию и обратилась к Крестовскому:

— Матвей, сможешь незаметно подобраться к судну с воды?

Метаморф криво усмехнулся:

— Водоплавающих форм у меня хватает. Предпочитаете бобра или нутрию? —с издёвкой закончил он.

— Бобра. Если что пойдёт не так, хоть хвостом по воде шлёпнешь, — сигнал подашь, — хмыкнула девушка. — Только не построй там плотину по привычке…

Окружающие бойцы принялись давить улыбки, а Крестовский кивнул и направился к реке, на ходу стягивая куртку. Через несколько минут в предрассветной мгле мелькнул силуэт крупной выдры, бесшумно скользнувшего в мутные воды Волги.

Ожидание тянулось мучительно долго. Северные Волки заняли позиции, готовые выдвинуться по первому приказу. Наконец амулет связи ожил, и хриплый голос Крестовского произнёс:

— Княжна, тут дело дрянь. Баржа забита бочками с химикатами — вонь такая, что в форме зверя чуть не вырвало. Узнаю запах — хлор, аммиак и ещё какая-то мерзость. Тепловых сигнатур нет, баржа пустая, но я нашёл провода. Много проводов. Вся эта посудина заминирована и готова взлететь на воздух по первому сигналу.

Засекина выругалась сквозь зубы. План врага прояснился мгновенно — не простое убийство, а чудовищная провокация. Взрыв баржи с химикатами накроет половину квартала ядовитым облаком. Десятки, если не сотни жертв. И всю вину свалят на Прохора — скажут, что это его магия вызвала детонацию во время боя. Доказывать потом, что его магия к этому не имеет отношения, бесполезно.

— Это уже не просто месть за нарушенные поставки, — пробормотала княжна, лихорадочно обдумывая ситуацию.

Она нахмурилась, прокручивая в голове известные факты. Волкодав контролировал половину Восточного каганата, но значительная часть его бизнеса завязана на Астрахань — перевалочный пункт для контрабанды, отмывание денег через местные банки, подкупленная полиция. Химический теракт в городе вызовет грандиозный скандал. Сюда нагрянут следователи и люди из княжеской канцелярии, военные, журналисты. Коррупционные схемы, выстраиваемые годами, имеют шанс полететь к чертям. Даже купленные чиновники не смогут замять дело такого масштаба.

Хасан слишком умён, чтобы гадить там, где кормится. Судя по рассказу Коршунова об убитом капитане полиции, Волкодав предпочитает показательные, но локальные расправы — жестокие, чтобы все боялись, но без лишнего шума на федеральном уровне. Пытки и устранение двух человек — это одно. А здесь? Сотни трупов на улицах, скандал на всё Содружество, возможное вмешательство Бастионов. Волкодав потеряет не только астраханские каналы, но и доверие других криминальных кланов — никто не захочет иметь дело с безумцем, устраивающим теракты.

Если только… Княжна прищурилась. Если только Хасану не пообещали нечто большее, чем он потеряет. Новые территории? Свободный доступ в иной город? Монополию на какой-то товар? Защиту от конкурентов? Или его шантажируют — у каждого есть слабые места, даже у таких монстров.

Есть и третий вариант — Волкодав вообще не в курсе. Кто-то использует его людей и ресурсы втёмную, подставляя сразу двоих: Прохора под обвинение в теракте, а Хасана под удар правоохранителей. Изящно и цинично. Но кто обладает такими возможностями?

— Либо у Волкодава появился очень щедрый заказчик, либо за его спиной действует третья сила, — продолжила размышлять вслух Засекина.

Кому выгодно превратить Прохора в террориста номер один? И кто готов пожертвовать интересами Хасана в Астрахани ради этой цели? Демидовы или Яковлевы? У них хватит денег и влияния. Кто-то из врагов Прохора среди князей? Академический совет? Гильдия Целителей?.. Или это вообще не связано с текущими конфликтами — может, кто-то использует ситуацию с похищением как прикрытие для собственной игры?

Рыжеволосая аэромантка сжала рукоять родового меча. Времени оставалось критически мало. Нужно было не только разобраться с наёмниками, но и обезвредить плавучую бомбу, готовую превратить спящий город в зону химического бедствия.

— Какое условие? — спросил я, уже догадываясь о сути требования.

— Непременно замочить Волкодава, — подтвердил Родион. — Скалолаз хочет гарантий, что Хасан не выживет. Потерял слишком многое из-за него и теперь требует его голову.

— Скалолаз знает, с кем конкретно имеет дело? — уточнил я. — Ты называл имена?

— Обижаете, Прохор Игнатич, — в голосе Коршунова послышалась усмешка. — Сказал только, что мы очень серьёзные люди и враги Волкодава. Никаких подробностей.

Я задумался. Менять одного наркоторговца на другого — последнее дело. Оба они ответственны за сотни, если не тысячи смертей. Скалолаз ничем не лучше Волкодава — та же мразь, только помельче калибром. Помогать такому выродку, даже косвенно, претило каждой клеточке моего существа. В идеале следовало бы зачистить обоих. И тут меня осенило — а почему бы не использовать алчность и ненависть этих тварей против них самих?

— Родион, есть другая идея, — произнёс я. — Слей Скалолазу информацию, что наш отряд прибыл не за человеком, а за суперценным грузом. Якобы его украли у Бакинского хана, и тот отправил элитный отряд наёмников вернуть пропажу. Груз находится в Алтынкале.

— Чтобы Скалолаз от жадности передумал просто бить по складам в Актау? — начал соображать Родион. — Решил, что лучше атаковать крепость и забрать себе этот груз заодно с местью?

— Именно. Зачем ему мелкие склады, если можно одним ударом и Волкодава прикончить, и сказочно разбогатеть? Алчность — лучший мотиватор для таких тварей. Пусть две банды перегрызутся между собой, а мы разберёмся с выжившими.

— А что за груз? — уточнил собеседник. — Мирза не дурак, сказки про абстрактные ценности не проглотит.

— Скажи, что это партия титанических кристаллов Эссенции с последнего Гона. Или намекни на древние артефакты из раскопок — якобы нашли схрон времён Империи с боевыми амулетами. Можешь упомянуть слитки Сумеречной стали — уверен, тонна этого металла стоит больше, чем весь годовой оборот наркоторговли Скалолаза.

— Или формула нового наркотика, — предложил Родион. — В сто раз сильнее Чёрной зыби, вызывает мгновенное привыкание. Кто контролирует формулу — контролирует весь рынок Каганата.

— Тоже вариант. Главное — пусть поверит, что речь о таких деньгах, ради которых стоит рискнуть всем. Но не перебарщивай с деталями, чтобы не заподозрил подвох.

— Хитро!.. Но Скалолаз может испугаться лезть на Алтынкалу без гарантий прикрытия. Хасан там серьёзно укрепился, в одиночку Мирзе это гнездо не по зубам.

— Безусловно, — согласился я. — Задури ему голову. Во-первых, намекни, что груз настолько ценный, что хан готов был отправить за ним лучших. Пусть жадность затмит разум. Во-вторых, распиши нашу репутацию — возьми за основу какой-нибудь реальный элитный отряд. «Железные псы» из Прусской Конфедерации, например. Пусть Скалолаз поверит, что для таких профи крепость Волкодава — на один зуб, и испугается, что мы можем забрать груз себе.

— И подтолкнуть его начать первым, не дожидаясь вас?

— Верно. Официально скажи, что отряды будут действовать заодно. Но надо, чтобы Мирза понял, кто первый доберётся до груза, тот его и заберёт. Пусть приведёт своих головорезов к крепости. Услышат взрывы — поймут, что мы не врали, и ринутся в атаку. Две банды перебьют друг друга, а мы займёмся спасением Святослава.

— А что насчёт условия Скалолаза? — уточнил Родион.

— Передай, что Хасан не выживет. Это я гарантирую. После того, как две банды измотают друг друга, мы зачистим всех, кто останется. Волкодав сдохнет — либо от рук Скалолаза, либо от наших. Главное, чтобы Мирза поверил и привёл своих людей.

В грузовом отсеке раздался резкий сигнал. Красная лампа над люком сменилась на зелёную.

— Изящно, — одобрил Коршунов.

— Всё. Не могу говорить. Действуй.

Инструктор заорал:

— Пошли! Интервал три секунды!

Бойцы начали прыгать один за другим, исчезая в предрассветной мгле. Я выждал свою очередь и шагнул в пустоту.

Первые секунды — свободное падение. Ветер рвал одежду, воздух с трудом проникал в лёгкие. Внизу простиралась бесконечная темнота пустыни, лишь на востоке начинала светлеть полоска горизонта. Сердце колотилось как бешеное — в прошлой жизни максимум, с чего мне приходилось прыгать, это крепостная стена. А тут три километра до земли.

Рывок. Парашют раскрылся автоматически, как и обещал инструктор. Падение резко замедлилось, превратившись в плавное скольжение. Теперь можно было осмотреться. Вокруг в предрассветном воздухе покачивались белые купола — раз, два, три… семнадцать. У всех парашюты открылись нормально.

Кроме одного.

Сначала я подумал, что у Полины просто задержка с раскрытием — бывает, купол распахнётся на пару секунд позже. Но нет. Парашют начал разворачиваться, и тут что-то пошло не так. Стропы перехлестнулись в воздухе, образуя безумный узел.

Купол раскрылся лишь наполовину, а затем схлопнулся, словно гигантская медуза. Порыв ветра закрутил ткань вокруг падающей девушки, превращая спасительный парашют в смертельный саван. Полина барахталась в этом коконе, пытаясь вырваться.

Я видел, как от её рук вылетают тонкие струи воды под давлением — она пыталась разрезать ткань магией. Сила у графини была, магического резерва хватало, но попасть по нужному месту ей никак не удавалось. Полину крутило и болтало в воздухе как тряпичную куклу — то вверх ногами, то боком, то кувырком. Водяные лезвия рассекали воздух хаотично, иногда попадая по куполу и оставляя в нём прорехи, но чтобы разрезать парашютную ткань от края до края, нужна была точность, а не сила. А какая точность, когда тебя швыряет во все стороны на скорости в сотни километров в час?..

Каждая секунда приближала её к земле. До столкновения оставались считанные минуты.

Не раздумывая, я сосредоточился на металлических элементах её снаряжения — пряжках, карабинах, застёжках комбинезона. Мой дар откликнулся мгновенно. Металл стал продолжением моей воли. Я начал тормозить её падение, одновременно подтягивая девушку к себе. Каждое мгновение требовало чудовищной концентрации — удерживать и направлять такое небольшое количество металла на таком расстоянии и такой скорости было адски сложно.

Тимур среагировал молниеносно. Я видел, как он резко дёрнулся в воздухе, оценивая ситуацию. Затем пиромант сделал то, на что решился бы только отчаянный смельчак — направил струю пламени на собственный основной парашют. Купол вспыхнул и сгорел за секунды, оставив только обугленные лоскуты на догорающих стропах.

Теперь Черкасский падал свободно. Он вытянул руки вдоль тела, превращаясь в живую стрелу. Без магии воздуха ему приходилось полагаться только на технику управления телом — он слегка разводил руки и ноги, корректируя траекторию падения, как делают опытные парашютисты. Каждое движение было выверено до миллиметра. Малейшая ошибка — и его унесёт в сторону от девушки.

— Полина, прекрати атаковать! — крикнул я через амулет связи. — Можешь задеть Тимура!

Графиня либо не слышала, либо паника полностью захлестнула разум. Водяные лезвия продолжали хаотично резать воздух вокруг неё. Одна струя прошла в сантиметре от приближающегося пироманта — он едва успел отклониться, изогнувшись в воздухе. Наконец, мои слова достигли её разума, преодолев панику, и она подчинилась.

Тимур раскинул руки и ноги, создавая максимальное сопротивление воздуха для торможения, и я помог ему, подхватив тело магией и притормаживая, ровно как и девушку. Теперь они с Полиной падали почти синхронно. Он протянул руку, схватился за край скомканного купола и подтянулся ближе.

Достав нож, Черкасский сначала создал серию коротких, контролируемых вспышек огня. Языки пламени аккуратно лизали скомканный купол, обугливая ткань участок за участком. Он работал как хирург — выжигая парашютную материю вокруг головы и плеч Полины, стараясь не подпалить её волосы или одежду.

Постепенно из кокона показалось лицо девушки — бледное, с расширенными от ужаса глазами. Слёзы текли по щекам, губы беззвучно шевелились в молитве или проклятиях. Когда ткань вокруг головы окончательно истлела, Полина судорожно вдохнула воздух.

Теперь Тимур переключился на стропы, которые обмотались вокруг рук и торса графини. Нож мелькал в его руках, аккуратно перерезая только те тросы, что сковывали движения, но не трогая свободные концы, идущие к подвесной системе.

— Держись за меня! — крикнул он и, обхватив Полину одной рукой, второй нащупал красную подушку отцепки на её груди. Резким движением выдернул её с липучки.

Стальные тросики мгновенно освободили замковые кольца — маленькое выскочило из среднего, среднее из большого. Остатки основного купола со стропами отлетели в сторону, кувыркаясь в потоках воздуха. Полина оказалась свободна, падая только с запасным парашютом в ранце.

— Запаску! Дёргай кольцо запаски! — крикнул Тимур, помогая ей нащупать рукоятку.

Полина судорожно дёрнула за кольцо. Запасной парашют вырвался из ранца и начал разворачиваться, раскрывшись идеально. Тимур оттолкнулся от девушки и через секунду выдернул кольцо собственного резервного купола, который распахнулся белым цветком. Оба начали плавное снижение.

Через полминуты я приземлился на раскалённый песок, сбросил парашют и огляделся. Вокруг простиралась пустыня — барханы, солончаки, редкие кусты саксаула. Солнце едва-едва вылезло самым краешком над горизонтом, обещая адскую жару. До крепости Алтынкала оставалось ещё прилично прогуляться. Мы намеренно спрыгнули в стороне от неё, чтобы нас не заметили.

Едва ноги Полины оказались на твёрдой почве, девушка рухнула на колени. Всё тело билось в треморе, зубы стучали, несмотря на жару. Она вцепилась в подбежавшего Тимура мёртвой хваткой, не в силах разжать пальцы.

— Я… я ч-чуть не… — заикалась графиня, глаза расширены от ужаса.

— Всё хорошо, ты в безопасности, — спокойно произнёс Черкасский, придерживая её за плечи.

Василиса опустилась рядом на колени, обняла подругу:

— Полина, дыши. Глубокий вдох, задержи, выдох. Давай вместе.

Ярослав протянул графине армейскую фляжку:

— Глотни для храбрости, красавица. Чистый самогон.

Я бросил на бойца неодобрительный взгляд. Алкоголь на задании — грубейшее нарушение. Потом обязательно проведу с ним воспитательную беседу. Но сейчас… сейчас это было кстати.

Полина сделала большой глоток, закашлялась, но цвет начал возвращаться на её лицо. Дрожь постепенно утихала. Самогон ударил в голову мгновенно — на пустой желудок да после такого стресса. Графиня моргнула, взгляд стал чуть расфокусированным.

— Спасибо, — выдохнула она, глядя на меня. Потом перевела взгляд на Тимура, и что-то изменилось в её лице. — Ты… ты прыгнул за мной. Сжёг свой парашют и прыгнул.

Не дав пироманту ответить, Полина резко подалась вперёд. Её ладони легли на его щёки, притягивая к себе, и девушка поцеловала его — отчаянно, неумело, вкладывая в поцелуй всё, что копилось месяцами. Все брошенные украдкой взгляды во время тренировок, случайные касания рук, недосказанные фразы. Губы графини дрожали — то ли от пережитого страха, то ли от решимости наконец переступить черту.

Тимур замер на мгновение, словно не веря в происходящее. Потом его руки обвили талию девушки, притягивая ближе. Он ответил на поцелуй со всей нежностью, на которую был способен. Месяцы сдержанности, профессиональной дистанции, попыток убедить себя, что между ними ничего нет — всё рухнуло в одно мгновение.

Когда они наконец отстранились друг от друга, оба тяжело дышали. В глазах Полины стояли слёзы, но она улыбалась — впервые за это утро по-настоящему.

— Прости, я… — начала она, но Тимур качнул головой.

— Не извиняйся. Я тоже… давно хотел это сделать. Просто не знал, как ты отреагируешь.

— Дурак, — всхлипнула Полина, уткнувшись ему в плечо. — Неужели не замечал, как я на тебя смотрю?

Василиса деликатно кашлянула, но в её глазах плясали весёлые искорки:

— Наконец-то! А то смотреть на ваши страдания было невыносимо.

Остальные бойцы тактично отвернулись, проверяя снаряжение и делая вид, что ничего не видели. Только Ярослав не удержался и пробурчал:

— Фляжку-то верните. Она казённая.

— Ладно, хватит лирики, — произнёс я, оглядывая отряд и давая паре момент прийти в себя. — Нам действительно пора двигаться к крепости. Полина, ты в состоянии идти?

— Да, воевода, — она выпрямилась, отпуская руку пироманта. В глазах ещё плескался страх, но решимость уже возвращалась.

— Тогда выдвигаемся. Колонна по двое, дистанция пять метров. Раиса и Гаврила — в дозоре. До Алтынкалы ещё шагать и шагать. Чем быстрее дойдём, тем меньше сил потеряем на жаре.

В течение часа мы двигались в темноте по каменистому плато.

Плато постепенно повышалось. Сначала едва заметный подъём, потом всё круче. Ноги вязли в мелкой каменной крошке, скатывавшейся под ботинками. Редкие колючие кустарники цеплялись за одежду. Воздух дрожал от жара, искажая очертания далёких скал.

Далеко впереди местность резко менялась — плато обрывалось уступом метров в пятьдесят высотой. Наверху, на самой кромке, виднелись стены древней крепости. Та возвышалась на естественном пьедестале, господствуя над окружающей пустыней.

Мы специально зашли с тыла, через высохшее плато. По данным разведки, с восточной стороны в твердыню вела единственная дорога — узкий серпантин, выбитый в скале ещё во времена Золотой Орды. Там наверняка стояли пулемётные гнёзда и дежурили снайперы. Группа стрелков могла удержать тот проход против целой армии.

Но с западной стороны, откуда подходили мы, скалы были ещё хуже — почти отвесная стена из монолитного известняка, отполированного тысячелетними песчаными бурями до состояния мрамора. Пятьдесят метров вертикального подъёма без единого уступа, без трещин, без зацепов. Именно поэтому Волкодав практически и не выставил там охрану — только безумец полезет по такой стене.

Но у нас были геоманты и отчаянная решимость застать врага врасплох. Мы с Василисой могли создать временные выступы в скале. Верёвки и крюки сделают остальное. Тяжело? Чертовски. Опасно? Смертельно. Но лучше лезть по отвесной стене, чем идти под пулемёты по единственной дороге.

Наша группа шагала размеренно, не теряя бдительности, и вдруг я почувствовал…

— Всем стоять! — рявкнул я. — Не шевелиться!