И придет новый день

Глава 7

Не суди о человеке по его родне — не он ее выбирал. (NN)

Следующие дни не оставили у меня ясных воспоминаний о происходящем. Мечтательное забытье, в котором я пребывала последнее время, сменилось наконец-то напряженной работой. И если в начале мне приходилось старательно заполнять паузы между делами, чтобы не расхолаживаться, постепенно время сжалось до минут. А затем наступил момент, когда я не могла удержать в голове список неотложных дел и пришлось делать записи.

Купленные на рынке рабов строители принялись за работу без особого рвения. Этот проект мог тянуться годами и скорее всего так и остался бы в недоделанных фрагментах, просто повезло, что один из мастеров был знаком со строительством мостов. Признался он, правда, в своем мастерстве неохотно. Попав к оркам в плен, так на них обозлился, что был готов умереть, лишь бы не выполнять приказы нелюдей. От неосмотрительного шага его удерживало только присутствие семьи. Я пыталась объяснить строителям, как должен выглядеть акведук, который им предстоит построить, и даже начертила приблизительный проект. Мне легче было описать его, чем изобразить. Я видела в свое время настоящий акведук в Ниме, построенный римлянами, ходила по нему и решительно отказывалась понять, почему здесь не может быть такого же.

Мастер Готар в конце концов сжалился надо мной. Забрал лист с моими неумелыми набросками и пошел изучать маршрут. За три дня мы излазили все окрестные скалы, были выполнены расчеты и сделаны настоящие чертежи. И наконец я услышала решающее слово профессионалов. Требуются еще люди, необходимый материал для работы и лошади для перевозки грузов.

Шоргат, вызванный мной для продолжения разрушительной деятельности, терпел пару дней и безропотно выполнял мои распоряжения, но как только обнаружил, что строители ведут себя не как рабы, взбунтовался. Орки привыкли к опущенным плечам, кособокой походке рабов и тихому бесцветному голосу. Увидеть активных смеющихся людей, занятых любимым делом, оказалось слишком непривычно для нелюдя. Свою роль, видимо, сыграло также присутствие его жены. Шане надоело ждать, пока у меня освободится время, поэтому она изыскала предлог и нагрянула с деловым визитом, как раз в тот момент, когда я предложила ее мужу расчистить проход в скале. Парень срезал камень так неудачно, что вместо того, чтобы осыпаться вниз, обвал перегородил единственный короткий путь к озеру, на который мы очень рассчитывали. Признавать свою ошибку Шоргат не хотел, тем более исправлять ее, поэтому набычился и на отрез отказался продолжать бессмысленные занятия.

Шана не могла отвести завороженного взгляда от супруга, от чего тот еще больше покрывался пятнами. У меня сложилось впечатление, что орк боится выглядеть смешным. Может быть бедняга воспринимал свой проигрыш жене, как непростительную для него слабость. Если еще над ним подшучивали приятели, потешаясь над его семейным счастьем, то тут одной сменой гардероба жене не помочь. Не знаю, чем бы закончилось дело, но к нам подошел Хондар, и его друг тут же потребовал освобождения от бессмысленных занятий. Мой подопечный спокойно выслушал мнение недовольного орка, не спеша осмотрел проделанную нами работу. Без специальных инструментов было довольно трудно правильно рассчитать маршрут прокладываемого акведука, но справились же с этой нехитрой задачей древние римляне, чем мы хуже? У них даже орков для ведения взрывных работ не было. Строителям удалось за эти дни только наметить трассу и завалить камнями несколько ущелий. Строить настоящие мосты мастера посчитали слишком трудоемким. Проще было проложить акведук через завалы.

— Зачем все это? — Шоргат не собирался сдаваться.

— Разве ты еще не понял? — приятель смотрел на него с усмешкой. — Ты ведь моя правая рука — од-тарраг. Ты теперь возглавляешь строительство. Не понимаю только, зачем сам здесь командуешь? Оставь кого-нибудь из своей дюжины, а еще лучше несколько воинов и пойдем со мной. У меня есть одно срочное дело. Нужно посоветоваться.

Известие, что Шоргат второй по значимости после Хондара, вызвало у его жены состояние близкое к восторженному трепету. Она с таким обожанием уставилась на своего супруга, что тот даже попятился.

— Что за строительство? — Шоргат не собирался отступать. Внутренний протест и излишнее самомнение мешали парню прислушиваться к нашим разговорам все это время, похоже, он действительно не сообразил, чем мы занимаемся. Или не хотел признать значимость того, что делалось.

— Ты будешь тот, кто подарит Годруну воду.

— Для этого есть рабы, зачем еще что-то строить?

— Скоро нам понадобится намного больше воды. Население увеличится.

— И как она попадет в город?

— Найди место для бассейна на главной площади. Или рядом. Если хочешь, можем это сделать вместе.

Я изумленно смотрела на Хондара. Да сих пор мы с ним ни разу не говорили об акведуке. Я даже не была уверена, что он меня поддержит. Невероятно! Шоргат, правда, не находил такое занятие достаточно почетным для себя, даже за полученную должность. Упрямый тип.

— Зачем Годруну лохань с водой? Воины довольствуются малым.

— Шоргат, пошли. Ты же был в столице. Там на главной площади есть источник. Даже два, если считать поилку для лошадей. Теперь будет и у нас. Мы пришлем вам замену, — реплика адресовалась мне. И Хондар увел приятеля. Временно был объявлен перерыв в работе. Я смогла наконец заняться Шаной.

Орчанка, как завороженная, таращилась вслед скрывшемуся за скалой супругу. Наконец вздохнула и перевела туманный взгляд на меня:

— Как ты думаешь, Шоргат заметил мою прическу?

Что мог заметить ее раздраженный супруг? Даже я не видела в ней никаких изменений.

— Шана, тебе не кажется, что ты не даешь мужу шанса быть к тебе внимательной? Не хочется тебе об этом говорить, но ты его преследуешь своей любовью.

— Конечно, так и должно быть.

— Но ведь это не работает, — мне так точно не помогло. — Может попробуешь изменить немного поведение? Хоть самую малость.

— Но я хочу его. Он мой муж. Что здесь менять?

"Зачем мне вообще вмешиваться в чужие отношения? Сначала спросят совета, потом сделают все не так, а в конце объявят меня же виноватой. И как можно советовать в вопросах, в которых сам успеха не имел? Это тоже самое, как учить плавать, ни разу не побывав в воде. Голая теория без практики."

Шана все-таки верила в мои знания, или рассчитывала в тайне через меня повлиять на Хондара, надеясь, что тот прикажет другу, и Шоргат, как исполнительный служака, помарширует к супружескому ложу. Во всяком случае она вздохнула и приготовилась слушать:

— Что я делаю не так?

— Ты победила Шоргата в сражении. Но он не был готов к бою и вообще к браку. Он не хотел для себя такого изменения в жизни, проиграл и теперь не может тебе простить этого. Если я правильно разобралась в том, что происходит. Он не понимает, что ты его любишь. Ты не дала ему времени с тобой познакомиться и рассмотреть какая ты.

— Как это не дала? Да уже почти год, как мы женаты.

— Правильно. Шоргат очень самолюбив и храбр. Но боюсь, немного обидчив. Он хотел бы сам принимать решения. Я так думаю. Стань ему необходима. Будь ему другом. Иначе он уйдет к рабыням. Ты должна чем-то отличаться от других женщин. Или в лучшем случае родишь ему одного ребенка, и он больше к тебе не подойдет. Мужчина может изменить женщине и уйти к другой. В этом для них нет ничего зазорного. Зато предать друга для мужчины тяжелое испытание. Он не сможет себя уважать после этого.

— Как я могу стать для него незаменима? — похоже, мои слова задели Шану за живое. — Ты знаешь такое заклятие?

— Нет, я не умею колдовать. Но могу тебя научить тому, что знаю сама. Тогда твоему мужу придется обращаться к тебе за помощью. И если ты поведешь себя разумно, он научится тебе доверять, потом не сможет без тебя обходиться. Ты станешь единственной. Тогда и решишь, позволить ли ему быть твоим любовником.

— Что? — потрясенная орчанка смотрела на меня, открыв рот.

— Ну, как хочешь, — я сделала вид, что разговор меня больше не интересует.

— Нет, постой! Что нужно делать?

И я, тщательно подбирая слова, рассказала, как научиться делать то, что Шоргат не скоро освоит. Например, овладеть эльфийской письменностью. Совершенно необходимый навык для открытия счета в банке. Потому что хранить большие суммы денег при себе неразумно и опасно. Да и к тому же, если все деньги будут у мужа, что ей тогда достанется? Я знаю, что хранить пока нечего, денег вообще нет, но они скоро появятся. Здесь и пригодится умение Шаны читать и писать на эльфийском. И еще мне нужно, чтобы она кое-что купила для нас в Натолии. Только между нами девочками. Мне неудобно просить об этом Хондара. И деньги у него брать я не могу, поэтому неплохо бы нам немного заработать. Как? Продать кое-что из кожаных изделий. Орки не торгуют! И не нужно. Для этого есть люди. Рабыня Шаны может выполнить эту работу, орчанка просто постоит рядом и понаблюдает. Что продать? Украшения из кожи и бус. Выделку из кожи. И те потрясающе красивые узоры, которые она мне показывала.

Не стану утверждать, что Шана впечатлилась моими доводами, но хоть не возражала. Мы отправились в ее жилище, чтобы еще раз просмотреть подходящие для продажи изделия. По пути к нам присоединились несколько скучающих от безделья и жары оркских дам. Когда через пару часов за мной прислал Хондар, с трудом удалось оторваться от царившего в покоях Шаны веселья. Дамы начали трудовой процесс с дегустирования пыльной бутыли, извлеченной из какой-то заначки. Пить в полуденный зной у меня не было особого желания, но для установления дружеских отношений пришлось пригубить напиток. Я смогла проглотить жидкость только потому, что все рецепторы на языке мгновенно умерли от шока. Не знаю, был ли у напитка вкус, по пищеводу пронесся горящий факел, упал в желудок, а взорвался почему-то в голове. Я онемела минут на двадцать, но компания веселых орчанок была слишком занята разглядыванием вываленных на пол кож, так что у меня было время отдышаться.

К счастью, оркские женщины не считали войну своим единственным занятием. Они умели делать пряжу из овечьей и козьей шерсти довольно изысканного качества, применяя для работы магию, неплохо обрабатывали кожу и даже охотно шили. Вот только то, что выходило в виде конечного продукта, больше годилось для удобства ношения, чем могло подчеркнуть фигуру женщины и привлечь к ней мужские взоры. Не одежда, а мешок с дыркой для шеи и рук. Нечто бесформенное, не дающее рассмотреть фигуру, зато не стесняющее движений и подходящее как для жары, так и для прохлады пещер.

Я предложила изготовить привычную для орчанок одежду, украсить ее бисером и продать на оркском рынке, а за вырученные деньги купить шелк и парчу. Вопрос "Зачем?" заставил меня несколько растеряться.

— Потому что мы теперь диктуем моду и должны доказать всем, что орчанки не только самые сильные женщины в мире, но еще и самые привлекательные.

На меня озадаченно смотрели.

— Это еще для чего?

Боюсь, я бы не справилась с ситуацией, но тут вмешалась Шана, личные планы которой требовали немедленного исполнения. А влюбленную женщину остановить не так-то просто, по себе знаю. Шана перешла на оркский и быстрой скороговоркой расправилась с оппонентами. Я уловила только несколько слов: так надо, победить строптивого и нам нет равных.

Хондар ждал меня в компании Шоргата и еще трех орков в одной из дальних пещер. Чтобы их найти пришлось пройти через запутанный лабиринт переходов. Здесь царил абсолютный мрак и холод. Даже оркам приходилось использовать огонь, чтобы различать дорогу.

Скальная порода мешала им мысленно переговариваться между собой, поэтому, чтобы не заблудиться, на стенах были оставлены указывающие дорогу знаки. Сопровождающий меня орк предупредил в начале пути, что я должна не отставать от него ни на шаг. Потеряться в темноте у меня не было желания, так что глазеть по сторонам я не стала. Единственный плюс от пробежки за широко шагавшим орком — мне пришлось почти бежать, поэтому замерзнуть не получилось.

Орки ждали нас в одной из обширных пещер, высоту свода которой было не рассмотреть при зыбком трепещущем свете факела. Хондар без вступления перешел к делу и начал рассказывать, почему это место лучше всего подходит для его идеи, говорил быстро и без пояснений, я не сразу поняла, о чем идет речь. Пришлось его остановить и попросить объяснить, что происходит. Он довольно ухмыльнулся и сообщил, что отыскал в скальной породе тонкий слой, есть возможность пробить его и сделать колодец. Тогда можно будет снабжать город водой из подземного озера. Я онемела от неожиданности. Парень оказался умнее, чем я могла надеяться. Просто потрясающе! Но как мы достанем воду? И что это будет за вода? Почему-то вспомнились серо-водородные источники, которые у нас любят посещать замученные тяжким недугом граждане.

— Хондар, ты уверен, что эту воду можно будет пить?

— Конечно, в чем разница?

— Насколько мне известно — большая. Даже не могу сказать откуда в моей голове эта информация, но я точно знаю, что помимо простой питьевой воды, бывают еще минеральные с большим содержанием различных примесей, так что ее даже в рот не возьмешь, такая гадость по вкусу. Единственное за что поручусь, вода из подземного озера будет исцелять. У нас всегда такую воду используют в лечении. Ее обычно называют мертвой водой. Если постоит на солнце — станет живой.

На меня шокировано смотрели. Молчание орков заставило меня нервничать, поэтому я продолжила:

— И лучше пробить скважину в таком месте, чтобы можно будет легко использовать воду. Сюда слишком далеко добираться. Вода начнет бить ключем из земли, как только вы достигнете водоносного слоя, и контролировать этот выброс мы не сможем, для источника нужно сделать русло, по которому вода потечет и место, в котором мы сможем ее собрать.

Информация о воде и артезианских скважинах была для меня такой же неожиданностью, как и для моих слушателей. Не могу сказать, почему из меня выскочили эти сведения, такое бывало уже и раньше. Когда мы с Олом выуживали информацию из сети, мне подозрительно легко было вспоминать некоторые вещи, словно я просматривала кадры внутри моей головы. Тогда я предпочла думать, что магия моего приятеля вызывает необходимую информацию из моей памяти, теперь пришлось поверить, что дело все-таки во мне самой. Почему-то вспомнился эпизод, когда сэр Симус копался в моей памяти. Может быть он своей магией нарушил привычную людям забывчивость и рассеянность, и я теперь — ходячая Википедия?

Мои собеседники решили изучить вопрос и найти оптимальное решение, поэтому я оставила их в полумраке пещер и выбралась на поверхность. Дневная жара шла уже на убыль, скалы отбрасывали густую тень, но недостаточно длинную, чтобы удобно расположиться. Я так продрогла в темноте, что улеглась на разогретый за день камень и рассматривала теперь главную площадь Годруна. Не стану утверждать, что она была особенно велика, тень закрывала ее только ранним утром и на закате. Все остальное время выходить из сумрака пещер было таким же удовольствием, как сидеть на раскаленной сковородке. Вот если бы площадь имела сдвижную крышу, как у нас делают над стадионами… Тогда жить здесь стало бы намного комфортнее. В строительстве я мало что понимаю, разве только в шитье. Хотя бы полог натянуть. Правда, расстояние большое. И не понятно, как закрепить.

И в этот момент я увидела всю идею у себя в голове целиком. Как воспоминание. Словно все это уже существовало. Над площадью от одного ряда скал до другого был перекинут тент из белой парусины, натянутый на канатах. Белая ткань пропускала свет, но не палящие лучи солнца. Площадь была полна народа, никто не прятался по норам, а все весело и шумно занимались своими делами. В узкой части площади, там, где начинался подъем к горному озеру, находился небольшой водоем, вырубленный в скале, и вода вытекала из него ручьем, пересекая площадь. И что поразило меня больше всего — среди скал я увидела растения. Цветущие кусты и просто зеленые побеги. Невероятно. Картинка была абсолютно реальной и не смешивалась с пустой выжженной площадью, которую я видела перед собой. Срочно нужно было с кем-то поделиться идеей, я отправилась искать мастеров-строителей.

Счет дней в горном городе никто не вел. Не берусь судить, сколько времени длились первоначальные работы. Но наконец-то можно было видеть результат. Строительство акведука близилось к завершению. Осталось только сделать затвор у первого камня, чтобы можно было регулировать поступление воды из озера. И такие же механизмы у боковых рукавов водного русла, подающих воду на разные уровни. Еще уложить запирающие камни над водным желобом, чтобы уберечь воду от мусора и излишнего испарения под жарким солнцем и можно испытывать конструкцию.

Второй источник воды находился все еще в работе. Оркам пришлось обратиться к людям за помощью. Существовала опасность, что выпущенная на волю вода затопит нижние пещеры или превратит главную площадь в бурный поток. У людей были знания, неведомые оркам, зато нелюди умели пользоваться магией и обладали недюжинной силой. Когда поставленная задача заинтересовала обе стороны, после нескольких мирно улаженных конфликтов, все молча пришли к соглашению, что процесс работы интереснее, чем амбиции. От меня в этой истории вообще ничего не зависело. Было, правда, некоторое подозрение, что Хондар специально в пику мне придумал свой собственный, только ему принадлежащий способ добычи воды. Чтобы показать, что он тут главный. Так я не против, мне даже больше нравится, если идея начинает жить своей жизнью.

В работах по строительству акведука орки принимали теперь не меньшее участие, чем люди. Вначале только как взрывники для прокалывания трассы. Держать в руках что-либо кроме меча или кубка с вином нелюди принципиально отказывались. Но им было приятно демонстрировать владение магией, особенно когда выяснилось, что применение ее в таких, казалось бы, бесполезных вещах, как разрушение скал или изменение веса камня, не уменьшает, а только увеличивает магический запас. Это работало, как накачивание мышц. Чем больше тратишь, тем больше получаешь через некоторое время.

В пещерном городе не было достаточно корма, чтобы содержать крупных животных. В лучшем случае козы и мелкая птица. Доставить в Годрун мулов или хотя бы ослов оказалось делом неразрешимым. А люди, имей орки хоть целую армию рабов, слишком малосильны, чтобы поднять и перетащить тяжеленный каменный блок с одного места на другое. Строить акведук несколько столетий, как это делали египетские фараоны при возведении своих пирамид, у меня не было настроения. Впав в отчаяние, я даже готова была отказаться от своей идеи. Решение подсказал Гир.

Орки могут менять вес тела — своего или любого другого (понятно теперь, как удалось Хондару носить меня на руках, словно я ничего не весила). Наблюдать за их совместной работой с людьми было теперь одно удовольствие. Лежит где-нибудь в тенечке расслабленный нелюдь и полуприкрыв глаза наблюдает, как люди слаженными парами, а кто и по одному несут огромные каменные блоки, словно они сделаны из крашеного пенопласта. У них даже букмекер свой завелся, чтобы принимать ставки, кто больше и тяжелее груз переместить сможет. Довольно забавно со стороны смотрелось, тем более что люди тоже делали ставки на орков. Рабы, конечно, оставались рабами, но что-то неуловимо изменилось в отношениях. Презрение и противостояние, если и не исчезло совсем, то во всяком случае орки больше не позволяли себе обращаться с людьми, как с существами безмозглыми и бесполезными. Люди в свою очередь не показывали беспричинного страха и притворной тупости. Теперь стало проблемой найти с утра свободного от работы нелюдя, пусть орки свои занятия называли другими словами. Приходилось с вечера уговаривать кого-нибудь поучаствовать в новом проекте, и то согласные находились не сразу. Большинство орков предпочитало оказаться под началом соплеменника, только бы не стать исполнителем моих распоряжений.

Хондар моих идей не критиковал, но особого восторга тоже не выказывал. Подавил бунт среди орков, не желавших обучаться у Гира грамотности, составил график для занятий наравне с занятиями по боевому искусству, но сам лично категорически отказался учиться, сколько я его не упрашивала. На мой вопрос, как он сможет открыть счет в банке, если не в состоянии поставить подпись под документом, не говоря уже о том, чтобы прочитать сам текст, взял чистый лист бумаги посмотрел на него пристально и вручил мне его через минуту с роскошной и четкой подписью на элани внизу листа "Од-уруг Ораз Хондар из правящего дома Ургандов". Этот ленивец просто осадил надпись на бумагу. Так в свое время делал и Ол на документах, но нужно же еще уметь читать. Нельзя же быть безграмотным правителем. Мне ответили, что можно, если знать мысли того, кто смотрит на документ. Пришлось махнуть на упрямца рукой.

Другой проблемой в общение с моим подопечным стало нежелание прислушаться к моей просьбе выставить посты вдоль границ, особенно со стороны моря. Хондар находил такое требование совершенно бессмысленным. Я попросила его указать мне границы принадлежащих ему земель, но оказалась, что каменная пустыня сама по себе никого не интересовала. Ценность представляли только источники воды, порталы и скалистые породы вокруг них, пригодные для строительства жилья. Пришлось прямо спросить, знает ли он о ведущихся на его территории добыче и вывозе горных пород. Слышал, но ему не интересны какие-то камни и глупые люди, которые эти камни собирают. Пусть делают, что хотят, лишь бы на его пути не попадались. До сих пор не знаю, каким чудом мы с ним не поссорились.

Согласился, правда, отправить Гира на разведку, замаскировав его под человека. Парню выдали защитный амулет, чтобы скрыть единственный обличительный внешний признак орков — желтые глаза, набили ему карманы осколками породы, собранными нами в ущелье и отправили в ближайший крупный эльфийский город к ювелирам. Хорошо, что я уговорила дать парнишке охрану. После визита в торговые ряда и неосторожных расспросов, на него напали в темноте и ограбили, вытряхнув из карманов все, что там находилось. Подоспевшая охрана спасла Гиру жизнь, но отыскать нападавших не удалось, так же, как и вернуть образцы для дальнейших розысков. Единственным положительным моментом было то, что Хондар наконец мне поверил. Дорога от ущелья к морю была с этого момента перекрыта. Полдюжины орков несли постоянное дежурство, от нечего делать изучая заодно окрестности.

Еще одной трудностью в проводимых работах была хроническая нехватка денег. Любое начинание требовало затрат, причем довольно крупных и неотложных. К счастью, подошло время сбора урожая маслин, и проданная первая партия плодов позволила закупить пресс для отжима масла. Отдавать за бесценок драгоценные плоды не имело смысла, более выгодным было изготавливать масло самим. В пещерном городе теперь не было не только свободных орков для работы, но что еще невероятнее — не хватало людей.

Не стану утверждать, что всем нравились изменения в установленном порядке вещей. Некоторые орки ушли из города. Хондар отказался сообщить их количество, хорошо хоть меня прямо не обвинил в происходящем. Вел себя выдержано и вызывал у меня самое искреннее уважение. Думаю, из него получится достойный правитель. Парень был бесспорным лидером, умел не только подчинять других, но и не дрогнув держал удар, если события складывались не в его пользу.

Думаю, нет на свете поступков, которые бесследно исчезают, не оставив после себя и следа, даже если на первый взгляд кажется, что происходящее так мало и незначительно, что никому не заметно. Все-таки люди более значимы своими делами, чем могут себе представить. Я верю в людей и верю в то, что не только наши поступки имеют смысл, но и наши мысли не исчезают бесследно. Хоть мы и выглядим, как песчинки на берегу моря, когда набежавшая волна рисует каждый раз новый узор, и кажется деяния наши незначительны и так же преходящи. Это верно. Но только до тех пор, пока количество совершенного не достигнет определенной массы. И тогда то, что было разрозненным сыпучим песком может сплавиться в стеклянную глыбу, которую прибою не сдвинуть, не разбить и не изменить.

То, что вначале выглядело как вздорная утопия, постепенно стало частью жизни. Орки работали, пусть и не называли свои занятия таким словом. Скука более неприятное времяпровождение, чем дело, в котором ты можешь выделиться и показать свое превосходство над другими. Люди стали частью жизни города. Необходимой и ценной ее частью. Не все, правда, женщинам труднее давался урок самоуважения. Особенно тем, кто провел в рабстве слишком долго. Странно было видеть, что мышление людей оказывалось более инертным, чем у их поработителей. Орки ценили силу мускул, а еще больше силу духа. Они признавали в человеке воина, если он показывал стойкий характер. Неважно, что физически люди не могли соперничать с ними в бою, но к внутреннему достоинству и гордости орки относились уважительно. Тебя могли убить за бунт и открытое сопротивление, но любая демонстрация силы духа делала человека если и не равным им, то к таким людям относились, как к достойным противникам.

Но рано или поздно ситуация должна была осложниться. Я ждала благоприятного момента, чтобы подготовить Хондара к следующему шагу наших преобразований. Обстоятельства сделали выбор за меня. Из оливковой рощи пришел посланник, призывая к защите и справедливости. Один из орков нарушил приказ не трогать женщин. Отец девушки, которую увел к себе нелюдь, потребовал от Хондара сдержать слово и наказать обидчика. Я не знала, как поступит мой подопечный, но оставить все, как есть, означало бы, что со мной можно не считаться. Как и вообще с людьми. Я отправилась искать Хондара, надеясь поговорить с ним до того, как он объявит свое решение. К сожалению, дело уже вышло из-под контроля.

Хондара я нашла в одной из нижних пещер. Кроме Шоргата и еще нескольких воинов, здесь же находился крестьянин из оливковой рощи, его бледная испуганная дочь и молодой орк, вызванный для ответа. Больше всего меня поразило лицо обвиняемого. Он был немного растерян и, что самое странное, смотрел на меня почти с мольбой.

"Нелюдь просит моей помощи?! Это что-то новое."

Я села у ног Хондара и приготовилась слушать.