И придет новый день

Глава 18

Окончательное решение женщины редко бывает последним. (NN)

Я нашла Лирену в одном из залов замка Водной Лилии. Именно сюда отвез ее капитан Эльвер по моей просьбе. Уже давно, гораздо раньше, чем я увидела Лирену, я решила подарить ей замок. Ведь так я поступила в том моем видении в горах. Ол еще отругал меня за безответственное поведение и вмешательство в его мир. Теперь я действительно имела возможность вмешаться. И сделала это, ни чуть не сожалея. Ол еще не вернулся, так что нужно поторопиться и завершить задуманное. Лирена мне не сразу поверила. Пришлось позвать капитана и попросить зачитать ей документ, в котором она значилась законной владелицей замка и всех прилегающих к нему земель.

— Но почему? — Лирена осознала наконец, что мои слова не шутка.

— Это мой замок. Мне его тоже подарили. Так что забирай и пользуйся.

Конечно, у меня были тайные планы притащить сюда младшего Богарта и помирить его с Лиреной. Теперь она богатая невеста, и возможно снисходительнее отнесется к моему другу. Согласитесь, приятнее чувствовать себя богатой и независимой, чем бедной и обманутой.

— Тебе же предсказали, что ты будешь жить в замке. Так и получилось. Что же ты не радуешься?

— Но я думала, что должна для этого выйти замуж….

— Кто тебе мешает? Выходи, — кандидатуру Ола я решила пока не упоминать. — Просто иногда наши желания исполняются не так, как мы планировали. Наверное наши небесные покровители идут по пути наименьшего сопротивления и делают то, что проще всего реализовать. Нет богатого мужа — зато ты теперь можешь выбрать себе любого. Того, кто больше понравится. Мне кажется, так даже лучше.

— Но это же твое? Как я могу принять такой подарок?

— Лирена, мой жених берет за мной солидное приданное, отсутствие одного ма-аленького замка он и не заметит. А если откажется на мне жениться, потому что я бедна, так я только спасибо ему скажу. Приютишь тогда?

Слезы и слова благодарности показались мне чрезмерными. Я не считала свой поступок таким уж необычным. Все же моей подруге требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Настроение ее вдруг резко изменилось. Лирена стала серьезной и смотрела на меня тревожно и испытующе.

— Могу я доверить тебе одну тайну?

— Конечно.

— Поклянись, что никому не расскажешь.

— Да чем угодно клянусь! Хорошо. Клянусь, если проболтаюсь, ходить мне лысой. Устроит?

Лирена поразмышляла совсем немного, потом, видимо, посчитала клятву достаточно серьезной и повела меня во внутренние покои. О данной клятве я пожалела, как только вошла в комнату. У окна сидела женщина в типичном наряде служанки и держала на руках двух младенцев. Мальчика и девочку. Определить пол труда не составило. Из-за стоявшей жары человечки были голые по пояс. Снизу, естественно. И сладно сопели на руках кормилицы. Лицо у Лирены сделалось счастливо-безумное. Я глянула на нее еще раз и слова: "Чьи это дети?" застряли у меня в горле. Сомнений не было, я смотрела на их маму.

— Только не говори, что Нол их отец.

Лирена разрыдалась. "Вот это ужас!" Я быстро вывела ее из комнаты, пока не проснулись два испуганных материнскими слезами отпрыска. У меня просто не было слов. "И я еще спасла этому негодяю жизнь! Пусть только явится сюда, сама его прикончу!"

Всхлипывания стали не такие судорожные, и я наконец разобрала, что Лирена говорит:

— Я так и знала, что никто не поверит! А-а-а…. Лучше умереть!

— Нет, постой! Умирать не надо. А то мне придется растить твоих детей. Я еще не готова. Но почему он на тебе не женился? Ты же сказала, что он — честный.

— Кто честный?

— Лимберт.

— Причем тут Лим?

— То есть, как это причем? Это же его дети?

Новый взрыв рыданий окончательно сбил меня с толку.

"У нее наверное послеродовая депрессия. То-то она мне показалась странной… Я что тоже такая слезливая буду, когда забеременею? А, так им всем и надо, пусть мучаются!"

Но чужие слезы не так приятны, как свои, поэтому минут через десять я попыталась успокоить молодую мать.

— Лирена, тебе нельзя так нервничать, молоко пропадет. Твой драгоценный Лимберт в безопасности. Ты теперь богата, и детям не грозит умереть от голода. Все будет хорошо, я тебя не оставлю. Мы вместе их вырастим. А потом, когда они подрастут, расскажем сиротам, кто их папа.

Умею я находить слова утешения! Новый взрыв рыданий не дал мне закончить кровожадную мысль, что если детки останутся папой недовольны, то я самолично этого папу своими руками, чтоб ему не ладно было, придушу.

— Как я могу сказать ему, что это его дети, если даже ты мне не веришь?

Говоря честно, я почувствовала себя немного сбитой с толку.

— Ты что ему не сказала?

— Как? Последний раз, когда я его видела, я еще не знала, что беременна.

Я перебрала в уме возможные варианты. Что-то не стыковалось.

— Так это не Лимберт Нол? Ты встретила еще кого-то?

К счастью, Лирена сообразила, что без посторонней помощи мне не догадаться, и решила избавить себя от мало приятных предположений.

— Их отец — твой драгоценный друг.

— Олириус Богарт? — я посмотрела в сторону спальни, потом заглянула в заплаканные глаза Лирены, еще раз на дверь комнаты, и наконец картинка стала ясной, словно на нее упал полуденный луч солнца:

— Так это же великолепно!

Лирена явно мне не верила.

— Это самая приятная новость, которую я услышала за последние пол года!

"Потрясающе! Ну, теперь держись, старый Симус…" Дергание за рукав отвлекло меня от наполеоновских планов по разгрому противника. Лирена хотела знать, о чем я говорю.

— Не понимаю, что тебя радует. Я не могу ему признаться, что это его дети. Кто мне поверит?

— Я тебе верю. Странно, конечно, что вам удалось за один раз провернуть такое дело, но всякое бывает…

— Почему за один раз? — Лирена залилась румянцем.

"Очень интересно… Хотя какая разница."

— Как ты не понимаешь? Детей нужно позвать, чтобы они родились. Никто из нас этого не делал. Я так уж точно. Представь мое отчаяние, когда я узнала, что со мной происходит.

— Спасибо. Как-то не хочется представлять. Но думаю, я смогу все объяснить. Это я позвала ваших детей. Ты мне может и не поверишь, но Ол это точно знает. Понимаешь, когда я мысленно представила тебя хозяйкой замка, я увидела и двух младенцев там же. А еще Ола рядом с вами. Он просил меня в тот вечер не вмешиваться в действительность, что-то там нес насчет нарушения равновесия. Так что, думаю, без труда все вспомнит. И кто бы мог подумать, что он такой ловкий окажется. О чем ты только думала?

По лицу Лирены скользнуло едва уловимое мечтательное выражение, но быстро сменилось тяжкими раздумьями:

— Ты поклялась хранить мою тайну. У тебя все волосы выпадут.

Незадача. Пришлось прекратить мысленную сцену, в которой я рассказывала приятелю сногсшибательное известие.

— А домовому можно?

— Нет!!!

Ошибкой было ее спрашивать.

— А если я во сне проговорюсь, и Пуся меня услышит?

— Ты поклялась!!!

— Ладно. Но ты не права. Зачем такая секретность? Ты не должна лишать детей родного отца.

— Без этого распутного и лицемерного обманщика они прекрасно обойдутся.

— Ты должна ему сказать. Они не только твои дети. Ты еще не знакома с их прадедушкой!

"Просто не терпится увидеть его реакцию!"

— Я не стану с ним разговаривать! Никогда!

И Лирена упала в кресло.

Я обернулась, что выбрать какой-нибудь стул для себя, и оказалась лицом к лицу с молодым папашей, личность которого мы только что столь эмоционально обсуждали.

Ол влетел в комнату весь из себя взволнованный. Волосы растрепались, воротник на бок, пуговицы на рубашке застегнуты не в том порядке. В трех словах такое состояние можно описать, как степень крайнего волнения по причине мне пока неизвестной. Лирены за моей спиной он не заметил. Похоже какая-то крайне важная мысль занимала всю его взлохмаченную голову.

— Алия, Нисон сказал, что видел тебя с Лиреной. Где она? Ты должна мне сказать!

— Пожалуйста, — хоть в этом вопросе с меня клятву не взяли. И я отступила в сторону.

Парочка издала какие-то булькающие звуки. Секунда… И они оказались переплетенными в одно целое, как морской узел. Можете выбирать любой, какой вам больше нравится.

"Понятно теперь, почему Айден говорил, что если женщина заявляет: "Никогда! И лучше я умру!", это значит, что мысленно она уже сдала свои позиции. Стоило хитростью вырывать у меня клятву!"

Я закрыла за собой дверь. Моим друзьям еще нужно было восстановить годовой пробел в общении. Думаю, им будет о чем поговорить. Если, конечно, дело дойдет до разговоров. Одно бесспорно, свидетели им точно ни к чему.

Устав слоняться без дела по комнатам, я перебрала в голове различные варианты нарушения клятвы (ждать пока Лирена созреет обвинить Ола в не запланированном отцовстве, у меня не хватало терпения) и задала себе резонный вопрос. Будет ли считаться нарушением, если запрет "сказать" заменить действием "показать"? Оценила в зеркале прическу и отправилась в детскую. Не даст же мне приятель-маг остаться на всю жизнь лысой?

За что люблю Лирену, зла она не держит. Меня простили почти сразу же. Я, ясное дело, младенцев в комнату сама не понесла. Для чего, спрашивается, кормилица? Просто сказала доброй женщине, что ее ждут с детьми в гостиной и отправилась пережидать волнения на пристань. Свою роль, конечно, сыграл недюжинный ум молодого папы, тренированный долгим общением со мной коварной. Ол не допустил ни одного неверного слова. Когда мне крикнули сверху, что можно больше не прятаться, отправилась любоваться на родителей и даже честно терпела всю эту умильную сцену выяснения на кого свежеродившиеся отпрыски похожи. Наверное из-за нечистой совести и может быть даже легкой зависти. Во-время вспомнив, что мои желания в мире Ланет каким-то необъяснимым образом осуществляются, едва не вырвавшийся из меня вздох: "Я тоже так хочу!", очень удачно заменила на мысль: "Теперь старый Симус у меня попляшет!"

Лирена отказалась переехать в городской особняк. Олу не удалось сломить ее никакими уговорами. Я со своей стороны предложила дать девушке возможность привыкнуть немного ко всем изменениям в ее жизни. И не пугать ее излишней напористостью. Она все-таки целый год приучала себя к мысли, что Ол — негодяй и обманщик. Не каждая женщина может за пять минут отбелить покусанный и поцарапанный образ возлюбленного до портрета желанного принца. Ол был уведен силой. Всю дорогу витал в облаках и непрерывно говорил о своей драгоценной, совсем как в старые добрые времена.

"Почему все влюбленные похожи на психов?"

В моей жизни почти ничего не изменилось. Если не считать только того, что Ол пропадал сутками у вновь обретенной Лирены и пустил все дела побоку. А я совсем неожиданно обнаружила, что на дух не переношу Айдена. То есть, совсем не переношу. Одна только мысль, что он может до меня дотронуться, вызывала внутренний спазм и ощущения близкие к удушью. Мой жених не очень понимал, что происходит, но все-таки ему надоело видеть, как я вздрагиваю при его приближении, и от меня потребовали объяснений. Я разрыдалась. И была вынуждена сказать, что не могу выйти за него замуж, потому что вот уже пятый день вижу во сне женщину, которая молча плачет, на меня глядя. Я совершенно не понимаю, что происходит, но просыпаюсь вся в слезах которое утро. И одно только знаю точно, мне не нужно выходить замуж.

Айден побледнел и схватил меня за руку:

— Кто он? Я убью его.

— Не он, а она. Я же тебе рассказываю, я не знаю эту женщину. Я вижу ее во сне в каком-то странном мире. Там все светится, и кроме нее никого больше нет. Я никому не рассказывала до сих пор про эти сны. И не знаю, что это значит. Но она не хочет, чтобы я была с тобой.

Айден молчал довольно долго. Было заметно, как гнев сменился на его лице раздумьем. Решение далось ему с трудом, но когда он наконец заговорил, голос был почти спокоен:

— Ты была права. Есть жертвы, на которые я не могу пойти, даже ради тебя. Я не готов к такому испытанию. И не уверен, что когда-нибудь буду готов. Я не могу на тебе жениться. Ты свободна от данного слова. Можешь оставить себе все подарки. И даже кольцо. Я уезжаю.

И Айден ушел, не оглядываясь.

Именно поэтому я стояла в середине мелового круга, криво выведенного на каменном полу. Сэр Симус кряхтя начертил еще несколько геометрических фигур, выпрямился, придерживая рукой поясницу, и любовно оглядел свои художества:

— Не передумала?

Я изобразила полную решительность и даже скрипнула зубами:

— Нет.

Сомнения меня всеже одолевали. Может я погорячилась со своим решением вернуться домой пока не прошел день летнего Солнцестояния? Ведь можно было подождать до следующего года? Лучше об этом и не думать.

Все последние дни моего пребывания в мире Ланет были потрачены на уговоры остаться и мои не менее жаркие уверения, что это совершенно невозможно. Меня на самом деле ничто здесь больше не задерживало. Ол нашел свою возлюбленную и не нуждался в моем обществе. Наше совместное дело, налаженное и отшлифованное, вполне могло обойтись без меня. Лирену с восторгом приняла наша компания и, могу поручиться, через некоторое время никто и не вспомнит о моем отсутствии. Айден, не смотря на решительное обещание расстаться со мной, никуда не уехал. Близко ко мне не подходил, зато его бледный и загадочный вид служил мне непрерывным укором. Словно я пытаюсь съесть кусок сочного бифштекса на глазах голодного тигра, запертого в клетке. Он не стал никому объяснять, почему расторг помолвку. Просто сказал деду, что пальцем до меня больше не дотронется. Так что оба предполагаемых отца, так любовно отобранные сэром Симусом, выбыли из соревнования задолго до финиша.

Требуя вернуть меня туда, откуда взяли, я особо настаивала на пункте о выполненном задании и демонстрировала прадеду двух улыбающихся младенцев. Отречься от родни старый маг не мог, как и от факта, что появление их в мире Ланет было достаточно необычным. Я предложила ему также признать свое поражение в вопросе создания образов. Все-таки первенство явно осталось за мной, и до тех пор настаивала на моем немедленном возвращении, пока старый маг не сдался. Общение с Януном оставило след на моем характере.

Меня предупредили, что вернуться домой я смогу, только выполнив ряд совершенно необходимых условий. И очень надеялись, что хоть одно их них окажется мне не по силам. Но я справилась. Самым сложным оказалось договориться со всеми, кого знаю, что я могу уйти. Оказывается, невозможно покинуть мир, если хоть один человек о тебе помнит и думает, что твой уход разрушит его жизнь. Нет такой силы, которая может разорвать магию любви и привязанности. Если хоть один человек не пожелает терять меня, я не смогу пройти через завесу между мирами.

Старый Симус мог провести обряд и даже обещал вернуть меня в тот же день, когда я исчезла из моего мира. Но помешать кому-нибудь задержать меня в мире Ланет, было не во власти мага. Такое известие заставило меня слегка приуныть. Получалось, что сэр Симус выдернул меня из теплой постели и выбросил посреди туманной ночи своего мира только потому, что я никому не была нужна в моем. А теперь я никому не нужна была в этом. На мой уход дал согласие даже Айден. Причем не скрывал, что его мое отбытие только радует. Единственный человек из моих знакомых, кто мог обо мне помнить и скучать, был Таргут Пурс. Но у меня хранилась его шкатулка. Так что я воспользовалась подарком, чтобы попрощаться и сказать, что я его люблю.

Я стояла на холодном каменном полу, разрушенной древней башни и могла любоваться в пролом крыши почти черным небом, обильно украшенным небрежно рассыпанными звездами. Приближались последние минуты равновесия этой ночи, и маг еще раз попытался меня отговорить. Потом пробормотал что-то насчет глупых девиц и начал читать заклинание возврата. Его голос звучал скрипуче и монотонно, я устала за последние дни, почувствовала, что ноги становятся ватными и опустилась на каменные плиты. Старый Симус не обращал на меня внимания. Бубнил дальше свои бессмысленные тексты, я подавила зевок и ущипнула себя на всякий случай, чтобы не заснуть. Не каждый же день тебя проводят через миры. Но время тянулось бесконечно, как мед на ложке. Ничего не происходило, и если я до сих пор не спала, так это только из-за холода плит, тянущих из меня все силы. Пламя факелов трепыхнулось на ветру, звезды усилили сияние, наверное скоро рассвет. Даже на полу стал виден отблеск света. Или это светятся начерченные магом линии?

Куда-то ушли звуки, и я обнаружила вокруг себя пустоту. И безмолвие. Я даже не знала, были ли открыты мои глаза. Или я заснула и смотрю теперь странный сон, где отсутствует привычная мне материя. В этой бесконечности не было никакого движения. Только пустота, но такая плотная и вязкая, словна застрял в стене. Единственным, что мне еще принадлежало в этом странном мире, были мои чувства. Немного грусти об оставшихся друзьях и захватывающее переживание любви. На меня опускалось ощущение покоя и счастья, словно от предвкушения долгожданной встречи. И это чувство делало мое сердце горячим.

Я почувствовала себя звенящим сгустком света. Увидела поющие звезды и полет сверкающих лучей света. Я даже не помнила, почему возник вокруг меня этот странный мир, и что было до него. И нужно ли желать чего-то другого. Потом всплыло слабое воспоминание — я иду домой. Свет вокруг меня начал меняться. Мимо сознания скользнули знакомые лица, волна любви ускорила это движение, и я потянулась за одним из неясных образов, пытаясь понять, почему мне так важно вспомнить, кто это. Образовавшаяся воронка затягивала, видения размазались в цветные полосы и последним, что я еще могла воспринимать, был едва различимый голос, произносящий мое имя.

Даже если я умерла, мое тело по-прежнему мне принадлежало. Глаза еще ничего не видели, но я улавливала странный незнакомый запах и чувствовала прохладный ветер, от которого кожа покрывалась мурашками. Впившиеся в тело камни напомнили, что я все еще лежу на полу башни. Правда, вместо выщербленных старых плит мои руки нащупали песок и колючки. Порыв ветра сдул с лица спутанные волосы, и я наконец увидела, где нахожусь.

Это была не моя квартира. Здесь вообще не было никакого жилья, куда ни посмотри. Где бы я не находилась, это не было моим долгожданным домом. В какую сторону я не всматривалась, везде тянулись однообразные низкие горы и никакой растительности. Только мелкий кустарник и камни. Песок, колючки и камни. И еще меняющее цвет небо над головой. Что-то скользнуло по моим ногам. Я вспомнила, как выглядит голодная гадюка, и с визгом метнулась на ближайший холм. Пару беспорядочных прыжков сбили с меня панику. Потом пришла запоздалая мысль, если кто-то видит меня, то помощи мне не дождаться. Разве что я перестану скакать по камням укушенной козой. Последним усилием взлетела на вершину ближайшего склона и в предрассветной дымке увидела немногочисленных людей и их жилища. Скалы вокруг меня были изрыты и в этих норах жили люди. Я заметила загоны для коз, разбросанную кое-где утварь и даже грубо сколоченные двери, закрывающие вход в некоторые подземные дома.

"Куда же меня забросило? Что это за место, и как я теперь без документов до дома доберусь? Надеюсь, эта страна хоть не воюет."

Откуда-то всплыло воспоминание о проданных в рабство молодых женщинах. Но еще раньше, чем ужас смог меня парализовать, я услышала шорох за спиной и резко обернувшись почти столкнулась с грязным мальчишкой. Пацан грыз задумчиво ноготь и с любопытством осматривал меня с ног до головы. На вид лет семь или восемь. Спутанные волосы стянуты в пучок за спиной и из всей одежды только грязные рваные штаны. Что-то в его лице было неправильным, но я никак не могла понять, что меня беспокоит. Пока мальчишка не вынул палец изо рта и не произнес вполне предсказуемую фразу:

— Ты кто?

Я застонала и в отчаянии огляделась. Куда бы меня не забросило заклятием, это точно был не мой мир. Передо мной с плохо скрываемым любопытством топтался пацаненок, речь которого я прекрасно понимала. Теперь даже могла сказать, что с его внешностью было не так. Задрав к светлеющему небу грязную мордаху на меня восторженно таращился малолетний орк и на чистейшем оркском повторил свой вопрос:

— Ты — ведьма?

Я потеряла сознание.