И придет новый день

Глава 5

Весь секрет бизнеса в том, чтобы знать что-то такое, чего не знает больше никто. (Аристотель Онассис)

Многие известные бизнесмены, рассказывая об истории своего успеха, произносят одну и ту же фразу: "Деньги лежали на земле, их нужно было только поднять". Но вот почему-то никто из них не уточняет сколько раз для этого нужно было нагнуться. (NN)

Следующая неделя была посвящена лихорадочным попыткам не провалить с треском успешно начатое дело. Первое, что обнаружилось, мы забыли выяснить у принцессы, а каких размеров ее высочество соизволит быть. Олу спрашивать было неудобно, а мне в голову не пришло. Поэтому мы придумали благовидный предлог для еще одного визита во дворец, теперь под видом выбора материала. Поскольку сделка оставалась тайной, открыто предложить принцессе дать себя обмерить мы не могли, а Ол не решался на глаз оценить ее высочество, изрядно скрытое под складками юбок. Образцы подходящих кружев и лент розыскали в торговых рядах, были оговорены также все возможные льготы для нас на будущие поставки. Ол с головой окунулся в организационные вопросы, единственное, в чем он наотрез отказался участвовать — это просить брата организовать еще одну встречу с принцессой.

Пришлось мне наступить на горло собственной гордой песне и с самым воспитанным видом, на который я только была способна, попросить хозяина дома выделить мне десять минут для личной беседы. После возвращения из парка мы с ним больше не виделись. Я знала, что Айден ночует во дворце, так как видела иногда из окна его приезд в почти полной темноте, всегда в сопровождении какой-нибудь дамы. Но лично сталкиваться не приходилось. Я была так занята все эти дни, что мне даже в голову не приходило поинтересоваться, где проводит свое свободное время хозяин.

С ответом на мое просьбу явился дворецкий. Меня готовы принять в любое удобное мне время. Мне удобно было немедленно. Дворецкий распахнул передо мной дверь и степенным шагом направился по коридору, указывая дорогу. За эти несколько дней, что мы провели выбирая ткани и обсуждая детали, моя излишняя самоуверенность в легком успехе несколько поколебалась. Одно дело сшить что-то для своего пользования, а другое — изготовить образец на продажу, который должен быть безукоризненного качества. Я не собиралась так просто отступать от задуманного, но очень быстро обнаружилось, что в этом мире нет не только швейных машин (ну, на это никто особо и не рассчитывал), но и необходимых промышленных изделий. А как можно изготовить что-то достойного качества, если не возможно купить изящных миниатюрных крючечков, которые за пару минут может наштамповать станок или такого совершенно необходимого предмета, как обыкновенная бельевая резинка? Я же ни химик. Откуда мне знать, как производится этот чертов эластичный материал? А что бывает с бельем, если из него извлечь резиновую тесьму, надеюсь, объяснять вам не нужно.

И если проблема крючков была за сумашедшие деньги урегулирована у гнома-ювелира, понятно, что наше изделие будет продаваться по высокой цене, то что делать с такой жизненно-необходимой вещью как эластичная ткань или тесьма, мы с моим компаньоном придумать не могли. Поэтому, когда я отправилась на встречу, моя голова была слишком занята производственными вопросами, чтобы в ней оставалось еще место для личных дел.

Было ранее утро. Я рассчитывала застать Айдена до отъезда в город. Иначе пришлось бы ждать его позднего возвращения и разговаривать с ним почти в середине ночи, что могло выглядеть довольно двусмысленно. Меня провели в комнату, служившую кабинетом, через минуту одна из дверей открылась и вошел готовый к отъезду Айден. За пару дней, что мы не встречались, я подзабыла, как он на меня действует. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы начать медленно закипать внутри.

Если попытаться понять, что же в нем меня так раздражало, первое, что приходило в голову — он меня не уважает. Не то чтобы мне это было очень важно, но когда сталкиваешься с этаким легким пренебрежением и едва прикрытой снисходительностью, как к существу нижестоящему по развитию, поневоле начнешь думать, что это очень существенно, когда тебя ценят. И самым обидным было то, что чем больше я демонстрировала неприятие такого ко мне отношения, тем больше его физиономия и короткие реплики показывали, что ничего другого от меня ждать не приходится.

Но дело было важнее, чем мое задетое самолюбие. Я передала Айдену нашу просьбу организовать еще одну встречу с принцессой. Меня осмотрели с ног до головы, потом последовал нейтральный вопрос, является ли эта просьба личной. Я спросила, какое это имеет значение. Мне тут же разъяснили, что большое. Потому что ему хочется знать, как его отблагодарят за оказанную услугу. Дальше последовало препирательство, причем меня больше всего волновало, как бы не выйти из себя и не наговорить гадостей раньше, чем нам обещают помочь. Но тягаться с опытным царедворцем мне было не по силам, пришлось прямо спросить, что он хочет получить за такую незначительную любезность с его стороны.

— Ужин. Я хочу, чтобы вы поужинали со мной.

— Зачем вам это? Вы приезжаете поздно.

— Вы знаете, в котором часу я возвращаюсь? — Айден не собирался скрывать, что его наша беседа забавляет.

— Нет, но раз вы утром уезжаете, значит, ночью все-таки возвращаетесь.

— Вас интересует мой распорядок дня?

— Ни в большей степени, чем вас мой.

— Это радует, потому что меня очень занимает, что вы делаете в мое отсутствие.

— Очень надеюсь, для вас мои занятия через чур скучны. Вы договоритесь о встрече с принцессой?

— Вы можете узнать это сегодня вечером, когда придете ко мне.

— Я пришлю к вам Ола.

— И что я буду с ним делать?

— Тоже, что и собирались. Ужинать.

— Нет, — Айден покачал головой, рассматривая меня как забавного зверька, — с братом я не буду разговаривать. Я жду вас. Если не придете, а я договорюсь о встрече, которая по вашей вине не состоится, другой возможности договориться не будет. Королевские особы очень обидчивы. Прошу прощения, но я должен идти. Леди Алия.

Поклон, и за ним закрылась дверь. Бизнес бизнесом, но торговать собой я была не готова. Ол еще не вернулся из города, поэтому злиться мне приходилось в полном одиночестве. От недобрых мыслей меня отвлекло появление Пуси. Нибруск решил принять человекоподобный образ и промаршировал через комнату весь из себя волосатый. Вылитый йети, только карликового роста. Выглядело довольно смешно, но хихикать глядя на домового я не решилась. Себе дороже.

Пуся стоял теперь напротив стола, сложив за спиной руки, и раскачивался на босых ногах. Обычно, когда он изображает из себя человека, лица и глаз за волосяным покровом не видно, этакий небрежный образ нечесаного пикинесса. На этот раз нибруск видимо забыл сменить котиную морду, поэтому мне приходилось жевать старательно губы, чтобы на лице не появилось радостное детское выражение "Смотрите, кто пришел!"

Пуся подозрительно меня рассматривал и наконец кашлянул. Терпеть было выше моих сил, я уронила ножницы и нырнула под стол. Не помогло. Пусе даже не пришлось сгибать голову. Таращился не моргая в полуметре от меня.

— Да, дорогой? — я поморгала, прогоняя набежавшие слезы.

— Ты не должна этого делать.

Нибруск был серьезен, как всегда. Лучше понять, о чем он говорит.

— Что не должна делать?

— Я сказал.

Развернулся и потопал к окну.

— Не должна идти на ужин? — сказала первое, что пришло в голову. В ответ молчание. По опыту знаю, домовой помогать не будет. Или угадаю, или нет. С его точки зрения, выразился он достаточно понятно.

— Не должна шить? — молчание. — Не должна идти к принцессе?

Повернул голову, но молчит.

— Не должна шить для принцессы?

— Неосторожно.

Я задумалась. Нибруск не может знать, что происходит за стенами дома, где он живет. Он в курсе только домашних дел, но Пуся вообще нибруск необычный. Трудность только в том, что нужно задавать правильные вопросы.

— Пуся, в доме есть другие домовые?

— Нет.

— Ты слышал разговор Айдена?

— Нет.

"И что у него теперь спрашивать?"

— Ты слышал это от слуг?

— Да.

"Вот это неожиданность!" Я совсем упустила из вида, что в доме толчется тьма народу, главным занятием для которых является подглядывать и сплетничать. Они наверняка в курсе всех дворцовых интриг не хуже министра внутренних дел, вот только мне это никак помочь не может.

— У принцессы есть жених?

— Да.

— Но кто-то думает, что принцесса выбрала другого?

— Говорят.

— Вот незадача!

Не стану утверждать, что я особо забеспокоилась, но если принцесса по легкомыслию решила сразить наповал своим сексуальным видом не того эльфа, которого присмотрели ей родители, а потом всплывет наше участие в ее триумфе, головы нам точно не сносить.

— Спасибо, дорогой. Что же теперь делать?

Меня мучили сомнения. Отказаться было безумием. Слишком много поставлено на карту, а поучаствовать в дворцовом скандале — себе дороже. У меня не шел из головы меланхоличный эльф в фиолетовом. И кому рассказать об этом? Если я нечаянно угала секрет принцессы, неудобно как-то выбалтывать его всем подряд. Нужно попытаться разузнать что-нибудь об этом сумрачном незнакомце. Может быть я смогу урегулировать возможное недоразумение.

Ол прибыл к обеду нагруженный книгами и пакетами. Где он брал деньги на наше довольно затратное предприятие, мне было неизвестно, но мои сбережения пока принимать в долю отказывался. Я рассказала о приглашении Айдена на ужин, Ол бросил на меня косой взгляд и пробурчал что-то типа: "Чему быть, того не миновать!" Я обиделась. Вместо сочувствия мне ответили, что дело превыше всего, и если я такая гордая, нечего было вообще за него браться. Его послушать, так я мой мир и не покидала. Такая же гора цинизма. Моего напарника больше волновало, почему до сих пор ничего не сделано. Вот всегда так. Командовать — все мастера.

Выделенные мне во дворце апартаменты мы переоборудовали под наш офис. Одну из комнат превратили в мастерскую. Сюда перенесли два довольно больших стола, чтобы удобнее было кроить и шить. В ванной комнате устроили красильню. Теперь умываясь на ночь, нужно было следить, куда ставишь ноги (многие растворы ничем не отмывались), и еще одна комната была переоборудована под склад.

Найти в столице подходящие для работы ткани, нити и кружева особой проблемы не составило. Выбор был просто неограничен. Но здесь не было развито производство самых простых и нужных вещей, например, бумаги. И как, простите, работать в таких условиях? Из чего делать выкройки и как вести записи? Я уже не говорю о будущих эскизах моих разработок. Я же не умею щелкать пальцами в воздухе, как эти фокусники. Да и их возможности довольно ограничены. Щелкай ни щелкай, если в голове ничего нет, то и перед глазами не появится.

Местные книги писались на выделанной шкуре животных. Материал чрезвычайно дорогостоящий и для моих целей не пригодный. Нельзя же порезать на выкройку, которая может оказаться неудачной, пергамент по стоимости больший, чем десяток вещиц, которые потом будут сшиты. Нужно было найти способ изготовить бумагу. Ол очень долго отказывался понимать, что я от него требую. С его точки зрения, это была бесполезная трата времени и сил на никому не нужный предмет. Ну кто бы выступал с протестом? Сам чуть что тянул меня к столу, чтобы оживить чудо-книгу, как он теперь называл то безобразие, что украшало стол в нашем кабинете. Я проверила, монитор был выполнен совершенно халявно, если по нему постучать, звенел как пустой горшок. Ол по наивности решил, что самый подходящий материал — это металл. Понятно, что в его мире пластмассу еще не изобрели, но мне-то каково смотреть на это техническое недоразумение, особенно, когда оно начинало светиться и менять картинки. Моя голова решительно отказывалась воспринимать происходящее. Я даже пробовала открутить или отломать что-нибудь от этого произведения магического искусства. Ол очень добросовестно повторил все выемки, решеточки и надписи. Железный ящик был цельным и чертовски тяжелым. Меня это здорово раздражало, должна сказать. Мой разум требовал хоть какое-нибудь разумное объяснение.

Я потратила не один час очень нужного для работы времени, доказывая моему приятелю, что этот ящик работать не может, просто потому что этого не может быть. А Ол считал, что в моем мире такой предмет в порядке вещей. Это был тупик и полное культурное непонимание. Решив все-таки прислушаться к моим протестам, ведь мои способности вызывать интернетовские страницы были довольно ограничены. Ол задал вполне логичный вопрос, а как в моем мире этим предметом пользуются, если у нас нет магии?

"Наконец-то! Ко мне решили прислушаться." Рассказала ему все, что знаю о работе сети и компьютера вообще. Знаю-то я немного, а тут еще приходилось использовать местные термины. Ол так и не освоил способ заглянуть в мою память. Для упрощении задачи несколько раз пришлось прибегать к фантомам, чтобы доказать ему необходимость мыши и клавиатуры. А самое главное — электричества и интернетной сети. Ол отмел мои доводы, как несущественные и заявил, что я стандартно мыслю.

— Я, кажется, знаю, в чем ошибка. Ты неправильно воспринимаешь то, что происходит. Ты слишком цепляешься за материальный мир. Я сделал этот ящик, просто чтобы тебе привычнее было. Смотри.

И Ол перенес светящуюся картинку с экрана монитора сначала в воздух, но она при это стала прозрачной и плохо читаемой, а потом поместил ее на стену. А затем увеличил. Это было круто! Ни тебе пикселов размером с шахматное поле, ни искажения изображения.

— Фантастика! Как ты это делаешь?

— Но это тоже самое, что и фантом. Только плоский. Намного легче создать.

— А почему вообще меняются страницы, если нет компьютера и всей начинки. Откуда появляется все это?

— Но ведь кто-то их придумал? Начертил, разместил и посмотрел. Кто-то создал то, что мы видим. Оно существует в его голове, значит, существует также в мире мысли. Ты — ключ к этому миру. Без тебя ничего не работает.

— Ладно, помести тогда монитор на стену, будем считать, что это новая технология. Я такое в кино видела. Как заставить показывать нужную нам информацию? Если ты считаешь, что это нормально… А почему, собственно, так легко извлечь что-то из мира мысли моей планеты, если она находится неизвестно где?

— Почему ты решила, что небесное тело, на котором существует твой мир, расположено в другом пространстве, чем то, где мы сейчас?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Это закрытая информация, но думаю мой дед не смог бы вызвать тебя из другого мира, если бы он не был частью нашего.

— Но это не моя планета!

— Ты так ее хорошо знаешь?

— У вас другие животные и растения.

— Тебе все известны?

— Нет, но…

— Разве ты не говорила, что этот мир похож на твой?

— Да, но… — мне нечего было сказать. Мир Ланет отличался от моего мира, но не настолько, чтобы я рискнула спорить на что-нибудь ценное. Скорее я была заранее уверена, что здесь все чужое, чем вообще серьезно на эту тему раздумывала. Если исключить нелюдей, магию и некоторых неизвестных мне животных, в целом различий было не так уж много.

— Все-таки я не понимаю, как на одной планете могут существовать разные миры. Я попала в прошлое?

— Ты когда-нибудь слышала в своем мире о таком прошлом?

— Нет.

— На эту тему не принято разговаривать, но я знаю о такой возможности от деда. Существуют различные временные и пространственные потоки. Наши миры не совпадают в пространстве или по времени, или по частоте. Есть также порталы, которые соединяют все миры, и по ним при определенных условиях можно проникнуть в другой мир, но они почти всегда закрыты. Некоторые порталы описаны в хрониках, некоторые открывают случайно. Подробности мне неизвестны.

— Ты хочешь сказать, что где-нибудь в хранилище у твоего деда есть семейная хроника, в которой можно прочитать, как меня вернуть домой?

— Может быть.

— Ага…

— На твоем месте я бы не рассчитывал воспользоваться такой сомнительной идеей.

— Ага.

Мысль, что я почти дома, согревала мне все нутро. Историю можно было рассматривать как посещение летнего лагеря, со скорым возвращением домой. Немного экзотики на отдыхе теперь воспринималось как дополнительный плюс. Жаль, рассказать будет никому нельзя. Ничего, можно будет потом записать для благодарных потомков.

Айден вернулся домой раньше обычного, о чем мне было тут доложено служанкой. Девушка сообщила также, что меня ждут через четверть часа в малой столовой. Ол попросил меня не ругаться при слугах, а пойти лучше переодеться. У меня был только один комментарий:

— Сводник.

Я успокоилась немного к концу дня. Собственно, ужин ни такая уж большая плата за оказываемую услугу. Повар здесь приличный, и есть надежда, что Айден, как собеседник, окажется вполне интересным. С меня не убудет. Потерплю.

Я с тихим злорадством рассматривала себя в зеркале. Пару дней назад, посещая торговые ряды, я прикупила несколько платьев, и мой выбор, как всегда, не совпадал с местной модой. Хорошо, что Ол проявлял поразительную снисходительность к моей любви странно по местным меркам одеваться. Все-таки он успел вместе со мной посетить сайты ведущих модельеров и понимал теперь, в каком направлении будет развиваться наш модельный бизнес.

Мне не хотелось выглядеть вызывающе или излишне привлекательно, иначе Айден подумает, что я стараюсь ему понравиться, поэтому мой выбор пал на "маленькое черное платье". Не зря Коко Шанель утверждала, что каждая уважающая себя женщина должна в гардеробе иметь такое. Это была конечно очень приблизительная модель того, что выбрала бы знаменитая француженка, но мне приходилось считаться с местными нравами. Пока, во всяком случае. Это было свободного прямого кроя длинное шелковое платье совершенно скрывающее фигуру, но при этом отлично ее драпирующее при ходьбе. Без рукавов и с серебренным шитьем у ворота. Очень эффектный и вместе с тем элегантный вид по земным меркам. Только не для эльфийского государства. Женщины здесь категорически не признавали черный цвет в одежде. В той же лавке я прикупила плетенные серебряного цвета сандалии по типу римских и расхаживала теперь перед зеркалом с видом донельзя довольным. Наконец заколола волосы, выпустила пару локонов и направилась к двери. Ола я бы проигнорировала, но он молчать не собирался.

— Если ты собираешься позлить Айдена, то это очень неосмотрительно с твоей стороны.

— Тебе не нравится, как я выгляжу?

— Мне-то нравится. Но ты же не для меня выбрала такой неприемлемый для ужина наряд.

— Правда не подходит?

Ол проигнорировал мой счастливый вид:

— Стать подругой моего брата — это скорее приобретение, чем потеря. Он щедр и нетребователен. Но злить его и привлекать к себе внимание — это очень необдуманный поступок.

— Что тут особенного?

— Айден чрезмерно себялюбив. Лучше не вступать с ним в борьбу. Проиграешь.

— Никто с ним драться и не собирается. Он меня раздражает и точка. Постараюсь это скрыть ради дела. Большего обещать не могу. Кстати, не вздумай добавить что-нибудь к моему наряду. И спасибо, что мое тело на место вернул.

Должна сказать, что пару дней назад я с удовлетворением обнаружила окончательное исчезновение излишних округлостей и выпуклостей, которыми меня наградил поклонник фигуристой Лирены. Может показаться странным, но мое тело в его привычном виде давало мне ощущение уверенности в себе и безопасности. Не знаю, насколько приятно после пластической операции смотреть на себя в зеркало и уверять, что это все еще ты, а не кто-то другой, но мне не понравилось то, что со мной произошло. Мне и так все время приходилось подстраиваться ко всяким странностям и нелепостям моего существования здесь, чувствовать себя чужой в своем теле было просто излишним испытанием для психики.

Слуга открыл передо мной дверь в столовую, и я приняла самое невозмутимое выражение лица, которое могла себе только вообразить. Оно мне очень пригодилось. За столом нас оказалось трое. Наш предполагаемый ужин на двоих оказался разбавлен присутствием уже знакомой мне блондинки. И судя по выражению лица Корунды, ее не предупредили о моем визите. Не берусь точно описать, что я испытывала, рассматривая сидящую напротив меня девушку в милом платье розового цвета, настолько близкого к цвету кожи, что при свете свечей было не понять, действительно ли на ней что-то надето. С выбором одежды я бесспорно "угадала". Признаю, мой вид был… странен. Почти голая блондинка в облегающем платье со множеством украшений из камней и я в черном бесформенном наряде без единого украшения, если не считать немного серебряного блеска у ворота.

В довершении всего оказалось, что сам хозяин был одет во все черное. Это был полный провал всех моих расчетов. Я была так занята мыслями о себе, что совершенно упустила из вида, что черный — любимый цвет Айдена. Он вообразит теперь, что я специально для него выбрала свое платье. Это так и есть, конечно, но у меня были другие цели… Я окончательно запуталась со своими мысленными оправданиями, и меня здорово беспокоила мысль, что здесь делает Корунда. Я была так уверена, что ужин организован для соблазнения меня неотразимой, что приготовила целый арсенал колкостей, а тут сидит эта полуголая красавица и фальшиво мне улыбается с видом собственницы и хозяйки. Неприятно в этом признаваться, но я чувствовала себя уязвленной.

Сам ужин не оставил у меня никаких ясных воспоминаний. Айден непринужденно и легко поддерживал беседу, шутил к месту и довольно тонко, внимательно выслушивал ответы, если и говорил комплименты, то настолько к месту, что они выглядели, как самая искренняя похвала и одобрение. И к последнему блюду без сомнения достиг поставленной цели: Корунда была все себя от бешенства, а я совершенно забыла с какой целью на этот ужин пришла. Это было очень тонко с его стороны пригласить свою подружку. Я расслабилась, решив, что мне лично больше ничего не угрожает, и не заметила, как им очаровалась. Меня обвели вокруг пальца словно малолетку.

Все эти очень умные мысли пришли мне в голову уже по дороге в мою комнату. Три часа пролетели как пара минут, я удивилась только, что пора уходить. Корунда светилась 100-ватной лампочкой, желая мне приятных снов. Сама себе поражалась, но я чуть ли не жалела о том, что ухожу. Единственное, что приходило в голову, я навоображала себе всяких глупостей, и теперь мне было стыдно, почему я вообще возомнила, что Айдену есть до меня дело. От моего раздражения не осталось и следа, то, что раньше я воспринимала, как пренебрежение ко мне, вдруг превратилось в тонкое подтрунивание. Холодный взгляд стал пониматься мной, как внимание серьезного и умного собеседника, а обнаружив, что Айден может весело и заразительно хохотать, я не могла теперь вспомнить, почему раньше мне казалось, что у него на лице издевательская ухмылка.

Ол все еще сидел за столом в моей комнате и читал здоровенный фолиант, разложенный среди порезанной ткани и скрученных свитков.

— Что так рано? Тебя выставили ни с чем?

— Нет, ну почему же ни с чем… Хотя, ну да… Мне пришлось уйти.

Ол заинтересованно меня рассматривал:

— Ты, похоже, жалеешь?

— Я бы так не сказала…, - я не могла сосредоточиться и смотрела вокруг себя, ничего не видя. — Все прошло намного легче, чем я предполагала. Айден оказался интересным собеседником. И он договорился о встрече.

— Ты на себя не похожа.

— Правда? Да нет, все в порядке. Я просто устала, и как-то все немного странно.

Ол захлопнул книгу.

— Я не нашел упоминания о материале, который может растягиваться и сжиматься. Но действительно есть два растения с подходящими под твое описание свойствами. Если ты завтра узнаешь, как используют такие растения в твоем мире, может быть мы сможем сделать что-то похожее у нас.

Мысли о деле моментально вышибли у меня из головы всякий сентиментальный вздор.

— Мы сможем изготовить резину? Нужно защитить наше изобретение. Придется купить патент на производство и права на продажу.

— У нас еще нечего производить.

— Это пока нечего. Если ты найдешь способ доставать из моей головы информацию, мы сможем заработать сумашедшие деньги, просто продавая право пользоваться нашими патентами. Информация ценнее товара. Как у вас защищены права женщин, кстати? Нужно юридически оформить наше соглашение, я хочу иметь 50 % в деле.

Ол озадачено молчал на меня глядя.

— Не понимаю, что тебя так удивляет? — я не собиралась так просто сдаваться. — Ол, для меня ведь не секрет, что в твоем мире женщины находятся в полурабском положении, и юридически все принадлежит мужчинам. Самый беднейший из них сразу становится собственником, стоит ему только жениться. Жена и дети — его полноправное имущество. Я рассчитываю получить юридическое и финансовое равноправие. Если у вас нет такого закона, давай его придумаем. Раз я не член твоей семьи, значит, нужно оформить бумаги. Чтобы не было никаких недоразумений. И очень бы хотелось, чтобы даже в случае моего замужества (чисто гипотетическая идея, заметь!) все юридические права оставались за мной, а не переходили к моему мужу. Если я вернусь в свой мир, мою долю я разделю между тобой и Лиреной. Думаю, это справедливо. Если вернуться мне не удастся, я хочу обеспечить себе свободу и безбедное существование.

— Ты так уверена в нашем успехе?

— Конечно. У меня нет ни грамма сомнений. Давай на чистоту. Допустим, нам не удастся внедрить новую моду и заработать на этом деньги. Или мы заработаем их, но сумма окажется не намного больше, чем расходы. Такое тоже может быть, но у нас есть еще возможность продавать патенты на изобретения, который мы извлечен из моего мира и внедрим в этом. У вас не развита наука, зато у нас она на достаточном уровне, как раз чтобы дать нам возможность здесь развернуться. Если бы ты был из бедной семьи и не имел связей, положение наше было бы незавидное, а так все очень напоминает ситуацию у меня дома, когда за дело берется богатый бездельник, у которого один родственник в правительстве, т. е. может подписать любые бумаги и протолкнуть любые законы, а другой родственник может помочь не только деньгами, но и советом. Просто исключительное везение.

— Знаешь, что меня удивляет? — Ол смотрел на меня словно впервые видел. — Ты ведешь себя не как женщина.

— Глупости, конечно, я веду себя как женщина. Только моего мира. У нас равноправие. Для тех, кому нравится. Мне приятно, когда обо мне заботятся, принимают за меня решения, защищают, оберегают и так далее, но выйти замуж, иметь семью, подчиняться чужим интересам, забыть о себе — это не единственный возможны путь для женщины. Мне нравится и другое. О, ну не делай такое лицо! Не то, что ты подумал. Торговать собой — это не по мне.

— Если бы ты владела магией, то могла бы выбрать другую судьбу, чем замужество и семья. Все остальное не для нашего мира.

— Будем считать, я тут временно. Ничего менять в вашем мире я не собираюсь, мне это совершенно ни к чему. Но ты должен понимать, я такая, какая есть. Меня не переделать, можно только воспользоваться моими мизерными способностями и извлечь из них по максимуму. И потом, мой отец, может тебе в это трудно поверить, человек вовсе не бедный по нашим меркам, и я росла наблюдая, как он ведет свой бизнес. Он меня кое-чему научил, и я готова последовать его советам. И первый из них — нужно максимально обговорить и продумать условия ведения совместного дела. Чтобы потом не возникали неясности и обиды, один не спросил, а второй не подумал. Доверить бумаге детали намного проще для головы. В ней остается место для работы.

К утру мы составили приблизительный документ, узаконивающий нашу деятельность. В качестве черновика была использована одна из стен мастерской, на которой все пункты были записаны на двух языках, моем и элани, для лучшего понимания деталей. Рассвет застал нас за обсуждением финансовых затрат хотя бы в обозримом будущем, подсчитать возможную прибыль пока не представлялось возможным, зато расходы вырисовывались просто ужасающие. Если удастся выполнить заказ принцессы, оплата покроет только затраты на материалы, хорошо, что Айден не требовал свою долю за предоставление нам крыши над головой, но такую угрозу исключать не стоило, поэтому в срочном порядке нужно было присмотреть для нашего проживания и работы дом в городе, нанять людей и прочее. У меня голова шла кругом.

Ол послал за королевским нотариусом и готовил прошения на выдачу нам лицензий. К десяти часам мы оформили необходимые бумаги. Прибывший нотариус скрепил королевской печатью документ. Текст был любовно перенесен Олом со стены на пергамент, торжественно зачитан и подписан всеми заинтересованными сторонами. Айден выступал как главный свидетель сделки, Ол уговорил его на минуту задержаться и поставить свою печать. Я не могла поверить, что в Натолии дела оформляются с такой молниеносной скоростью. Наверное здесь их было слишком мало, чтобы могла возникнуть очередь. Айден пробежал глазами документ, спросил, что это за странные значки, удивился узнав, что я умею писать, осмотрел меня с малопонятным выражением лица и приложил перстень к расплавленному сургучу. Ол запечатал своим перстнем другую ленту. Мне ничего не оставалось, как взять перо и поставить свою подпись внизу документа. Знала бы раньше, раздобыла бы себе тоже печать.

Нужно будет подготовиться для будущих сделок.