И придет новый день

Глава 6

Ума не приложу, зачем женщинам столько денег? Едят они мало, пьют мало, в карты не режутся, курят умеренно, и к тому же у них нет подружек, которых им приходится содержать. (Жак Тати)

Прошла неделя, а у меня все еще не было четкого плана, что нужно делать. Я не обманывала Хондара, когда обещала ему свою помощь. Тут у меня сомнений не было. Проблема была в деталях. Я совершенно не представляла, как мне нужно сформулировать или представить это мое желание. Раньше все происходило само собой. В голове всплывала идея, я ее озвучивала, и потом находился кто-то, эту идею выполнявший. И желания мои были просты и незатейливы до сих пор. Я даже не думала о том, как их реализовать. Просто видела в голове картинку и описывала ее. С Олом было еще проще, ему и говорить ничего не нужно было, он понимал меня с полу слова, потому что мог видеть то, что всплывало на поверхность моего сознания.

В случае с троном орков в моей голове было довольно пусто. Я не видела на этом воображаемом кресле Хондара. И вообще ничего толкового не видела. Зачем предложила тогда свою помощь? Отчасти от отчаяния, отчасти от легкомыслия. Как ни прискорбно в этом признаваться. Я подумала, что уже достаточное количество людей, не говорю об остальных народах, знакомо с идеей орка занять правящий трон, пусть даже над ним смеются и считают психом. Но ведь быстрее всего распространяются невероятные и глупые слухи, и именно их труднее всего выкорчевать из головы. В эту идею никто не верит, зато все с ней знакомы. Сомнительную версию о человеческом ребенке, который может стать правителем орков, я сразу отмела в сторону, как полный бред.

Самым понятным путем привести Хондара к власти оставался только путь богатства и умелого правления. Но где взять в этом пустынном и безжизненном крае богатство? Хуже всего, что я не могла даже Хондару внятно изложить свой план, у меня его попросту еще не было. Так, одни только смутные наметки. А если он в меня не поверит, кто станет тогда выполнять мои приказы? Несколько пунктов намеченных мною преобразований могут вызвать открытый бунт у его подчиненных. Тут уж не знаешь_ что страшнее, дать себя растерзать нелюдям или оказаться в пожизненном рабстве.

Хондар все еще был на меня зол и старательно избегал всяких разговоров. Чтобы не слышать, как я ною, держась за спину, прислал мне оркского целителя. Знахарь наотрез отказался до меня дотрагиваться. Выдал мазь и поспешно удалился. Если у вас не было радикулита, то тогда мне не объяснить, почему я не смогла намазать себе спину сама. Гир махал руками и долго объяснял, что помочь мне не может. У него, дескать, нет дара. Но зато привел свою мать, и мне наконец сделали массаж, щедро измазав вонючей жирной смесью. К счастью, через пару часов сна все-таки полегчало. Когда смогла свободно двигаться, первым делом отправилась в нижние пещеры, прихватив с собой Гира для лучшего понимания языка. Многие люди говорили на диалектах, которые я на разбирала. Вечером вызвала будущего правителя орков на первое совещание, разложив на столе черновики, чтобы не путаться. Пришлось использовать старую кожу и уголь из костра. Гир отскреб ее, за неимением лучшего сгодился и такой странный материал.

Хондар особых эмоций не проявлял. На лице ни тени улыбки, просто сдержанное внимание. Для начала спросила, сколько у него денег. Ответа не последовало, пришлось пояснить, что политические перевороты — затратное мероприятие, и мне нужно знать, чем я располагаю. Тогда на стол высыпали горстку монет. Пять золотых, несколько серебрушек и кучу меди. Мне не удалось скрыть разочарования. Хондар спокойно напомнил, что все свои сбережения он отнес бессовестному мошеннику и отдал за совет перерезать себе горло.

— Ты можешь достать денег? Нам понадобится очень большая сумма.

— Сколько?

— Для начала сотня, а потом не меньше тысячи золотых.

— Для чего тебе эти деньги? Если бы у меня была тысяча, я смог бы войско нанять и сам занял бы трон без твоих советов.

— Мечтатель. Нам придется сделать Годрун цветущим богатым городом, чтобы все захотели жить в нем и попросили у тебя покровительства и защиты, как у мудрого и богатого правителя. Орки любят деньги так же, как и все остальные на этом свете. Люди придут за работой и удобной жизнью.

— Люди — рабы. У них не спрашивают, куда им идти.

— Кстати, о рабах. Какие у тебя отношения с твоими подчиненными? Что ты сделаешь, если у тебя нет нужного тебе раба, но он есть у твоего воина?

— Я могу его купить.

— Нужно выкупить десять человек. Твоих монет на это хватит?

— Зачем мне этот бесполезный сброд? Я могу привести других, если захочу. За пределами Асгарды много ртов и рук.

— С этого дня ты больше не грабишь, не берешь людей в рабство и не нарушаешь законов соседних государств.

— По-твоему, законы Асгарды я могу нарушать?

— Да. Ты теперь тот, кто сам пишет законы. Хондар Мудрый.

— Я не желаю носить это идиотское имя. Я могу быть Хондаром Бесстрашным или Храбрым.

— Пока ты, к сожалению, Хондар Безумный. Если не изменишься, к тебе приклеится это имя, но тогда труднее будет вести переговоры с королем эльфов.

— Орки не заключают договоров с эльфами. Орки бьют эльфов и всегда так будет.

"И почему я решила, что из моей затеи что-то может получиться?"

— Просто поверь мне. Ты теперь будешь вести себя не как тупой нищий орк-голодранец. Ты будешь хитрым, умным, непредсказуемым политиком.

— Почему я не дал Шоргату тебя убить? — мой собеседник смотрел на меня в мрачном раздумье. — Все было бы намного проще. Может демоны послали тебя, чтобы я выжил и теперь найду ту, кто мне предсказан?

— Думаю, у тебя еще будет масса возможностей проверить эту идею. Лучше позаботиться о нашей безопасности прямо сейчас. Как только твои сородичи узнают, что мы затеваем, на нас вполне возможно нападут. Насколько безопасно это место?

— Единственный путь к нам через портал в горе. Можно прийти со стороны моря. Но орки не используют корабли, а люди сюда не сунутся, и потом они — не воины. Через горы и пустыню пройти можно. Там есть несколько порталов, но такой путь слишком труден и утомителен.

— Твои воины будут исполнять приказы? Они подчиняются только тебе или могут перейти на сторону правящего дома орков?

— Я не объявлял войны своему правителю. Я дал ему клятву. Ты хочешь заставить меня ее нарушить?

— Нет. Ты не будешь воевать с Ургандом. Ты вообще не будешь ни с кем воевать, пока тебя не вынудят защищаться. Но твои подчиненные могут не согласиться с новыми законами, которые ты объявишь. Я хочу знать, многие ли останутся с тобой, если что-то пойдет не так?

— Наверное, половина. Может меньше. Или только те, кто принес мне клятву на крови, значит не больше десяти.

Скажем честно, не густо. Но лучше, чем совсем ничего.

— Орки служат тебе, потому что ты им платишь?

— Я даю им деньги и право жить на моей земле.

— То есть, если у тебя не будет денег, они уйдут к другому од-уругу? Теперь ты понимаешь, почему нам нужно срочно где-нибудь раздобыть хотя бы минимальную сумму? Тебе придется отправиться в Натолию или любой другой большой город и привезти мне все, что я тебе скажу. Но в первую очередь бумагу, чернила и некоторые инструменты. Ладно, начни с бумаги. На нее точно денег хватит. И никаких грабежей или незаконного изъятия средств. Ты теперь богатый и справедливый Хондар. Это касается, кстати, и всех твоих подчиненных.

То, что Хондар объявил меня Нэрин еще не значило, что он сам в эту идею верил. Мне пришлось потратить несколько часов на изнурительные объяснения, почему мои требования не глупые женские фантазии. Или Хондар отказывался меня понимать из чистого упрямства, или он вообще не умел никому подчиняться. В конце концов мое терпение лопнуло. "Что я вообще на него время трачу? То же мне стратег…" Поэтому беседа была завершена приказом выкупить рабов к утру и к вечеру доставить требуемое по списку.

Не успело солнце осмотреть свои горные владения, как я уже будила Хондара. Забавно он просыпается. Только что был неподвижен как камень, но стоило до него дотронуться, как на меня посмотрели совершенно ясными и осмысленными глазами. Словно и не спал вовсе. Потянулся лениво и вскочил одним движением. Совершенно голый. Очень интересно… Женщинам, чтобы видеть, не обязательно смотреть в упор, я не стала отворачиваться или смущенно краснеть, решила, что его ухмыляющаяся физиономия тоже сгодится для изучения. А еще постаралась, чтобы в моей голове не было ни одной мысли. "Ужасно привлекательный негодяй." Одна мысль все-таки проскочила.

Рабов перекупили за полный бесценок. Так, чистая формальность, они никому не были нужны. Хондар нашел мой выбор странным, но вмешиваться не стал. Труднее было убедить его выделить мне двух орков для работы. Я зареклась уже произносить это слово, если речь шла о его племени. Мой подопечный просто выходил из себя, как только упоминались его воины. Пришлось объявить, что орки требуются для охраны. Стоять на посту солдатам не зазорно. Хондар отбыл в город, чтобы добыть нужные мне материалы и парочку работников, а я в сопровождении двух орков и семьи крестьянина отправилась в недавно обнаруженную оливковую рощу.

Выделенные мне воины были молоды и покладисты. Прибыв на место, они не стали особо возражать, когда я предложила им обустроить себе жилье. Отправились к ближайшей возвышенности и принялись вырубать из камня пещеру. Крестьянин в это время глазами полными слез смотрел на оливковые деревья. Потом опустился на колени, поцеловал землю и заплакал. Я объяснила ему, в чем теперь состоит его работа. С это дня он будет жить здесь и ухаживать за садом. Потом соберет урожай, и мы сможем продать плоды или, если повезет, сами изготовим масло.

Я успела узнать у орчанок насколько ценно оливковое масло в южных землях. Крошечный глиняный сосуд обходился им в серебрянную монету. Оказывается, оркские женщины все же пользовались косметикой. Крестьянин был уведен орками в плен вместе со всей семьей: женой, молодой еще женщиной, за несколько лет тяжелой работы доведенной до крайне изможденного состояния, двумя сыновьями-подростками и дочерью лет двадцати. Помочь семье я пока ничем не могла, придется им самим справляться с трудностями, обещала только прислать людей для рытья каналов. Не так далеко протекала горная река и, если постараться, можно было устроить водопровод.

Потом отправилась воспитывать остающихся для охраны нелюдей. Два невыдержанных молодых орка и девушка поблизости представляли собой опасное соседство. Мне не хотелось иметь проблемы в будущем. Не знаю, насколько я была убедительна, отдавая приказ не трогать женщин. Меня или проигнорируют или послушаются. И судя по улыбкам на наглых физиономиях, орки собирались остаться к моему приказу глухими. Тогда я позвала женщин. И повторила свое распоряжение еще раз. А чтобы понятнее было, пояснила, что с сегодняшнего дня семья принадлежит од-уругу Хондару, и если кто-нибудь тронет его рабыню, то ему придется на ней жениться. Орки заржали. Наконец один из них ехидно спросил, как же они смогут вдвоем быть на ней женаты?

— А никак. Кого она выберет в мужья, тот на ней и женится. Второго убьют. Никого не выберет — убьют обоих.

— Нет такого закона.

— Теперь есть.

— Ты не сделаешь этого женщина.

— Конечно, нет. Как же я могу убить орка? Это сделает тот, кому прикажет од-уруг. Я только отдаю Одману приказы. Мне все равно, кто будет первым. Остальным станет неповадно трогать женщин без их согласия.

— А если она согласится?

— Это ваши проблемы. Но я знаю, как читать мысли, и обмануть меня вы не сможете. Запугать женщину, чтобы заставить ее молчать у вас не получиться. Все понятно? И передайте это тем, кто придет вам на смену.

Оставляемая в оливковой роще компания смотрела на меня в легком шоке. Одни из орков все же решил получить более подробные инструкции:

— И долго мы здесь должны находиться?

— Десять дней, потом вам пришлют замену.

— Но у нас нет еды.

— Вы же взрослые орки, идите на охоту. Здесь полно грызунов и мелкой дичи. Поймаете козу, у вас будет молоко. И еще — вы отвечаете за жизнь людей своей головой. И если хотите, чтобы люди вам помогали тоже, они не ваши рабы и не обязаны на вас работать, сделайте для них то, что им пригодится. Например, постройте им жилье.

Идея что-то делать для людей вызвало у орков состояние близкое к ступору.

— Но если для вас это трудно, — сжалилась я, — отдайте им мелкие камни, они построят себе жилье сами.

И я оставила малочисленную компанию разбираться с культурными разногласиями самостоятельно. Если люди не утратили за пару лет рабства чувства собственного достоинства, может быть им удатся отстоять себя. Если нет, то никто больше не сможет их защитить. Раб живет внутри человека. Чтобы мы не придумывали в свое оправдание, но сломать человека можно только, если он сломается внутри сам. Непокорного могут убить, но подчинить — никогда. Пока человек верит, что он — личность, он не раб.

Хондар еще не вернулся с покупками, зря терять время не хотелось, хоть полуденный зной располагал улечься в тени и вздремнуть, пересилила себя и отправилась знакомиться с бытом орчанок. Признание Хондара, что десять орков дали ему клятву верности, скрепив ее кровью, не оставило меня равнодушной. Расспросив подробнее, узнала их имена, возраст и семейное положение. Из всей компании только один был женат и, к моему удивлению, им оказался Шоргат. Я не заметила на его руке браслета, но орки носили на себе столько всяких украшений, бирюлек, защитных артефактов и прочей ерунды, что один тонкий браслет можно было и упустить из вида.

Как я узнала, прошлой весной друг Хондара посетил игрища невест. Участвовать в выставке женихов он не собирался, но с оркскими девицами ведь никогда не угадаешь, как они себя поведут. Будущая леди Шоргат заприметила орка на трибунах зрителей и запросто стащила его на арену. Как ей удалось не дать жениху вырваться и убежать, никто теперь уже не узнает. То ли парень растерялся, когда трибуны завопили от восторга, и вскочившие со своих мест зрители начали швырять на арену все, что под руку попадет, то ли его подвела полная неподготовленность к происходящему. Раньше, чем бедняга успел что-либо сообразить, все признали, что невеста победила. Был еще шанс сбежать во время брачного обряда, но рядом не оказалось друга, способного протянуть руку помощи и напомнить ему о такой возможности. Когда Шоргат наконец пришел в себя, то к совершенному своему ужасу обнаружил, что, во-первых, он окольцован, а во-вторых, его жена ему совершенно не нравится. То есть, полностью и безоговорочно не в его вкусе. К тому же старше его на десять лет.

Именно с этой леди я и шла налаживать отношения. Хотелось хоть глазком глянуть на особу, с которой стоило брать пример. Жену героя звали Шана.

Пещеры, в которых обитала супружеская пара, я нашла довольно быстро. Гир проводил меня почти до порога, сам остался сидеть на ступенях сказав, что здоровье ему дорого, а рисковать им без повода резона нет. Дверь открыла молодая, но очень не привлекательного вида рабыня и проводила молча к хозяйке. Шану я узнала сразу. Она была среди тех, кто приходил ко мне с визитом вежливости. Не знаю, что Шоргату в ней не нравилось, на мой вкус орчанка была симпатичнее многих. Ее бы причесать и одеть поприличнее, и из Шаны вполне мог получиться неплохой экземпляр женского пола, если только не сравнивать с эльфийками. За недолгое время общения с оркским племенем я притерпелась к их внешнему виду и не находила больше их уродливыми или особенно страшными. Одно дело, если перед тобой монстр, размахивающий кулаками со зверским оскалом на перекошенном лице, и совсем другое впечатление от него же сытого после незатейливого ужина.

Шана была выше меня на голову, крепкого борцовского телосложения, как если бы занималась метанием копья, с внушительной игрой мускул на плечах и спине. Черты лица не особенно привлекательные, но она была смешлива, что бесспорно располагало к общению. Стоило нам с ней уставиться изучающе друг на друга, как мы дружно расплылись в улыбке. Чем я развеселила орчанку, не знаю, но мне понравилось ее откровенное любопытство, с которым она рассматривала мой наряд.

Я плохо говорила на местном языке, поэтому Шана перешла на элани. И без всякий вступлений спросила меня, правда ли, что я из Натолии и умею шить одежду? Я даже застонала от радости. "Кто бы мог подумать! Орчанки — тоже женщины!" И так же болтливы, как эльфийки, только более эмоциональны и слишком громко хохочут. Наверное из-за этой черты характера Шоргат уже пару месяцев отлынивает от исполнения супружеских обязанностей. Хотя причина могла быть более глубоко запрятанной. Его жена пробовала применять магию, подсыпала в еду различные привораживающие зелья, но пока удачного средства воздействия на строптивца подобрать не удалось. Меня разбирало любопытство узнать, почему орчанка остановила свой выбор именно на Шоргате. Но было как-то неудобно задавать сходу личные вопросы. Долго мучиться неведением, к счастью, не пришлось. Шана решила обратиться ко мне за помощью. Поэтому посчитала своим долгом объяснить, почему оказалась в такой сложной семейной ситуации.

Как выяснилось, она давно была знакома с парнем, просто он ее не замечал. Шану не смущало такое равнодушие, тем более что на отсутствие к своей персоне внимания со стороны мужского пола пожаловаться она не могла. Находились другие жаждавшие пасть к ее сильным, хоть и не очень стройным ногам. Но сердцу не прикажешь, а любовь свойственна оркам так же, как и всем остальным живым существам. Пусть у них она и выражалась другими способами. Показал, кто в паре главный, подчинил себе мужчину, значит сможешь отстоять в битве потомство и вырастить его, если отец погибнет. Чтобы род не исчез, сильная женщина достойна иметь мужа-героя.

Оказывается, просто прижать к земле орка победой не засчитывалось. Публика должна была признать, что жених имел шанс убежать, вот только не смог. Иногда на трибунах разгорались целые битвы, если мнение зрителей не совпадало. Победа дамы еще не означала, что парня признают достойным стать ее мужем. Но Шана победила. Заветный браслет украсил ее запястье. Молодой, не готовый еще к семейной жизни орк достался ей в пожизненное пользование, но подчиниться проигрышу не захотел. Супруга горела страстью и сдаваться не собиралась. А я ей понадобилась по совершенно понятной причине — мой странный наряд вызывал живейшее оживление у мужского населения города, поэтому Шана решила взять с меня пример.

"Да не вопрос! Я только буду рада помочь."

И мы с жаром принялись изучать ее гардероб. Правда, изучать оказалось нечего. Но я нашла изумительной выделки кожу и редкой красоты орнаменты из стеклянных бус и перламутровых ракушек. И раньше, чем меня позвали встречать возвращавшихся из похода орков, у меня в голове созрел коварный план, как повлиять на нелюдей изнутри, не прибегая к прямым приказам. Посмотрим еще, так ли они непобедимы, как уверяют.

Пещера, в которой находился портал, специально не охранялась. Правда, в целях безопасности те, кто хотели совершить пространственный бросок, посылали вызов своим собратьям и только убедившись, что путь свободен, совершали переход. Во-первых, такой способ передвижения отнимал довольно много сил и, если по другую сторону портала тебя ждали враги, можно было легко оказаться жертвой нападения, второй причиной было желание обезопасить существование самого портала. Если враг будет находиться поблизости, даже на некотором расстоянии, и битва все-таки состоится, то выброс магической силы во время боя мог нарушить энергетику портала и закрыть его. По негласному правилу такие случаи были очень редки, но все-таки меры безопасности принимались.

Сам портал я не видела, для меня это было пустое место, свободное от крупных камней, и ничего больше. Гир указал мне на него и, прислушавшись к чему-то в своей голове, сообщил, что уже идут. Кроме нас в пещере было еще несколько вооруженных орков и десяток людей, пришедших сюда, чтобы отнести ожидаемый груз в пещерный город. Появление первого орка я пропустила, хоть старалась не отвлекаться. Все-таки это трудно для восприятия. Только что было пустое место, и вот уже идет нагруженный оружием нелюдь. Начинает казаться, что он все время здесь был, просто ты его не замечал. Следующим возник Хондар, и я окаменела от возмущения. Рядом с ним на коленях стоял крупный мужчина с низко опущенной головой, в грязной порванной одежде, совсем недавно имевшей вполне приличный вид. Рукой Хондар держал его за ошейник и совершенно не заботился, что мог при этом придушить пленника. Не знаю, как мне удалось сдержаться. Хондар шагнул вперед и потащил за собой мужчину. В шаге от меня толкнул пленника в мою сторону и посмотрел самоуверенно:

— Забирай, что просила.

Тут только я заметила сверток в руках раба. Хотелось немедленно исследовать доставленный груз, но я не могла отвести глаз от прибывающих. Людей при переходе через портал держали за ошейник или просто ухватив за шею. Зрелище неприятное и унизительное. Я могла сравнить теперь свое собственное появление в Годруне, когда увидев, что я не собираюсь подчиняться и висеть на нем, Хондар предложил мне просто за него держаться. Я отказалась, он схватил меня за руку и, пока мы с ним препирались, совершил как-то переход, даже не потеряв меня по дороге.

"Значит, такая унизительная форма вовсе не обязательна, чтобы переводить людей. Вот негодяи!"

Вновь прибывших отвели в город, груз доставили в пещеры, а я отправилась изучать покупки. Орки привели с собой пятерых мужчин знакомых со строительным делом, еще молодого парня лет двадцати двух-трех — неудачника-мага, попавшего в рабство по глупости и неопытности (я просила Хондара найти кого-нибудь владеющего грамотой), а так же нескольких женщин и детей. Моим условием при приобретении рабов было покупать их вместе с семьями. Хондар не нарушил обещания. Не стал брать в плен свободных людей. Все приведенные были выкуплены в Эрадаге, крупном оркском поселении по пути в Натолию. Ему даже удалось достать денег. Как оказалось, навестил парочку должников и отнял, что смог. Не плохо для начала. Но я еще не остыла от увиденного, поэтому поблагодарила довольно сдержанно и холодно, проигнорировав недовольное лицо Хондара и его демонстративно усталый вид.

Вызванный Гир сбегал за невезучим магом. Я разбирала принесенные покупки и краем глаза наблюдала за обиженным будущем правителем орков. Просто детский сад. Ждет похвалы, как маленький ребенок. Не знаю, что Хондар выловил из моей головы, только прекратил метаться по помещению, быстро подошел ко мне, хотел что-то сказать, передумал и выскочил наружу.

"Странно, но всякое бывает. Может я была действительно недостаточно вежлива." Причин для беспокойства я не видела, разложила на столе драгоценный груз и забыла тут же о странном поведении Хондара.

Приведенный маг не выглядел испуганным. Смотрел на меня хитроватыми глазами и спокойно ждал, не выказывая интереса или беспокойства. Светловолосый парень с бесцветными бровями и ресницами. Нос, щеки и лоб покрывала целая россыпь ярких веснушек, наверное, он был все-таки рыжим, а не блондином, просто волосы выгорели на ярком солнце, из-за чего смотрелся он немного бесцветно.

— Тебя как зовут?

— Дарий. Я должен прибавлять госпожа?

— Не старайся мне понравиться, не стоит. Я здесь пленница пока, как и ты.

— На тебе хотя бы нет ошейника с заклятием. Но все равно орк тебя спрятал.

— Что значит спрятал? Ты же меня видишь. Гир, о чем болтает этот умник?

Гир смущенно отвел глаза в сторону и подозрительно замялся:

— На тебе заклятие.

— Какое еще такое заклятие? А ну, говори!

— Я не знаю, что это за заклятие, я просто вижу след. Но ты же знаешь, что я не могу отличить даже заговора от простейшего приворота. Меня не обучали. Я просто вижу на тебе присутствие магического следа, но что он значит, сказать не могу.

— А ты знаешь?

Дарий пожал плачами. Обошел вокруг меня, прищурился, почесал затылок и указал на скамью:

— Могу я сесть?

— Падай. Ты, кстати, тоже присоединяйся. У меня есть к вам обоим дело. Так что ты на мне видишь?

— Я точно сказать не могу, но если от тебя отойти, твое свечение меняется. То есть, чем дальше от тебя находишься, тем меньше вероятности, что тебя найдешь по твоему свечению. Оно выглядит иначе. Поэтому я и сказал, что тебя спрятали.

— Ну и ладно. Значения не имеет. Может так и лучше. Хочу вам предложить заняться очень важным делом. Ты же умеешь писать, верно? — вопрос адресовался Дарию, но особого интереса у него не вызвал. — Я хочу, чтобы ты научил грамоте Гира.

Сидящие передо мной одновременно подскочили с протестом.

— Учить орка?

— Учиться у этого раба?

"Вот за что мне это все? Мне больше всех нужно, или я какая-то особенно невезучая? Почему всякий раз, когда я предлагаю местным чем-нибудь заняться, они встают на дыбы и выдвигают возражения? Как Хондар с ними управляется? Может напроситься к нему в ученицы?"

— Гир — не орк. Он только выглядит как орк. Точнее, он на половину орк. И Гир должен уметь читать и писать. Чтобы обучить других грамоте, потому что учиться у тебя никто из взрослых орков не станет.

— Зачем оркам делать то, что они никогда не умели делать?

— Потому, что времена меняются, и орки меняются тоже. Время изоляции прошло. Вы будете те, с кого начнется изменение.

— Ага, а что еще более вероятно, на нас оно и закончится, — Дарий насмешливо скривился.

— Может быть. Мы можем проверить. Не поможешь мне, отправлю тебе обратно на рынок рабов. Поищешь себе другую работу.

— Ты помогаешь оркам? — парень смотрел на меня в откровенном ужасе.

— Я помогаю пока одному единственному року. И если ты немного поразмыслишь, то присоединишься ко мне.

— Обучить смеска грамоте?

Гир покрылся пятнами, поэтому я отвернулась, чтобы не мешать парнишке пнуть своего обидчика. Гир довольно быстро одержал верх над более взрослым магом. К тому же оказалось, что ошейник с заклятием ослабляет магическую силу плененного и применить свои умения, какие бы жалкие они не были, Дарий не мог.

Подождала, пока Гир отпустит свалившегося на пол соперника, и продолжила:

— Не только. Тебе придется так же обучить Гира магии. Сколько знаешь сам. Орки не станут этого делать, а ему будет полезно уметь защищать себя.

Теперь на меня смотрели более внимательно.

— Утром приходите, как только встанет солнце. Будете заниматься здесь или где захотите. Я проверю. А теперь кыш отсюда, у меня полно дел.

Я бы еще поболтала с ними, но вернулся Хондар, и его лицо не предвещало ничего хорошего. Он дождался правда, пока за парнями закроется дверь, и ледяным голосом спросил, старательно выговаривая слова:

— Ты посмела отдавать приказы моим людям?

Не знаю, как мужчины могут друг с другом разговаривать и при этом еще оставаться спокойными и выдержанными. У меня внутри все эмоции ракетой взлетели вверх, ударились о кости черепа, и голова почти разлетелась от этого столкновения. К счастью, взрыв эмоций вызвал некоторую заторможеность реакции, я молчала. В голове тоже было пусто, последствия ментального опустошения еще сказывались. Поэтому стоявшая во мне тишина обеспокоила слегка нелюдя, и он решил сбавить тон:

— Воины пришли ко мне с протестом. Ты запретила им трогать рабынь. Только благодаря мне ты неприкосновенна, но это не дает тебе право менять наши законы.

— Ты сам мне разрешил, — речь все-таки вернулась. — Ты поклялся. Уже забыл? Я всего лишь запретила прикасаться к твоему имуществу. Могут пока пользоваться своим. У них еще есть немного времени. Потом ты лишишь их и этого удовольствия.

Хондар смотрел на меня в некотором смятении:

— Ты совсем меня не боишься?

— Нет. Мне не нравится, когда ты повышаешь голос, но причин тебя бояться я не вижу.

— Ты более безумна, чем до сих пор был я.

— Может быть. Но я доверяю тебе. И жду от тебя такого же доверия. Ты или поддержишь меня, защитив при этом от своих подчиненных, или все мои усилия окажутся напрасными. Тебе решать. Ты хочешь править орками или позволишь им указывать, что тебе делать?

Хондар мрачно молчал, глядя на меня злыми глазами:

— Я хочу знать, что ты задумала. В твоей голове путаница, а то, что мне удается рассмотреть, настолько невероятно, что я отказываюсь верить.

— Просто поверь мне. Я не могу тебе пока сказать. Единственное, что я выучила за это время, нельзя рассказывать идею, если она еще не достаточно продумана. То, что я собираюсь сделать, может привести тебя к власти, но может нас с тобой уничтожить. Я не могу себя защитить. Вся надежда только на тебя. Я доверила тебе свою жизнь. Не подведи.

"Но может я путаю одного брата с другим? Откуда в моей голове появилась идея, что Хондару можно доверять? Можно ли вообще доверять орку? Что я о них знаю?" Мой собеседник поменялся в лице, сказал что-то сквозь зубы мало понятное и ушел. Наверное, мне не следовало вспоминать его брата.