Хранитель для банши

Глава 19

Нас толкали по каменным проходам. Я старалась не смотреть по сторонам, не показывать страха, но внутри всё тряслось. Шаги стражников гулко отдавались в тесных коридорах. Запах сырости и старого железа становился всё сильнее, и, судя по всему, нас вели глубоко под землю.

Краем глаза смотрела на Хранителя. Его лицо было мрачным, но спокойным, словно он уже продумывал план побега. Но что-то подсказывало мне, что вырваться отсюда будет не так уж и просто.

Мы спустились по ступеням, и перед нами открылась тяжёлая железная дверь. Стражники бросили короткий приказ, и двое из них с усилием начали толкать створки. Глухой скрип разорвал тишину, и перед нами открылось то, что поначалу выглядело как обычная темница. Холодный, серый камень и толстые железные решётки, отделяющие клетки друг от друга.

— Добро пожаловать в вашу новую обитель, — произнёс один из стражников с издёвкой, кивая на открывшуюся перед нами картину.

Меня толкнули вперёд, и я почти споткнулась, падая на колени. Хранителя толкнули следом, но не в мою клетку, а в ту, которая стояла напротив. Дверь захлопнулась с гулким стуком. Я вцепилась в холодный камень руками, пытаясь подавить панику.

Стражники с усмешками удалялись, оставив нас в мрачной, полутёмной камере. Единственным источником света был тусклый факел на стене.

— Мы должны выбираться, — прошептала я, взглянув на Хранителя. Его лицо было спокойным, но глаза выдавали напряжение.

— Я уже думаю об этом, — ответил он тихо, окинув взглядом темницу.

Я поднялась на ноги, с трудом сдерживая гнев, который вновь поднялся во мне. Я не могла выбросить из головы то, как стражники прикасались ко мне. Хранитель заметил моё волнение.

— Ты в порядке? — его голос стал мягче, и этот тон стал неожиданностью среди всей жестокости последних минут.

— Да, просто… это всё слишком, — я не знала, как объяснить свою злость.

Я взглянула на своего храброго спутника и еле заметно улыбнулась ему:

— Не ожидала, что ты так поступишь…

— Как? — переспросил он, нахмурив широкие брови.

— Вступишься за меня. Да ещё так быстро. Я даже ничего не успела осознать.

Выражение лица мужчины изменилось. Он покачал головой:

— Сейчас нужно сосредоточиться над планом побега.

Я кивнула, оглядываясь по сторонам. Тюрьма была старой, но хорошо охраняемой. В углу клетки стояла железная лавка, на которой можно было сидеть, и это было единственное «удобство», что здесь предлагалось. Хранитель отошёл к решёткам и начал их осматривать, пробуя на прочность, но они были слишком крепкими.

— Думаешь, твой друг сможет нам помочь? — спросила я осторожно.

Хранитель замер, взглянув на меня через плечо.

— Если он всё ещё здесь, то, возможно, что да. Но в Аэлдриасе всё меняется очень быстро.

Я хотела ещё что-то спросить, но в этот момент дверь темницы снова открылась. Вошёл стражник, его лицо было мрачным и сосредоточенным. Он подошёл к клеткам и взглянул на Хранителя.

— Вас ждёт допрос. Идите за мной, — приказал он.

Хранитель сжался на мгновение, но затем выпрямился и кивнул.

— Сиди тихо. Не нарывайся, — тихо сказал он мне, прежде чем стражник открыл решётку.

Я молча смотрела, как их высокие фигуры исчезают за дверью. Пустота камеры нависала надо мной, давила на грудь, но я пыталась сохранять спокойствие. Что бы там ни было, нужно продержаться. У меня не оставалось другого выбора.

Минуты тянулись бесконечно, и каждый звук за пределами камеры отзывался эхом в этой сырой тюрьме. Я прижимала руки к холодным решёткам, прислушиваясь к любому движению, любому признаку того, что кто-то может вернуться. Но вокруг было глухо.

В какой-то момент мне показалось, что я слышу далекие голоса, шум, но всё казалось странно приглушённым. "Допрос…" — это слово пронзало моё сознание. Что они будут с ним делать? Что уже сделали?

Спустя время, которое показалось вечностью, дверь в дальнем конце коридора снова заскрипела. В этот раз шаги были не такими уверенными. Сначала я услышала топот, тяжёлый и сбивчивый, и уже через несколько секунд в проёме показался стражник. Он вёл Хранителя — или, точнее, тащил его.

Моё сердце сжалось, когда я увидела состояние своего спутника. Лицо Хранителя было изуродовано синяками, губа разбита, а вокруг глаза надулась синяя гематома. Его одежда была изорвана, а руки свисали бессильно. Он едва держался на ногах, и каждый шаг давался с трудом.

Стражник грубо толкнул его в мою камеру, и Хранитель рухнул на пол рядом со мной. Я вскрикнула, бросившись к нему, вцепившись в его плечи, пытаясь помочь встать. Тотчас же подняла взгляд на гвардейца.

— Что вы с ним сделали? — сорвалось с моих губ.

Стражник лишь усмехнулся, посмотрев на меня с явным презрением и хладнокровием.

— Завтра настанет твоя очередь, если не начнёте говорить, — безжалостно ответил он.

Когда за негодяем захлопнулась дверь, я сосредоточилась на Хранителе, стараясь подавить дрожь в руках. Его лицо было бледным, но взгляд не терял своей силы. Я осмотрела его, осторожно касаясь плеч и ребер, где под одеждой проступали синяки и кровоподтёки.

— Они били тебя… — всё, что могла произнести я, сдерживая слёзы.

— Всё хорошо, — мужчина попытался подняться, но не смог. — Ещё и не через такое проходил.

Я замолчала, понимая, что сейчас не время для паники. Я хотела что-то сказать, но замешкалась, когда увидела, как он закрыл глаза, его дыхание стало рваным. Он пытался сохранять невозмутимость, но я знала, что он страдает больше, чем хочет показать.

— Ты не должен был вмешиваться, — сказала я мягко, понимая, что его удар по стражнику только ухудшил наше положение. — Возможно, они отпустили бы меня тогда, в саду…

Хранитель открыл глаза и посмотрел на меня с невозможной усталостью.

— Ты думаешь, я мог бы стоять и просто смотреть? — Его голос был слабым, но полным решимости. — Я бы сделал это снова, и снова, и снова.

По моей щеке прокатилась слезинка.

— Вивиана, — позвал меня мой защитник.

Я подняла на него свой измученный взгляд.

— Не время для слёз. Мы найдем выход. Они тебя не тронут, я обещаю.

Я заметила, как веки Хранителя начинают тяжело опускаться. Он был на пределе своих сил.

Я взяла его за руку и крепко сжала, словно хотела передать всю свою энергию.

Тишина в нашей камере угнетала, и она становилась все более давящей с каждой минутой. Мы уснули от усталости, не зная, сколько времени прошло с момента, как нас бросили сюда. Сначала я попыталась удержать себя в сознании, но затем слепое состояние захватило меня, и я провалилась в объятия сна.

Сон был тревожным, наполненным мрачными образами. Я видела, как Хранитель борется с Тенью, а я стою без сил, не в силах ему помочь. Но вскоре этот сон смягчился, и я оказалась в мире, где нас не преследовали. Мы гуляли по зеленым лугам, и я чувствовала, как солнечные лучи проходят по нежной коже. Однако эта идиллия продолжалась недолго.

Я проснулась от звука ключей в замке. Дверь нашей камеры с глухим стуком распахнулась, и на пороге стояли два стражника. В руках они держали жестяные миски, наполненные какой-то непонятной смесью. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть содержимое. Это выглядело как корм для скота — серое, грубое, с неясным запахом.

— Поешьте, — произнес один из них с ухмылкой, и его голос звучал так, будто он наслаждался нашим унижением.

Я с трудом поднялась на ноги и подошла ближе, взяла миску и попробовала. Вкус оказался противным, но голод был сильнее, и я заставила себя проглотить несколько кусочков. Хранитель, все еще прикрываясь куском своей униформы, уставился на еду с недоверием.

— Что у тебя болит? — спросила я, заметив, как он криво усмехнулся и прикоснулся к своей щеке, где синяки еще не успели затянуться.

— Ничего, — отрезал он, но в его голосе слышалась скрытая боль. — Просто устал.

Я понимала, что он пытается скрыть свои чувства, но меня беспокоило его состояние.

— Скажи мне правду, — настаивала я, хотя понимала, что Хранитель не любил делиться своими переживаниями.

Он лишь покачал головой и отвернулся, вглядываясь в темный коридор, как будто искал способ выбраться отсюда. Время тянулось, и мы вновь погрузились в молчание, прислушиваясь к звукам за пределами нашей камеры. Ночь медленно переходила в утро, и вскоре я опять провалилась в сон.

На следующее утро я проснулась от звуков, которые вырывались из коридора. Дверь вновь распахнулась, и на пороге встал стражник, который показался мне знакомым. Это он облапал меня.

— Эй, служанка, — произнес он с издёвкой, — пора на допрос.

Я резко села, и сердце забилось быстрее. Хранитель, заметив, что меня забирают, вскочил на ноги. У него получилось практически с первого раза.

— Меня забери! Вам она не нужна.

Стражник, казалось, пребывал в хорошем настроении, но его улыбка только усиливала моё волнение.

— Не переживай, — сказал он с сарказмом. — Пока что она пойдет только на допрос. А дальше — зависит от её поведения.

Меня схватили за руку и потянули к выходу. Я обернулась и встретила взгляд Хранителя. Его глаза были полны волнения и беспокойства. На меня накатила волна страха, когда гвардеец потянул за собой.

— Да не переживай ты так, — произнес стражник, подмигивая. — Может, мы с тобой даже подружимся. У тебя неплохая грудь, кстати, — он на секунду остановился и ухмыльнулся, так, будто это было единственным предметом разговора.

Хранитель, который всё это слышал, внезапно взбесился. Его лицо исказилось от гнева, и он рванулся вперёд, игнорируя стражников, которые его сдерживали.

— Только тронь ее, и я прикончу тебя! — мужчина будто бы плевался ядом.

Стражник лишь расхохотался, но в его глазах блеснула опасность. Он явно не ожидал, что Хранитель так яростно отреагирует.

— Вперёд! — гвардеец проигнорировал угрозу моего спутника и грубо толкнул меня в спину, подгоняя.

Стражник потянул меня в темный коридор, который казался бесконечным. Я не могла не чувствовать, как страх сжимает моё сердце. Проходы были узкими, стены из грубо обработанного камня пропитались сыростью и затхлым воздухом. Мне было тяжело дышать.

Наконец, мы подошли к двери, которая скрипнула при открывании, будто жалуясь на тяжесть времени. Стражник толкнул меня вперёд, и я оказалась в небольшой комнате, освещённой лишь одной лампой, висящей под потолком. Электричество. У них есть электричество! Стол был усыпан различными предметами — от орудий допроса до листков с записями.

— Присаживайся, — сказал стражник, указывая на деревянный стул. Я замялась, но, увидев, как он сжимает кулаки, поняла, что лучше послушаться. Я села, не сводя глаз с пола.

— Мы можем управиться гораздо быстрее. Ты признаешься в своих грехах, и особо не пострадаешь.

— Я ни в чём не виновата, — ответила я, стараясь говорить уверенно, хотя голос всё равно дрожал.

Стражник наклонился ко мне, его дыхание было терпким и неприятным. Он обдумывал, как бы подойти к допросу. Вместо слов он резко стянул с меня шапочку слуги, и по плечам рассыпались мои волнистые волосы, окрашенные в коричневый цвет. Тюремщик пристально смотрел, присвистывая.

— Знаешь, — сказал он, наклонившись ещё ближе. — а ты очень симпатичная. Таких милашек ценят в наших краях.

Я отшатнулась, стараясь укрыться от его взгляда.

— Мы ничего не сделали, отпустите нас, — с трудом произнесла я, чувствуя, как внутри меня поднимается паника.

Стражник расхохотался.

— Всё ещё надеешься на своё невинное личико? — его глаза блеснули, и я поняла, что тюремщик не остановится, пока не добьётся своего. — Я могу сделать так, что у тебя появится множество причин, чтобы пожалеть о том, что ты не призналась.

Я сжимала края деревянного стула, стараясь не поддаваться страху. Глаза гвардейца блестели от какого-то внутреннего удовольствия, словно он видел во мне лишь игрушку.

— Ты ведь человек, верно?

— Да, — решила признаться я. Хранитель запретил упоминать о моей принадлежности к банши. — Я сопровождала своего друга. Его забрал Воздушный патруль.

— Честная девочка. — стражник прищурился, наклоняясь ближе.

Я чуть отстранилась, но он оказался слишком близко. Его запах был резким и неприятным, а когда он протянул руку и коснулся моего плеча, внутри меня всё сжалось.

— Не трогай меня! — воскликнула я, но лицо тюремщика только потемнело от смеха.

— Не переживай, служанка, — прошептал он, обхватывая мою руку и слегка сжимая. — Честных девушек тут не обижают.

Я почувствовала, как его рука перемещается ниже, за границы моего комфорта, и инстинктивно попыталась вырваться, но он держал меня крепко. Снова обхватил мою грудь, как будто бы облизываясь.

В тот момент, когда мне казалось, что я вот-вот закричу от отчаяния, в комнату вошел, как я поняла, командир — высокий, статный человек с холодными глазами, и стражник отстранился, словно убирая свою лапу от горячего огня.

— Что здесь происходит? — спросил командир, его голос был низким и властным.

— Ничего особенного, просто ведем небольшой разговор с этой… девушкой, — ответил стражник, но его уверенность заметно ослабела под давлением взгляда начальника.

— Верни её в клетку, — произнес командир, и его слова прозвучали как приговор.

Стражник знал, что не может возражать, поэтому кивнул, снова схватив меня за руку. Я пыталась отстраниться, но он лишь сжал крепче.

— Пойдём, красавица, — произнес он, таща меня обратно в коридор. — У нас ещё много времени впереди. Успеем познакомиться поближе.

Он держал мою руку так крепко, что, казалось, она сейчас сломается. Когда мы добрались до камеры, стражник с силой распахнул дверь и толкнул меня внутрь. Я споткнулась и чуть не упала, но в последний момент успела схватиться за прутья. Обернувшись, я встретила его насмешливый взгляд.

— Ещё увидимся, — произнёс он с ухмылкой, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

Я присела на землю, обняв колени, и не смогла сдержать слёз. Они катились по щекам, и каждый вздох приносил только боль и страх.

Хранитель рванул ко мне. Его глаза расширились от шока, когда он увидел меня. Я заметила, как лицо мужчины окаменело, а тело напряглось.

— Вивиана… — его голос дрожал от тревоги.

Я подняла взгляд на Хранителя. Мои волосы распущены, одежда помята, а на лице остались следы от слёз. Я понимала, что выгляжу ужасно.

— Скажи мне… Что они делали?

Если честно, никогда ещё я не видела своего Хранителя в таком яростном состоянии.

— Он допросил меня, и…

Мужчина опустился на колени передо мной, его лицо было наполнено гневными эмоциями.

— Вивиана… — его голос звучал так, как будто он говорил со мной в последний раз. — Он трогал тебя?

Я не стала рассказывать всю правду, поэтому просто произнесла:

— Всего один раз.

Лицо мужчины застыло. А потом я увидела настоящий кошмар в его глазах.

— Прости, я не защитил тебя. Я предал всю идеологию Хранителей. Я…

Я не стала ждать окончания его нелепой исповеди, и прижалась к нему, обнимая. Мой защитник чуть вздрогнул, но не отдалился. Его теплые ладони легли мне на талию.

— Ты ни в чём не виноват. Это я должна просить прощения. Я рассказала стражнику, что являюсь человеком, и что пришла вместе с Кираном.

— Нет, ты сделала всё правильно. Запомни, самое главное — твоя безопасность.

Не успела я прийти в себя после недавнего потрясения, как дверь снова открылась, и в камеру вошел стражник, но уже другой. Его лицо было непроницаемым, и в глазах не читалось ни капли сочувствия. Я отстранилась от Хранителя, всё ещё не веря в то, что со мной происходит.

— Ты, — произнес он, указывая на меня, — ты должна идти.

— Куда? — спросила я, голос дрожал от страха. Я знала, что это ни к чему хорошему не приведёт.

— Тебя забирают, — произнес стражник, оставаясь спокойным, как будто я была просто очередным предметом, который надо переместить с места на место. — Ты должна предстать перед королевой.

В этот момент Хранитель вскочил на ноги, его лицо исказилось от злости.

— Зачем? — спросил он, ударяя по прутьям клетки. — Что ей от неё нужно?

— Не твое дело, — бросил стражник с ледяным спокойствием, не отступая ни на шаг. — Приказ пришёл от королевы. Девушка должна ответить на несколько вопросов.

— Лучше возьмите меня, — воскликнул Хранитель, его голос становился всё громче. — Она уже достаточно пострадала.

Гвардеец только усмехнулся.

— Успокойся, Хранитель. Ты ведь знаешь, что приказ королевы — это закон. Если вмешаешься, последуют неприятные последствия.

Хранитель… Онивсёзнают. Королева в курсе всего происходящего, и знает о нашем истинном происхождении.

Я в последний раз посмотрела на защитника, и в его взгляде читалось всё. Всё возможное.

*** ***

Я следовала за стражником по бесконечным коридорам, ступая на холодный мраморный пол, который отразил свет, пробивающийся сквозь высокие окна. Каждый шаг отзывался в моем сердце тревожным эхом, и я старалась не думать о том, что меня ждёт. Стены были покрыты яркими гобеленами, изображавшими воздушные пейзажи: солнечные закаты, величественные облака и летящие грифоны, парящие в небесах. Эти картины создавали ощущение легкости и радости, но в то же время навевали тревогу.

Мы остановились перед массивной дверью, украшенной резными орнаментами и надписями. Стражник толкнул её, и я оказалась в комнате, наполненной служанками. Их лица были скрыты под белыми чепцами, а униформа представляла собой простые, но аккуратные голубые платья. Они молчаливо разошлись по углам, и каждая занялась своим делом, словно слаженный механизм, движущийся в унисон.

— Раздевайся, — холодно произнес стражник и вышел, оставляя меня наедине с молчаливыми служанками.

Я не знала, что делать. Мои руки тряслись, но я понимала, что выбора не было. Я стянула с себя одежду, оставшись в нижнем белье, и служанки принялись за дело. Они быстро подготовили ванну, наполнив её горячей водой и ароматными маслами, которые мгновенно окутали меня сладким паром. Я погрузилась в ванну, и горячая вода охватила меня, словно объятие, смывая всё напряжение и страх. Служанки не говорили ни слова.

Сначала одна из девушек начала осторожно отмывать мою кожу, используя мягкое мыло и лосьоны, наполненные цветочными ароматами. Я закрыла глаза, позволяя себе ненадолго расслабиться. Затем другая служанка подошла с деревянной щеткой и начала мыть мне волосы, нежно массируя кожу головы. Мои мысли стали расплывчатыми, и жутко захотелось спать. Сейчас эта ванна казалась самым уютным местом во всех мирах.

После процедур девушки вытерли меня мягкими полотенцами. Их движения были быстрыми и точными. Я чувствовала, что они относятся ко мне с заботой, несмотря на то, что их лица оставались безразличными. Затем принялись укладывать мои волосы, заплетая их в аккуратные косы и обвивая цветами.

Когда служанки закончили подготовку, я посмотрела на себя в зеркало и почти не узнала собственное отражение. Моя внешность кардинально изменилась: легкое платье бирюзового цвета струилось по телу, подчеркивая фигуру, а золотая цепочка на талии придавала изящества и утонченности.

Ткань наряда, переливающаяся на свету, как крылья бабочки, была настолько тонкой и прозрачной, что создавалось ощущение, будто я одета в облака. Подол платья касался пола, и каждый шаг сопровождался легким шуршанием, словно с ним играл ветер. Длинные рукава, слегка прозрачные, окутывали мои руки, придавая им утонченный вид, а узоры, вышитые золотыми нитями, обвивали манжеты, создавая впечатление, будто на мне находятся солнечные лучи.

Волосы, теперь уже рыжие, тщательно уложены в косы и обвиты нежными цветами — белыми и голубыми. Каждая прядь была украшена маленькими золотыми заколками, искрящимися как звезды.

Одна из девушек поднесла к моему лицу что-то, похожее на палетку теней. Нанесла золотистое покрытие на веки и скулы. Я стояла неподвижно, ничего не понимая. К чему меня готовят?

— Зачем всё это? — спросила я у одной из служанок, чувствуя себя странно от того, как молчаливы и сосредоточены они были всё это время. Тревога и неизвестность нарастали с каждой минутой.

Девушка, которая аккуратно прикалывала последний цветок к моим волосам, на мгновение замерла, как будто задумалась, стоит ли ей отвечать. Её лицо было спокойным и бесстрастным, но в движениях ощущалась лёгкая настороженность. Наконец, она чуть наклонилась ко мне, шепнув сдержанным голосом:

— Никто не может заходить на прием к королеве в неподготовленном виде. Здесь всё имеет значение — внешний вид, манеры, слова. Королева должна видеть, что ей поклоняются, что к приему относятся с должным уважением. Даже малейшая небрежность может вызвать её гнев.

От слов девушки по спине пробежал холод. Я посмотрела на себя ещё раз: всё это великолепие, золотые украшения, тончайшие ткани и изысканная укладка — они были не просто для красоты, а создавались для демонстрации подчинения и почтения. Королева Воздушного королевства явно не просто правитель — её считали почти божественной фигурой, и встреча с ней требовала абсолютного совершенства.

Когда служанки закончили с последними штрихами, одна из них, самая молчаливая, подошла ко мне с белоснежным платком и аккуратно протерла мои ладони. Другая подала лёгкие перчатки, которые точно повторяли форму рук, и выглядели как золотистая паутинка. Каждое движение прислужниц было безукоризненно точным и уверенным, как будто они тренировались долгие годы, чтобы собирать тех гостей, которых поведут к королеве.

Дверь мягко скрипнула, и в комнату вошел стражник. Его массивная фигура и жесткий взгляд вызвали у меня лёгкий озноб. Он коротко кивнул, словно сигнализируя о готовности.

— Идём, — пробасил он, небрежно указывая в сторону коридора.

Я бросила взгляд на служанок, которые стояли по обе стороны, сложив руки перед собой. Вся атмосфера в комнате пропиталась холодным, напряжённым ожиданием.

Стражник шагал впереди, а я практически бежала за ним. Коридоры были бесконечными и пустынными, лишь гулкие шаги моего сопровождающего и тихий шелест платья нарушали тишину. Величие дворца — его высокие потолки и яркие витражи, через которые пробивался свет, казалось, ещё больше подчёркивали мой страх.

— Куда вы ведёте меня? — наконец спросила я, с трудом подавляя дрожь в голосе.

— На приём к королеве, — коротко бросил он, даже не обернувшись.

— А… что она хочет? — я постаралась придать голосу уверенности, хотя внутри меня всё тряслось.

Гвардеец ответил не сразу, но в какой-то момент остановился и чуть повернул голову в мою сторону.

— Это не моё дело, — усмехнулся стражник.

Мы подошли к большим дверям, похожими на ворота, которые охранялись еще двумя стражниками в таких же доспехах. Двери выглядели так, как будто стояли здесь веками. Один из гвардейцев безмолвно кивнул, и двери передо мной медленно начали распахиваться.

Внутри оказалась величественная и яркая комната. Стены, украшенные сложной резьбой и росписью, словно оживали в мерцающем свете. А в самом центре, на высоком троне, сидела та, о которой я так долго думала — королева Воздушного королевства.

Стражник подтолкнул меня вперёд, и я с трудом сдержала испуганный взгляд. Сила её присутствия буквально давила на меня, но я знала, что отступать было некуда.

Зал для приёма был огромен, его стены тянулись вверх, теряясь где-то в небесной высоте. Свет, пробивающийся сквозь витражные окна, окрашивал всё в яркие оттенки золотого, лазурного и пурпурного. Пол, выложенный из сияющего мрамора, отражал каждый шаг, создавая иллюзию, будто мы шли по зеркальной поверхности.

Повсюду стояли статуи из белого камня — величественные фигуры воинов и духов воздуха, с распростёртыми крыльями и мечами. Высокие колонны поддерживали купол, расписанный сценами величия Воздушного королевства, где среди облаков и штормов танцевали грифоны.

Прямо передо мной возвышался трон. Он был из сверкающего серебра, инкрустированного драгоценными камнями — сапфирами и опалами, которые переливались в свете, напоминая о могуществе и холоде воздушной стихии. На троне восседала королева.

Лисандра была холодной, как утренний иней. Её светлые, почти белые волосы, собранные в высокую сложную причёску, напоминали ледяные сосульки, сверкающие под солнечными лучами. Нежная кожа, столь же бледная, как мрамор, казалась совершенно безупречной, подчеркивая её нечеловеческую красоту. Высокие скулы, тонкие губы и большие, ледяные голубые глаза — в них не было ни тени тепла или доброты, лишь холодное величие.

Она сидела прямо, почти неподвижно, и казалось, что сама природа смирилась перед её властью. Её одежда сверкала: платье из тончайшего шёлка, переливающегося при каждом движении, было украшено блестящими нитями серебра и льда. На голове покоился коронованный обруч, инкрустированный сверкающими камнями.

Вокруг неё стояли придворные, похожие на молчаливые статуи. Их лица были скрыты под масками, а фигуры — в длинных накидках, украшенных символами Воздушного королевства. Они ни разу не взглянули на меня, их взгляд был направлен исключительно на свою королеву, словно придворные ждали лишь её слова, чтобы ожить.

Лисандра подняла свой взор на меня. Её ледяные глаза пронизывали насквозь, будто пытались прочесть все тайны. Я почувствовала, как холодный страх сжимает мою грудь. Тонкие пальцы женщины легко касались подлокотников трона, а ледяная улыбка, мелькнувшая на её губах, казалась почти насмешкой.

Она сделала легкий взмах рукой, и зал замер в ожидании слов правительницы.