Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок

Глава 36

Городская ярмарка гудела, как растревоженный улей. Воздух был пропитан калейдоскопом ароматов: пряных и цветочных. Чувствовалось, что каждый участник постарался на славу.

Ведь это мероприятие было настоящим соревнованием. То учреждение, что заработает больше всех, получит приз — увесистый кошель с золотом и всеобщее признание. Такая награда, безусловно, распаляла в каждом азарт и жажду победы.

Возможно, именно это рвение и заставляло воспитанников школ и учеников ремесленных гильдий бросать в сторону моих детей колкие, ядовитые взгляды. Хотя нет, кого я обманываю? Взрослые старались куда усерднее.

— Смотри, зверинец привезли, — прошипел кто-то за спиной. — Их, наверное, для смеха пригласили, чтобы на их фоне остальные прилично выглядели.

Я почувствовала, как дети рядом со мной сжались. Яд этих слов просачивался под кожу, холодил кровь. — Не реагируем, — мой голос прозвучал ровно и спокойно, хотя внутри уже сворачивался в тугой узел гнев. — Спины прямые. Подбородки выше. Мы пришли сюда не прятаться.

— Но они говорят про нас гадости! — возмущенно прошептала Мариша, ее лисьи ушки нервно дернулись под капюшоном — верный признак крайнего стресса, который она обычно так хорошо контролировала. — И что? — я мягко коснулась ее плеча. — Ты же не хочешь, чтобы эти гадости стали правдой? Пусть их злость останется с ними. Нас она не касается.

— Глядите, и драконья невеста с ними! Неужто лорд Паар наигрался и вышвырнул? — раздался новый, на этот раз женский, едкий смешок.

Этот удар был нацелен прямо в меня. Я ощутила, как десятки любопытных и злорадных глаз впились в мою спину, но не позволила себе даже моргнуть. Лишь ускорила шаг к нашему скромному месту — простому деревянному прилавку, застеленному чистой льняной скатертью. Осмотрев его, я кивнула детям. — Начинаем.

Они принялись за работу, но я видела, как дрожат их руки. Маленький оборотень-барсук дважды уронил резную деревянную фигурку, пока не прижал ее к груди, пытаясь унять дрожь. Я мысленно похвалила себя, что взяла самых стойких, тех, кто уже научился держать под контролем не только свои силы, но и эмоции.

Сердце кольнула мысль о Лилиан. Малышка так хотела поехать, но ее дар — заставлять цветы распускаться от одного прикосновения — был еще слишком нестабилен. В порыве волнения она могла превратить наш прилавок в цветущий сад, что было бы грубым нарушением правил и грозило нам немедленной дисквалификацией. Пришлось отказать, несмотря на ее слезы. Но я твердо пообещала привезти гостинцы всем, кто остался дома.

Когда наши товары — трогательные букетики из засушенных луговых цветов, собранных Лилиан, вязаные игрушки, различные лакомства и глиняные свистульки — были разложены, ярмарку объявили открытой.

— А если... если у нас ничего не купят? — срывающимся голосом спросил Тим, вцепившись в край моей юбки.

— Мы все равно будем молодцами, потому что не побоялись прийти, — я присела перед ним на корточки. — Но я уверена, что купят. Люди сперва смотрят, прицениваются. Дай им время.

Я и сама осматривала площадь, но искала не товары. Где-то здесь должен был быть прилавок второго приюта для перевертышей. Мне обещали, что сегодня я смогу увидеть моих ребят...

Пока я не буду уверена, что у них все хорошо, эти дети все еще будут моими.

Внезапно многоголосый гул ярмарки оборвался. Наступила такая оглушительная тишина, что было слышно, как трепещут на ветру флаги. А через секунду площадь взорвалась потрясенным шепотом.

Причиной был он. Мой дракон. Крит. Для всех остальных —лорд Паар, внезапно появившийся на площади.

Он был не один. На его руках, доверчиво прижавшись к мощной груди, сидел Либб. Малыш-дракончик, уже не такой испуганный и худой, как при нашей первой встрече, с любопытством вертел головой.

Крит выяснил, что его мать умерла, а родня матери не просто отказалась от бастарда, но пришла в ужас, когда поняла, кем он был. Я видела, как Либб то и дело прижимался к своему приемному отцу, и на сердце потеплело.

За их спинами следовала небольшая свита, в которой я мгновенно узнала дядю Крита и его элегантную мачеху. Вся эта процессия, разрезая толпу, как ледокол — лед, двигалась прямо к нам.

Подойдя, мой дракон бережно передал малыша дяде и, на глазах у сотен ошеломленных зрителей, склонился передо мной в легком поклоне. А затем взял мою руку и невесомо коснулся ее губами. По толпе пронесся вздох. Я не смогла сдержать улыбки. Мой рыцарь, который никогда не оставит в беде.

— Я не мог пропустить такое событие, — его голос, низкий и бархатный, был предназначен только для меня. — И кажется, я даже знаю, что хочу купить. — Крит, это будет неправильно... — запротестовала я. — Я куплю только то, что мне нравится, — он подмигнул. — Это правилами не запрещено.

В его "список покупок" попали все букеты Лилиан и несколько связанных ею игрушек, которые тут же перекочевали к Либбу. Его спутники, подхватив игру, тоже начали активно выбирать и расплачиваться.

— А где же моя будущая внучка? — с теплой улыбкой поинтересовалась мачеха Крита.

— Осталась дома.

Какой-то незнакомец искал Лилиан, и эта история плохо закончилась для ее дяди. Так что пока я не была уверена, что стоит приводить ее в такое людное место. Хотя надо признать, она уже далеко не так беззащитна, как когда-то.

— Эх, не дают ребенка увидеть! — картинно взгрустнула она и тут же указала дяде Крита на расписной камень. — Посмотри, какая прелесть! Тот послушно оплатил покупку. Глядя на них, я все больше убеждалась, что их связывают далеко не только родственные узы. Она как-то слишком уж убедительно рассказывала мне о связи истинных.

— А мне почти приемную дочь не дают видеть. Как же мне завоевывать ее доверие? — усмехнулся Крит и достал из кармана мантии небольшой сверток, перевязанный шелковой лентой. — Что ж, надеюсь, ты ей это передашь.

— Пытаешься подкупить моего ребенка, лорд Паар? — с притворной строгостью спросила я. Он лишь пожал плечами, и в его глазах плясали счастливые искорки.

— Джорджиана, простите, а вы не знаете, где ваша сводная сестра? — обратился ко мне один из драконов из свиты Крита.

Я всмотрелась в его усталое, но красивое лицо.

— Нет… А вы…

— Я ее жених. И я все еще ее ищу.

Он представился, но в этом не было нужды. Юлана рассказывала о нем. Кажется, она скучала. Надо будет обязательно ей передать.

— Я не знаю, где она. Но я скажу, что ее ищут, — пообещала я, увидев в его глазах такую глубокую тоску, что сердце сжалось.

Часть драконов разошлась по другим прилавкам, некоторые и вовсе покинули площадь, но Крит с Либбом остались рядом.

Шум вокруг нашего столика поутих, и в этот самый момент, в просвете между спинами расступающейся толпы, я увидела знакомое лицо. Сердце пропустило удар. Это был один из моих детей. Один из тех, кто сбежал, оставив на подушке лишь короткую, рваную записку.

Мой взгляд зацепился за знакомый вихор непослушных каштановых волос, и сердце сделало болезненный кульбит. Тео. Тот самый, что превращался в большого бурого медведя и чье внезапное исчезновение оставило в моей душе ноющую пустоту.

Он стоял за прилавком, заваленным горой золотистых, сдобных булочек, источающих аромат корицы. Его волосы торчали во все стороны, словно он только что проснулся после долгой спячки, но на лице играла беззаботная улыбка. Мальчик что-то оживленно обсуждал с другим пареньком — рыжим, незнакомым, с россыпью веснушек на носу. Рядом с ними, скрестив руки на груди, стояло несколько мужчин, чья расслабленность казалась показной.

Одного из них я узнала бы из тысячи. Холеный, как породистый жеребец, со светлыми волосами и улыбкой, которая никогда не достигала холодных, расчетливых глаз. Рэм Гилберт. Человек, однажды пытавшийся заполучить мой приют.

Он заметил мой взгляд, и его губы изогнулись в знак узнавания. Легкий кивок, а затем Рэм наклонился к Тео, что-то быстро шепнув ему на ухо. Улыбка сползла с лица мальчика. Он бросил на нас виноватый, затравленный взгляд и, вытерев руки о фартук, поспешил к нам, огибая лотки с товарами.

— Простите… — начал он, подойдя, и голос его дрогнул. — Я не решился признаться, что хочу уйти. Другие из-за этого даже на ярмарку не пошли. Боялись вас встретить.

Я сглотнула ком в горле. «Боялись». Какое ужасное слово.

— Как ты, Тео? — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала.

— Всё хорошо, — торопливо ответил он, избегая моего взгляда. — Нас там… ничего не заставляют делать.

— Совсем ничего? Это не скучно? — мягко надавила я, пытаясь за маской безразличия разглядеть правду.

— Нет! У нас хватает развлечений. Игры, книги…

— Если что-то пойдет не так, ты всегда можешь вернуться, — сказала я, делая шаг вперед и инстинктивно поправляя ворот его чуть помятой рубашки.

В самый последний момент, когда моя рука уже опускалась, пальцы, натренированные на мелкой работе, скользнули в нагрудный карман, оставляя там крошечную, сложенную в несколько раз записку. Тео замер на долю секунды, его брови дрогнули.

— Ты всегда можешь нам написать. Помни об этом.

Он нервно кивнул.

— А вы… не будете против, если к нам кто-то еще присоединится? — вдруг спросил он, глядя куда-то мне за плечо.

— Я буду лишь беспокоиться, Тео. Всегда, — честно ответила я.

Не успел он ответить, как к нам вальяжной походкой подошел Рэм Гилберт. — Рад приветствовать вас, госпожа Рауз. И вас, лорд Паар. Какая приятная неожиданность — видеть вас вместе.

Я почувствовала, как Крит рядом со мной напрягся. Его аура, обычно теплая и обволакивающая, стала плотнее, словно дракон внутри расправлял крылья. Он ограничился сдержанным кивком, но его взгляд на Гилберта был острым, как осколок обсидиана.

— Очень приятно встретиться с той, кто вдохновил меня на создание собственного приюта, — продолжил Рэм, источая фальшивое дружелюбие. — И конечно, я ценю ваш интерес, лорд Паар. После инициированной вами проверки желающих попасть к нам стало в разы больше. Родители спокойны за своих детей.

Я удивленно вскинула брови, переводя взгляд на Крита. Я делилась с ним своими тревогами, но не знала, что он действовал так быстро и официально.

— Рад, что всё в порядке, — ровно ответил Крит, не поддаваясь на провокацию.

— Более чем! — расцвел Гилберт. — Думаю, это скоро поможет вашей очаровательной невесте сократить нагрузку. У вас наконец появится время друг на друга. — Он обернулся к моим ребятам, столпившимся позади. — А вы, дети, если что, знайте — мои двери всегда открыты.

Мои подопечные лишь задумчиво пожали плечами, крепче прижимаясь ко мне.

— Я даже приготовил для вас несколько листов для срочных сообщений, — Гилберт протянул мне небольшой свиток. — Вдруг вам понадобится связаться с нашим приютом. Для обмена опытом, так сказать.

— Могу ли я посетить ваш приют? — спросила я прямо, глядя ему в глаза.

— Конечно! Сочту за честь, — ничуть не смутился он. — И я, в свою очередь, не откажусь взглянуть на ваш.

— Я всё еще не понимаю, почему вы ничему не учите детей? — не удержалась я от вопроса, который мучил меня с самой первой встречи с Тео.

— Зачем учить тех, кто и так всё умеет благодаря вам? — он хитро улыбнулся. — Ладно, мы уже всё продали, так что можем отправляться домой. Награждение будет в другой день, но не думаю, что нам стоит его посещать.

С этими словами они развернулись. Вид удаляющейся спины Тео заставил мое сердце сжаться в тугой, холодный узел.

— Он ни разу не солгал, — тихо произнес Крит мне на ухо, когда они отошли достаточно далеко. — Ни единого слова лжи. Может, его намерения и впрямь чисты?

— Я не уверена, — прошептала я. — Иногда правда бывает опаснее лжи.

Не успели мы прийти в себя, как наш прилавок заслонила крупная фигура. Мужчина, немного полноватый, с копной рыжих волос и очень светлыми, почти прозрачными глазами, в которых плескалось откровенное веселье.

— Посчитайте мне всё это, госпожа ведьма, — прогремел он, широко улыбаясь.

— Э-э… — растерянно протянула я, глядя на наши еще полные лотки. — Вы уверены? Всё?

— Абсолютно. Считайте это щедрым подарком. Я уже делал вам такие несколько раз. Драконы, видимо, не так щедры, раз их прекрасной даме приходится работать на ярмарке.

Кровь бросилась мне в лицо. Это была не помощь, а вызов. — Вы хотите меня оскорбить?

— Всего лишь купить ваши товары. Правилами это не запрещено. Могу позвать судей, если мне откажут в праве покупателя.

— Вряд ли это доставит мне удовольствие, — процедила я.

— И всё же я настаиваю.

Пришлось, стиснув зубы, пересчитывать товар и упаковывать его. Сумма вышла солидной. Вероятно, мы победили в состязании на самую большую выручку, но эта победа имела привкус пепла. Я видела разочарованные лица своих детей. До этого момента было совершено лишь несколько покупок обычными людьми. Ребята еще не успели почувствовать гордость, увидеть восхищение своей работой в глазах незнакомцев.

Я раздала ребятам карманные деньги, чтобы хоть как-то их подбодрить, и они разбрелись по ярмарке. Крит же направился к нашему оптовому покупателю. Я не стала его останавливать.

Через пару минут он вернулся, и на его лице была смесь раздражения и понимания.

— Это племянник мэра, — сказал он. — Он всё еще надеялся отбить у меня невесту. Думал, что демонстрация богатства впечатлит тебя больше, чем драконья… сдержанность. Похоже, теперь его желание поубавилось.

Я лишь пожала плечами. Настроение было испорчено окончательно. Крит, почувствовав это, приобнял меня за талию, притягивая к себе. Его рука была не просто жестом — это был якорь в бушующем море моих сомнений и тревог. От его прикосновения стало немного легче.

Что ж, нечего раскисать. Мне еще предстояла встреча с человеком, назвавшимся отцом одного из моих ребят. И эта встреча, назначенная через два дня, должна была состояться за пределами приюта, вдали от детей. На нейтральной территории. Я не собиралась рисковать снова.

А после этого всё-таки напрошусь в гости в другой приют. В компании Крита, разумеется.