Хозяйка приюта для перевертышей и полукровок

Глава 19

Как оказалось, чтобы получать от дома чудеса, требовалось по-настоящему стараться, чтобы пространство вокруг наполнялось положительной энергией. Это был новый и необычный опыт: вдруг понимаешь, что дом вроде бы волшебный, но питается общей атмосферой, как живое существо. Теперь у меня появилась особая мотивация — не только желание обустроить уголок уюта и радости, но и ответственность за магический "баланс". Ведь стоит тебе опустить руки — и вот уже на стенах оседает холодная серость, углы покрываются паутиной.

На одной из стен медленно проступил рисунок, отдалённо напоминающий индикатор заряда на телефоне — смешное, трогательное зрелище моментально заставило улыбнуться. "Заряд" был невелик, но это только сильнее подстегнуло меня что-то менять.

К счастью, дом всё же проявил добрую волю: среди россыпи старых книг, которые я перебирала, он каким-то образом особенно подсветил нужный мне том по зельеварению. Я тут же вооружилась пером и тщательно составила список ингредиентов для своего первого зелья — универсального средства от простуды. А заодно в книге мелькнул рецепт эликсира для блеска волос, который я решила тоже опробовать. Пусть я только учусь, но стоит же проверить свои силы прежде, чем браться за что-то серьёзное!

Новое утро выдалось непростым: почти все дети были подавлены и угрюмы; только Гаян выделялся на фоне мрачной толпы — подбадривал их и даже пытался завести разговоры. Детей особенно удручила разнарядка на уборку — ребята тут же начали роптать, мол, дом наказывает их намеренно, мстит за что-то.

— Думаю, дом просто тоже грустит — и это нормально, — тихо объяснила я.

Часть детей я отправила мыть полы и стирать пыль, остальных пригласила на кухню. Там случилось маленькое открытие: оказалось, эти ребята совсем не знали, что такое блины.

Во время готовки их лица понемногу светлели. Сначала они с осторожностью мешали тесто и заливали его на сковороду, а затем с удивлением и восторгом наблюдали, как тонкие лепёшки вспучиваются и румянятся. Некоторые осторожно пробовали угощение, другие уминали блины с таким аппетитом, будто никогда ничего слаще не ели.

— А откуда ты знаешь такие рецепты? — спросил один из мальчиков с удивлением. Я улыбнулась, состроив заговорщицкую мину: — Когда-то давным-давно вычитала это в одной очень-очень интересной книге! — лукаво соврала я, пусть у ребят будет дополнительная мотивация порыться в библиотеке.

Сразу после завтрака я предложила провести небольшую церемонию прощания с Раданой. Отправляться на настоящие похороны с детворой мне казалось не лучшей идеей. Во-первых, это слишком тяжело для детской психики; во-вторых, я была не уверена, что в толпе не найдётся злых языков, способных обвинить моих воспитанников в какой-нибудь ереси.

Я раздала ребятам бумагу и предложила каждому — кто владеет письмом — написать несколько слов для Раданы, а кто ещё только учится — пусть нарисует. Выйдя с собранными посланиями во двор, мы остановились под яблоней, где поставили простую вазу. Дети сложили туда свои записки, а я, взяв факел, аккуратно подожгла их — тонкие струйки дыма унесли все слова и рисунки к небу.

— Каждый год в этот день мы будем вспоминать Радану, — сказала я, стараясь говорить уверенно и спокойно. — Но нам важно жить дальше. Именно этого она для нас хотела.

Церемония придала силы и позволила детям немного выплеснуть свои чувства.

А тут на пороге появилась Аглая — наконец-то! Мне так требовалась её помощь на кухне. Я отправила к ней нескольких помощников, в том числе и Лилиан, а сама решила проверить, как дети справились с заданием: различать и подписывать растения в теплице. Радовало, что почти всё было сделано правильно — только одну табличку перепутали, и мы тут же исправили ошибку.

Вот уже собиралась выдать новое задание, как внезапно один из мальчишек прямо у всех на глазах исчез — и вместо него на земле появился пугливый, глазастый хомяк. Дети ахнули, кто-то прыснул от смеха, но Кияра только фыркнула:

— Вот уж не думала, что Дилан окажется хомяком! Лишь бы ничего себе не повредил...

Гаян, не раздумывая, бросился ловить нового "зверя". Однако хомяк оказался проворным и даже умудрился тяпнуть Гаяна за палец.

— Ой! — вскрикнул тот, отдёргивая руку. — Суровые у нас хомяки!

Дальше ловить Дилана никто не стал. Пришлось ждать. Минут через десять он вернулся к человеческому облику и тут же начал возмущённо жаловаться, что оказаться в роли хомяка не так уж здорово, да и никого этим не напугаешь.

— Может, и не стоит никого пугать? У хомяков, между прочим, зубки очень острые — теперь даже мне их стоит опасаться, — миролюбиво заметила я.

— Дилан, ты что, сам не знал, в кого превращаешься? — удивлённо спросила одна из девочек.

— Нет… Это был мой первый раз. Меня отправили сюда на всякий случай, — грустно вздохнул он, будто до сих пор надеялся, что это всё ошибка.

— А сейчас у меня новое задание для всех: найдите мне нужные растения и принесите их в строго нужном количестве, — сообщила я.

Пока дети с увлечением кинулись искать травы, я решила заглянуть на кухню — хотелось узнать, как осваивается Аглая. Но до кухни я не дошла. Уже в гостиной заметила едва заметное движение за креслом: Лилиан явно пряталась, не решаясь даже выглянуть.

Я остановилась, приглушила голос, улыбнулась: — Что случилось, солнышко? Почему ты не с остальными?

Ребёнок неохотно вылез из укрытия. Отвечать мне она не торопилась: лишь опустила глаза в пол, а руки убрала за спину, словно прятала от меня какое-то тайное переживание.

— Тебя кто-то обидел? — спросила я, стараясь звучать максимально заботливо.

Малышка поджала губы, а затем неохотно произнесла:

— Нет… Мне просто сказали, что пора с кем-нибудь поменяться, а то я уже столько времени провела на кухне.

— Менять занятие — неплохо. В теплицах интересно, — попыталась её подбодрить я.

— Я не хочу в теплицу. Я просто не могу… — выдавила из себя девочка, её голос звучал дрожащей, полной страха ноткой.

— Милая, почему? — спросила я, искренне озабоченная её состоянием. Может быть, у неё на что-то аллергия? В этом случае она могла просто не сказать мне об этом.

— Я не могу тебе сказать, ты меня выгонишь сразу, — начала снова дрожать она. — Дядя меня выгнал.

— Я никогда не прогоню тебя. Ты моя, помнишь? Я сказала это тогда огненному монстру, и от своих слов не отказываюсь. Ты моя, по крайней мере до тех пор, пока сама хочешь быть со мной.

Лилиан недоверчиво покачала головой, и это меня огорчило.

— Солнышко, тебе плохо от растений? — попробовала угадать я.

Ребёнок вновь покачал головой.

— Милая, скажи мне, пожалуйста. Если что, мы можем найти другие занятия, но я обязана знать, — сказала я с нежностью.

Лилиан всё так же хранила молчание, и это заставляло меня слегка тревожиться.

— Если ты не хочешь мне говорить, то я могу узнать у твоего дяди.

— Не надо! — испуганно воскликнула малышка, её голос задрожал.

Я опустилась на колени и, взяв руки Лилиан в свои, посмотрела ей прямо в глаза, надеясь вызвать доверие.

— Скажи, что такого страшного в теплице? Ты боишься растений? Думаешь, что они тебе навредят?

— Это я могу им навредить! — крикнула Лилиан, и на её глазах вмиг выступили слёзы. — Мой дядя избавился от меня, потому что рядом со мной гибли растения. Кто его знает, может быть, это огненное чудовище тоже так решило. Что от меня нужно избавиться.

— Знаешь, у меня раньше тоже никогда не приживались комнатные растения, они тоже недолго у меня жили, — старалась говорить мягче я, чтобы девочка услышала поддержку.

Ребёнок невесело рассмеялась, но в этом смехе чувствовалось что-то истеричное и слишком взрослое для её юных лет.

— Они либо гибнут, либо меняются. Розы превращаются из белых в чёрные или синие, картофель становится сладким, обычные кусты — колючими. Я явно проклята. Или, может быть, монстр. От таких, как я, нужно держаться подальше.

— Это тебе дядя говорил? Его здесь нет. Это приют для особенных детей. По-моему, настоящие монстры — те, кто намеренно хочет причинить кому-то вред. В тебе я подобного не заметила. Если тебе не нравятся растения, есть много других занятий.

— Ты думаешь? А если растения продолжат гибнуть? Только в лесу ничего не происходит.

— Значит, не будешь с ними контактировать. Но, на твоём месте, я бы попробовала разобраться с этим. В крайнем случае, можно уничтожать сорняки.

— Ты правда думаешь, что в этом может быть что-то полезное? По-моему, мой отец должен был позаботиться, чтобы у него не было детей. Сам, наверное, с этим даром страдает.

— Не факт, — сказала я, крепко обняв ребёнка. Меня не волновало, что там с её отцом. Мне очень хотелось, чтобы малышка почувствовала себя лучше.

— Но если что, я могу собирать фрукты и овощи, а вот дольше мне лучше не контактировать.

— Отлично, ты тогда поможешь мне с зельями, — обрадовалась я.

Я поднялась в кабинет с Лилиан и приступила к этому непростому занятию. Лилиан помогала мне: она подавала необходимый инвентарь и вслух читала рецепты. Вскоре необходимые зелья были готовы. Их цвет совпадал с тем, что был указан в учебнике, но я всё равно переживала.

Поэтому решила сначала проверить эликсир для волос. Его не нужно было пить; достаточно было втереть в волосы, немного подождать, а затем смыть.

Результат меня крайне порадовал: волосы стали гладкими и блестящими — точно как в рекламе или после визита в салон.

Мы с Лилиан отправились на обед. Дети поразились моему внешнему виду, как, собственно, и Аглая.

— Красавица! Осталось нарастить немного мяса на костях, — с улыбкой подметила женщина, — и отбоя от женихов не будет!

Я бросила взгляд на кольцо на пальце. Жених у меня был, правда, формально и крайне ненадолго.

День прошёл относительно спокойно. Завтра мне придётся отправиться на закупку, поэтому стоит пересчитать, сколько у меня осталось финансов на данный момент.

И тут мне вновь попался магический лист для переписки с драконом. К моему удивлению, он сам прислал мне послание.