Хозяйка приюта. Чудо под Новый год

Глава 13

Выхода нет, выход есть

С замиранием сердца я смотрела, как графский ревизор поднимается по лестнице. Деревянные ступеньки под его ногами поскрипывали, документы в руках чуть слышно шуршали. Я даже не находила сил последовать за проверяющим наверх. Мои ноги приросли к полу.

— Он же сейчас все увидит, — шепотом завыла Линара, подстегивая мою панику.

Увидит. Вместо аккуратных новеньких кроватей двадцать шатких ящиков из прогнивших досок. Господин посмотрит на это безобразие и спросит, куда подевались деньги, якобы потраченные на мебель для приюта.

И что я отвечу? Как стану объясняться?

В отчете Сибилл одно, на деле — другое. Обман, получается. Преступление. Мошенничество. Расхищение казенных средств.

— Сделайте же что-нибудь, — прошипела Линара.

Что я могла сделать?

Держась за перила, ревизор поднимался все выше. Уже был на середине лестницы. Скрип ступенек царапал мои нервы, будто гвоздь — стекло.

— Не хочу загреметь за решетку как ваша сообщница. — Взволнованная повариха схватила с подноса румяный пирожок и принялась активно работать челюстями, заедая свой страх. — Я тут ни при чем, — громко чавкала она. — Так ему и скажу. Это все вы. А я только стряпаю на кухне. Ничего не вижу, ничего не знаю.

Все внутри сковала ледяная корка отчаяния. Я лихорадочно искала выход из этой ситуации, но ничего придумать не могла. Мысли упирались в тупик. В глухую стену. В голове нарастал немой вопль ужаса.

— Добрый день, месье.

Проверяющий достиг верхней ступеньки лестницы и поравнялся с господином Лораном, опирающимся на ограждение второго этажа.

— Добрый, — кивнул в ответ ревизор.

— С вами все в порядке? — М. Д. зачем-то протянул к нему руку.

Я наблюдала за мужчинами, стоя внизу, в холле.

— Да-да, благодарю, — голос ревизора звучал удивленно и настороженно. Месье попытался отстраниться от простертой к нему руки, но пальцы М. Д. успели сомкнуться на его предплечье.

— Вы уверены? Вид у вас нездоровый.

— Я…

Внезапно посланник графа пошатнулся, будто настигнутый резким приступом слабости. Я ахнула, рядом дернулась Линара. Казалось, ревизор вот-вот грохнется в обморок, а заодно — с лестницы. От падения его спасла лишь крепкая хватка господина Лорана.

— Ох, — проверяющий весь обмяк. Грузно навалился на перила, вцепившись в них обеими руками. — Что-то мне нехорошо.

— Вам надо отдохнуть. Возможно, даже обратиться к доктору. С такими вещами не шутят.

Месье М. Д. помог мужчине спуститься в холл. Лицо ревизора осунулось, глаза запали, он выглядел необычайно бледным, будто разом лишился всех жизненных соков.

Я испугалась, что это сердечный приступ.

— Давайте, осторожно, еще шажок, — шептал господин Лоран, провожая своего подопечного в гостиную и усаживая его на диван рядом с елкой. — Пожалуйста, без резких движений. Сейчас мадам Линара принесет вам воды. Скажите, где вы оставили свою карету?

Больной пробормотал что-то слабым голосом и уронил голову на диванную подушку.

— Тим, — обратился М. Д. к мальчику, сунувшему любопытный нос в гостиную. — Сбегай на улицу. На другой стороне дороги стоит экипаж, попроси кучера подъехать ближе к дому.

Ребенок кивнул и метнулся исполнять поручение взрослого.

С кухни со стаканом воды вернулась Линара.

— Вот повезло, — шепнула повариха, проходя мимо меня с довольным видом. — Невероятная удача.

Потрясенная случившемся, я даже не сразу поняла, что она имеет в виду. А потом сообразила: проверка сорвана, занемогший ревизор не успел подняться на второй этаж. Мы спасены. Как минимум, получили отсрочку.

Наверное, я должна была ликовать, но, в отличие от детдомовской кухарки, радоваться чужому несчастью не умела. Ревизор казался мне хорошим человеком, и я не желала ему зла.

Из холла потянуло прохладой. Прибежал Тим. Привел с собой обеспокоенного возничего — мужчину с густой рыжей бородой и в заснеженной шапке. При виде своего хозяина, посеревшего, без сил обмякшего на диване, кучер закудахтал над ним, словно был курицей-наседкой, а не мужиком под два метра ростом, с плечами, едва поместившимися в дверной проем.

Огромными ручищами, похожими на ковши бульдозеров, он сграбастал больного и, как пушинку, без малейшего напряга понес прочь из дома. В последний момент я кинулась к лестнице, под которой на крючке висело пальто проверяющего. На улице птицы замерзали в полете. Нельзя было соваться наружу без верхней одежды.

— Вы довольны? — тихо спросил месье Лоран, когда мы стояли под снегопадом и провожали взглядами удаляющуюся по аллее карету.

— Чему мне быть довольной? Человеку плохо, — сказала я без малейшего лукавства.

— Как же, — хмыкнул мой собеседник. — Совершенно очевидно, что вам не хотелось пускать ревизора на верхние этажи «Мариты».

Зеленые глаза смотрели испытующе, будто взглядом пытались проникнуть мне в душу.

— Совершенно очевидно, — ответила я в той же манере, — что я не из тех, кто пляшет на чужих костях.

Господин Лоран прищурился. Мне казалось, что он меня сканирует. Это было самое подходящее определение для его взгляда. Сканирующий. Да. Меня будто насквозь просвечивали рентгеновскими лучами.

— Не волнуйтесь, — наконец сказал этот странный, загадочный человек. — С ним все будет в порядке. Оклемается через несколько дней.

И он задумчиво посмотрел на свою ладонь. Почему-то мне вспомнился момент на лестнице, когда месье Лоран неожиданно схватил графского ревизора за плечо, а в следующую секунду мужчине стало дурно.

— Вы не можете этого знать, — ответила я с сомнением.

— Я знаю, — возразил М. Д.