Хозяйка приюта. Чудо под Новый год

Глава 11

Дамоклов меч, поиск средств

Угроза тюрьмы нависла надо мной дамокловым мечом. Всего неделя была у меня на то, чтобы найти деньги на ремонт и привести в порядок здание приюта. Первым делом я собрала все свои драгоценности и отправилась в ювелирную лавку господина Торо. Хозяин магазина не горел желанием покупать у меня старые украшения, уже знавшие носку. Пришлось давить на жалость и соглашаться на цену, которую он назначит. Сделка получилась невыгодной, лавку я покинула, чувствуя себя униженной и разбитой, зато в кошельке за пазухой звенели монеты.

На деньги, вырученные с продажи ненужных браслетов и ожерелий, я закупилась краской. Выбрала самую дешевую — желтую. Когда придет ревизор, главное, чтобы стены в доме выглядели аккуратно, а уж какого они цвета — дело десятое. Над дизайном подумаю потом, когда появится лишняя копейка и ничто не будет угрожать моей свободе.

К ремонту в доме я подключила всех. Помогали даже самые маленькие. Некоторые стены надо было избавить от чешуек старой краски, другие — просто отмыть или протереть от пыли. Малышам я дала в руки тряпки, а взрослым и детям постарше скребки — местный аналог шпателей. Целый день мы готовили поверхности под окраску, а за кисти взялись уже на следующий.

Местная краска была до того натуральной, что почти не воняла, но и цвета оказались блеклыми, скучными, грязными. И все равно в новой шубке спальни ребят преобразились. Теперь они выглядели уютнее и веселее.

Пока в одной комнате шел ремонт, детей надо было переселить в другую со всеми вещами. Вынести кровати, найти место, чтобы их поставить, потом, когда краска высохнет и помещение проветрится, затащить мебель обратно. Полы мы тоже облагораживали.

С тяжелой физической работой мне очень помогли наши мужчины — месье Джорах и месье Лоран. Первый сначала упрямился, но я соблазнила его яблочной наливкой. Второй вызвался помогать сам и для аристократа справлялся очень достойно. Из-за раны я боялась его нагружать, но упрямец М. Д. отчаянно рвался отплатить мне за гостеприимство.

А еще женское чутье подсказывало, что красавец брюнет хочет произвести на меня впечатление. Время от времени я ловила на себе его взгляды, долгие и полные очевидного мужского интереса.

Разумеется, у меня не было времени забивать голову всякими глупостями, хотя иногда перед сном, если я не совсем падала с ног от усталости, то вспоминала его красивые зеленые глаза и обаятельную улыбку.

Из-за ремонта школьные занятия пришлось поставить на паузу. Матео продолжал приходить в «Мариту» обедать, но мы с ним почти не разговаривали. Я была вся в делах, заботах. Каждую свободную минуту думала о том, где найти деньги.

Украшения свои я продала — настал черед нарядов. Сначала через Линару я попыталась предложить одежду Сибилл Шевьер нашим соседкам, но тем ее роскошные платья оказались без надобности. Тогда я отправилась в унизительный поход по городским ателье.

Там меня поджидала очередная неудача.

Как сказала владелица одной швейной мастерской: «На такой товар нет покупателя».

По ее словам, женщины, которые любят дорогие наряды, обычно при деньгах и оскорбятся, если им предложат вещь с чужого плеча. Клиенткам же попроще нужна одежда более практичная. Им мои красивые платья некуда носить.

Я была расстроена. После покупки краски, штор и ковров мой кошелек заметно отощал, а работы в доме было непочатый край. Время же утекало, как песок сквозь пальцы.

Удача улыбнулась неожиданно. Хозяйка постоялого двора, где Сибилл снимала комнаты, мадмуазель Коззет имела пять дочерей на выданье. Узнав, что я распродаю свой гардероб, она не упустила возможности урвать хорошие вещи по дешевой цене. Мы обе остались довольны друг другом.

Мой кошелек снова распух. Вместе с Тимом и двойняшками мы отправились покупать новую посуду для кухни. Старая вся была в трещинах и сколах.

С каждым днем «Милосердная Марита» выглядела все лучше, становилась чище, уютнее. Однако теперь гнилые оконные рамы, заклеенные на зиму бумагой, бросались в глаза еще отчетливее. И мебель… Она устала до такой степени, что почти разваливалась. На детские кровати было больно смотреть. Где взять денег, чтобы их сменить?

Я решила посетить местный банк.

* * *

Как и большинство значимых для города учреждений, банк Шаборо располагался рядом с рыночной площадью. Где-то между зданием суда и храмом. Это был солидный дом из серого камня с решетками на окнах и огромным крыльцом с колоннами. Три этажа надежности и величия.

В холле меня встретил учтивый молодой человек в серой форме служащего банка и проводил к высокой стойке из черного дерева. За ней стоял пожилой мужчина с серьезным лицом. При виде меня он изобразил дежурную улыбку.

— Мадмуазель Сибилл, какая честь.

На душе сразу стало легче.

Всю дорогу я размышляла о том, как вести себя в банке, как аккуратно разузнать, есть ли у меня вклад и сколько денег хранится на счету. А тут и выдумывать ничего не пришлось. Служащий сразу меня узнал. Получается, я здесь постоянная клиентка.

Я тихонько выдохнула.

Так вот куда Сибилл подевала награбленное. Надо было сразу идти в банк и не маяться ерундой — уже давно бы приют отремонтировала.

Мне почудился звон золотых монет. Перед внутренним взором разлетелся ворох картинок, греющих сердце, — новые оконные рамы из хорошего дерева, беленые потолки, добротные детские кровати, стоящие в ряд вдоль свежевыкрашенных стен, перекошенное от злости и разочарования лицо Жака, которого щелкнули по носу.

— Добрый день, месье. Я бы хотела снять деньги со счета.

Я мысленно потирала руки, предвкушая будущие покупки. Сейчас решатся все мои финансовые проблемы.

— Какую сумму, мадмуазель? — мужчина опустил взгляд. Раздалось шуршание бумаги. Высокий бортик скрывал от меня столешницу и манипуляции служащего, но судя по звукам и движению его рук, он листал книгу — возможно, журнал с записями.

Вопрос банкира меня озадачил: «Какую сумму?» А сколько у меня есть?

Шуршание бумажных страниц прекратилось. Пока я кусала губы, думая над ответом, мужчина как-то подозрительно нахмурился, глядя в свои заметки.

Что случилось? Почему у него такое выражение лица?

— Хм, — служащий почесал нос костяшками пальцев.

Я почувствовала, как каменеют мышцы. Сердце забилось чаще.

— Простите, мадмуазель, у меня записано, что двенадцатого ноября вы забрали все средства из своего сейфового хранилища. Есть документ с вашей подписью.

Сердце все набирало ритм, колотилось о ребра с неистовой силой.

Деньги были. Лежали в банке.

Но в прошлом месяце Сибилл сняла со своего счета все до последней монетки.

Где ее сбережения теперь? На что она их потратила? Купила что-то крупное? Забрала из банка, чтобы перепрятать?

Бесчисленные вопросы наводнили голову, но память бывшей владелицы моего тела не желала помогать. Эти важные моменты оказались стерты из моих воспоминаний.

Мужчина за стойкой смотрел на меня с неловким выражением на лице.

Надо было как-то выкручиваться.

— Ой, — воскликнула я тоном глупенькой карикатурной блондинки. — Неужели я забрала абсолютно все? А мне казалось, что-то осталось.

— Нет, мадмуазель. Вы закрыли счет.

— Ох, совершенно об этом забыла.

Служащий бросил на меня взгляд из серии: «Какая очаровательная дурочка».

Надо было уходить и по дороге все хорошенько обмозговать, но тут меня посетила одна идея.

До проверки оставалось несколько дней. Деньги почти закончились, хотя я продала все, что только могла продать. Между тем в своих отчетах Сибилл отразила, что полностью обновила мебель в детских спальнях. Ревизор обязательно захочет взглянуть на новые кровати сирот. И что я ему покажу? Ту рухлядь, скрипящую от малейшего движения?

— Подскажите, пожалуйста, — я растянула губы в самой милой из своих улыбок. — Могу я взять…

На языке крутилось слово «кредит», но вроде как здесь это называлось займ.

— … займ.

— Разумеется, мадмуазель, — ответил служащий после небольшой паузы. И объяснил мне простыми словами как очаровательной дурочке: — Но через год вы должны будете вернуть банку на тринадцать процентов больше.

Деваться мне было некуда. За год я надеялась что-нибудь придумать — найти сбережения Сибилл или погасить долги, используя регулярную материальную помощь герцога. У меня будет уйма времени, чтобы решить эту проблему. А проверка уже на носу. И новые кровати нужны прямо сейчас.

В общем, я подписала все необходимые документы, хотя еще в той своей, старой, жизни старалась избегать и кредитов, и даже рассрочек. Не любила, когда надо мной висит долг. Так что, можно сказать, сейчас, беря у банка взаймы, я наступала себе на горло.

На улице валил снег. Стоя на крыльце и вдыхая свежий морозный воздух, я вдруг отчетливо и с радостью поняла: остался последний рывок. Еще немного — и бояться будет нечего. Без страха и стеснения я провожу ревизора в дом приюта и покажу ему новую мебель, свежий ремонт и ухоженных воспитанников. Тогда шантажист сможет подавиться своей злостью.

Меня захлестнуло упоительное ощущение свободы — такое, словно я уже избавила плечи от груза проблем и отвела от своей головы нависший топор. Тяжесть кошелька, спрятанного за пазухой, придала мне уверенности в себе.

Теперь надо срочно купить двадцать детских кроватей.

Если в своем мире я бы просто отправилась в мебельный магазин, то в Шаборо с этим могли возникнуть сложности.

В этом мире, откровенно говоря, трудности поджидали тебя на каждом шагу.

* * *

Как я и ожидала, в столь маленьком городке, как Шаборо, купить готовую мебель было невозможно, тем более в таком количестве, как мне требовалось. Только сделать на заказ в одной из столярных мастерских. Я выбрала мастерскую на Восточной улице с говорящим названием: «Самое качественное древо». Возможно, ее хозяин не отличался креативностью, зато не страдал излишней скромностью. Так или иначе я очень надеялась, что надпись на вывеске этой мастерской правдива.

Толкнув нужную дверь, я оказалась в вытянутом помещении, заваленном древесной стружкой. Щепки древесины кружились в воздухе, толстым слоем покрывали пол и другие горизонтальные поверхности. Мужчина в черном фартуке склонялся над рабочим столом и с громким шуршащим звуком водил по доске рубанком. Двое других, одетых на похожий манер, распиливали в глубине комнаты длинный брус.

— Добрый день. Могу я сделать заказ?

Заметив меня, мужчина с рубанком оставил свое занятие, вытер руки о фартук и направился в мою сторону. Его одежда была в отходах производства, как и все вокруг. Щепки запутались даже в бороде.

— Конечно, мадмуазель.

Из вороха стружек на подоконнике он извлек толстую записную книгу. Там же, в самом углу, нашел перо, стоящее в баночке с чернилами.

— Ваше имя? Что вы хотите, чтобы для вас изготовили?

— Меня зовут Сибилл Шевьер. Мне нужна кровать. Одноместная, самой простой конструкции, но добротная.

— Угу, — мужчина старательно записывал мои пожелания в блокнот.

— Двадцать кроватей.

Месье вскинул на меня взгляд. На его лице стремительно промелькнули, сменяя друг друга, удивление, недоверие, радость при мысли о будущей прибыли.

— Двадцать одноместных кроватей? — уточнил он с сомнением.

— Да, я директриса сиротского приюта. Хочу обновить мебель в детских спальнях. Надеюсь, вы сделаете нам скидочку. Все-таки заказ крупный. Да и детки будут вам благодарны. Они так редко видят от людей доброту.

Вертикальная морщинка на лбу столяра то появлялась, то исчезала. Похоже, снижать цену мужчина не хотел, но боялся, что, если не сделает скидку, выгодная клиентка упорхнет к его конкурентам. Лишиться заказа на изготовление двадцати кроватей было бы преступлением.

— Конечно, мадмуазель. Ради детей.

Я благодарно улыбнулась, но следующие слова мастера заставили мою улыбку увянуть.

— Первая кровать будет готова в течение десяти дней. Работа над всем заказом займет не менее полугода.

Несколько секунд я стояла, не в силах сделать ни вдоха.

Проверка явится в «Мариту» через два дня. За такой короткий срок управиться с моим заказом сможет только армия столяров, да не с рубанками в руках, а с волшебными палочками. Даже не знаю, на что я надеялась.

— А быстрее никак?

Мужчина нахмурился.

— Если откажетесь от скидки, то постараемся успеть за неделю.

Три дня меня не спасут. Тем более месье говорил об одной кровати, а не о двадцати.

— Нет, скидка мне очень нужна. Я согласна на изначальные условия.

Мастерскую я покидала в полной прострации. Мне казалось, что земля рушится под моими ногами, каждый шаг напоминал падение в пропасть.

Мой путь лежал мимо городской тюрьмы, и, когда я вспомнила сырость и мрак ее подземелий, то принялась лихорадочно искать выход из ситуации.

Завтра от станции отходит дилижанс. Можно отправиться в другой, более крупный город, где есть магазины готовой мебели.

Нет, даже в Лерице я не найду столько кроватей. Да и как доставлю их в Шаборо? Идея совершенно не осуществимая.

Под ногами скрипел снег. Витрины некоторых лавок к празднику были украшены магическими фонариками, и на краю моего зрения мигали красные, синие, зеленые огоньки. В другой день я любовалась бы уютной игрой света, наслаждалась бы новогодней атмосферой, запахом хвои, доносящимся с рынка, где уже продавали срубленные елки, но сейчас мне было не до всей этой мишуры. Страшная угроза нависла надо мной дамокловым мечом.

Ближе к дому меня внезапно озарило. Решение пришло само собой, будто в голове зажглась метафорическая лампочка. Теперь я знала, как поступить, и на душе стало пусть немного, но легче.

Когда добралась до приюта, на землю опустились густые сумерки. В шапке Джораха и в своем пальто месье Лоран стоял на крыльце, любуясь звездами.

— Вы всё в заботах, мадмуазель Сибилл. Не знаете покоя, — сказал он, когда я поднималась по оледеневшим ступенькам.

— Покой нам только снится, — ответила я знаменитой фразой из стихотворения Александра Блока.

Вдруг ноги мои разъехались. На самом верху лестницы я поскользнулась и неловко замахала руками, предчувствуя падение. Сердце в груди екнуло. В ужасе я представила все травмы, которые получу, ударившись о ступени спиной, копчиком или затылком.

— Ну что же вы, Сибилл, — сильные руки поймали меня и затянули на крыльцо. — Осторожнее.

По инерции я влетела лицом в воротник пальто месье Лорана. Ткань была прохладной и чуть влажной от растаявших снежинок. Меня окутал аромат зимы — свежесть, мороз, хвоя. Этот запах был таким уютным, что не хотелось отстраняться, но объятия и без того непозволительно затянулись.

— Простите. И спасибо.

— Всегда к вашим услугам.

Улыбка, мелькнувшая на губах господина М. Д., заставила мое сердце забиться чаще.