Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника

Глава 8

Вечером Марина ложилась спать с надеждой. Сжимая в кулаке камень, она всеми силами желала попасть домой. Но чуда не случилось, второй раз магического перемещения не произошло.

Ранним утром раскричались громкоголосые петухи, не давая спать.

— Как же жаль, — поджав губы, чтобы не расплакаться, она отправилась к умывальнику. — Если сегодня будем все мыться, то утром стоило бы устроить стирку. Вонючее одеяло замочить, да и у детей — постельное, — тихо под нос бубнила Марина. — Эх, жаль, что вместо банок не прихватила старые вещи. Бабушка в один из углов составляла коробки со словами: «вещи хорошие, могут пригодиться. Вот это одеяло, да ему сносу нет. Верблюжье!» Сейчас бы это одеяло сюда.

Марина вытерла лицо, после умывания холодной водой пропало последнее желание вернуться в постель. Она вновь окинула взглядом бедняцкую обстановку и подумала, что было бы неплохо навести тут уют, мебель поставить, стены побелить, но тут же себя одёрнула, понимая, что жизни в этой семье ей не даст Карина.

«Лучше буду наводить уют в своём доме, когда выйду замуж» — подумала Марина, поднимая кастрюлю. Ей нужно было успеть приготовить сытный завтрак, пока не проснулась невестка и не начала ныть, что крупу взяла, яйца. Тогда точно не удастся поесть. Придётся жевать крапиву.

Всё, что можно было приготовить — это кашу без молока. Второй раз лучше не брать сливочное масло. Каша на воде и с солью. Выбор пал на пшеничную. Гречки уж совсем было мало, на всех не хватит.

Примерно через час поднялся Виктор, за ним потянулись зевающие дети. Натянув улыбку на лицо, Марина радостным голосом пригласила всех завтракать:

— Виктор, каша настоялась, ароматная, рассыпчатая, даст тебе сил на весь день, — накладывая в тарелку кашу, расписывала Марина. — Скорее умывайтесь и за стол. А где же Карина? Остывшая каша будет не такой вкусной.

— Спит Карина, не захотела вставать, — сухо ответил брат, присаживаясь за стол. — Погода хорошая стоит самое то поле засеивать, а то пойдут дожди…

— Виктор, вижу у тебя настроение не очень хорошее. Нужно немного его приподнять. Алька, ну-ка, сбегай до колодца, принеси масла сливочного, брату. С кашей самое оно. Сил придаст душевных и физических.

Сестрёнка тут же сорвалась с места, они с Сеней очень любили масло, могли и без хлеба есть, да только никто не давал.

— Подожди, Марина, но Карина запретила…

— Виктор, мы же не весь кусок возьмём, а только по капельке, пожалуйста, — жалостливо попросила старшая сестра.

— Хорошо, но только по тонкому кусочку, — сдался молодой человек.

Его жизнь, как старшего в семье была не самой радужной. Мужчине приходилось постоянно балансировать между тем, как угодить Карине и тем, каким образом добыть денег на пропитание большой семьи. Он любил красивую жену, всё ещё надеялся разбогатеть, но, когда видел худющую Маринку и грустных Алю с Сеней, мучился угрызениями совести. А иногда в его голове проскальзывали крамольные мысли: «Вот бы всё оставить и сбежать! Почему брат и сёстры свалились на мои плечи? Я сам ещё молод, а живу словно старик. Вот бы их совсем не было». Но такие мысли были редки, появлялись, лишь когда он сильно ссорился с женой или голодный приходил с работы, а на столе было пусто.

Получив по маленькому кусочку сливочного масла, дети с радостью смешали его с кашей. Марина же специально не стала добавлять масло в кастрюлю.

— Карина бы не одобрила, — ответила та, видя вопросительный взгляд брата. И такие честные глаза, без капли иронии, что Виктор поверил.

— Нет, положи и ей масла. Она не злая, просто бережёт запасы. Сегодня можно, скажу, что я разрешил.

Сестра кивнула и кинула в кастрюлю маленький кусочек.

— Марина, ты как очнулась от болезни, стала вкуснее готовить, — улыбаясь, похвалил Сеня. — Виктор, а давай готовить будет только Марина? Карина ужасную пакость варит, будто землю с червяками ешь. Фу-у…

— Арсений! Побольше уважения моей жене, — нахмурился Виктор. — Но в чём-то ты прав. Марина стала вкусно готовить.

— Тогда я останусь дома? Постираю вещи, сбегаю, куплю муки, мыла, раскатаю тесто и нарежу тонкой лапши, отварю её, смешаю с зеленью…

— Ты опять зубы брату заговариваешь? Денег и денег ей подавай. Лапши захотелось, — из дома вышла недовольная Карина и, не умываясь, уселась за стол. — Ах, да вы совсем ошалели? Виктор! — громкий визг заставил мужчину поморщиться. — Опять эта лиса тебя обвила вокруг пальца, масло стащила?

— Карина, успокойся, хватит соседей радовать сплетнями. Я сам решил достать масла, ешь скорее.

— Ах так! Уже моё слово даже в этом деле неважно? Тогда, я есть не буду! Одна начну экономить! Деньги на муку? Да вот, возьмите, забирайте!

Её ладонь исчезла в кармане платья, через мгновение по столешнице катились три тусклые монетки.

— Сколько муки на них можно купить? — Марине было чихать на истерику невестки, она понимала, что нужно накормить семью, а брат-неваляшка ещё повернётся в её сторону.

— Не уверен, что много, — пожал тот плечами.

— Карина, добавь, а то я лапшу не смогу сделать. Брат без сил упадёт в поле, соседи на тебя же косо посмотрят.

— Да что ты всё соседями стращаешь? — закричала Карина, но на столешницу опустились ещё пять монет. — Два килограмма муки, кусок мыла возьмёшь, на неделю хватит.

Невестка побежала в дом выполнять свои угрозы по голодовке. Виктор, грустно вздохнув, положил в тарелку оставшуюся кашу и направился за женой.

— Сейчас начнёт уговаривать, — Аля, собирая тарелки, заглянула в кастрюлю. Марина понимала, что дети не наелись. — А в лес лучше поутру идти. — Она ложкой поводила по дну кастрюли. — Сестрица, ты лапшу-то на яйце замешай, вот там в кустах курица каждый день яичко оставляет, — повертев головой, прошептала Аля, указывая пальцем вправо.

Сердобольная попаданка смотрела на девочку, которая по сути, ей была никем, и сердце её сжималось от жалости, видя, как Аля соскребает последние крошки со дна кастрюли и, жмурясь, жуёт их.

Марина призадумалась.

«Не знаю как, но сегодня дети получат лапшу на мясном бульоне. Как бы незаметно открыть тушёнку и не попасться? Может, и не получится. Всё же у тушёного мяса процесс тушения проходит в банке, все ароматы и соки мясо отдаёт только в банку, соответственно, оно тушится в своих соках и ароматах. Нужно учесть аромат приправы, если в говядину мы с бабушкой добавляем лишь перец и лавровый лист, то в семье Соколовых, куда меня занесла несчастливая звезда из приправ лишь соль. Нет, нужно придумать что-то другое».

Из «другого» оставался мёд. Так как в этом мире весна, скорее всего, апрель, как и на Земле, Марина рассудила, что мёд на пасеках ещё не собирали и её баночку должны купить. Она вспомнила, что на кухне лежала деревянная кружка без ручки с крышкой, память подкинула название — туесок.

— Надеюсь, что Карина не интересуется домашней утварью и не заметит пропажи, — нервничая, Марина прошла в свою комнату и заглянула под кровать, банки были на месте.

— Сестра, мы уходим в лес, ты уж сделай к нашему приходу, что обещала, — Виктор постучал в дверь, но не вошёл. — Карина поела, только выходить отказывается. Ты уж будь с ней поласковее.

«Куда уж ласковее», — подумала сестра, а вслух произнесла: — Хорошо, идите, всё сделаю, всё приготовлю.

Только шаги стихли, Марина выглянула из комнатушки, на цыпочках прошла к полке, взяла туесок и вернулась к себе.

Тут же скрипнула соседняя дверь, девушка вздрогнула и замерла. Карина вышла из дома, она отправилась собирать яйца.

Мёд был быстро переложен ложкой, стеклянная банка закрыта и вновь спрятана под кровать.

— Бельё, нужно замочить простынки и одеяло. Лучше одетой следующую ночь посплю, чем под этой кислятиной.

— Ты чего бегаешь, как ужаленная? О, стирать собралась. Тогда и наши простыни постирай, — навстречу, несущей вёдра воды, вышла Карина, в руках она держала пяток яиц. — Да только нечего дрова переводить, ступай на реку, там и постираешь, и прополоскаешь.

Девушка опешила. В реке вода была холодная, пусть и тепло, но всё же весна, вода не прогрелась.

— Знаешь, что, милая Карина. А не пойти ли тебе…

— Чего? — красиво личико исказил гнев.

— … Самой на реку. Ножки разомнёшь, свои простыни простирнёшь. А я уж как-нибудь в тёплой воде, дома.

— Гадина! — невестка затопала ногами. Если бы не яйца в руках, то бросилась бы на золовку с кулаками. — Где это видано? Нет, вы только послушайте! Перечит старшим! — но неожиданно понизила голос: — Ты думаешь, я не знаю твоего секрета? Или считаешь, что Виктор постоянно будет тебя защищать? Не бывать этому! Со свету сживу, — она почти вплотную подошла к испугавшейся Марине и, заметив, что та побледнела, продолжила: — Не жить тебе в этой семье. Можешь больше не улыбаться Виктору! Будет, по-моему. Жениха найду тебе такого, что соседский пьяница Некрас за счастье покажется. Или не веришь?

Раздался тихий треск, девушки опустили взгляд. По тонким, неухоженным пальцам растекались яйца.