Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника

Глава 27

Следующая неделя выдалась на удивление спокойной и почти что счастливой. Даже Карина, чьё ворчание было привычней, чем утреннее пение петухов, словно подобрела. Её вечно настороженный взгляд смягчился, а на губах даже появилось подобие улыбки.

А чему, спрашивается, было не радоваться? Впервые за долгое время молодая женщина чувствовала себя не просто сытой, а пресыщенной. Весна вступала в свои права: воздух, тёплый и влажный, пах дождём, молодой травой и первыми цветами. Всё вокруг трепетало жизнью, и этот порыв обновления, казалось, проник даже в щели старого дома.

Питание стало трёхразовым, и каждый приём пищи превращался в маленький праздник. Марина, ко всеобщему изумлению, творила с простыми продуктами чудеса. На столе, вместо пресной каши и картошки, теперь красовались ароматные щи с крапивой и щавелем, дымящаяся лапша с нежнейшими кусочками мяса и, главное диво, — зелёные салаты, заправленные чем-то пикантным и невероятно вкусным.

Карина отъедалась и отсыпалась, и от этого добрела на глазах. Но, лишённая привычной цели — командовать и ворчать, — она начала скучать. Чтобы как-то занять себя, женщина с важным видом присоединилась к соседкам, ходившим на речку, полоскать бельё. Правда, брала с собой лишь несколько, заранее постиранных кем-то другим вещей, но сам ритуал — неторопливая прогулка, обмен сплетнями на берегу — явно шёл ей на пользу. Соседки, глядя на её округлившееся, посветлевшее лицо, начинали забывать о Каринином склочном характере и смотрели на неё всё ласковее.

Марина же была безмерно рада этим отлучкам. Пока невестка нежилась на солнышке, она, как заправский алхимик, проводила тайные эксперименты на кухне. Из сумки она извлекла заветные металлические палочки с ребристыми наконечниками. Дети, Аля и Сеня, замирали рядом, заворожённо наблюдая, как жидкое тесто, опущенное в кипящее масло, за несколько секунд превращается в хрустящие, золотистые грибочки.

— Какая красота! — ахала Аля, бережно принимая из рук сестры хрупкое «сокровище». — Прямо как настоящие лисички! Смотри, Сеня, и шляпка, и ножка!

Девочка с восторгом разглядывала «ножку», густо усыпанную кондитерским маком.

— А этот не очень получился, — критически заметил Сеня, беря в руки слегка кривоватый грибок. — Но съесть его можно!

В самый разгар этой сладкой тайной вечери дверь скрипнула.

— А это что у вас тут за пир на весь мир? — на пороге, как гром среди ясного неба, возникла Карина.

Дети ахнули и присели от неожиданности, словно зайцы перед волком. Но Марина, не испугалась, она была настроена по-боевому. На её лице не дрогнул ни один мускул.

— Пробую новые сладости печь, — спокойно сказала она, протягивая невестке тарелку с нежными, румяными грибочками. — Пока Виктора нет, надо же как-то деньги на еду зарабатывать. Куры-то на яйцах сидят, не до продажи сейчас. Вся надежда на тебя, Карина. Оцени — вид, вкус, аромат. Таких в городе не сыщешь.

Такой откровенной лести и деловой болтовни Карина явно не ожидала. Она молча, с подозрением взяла один грибок, посыпанный сахарной пудрой, и откусила. Жена Виктора зажмурилась, издав тихий, почти стонущий звук удовольствия.

— До чего ж вкусно… — пробормотала она, облизывая с пальцев сладкий мак. — Но наверняка дорого обходится? Столько масла, сахара. И как ты их делаешь?

— А я формочку специальную у старьёвщика прикупила, — легко солгала Марина, кивая в сторону лежащих на столе металлических палочек.

— Вот эти железяки? — Карина фыркнула, но рука её уже сама потянулась за следующим грибочком.

— Они самые, — улыбнулась Марина, видя, что интерес к расследованию у невестки явно проигрывает гастрономическому. — Скажи, если продавать такие, по десятку, сколько можно выручить?

— В деревне? — с набитым ртом буркнула Карина. — Зря стараться будешь. Тут зажиточных людей мало. В городе надо. Хотя… — она задумалась, и в её глазах вспыхнул знакомый Марине расчётливый блеск. — У меня через два дня день рождения будет. У нас в деревне это не принято, а вот у моих родителей… — она с ностальгией вздохнула, — мне каждый год настоящий праздник устраивали. Так и быть, я сегодня соседок созову. А ты успей наготовить. Лапши, мяса, и вот этих твоих грибочков — побольше! Пусть народ попробует. Заинтересуются — наладим продажу.

— Хорошо, — кивнула Марина, внутренне ликуя, что её блеф сработал.

На следующий день Карина и не подумала помогать с готовкой. У неё были дела поважнее — оббежать всю деревню, похвастаться предстоящим торжеством и пригласить тех, с кем у неё за последний месяц сложились более или менее приятельские отношения. Деревенские женщины, услышав о таком диве — дне рождения с угощением, — удивлялись, но отказываться не спешили.

И вот настал долгожданный день. К вечеру погода стояла дивная — тёплая, но не жаркая, лёгкий ветерок шелестел молодой листвой. К калитке старого дома Соколовых потянулся народ. Карина пригласила человек десять, но, как водится, пришло втрое больше — с детьми, матерями, а кое-кто привёл и мужей.

Марина, выглянув во двор, на мгновение застыла в лёгком шоке. Она приготовила много, очень много еды, но расчёт был на десять гостей, а не на тридцать! К счастью, деревенская традиция выручила: каждая семья принесла с собой что-то к столу — кто пирог с капустой, кто жареную рыбу, кто крынку молока. Это зрелище — ломящийся от яств длинный стол, составленный из досок и опиравшийся на чурки и принесённые соседями лавки, — скорее обрадовало Марину, чем огорчило.

Праздник удался на славу. Уже через полчаса двор гудел, как растревоженный улей. Раскрасневшаяся, сияющая Карина, с двумя алыми лентами, вплетёнными в волосы (единственный, но оттого не менее ценный подарок), пустилась в пляс под залихватские переборы чьей-то балалайки.

Особенный восторг вызывали сладкие грибочки. Их расхватали мгновенно.

— Марина, милая, дай-ка добавки! — просила одна из соседок.

— На любой праздник можешь такие печь? — интересовалась другая.

Марина, разливая гостям ароматный травяной чай, ловко вставляла свои предложения:

— Могу, конечно! Только уж за деньги, извините. Сахар да масло растительное нынче дороги.

И тут одна из женщин, краснощёкая, дородная Тамара, известная во всей округе своей хозяйственностью, потянула Марину за рукав в сторонку.

— Слушай, голубушка, — зашептала она, озираясь, — дай-ка ты моему сынку, Ваньке, на пробу этих грибочков. Он каждое утро в город ездит, мои пирожки с капустой да с яйцом продаёт. Если у господ спрос будет, будем у тебя каждый день понемногу брать. Прибыль, понятное дело, пополам.

Марина и не надеялась на такую удачу! Она с радостью закивала, стараясь скрыть охватившее её волнение.

Ещё через час, напоенные чаем, накормленные и довольные, гости стали расходиться. Карина, счастливая и усталая, сжимая в руке свои алые ленты, удалилась спать. Марина, собрав последнюю посуду, отправила зевающих детей в дом и, закрыв курятник, осталась одна в тихом, опустевшем дворе.

Несмотря на дикую усталость и ломоту во всём теле, она не могла позволить себе отдых. Приведя кухню в порядок, девушка снова достала свои волшебные палочки. Надежда, живая и трепетная, гнала прочь сон. Ведь краснощёкая Тамара, уходя, пообещала зайти за сладостями ещё затемно, до первых петухов. И Марина верила, что та не забудет.

Так оно и случилось. Едва первые петухи только собирались прокукарекать за околицей, а небо на востоке только-только начало светлеть, сдержанный стук раздался в дверь.

Марина с трудом оторвала голову от подушки. Казалось, каждую косточку в её теле вымотали вчерашние хлопоты, а веки налились свинцом. Она еле поднялась, чувствуя, как ноющая усталость плетью бьёт по спине, и, пошатываясь, побрела открывать.

На пороге, окутанная утренней прохладой, стояла Тамара. Её дородная фигура казалась в предрассветных сумерках ещё более монументальной.

— Ну что, голубушка, наготовила? — без лишних предисловий, деловито спросила женщина, её быстрые глазки сразу заглянули за спину Марины, выискивая заветную поклажу.

— Да, всё… готово, — с трудом выдавила из себя Марина, подавляя зевок и потирая опухшие, слипающиеся глаза. Она протянула свёрток, аккуратно завёрнутый в чистую ткань. — И, Тамара, передайте Ване… Пусть он господам на пробу даёт по одному грибочку бесплатно. Скажет: «От новой кондитерской, оцените качество». Уверена, попробовав один, они захотят купить сразу десять. Половина грибов с маком и без сахарной пудры. Вторая половина очень сладкие, с пудрой, с маком.

— Хитрая ты, — одобрительно хмыкнула соседка, с новой оценкой глядя на Марину. — Ладно, научу его, как городских господ обхаживать.

— А насчёт прибыли… — Марина сделала паузу, собираясь с мыслями. Голова гудела, но нужно было говорить чётко. — Сегодня, раз уж партия пробная, продукты за мой счёт. Но если Иван всё распродаст, то в следующий раз мы сначала вычтем расходы на сахар, муку и масло, а уж потом будем делить оставшееся пополам. Иначе мне просто невыгодно.

Тамара на секунду задумалась, оценивая предложение. В её умных, хитроватых глазах мелькнуло понимание — девушка не промах, своего не упустит.

— Справедливо, — наконец кивнула она, и на её широком лице расплылась одобрительная улыбка. — Ладно, так и быть, уговорила. Скажу своему Ваньке, чтобы цену хорошую держал, не сбавлял. А уж купят ли у него такую диковинку господа городские — это мне не ведомо. Как вернётся, так и продолжим наш разговор. До вечера, хозяюшка.

Забрав свёрток, она развернулась и зашагала прочь, её плотная фигура быстро растворилась в утренних сумерках. Марина медленно закрыла дверь, прислонилась к косяку и выдохнула. Страх, азарт и усталость смешались в ней в один клубок. Но сквозь них пробивалось новое, незнакомое чувство — предвкушение. Предвкушение своего первого, пусть и крошечного, но собственного дела. И первый маркетинговый ход был сделан.