Хозяин антимагии #5

Глава 9

Утром, войдя в свой кабинет на производстве после нескольких месяцев отсутствия, я едва сдержал стон.

Рабочий стол напоминал не место для труда, а эпицентр бумажного апокалипсиса. Письма, отчёты, телеграммы, сметы…

Меня уже ожидал молодой человек в строгом, но скромном сюртуке. Осанка выдавала аристократическую породу, во взгляде читалась смесь робости с решимостью.

— Ваше сиятельство, — он сделал чёткий, почти воинский поклон, без подобострастия, но с уважением. — Василий Меркулов. Ваш новый помощник. Потап занимался со мной, пока вас не было.

Пока я осмыслял это, взгляд скользнул по груде бумаг. Следы систематизации тут явно угадывались: несколько стопок у основания, но верхние слои уже обрушились, словно миниатюрные горные хребты после оползня, образуя хаотичный рельеф.

— Да, барин, это мы попытались навести порядок, — знакомый голос Потапа раздался за моей спиной. Он стоял в дверях, опираясь на трость, которую я видел впервые. — Василий Андреевич — человек учёный. Из рода Меркуловых, если слышали. Без магии, зато голова светлая.

«Меркуловы» — фамилия мне говорила о многом. Один из старых родов, чья сила всегда зиждилась не только на грубой магической мощи, но и на интеллекте с дипломатией. Но в мире, где титул и статус часто определялись силой источника, отсутствие дара было клеймом, достаточным для изгнания из рода.

Для меня же, человека из мира, где ценность ума давно победила предрассудки, это было не слабостью, а преимуществом. Без магии, но с блестящим образованием, и, судя по всему, острым умом, раз его приметил Потап.

— Очень приятно, Василий Андреевич, — кивнул я, намеренно используя отчество, чтобы подчеркнуть уважение к его происхождению, пусть и подпорченному изгнанием. — Похоже, вы уже успели познакомиться с главным противником в моём кабинете.

Я указал на бумажный хаос.

Меркулов слегка улыбнулся, и его напряжённость немного спала.

— Пока что, ваше сиятельство, победа остаётся за ним. Но я всё это время изучал его стратегию. Теперь, с вашим прибытием, мы можем начать контратаку.

Ответ был умным, тактичным и полным скрытого юмора.

Потап одобрительно хмыкнул в дверях.

Да, этот парень определённо мог мне подойти. Время покажет.

А пока что передо мной высился фронт работ в виде этих самых бумажных хребтов, готовых вот-вот рухнуть под собственной тяжестью.

Едва я сделал шаг к столу, чтобы вступить в битву с бумагами, как в двери кабинета появился Иван Гурьев, мой главный алхимик.

В руках он сжимал пухлую и аккуратно подшитую папку. А лицо, обычно задумчивое, как почти у любого учёного, сейчас светилось удовлетворением.

— Кирилл Павлович, добро утро, — алхимик кивнул в сторону стола. — Вижу, дела вас уже встретили.

— Иван, — я с обречённым видом указал на папку в его руках. — Только не это. Уж точно не сейчас. Ты же мне каждые две недели отчёты присылал. Я их читал. Отвечал. Так что просто расскажи, как дела.

Гурьев посмотрел на Потапа и моего нового секретаря Василия, словно спрашивая: «Можно при них?»

— Потап, Василий, спасибо. Пока вы свободны, — они тут же вышли из кабинета, прикрывая за собой дверь.

Нет, понятное дело, что Потапу я доверял, да и новому помощнику вскоре придётся погрузиться во все мои дела, но Ивану легче начать разговор без посторонних.

— Рассказывай, — сказал я, усаживаясь в кресло.

Иван усмехнулся и положил папку на край стола, отодвинув её подальше от опасного склона бумажной горы.

— Дела, Кирилл Павлович, хороши. Стабильно, без сбоев. Вчера закончил синтез новой партии эликсиров первой помощи. После ваших рекомендаций по каскадному синтезу удалось поднять КПД ещё на пять процентов.

— Отлично. А как дело с новым сырьём? — я потянулся к ручке, стараясь не задеть ни одну из стопок.

— Сырьё… — Иван провёл рукой по коротко стриженным волосам. — Первая партия пепла из Балтийска уже прибыла. Качество превосходное, даже лучше, чем я ожидал. Сегодня начну синтез концентрата.

— И каковы же цифры? — я приподнял бровь.

— Объём всего сырья, находящегося на кораблях, по предварительным данным от Кучумова, сопоставим с нашим пятилетним запасом! — Иван не сдержал улыбки. — Качество выше всяких похвал. Концентрация активных магических элементов на двадцать процентов выше, чем у старого сырья.

Невольно присвистнул. В голове мгновенно защёлкали мысленные счёты. Пять лет запаса. Звучало фантастически.

— Но? — спросил я, зная, что за этим последует.

— Но если выполнить все текущие контракты, этих запасов хватит максимум на девять месяцев, — Иван развёл руками. — Спрос на наши эликсиры взлетел до небес. Мы не просто лучшие, Кирилл Павлович. Мы теперь эталон. И все хотят нашу продукцию.

— А первая партия когда будет готова? — уточнил я.

— Завтра. Объём небольшой, пробный. Но ту партию пепла, что прислал Кучумов, мы переработаем примерно за неделю. А потом… — он скептически оглядел кабинет, словно ища место для невиданных запасов. — Потом я уже не знаю, куда будем складывать концентрат. Хранилища заполнены под завязку.

— Значит, надо строить новые склады, — констатировал я. — Или увеличивать обороты. Ладно, Иван, спасибо. Про папку — я её потом посмотрю, как только с текущими делами расправлюсь.

Он поклонился и вышел, оставив меня наедине с бумажным адом.

Я уже хотел начать штурм, как вдруг дверь открылась, без стука.

В кабинет вошёл Осип Гурьев. Он был явно рассеян, лицо бледное и измученное, тени под глазами говорили о бессонных ночах. Если Иван жил в мире формул, то его брат утонул в мире цифр, логистики и бесконечных споров с чиновниками. Вчера он мне показался более живым.

— Кирилл Павлович, — голос звучал устало, но с нотками облегчения. — Слава Богу, вы вернулись. А то я уже начал забывать, как выглядят мои дети.

— Осип, — я указал на кресло напротив. — Садись. Выглядишь так, будто месяц разгружал вагоны в одиночку. Что случилось?

— Что случилось? — он горько усмехнулся, опускаясь в кресло. — Бюрократия, Кирилл Павлович, расцветает в колониях махровым цветом.

Он достал из портфеля не папку, а целый фолиант отчётов и начал докладывать. Сеть железных дорог расширилась: теперь было подключено восемь колоний вместо шести. Внутри каждой колонии система работала как часы: поезда ходили по расписанию, грузы доставлялись вовремя. Проблемы начинались на стыках, на границах между колониями, у телепортов.

— Шесть пассажирских составов курсируют постоянно, — бубнил Осип, пролистывая страницы. — К ним мы цепляем грузовые вагоны. Ещё тридцать самоходных платформ работают на коротких плечах, подвозят грузы к телепортам. И всё это встаёт колом, упирается в какого-нибудь чиновника с бланком и печатью. Требуют пошлины, сборы, «добровольные пожертвования» на содержание инфраструктуры. Теряют документы, задерживают составы на сутки, а то и больше. Убытки растут.

— Знаю, видел и на себе испытал, — со вздохом признался я. — Это везде так?

— Нет, — покачал головой Осип. — В «Яковлевке» и «Екатеринино», откуда мы начинали, всё чисто. В «Муромской» пока тоже. А дальше всё хуже и хуже. «Точка», «Павловск», «Ярцево»… Там просто беспредел. Каждый норовит урвать свой кусок.

Он с надеждой посмотрел на меня, и во взгляде читался немой вопрос, который управляющий боялся задать вслух. Наконец, не выдержав, выдохнул:

— У вас же есть решение? Я знаю, вы не могли не придумать что-то.

Я откинулся в кресле, переплёл пальцы и на несколько секунд погрузился в раздумье.

Идея, которая зрела у меня в голове, теперь, когда народ в полной мере ощутил на себе произвол местных властей, обрела законченные формы и идеальный момент для реализации.

— Мы не берём с людей отдельную плату за проезд в поездах, — начал я размеренно. — И я не собираюсь этого делать. Это наш козырь, наш гарант безопасности.

Осип нахмурился:

— Но «Павловск»… Вы же ввели там отдельный тариф для знатных особ. Премиальный билет.

— И оставлю его ровно до того момента, пока тамошняя знать за свои деньги не достроит кольцевую железную дорогу по побережью, — мои губы тронула едва заметная улыбка.

Тут же лицо Осипа озарилось пониманием, а в глазах вспыхнул знакомый огонёк азарта.

— Ах вот оно что… Как только они запустят свои поезда и назначат заоблачные цены, вы сделаете проезд у нас на этом направлении бесплатным. И за полгода разорите их, вынудив продать дорогу за бесценок.

— Именно так, — подтвердил я. — Но это частный случай.

— А какое решение с произволом чиновников?

— Нужно ввести единый железнодорожный билет, — твёрдо произнёс я. — Сквозной. Его стоимость будет включать в себя весь транспортный налог разом. Поезд подъезжает к телепорту, у кондуктора уже есть все оплаченные квитанции. Никаких задержек, никаких поборов на месте.

Осип удивлённо поднял брови.

— Но… зачем нам это? Проще обязать колонии отменить пошлины.

— Деньги, Осип, — я улыбнулся. — Деньги — это сила. Если мы будем собирать налог сами, а потом перечислять его в казну каждой колонии, скажем, раз в квартал, исходя из реального пассажиропотока и грузооборота…

Осип удивлённо посмотрел на меня, а потом его взгляд стал понимающим.

— То есть… мы будем собирать деньги за них. А потом уже сами… — он повторил мои слова, сделав многозначительную паузу. — Но пока эти деньги будут у нас… — в глазах Осипа загорелся знакомый огонёк деловой хватки. — Их можно использовать в обороте.

Я ничего не ответил, лишь многозначительно улыбнулся. Осип был умён и схватывал на лету современные, ещё неведомые этому миру финансовые механизмы. Я был рад, что он мой управляющий.

Вскоре Гурьев сам предложит в случае чего этими деньгами ещё немного пошантажировать, если будут какие-то проблемы с колониями.

Разговор с Осипом затянулся надолго.

Ближе к вечеру, хорошо поскандалив с моей охраной и с новым секретарём, в дверь вошла целая делегация. Я узнал их сразу: это были мои конкуренты-партнёры из «Альянса производителей целебных эликсиров». Воронцовы, Львовы, Громовы. Те, кто полгода назад скептически хмыкал на мои прожекты, а потом, скрепя сердце, вложил в них свои золотые.

— Граф Пестов, — начал старший из Воронцовых, его голос звучал жёстко и без церемоний. — Мы пришли выяснить: вы держите слово или нет? Полгода прошло. Где наши водоросли? Где концентрат?

Я спокойно встретил его взгляд, давая напряжению немного улечься.

— Согласно нашим договорённостям, производство должно начаться спустя девять месяцев после основания общества, а первые отгрузки — через год.

Было видно, что Воронцов хотел ответить что-то нелицеприятное, но я поднял указательный палец вверх, призывая к тишине.

— Но я посчитал возможным уже через пять дней отгрузить вам первую партию концентрата, привезённого из освобождённого Балтийска.

В воздухе повисла ошеломительная тишина. Мужчины переглядывались, не веря своим ушам. Старик Воронцов откашлялся, и его тон сменился с обвинительного на почти подобострастный.

— Через… пять дней? Мы не верили, — искренне признался Воронцов, и его суровая осанка наконец смягчилась. — Восстановить добычу в «Новоархангельске» за такое время… Это немыслимо. Вы не просто выполнили обязательства, граф. Вы спасли всю отрасль.

Потом заговорили другие, наперебой предлагая увеличить контракты на тридцать процентов, суля золотые вложения и поддержку в любых моих начинаниях.

Конкуренты-партнёры уходили с поклонами, называя меня спасителем имперской алхимии. Я проводил их взглядом, с лёгкой иронией думая о том, как быстро меняется мнение людей, когда они видят реальные результаты.

На следующее утро моим стремлениям разобрать бумажные завалы помешали Пётр и Николай Бадаевы.

Пётр, управляющий литейным заводом и по совместительству глава вагоностроительного производства, выглядел измождённым и запыхавшимся. Николай же, напротив, буквально излучал энергию: глаза горели, а пальцы нервно перебирали края чертежей, которые он принёс.

— Кирилл Павлович! — почти хором произнесли они.

— Пётр Арсеньевич, Николай, — кивнул я. — Проходите. Пётр Арсеньевич, вы совсем с ног сбились. Чай? Или… кое-что покрепче?

— Спасибо, Кирилл Павлович, но не стоит, — старый управляющий слабо махнул рукой, опускаясь в кресло. — Дела не ждут.

Я достал из походного бюро припасённую бутылку.

— Это что? — с интересом спросил Пётр.

— Минеральная вода из «Павловска». Целебный источник рядом с нашим строящимся вокзалом. Говорят, силы прибавляет. Попробуйте.

Я налил ему полстакана. Пётр с любопытством посмотрел на пузырьки, сделал глоток и улыбнулся.

— Действительно бодрит. Спасибо.

Но Николай не мог больше терпеть. Он буквально подпрыгивал на месте.

— Кирилл Павлович! Литейное производство выходит на новый уровень! Мы не только обеспечиваем рельсами наши стройки, но и выдаём листовой прокат для вагонов в объёмах, о которых и не мечтали! А ещё из соседних колоний пошли запросы на экспорт. Они сами начали строить железные дороги и хотят покупать наши рельсы! Готовы платить втридорога!

— Отгружайте, — немедленно ответил я. — Все излишки на экспорт. Пусть строят. Всё равно рано или поздно их дороги станут частью моей сети. Пускай будут качественными, чтобы не переделывать.

Пётр Арсеньевич, немного отпив воды, добавил уже более спокойно:

— Вагоностроительный завод увеличил выпуск на сорок процентов. Второй бронепоезд будет готов через месяц. Но мы уже не помещаемся в существующих цехах. Сергей, кстати, вернулся, слава богам, и сразу взялся за проектирование и строительство новых.

— Хорошо, а Черепанов?

— Да, — довольно ответил Бадаев старший, — я передал ему бразды правления вагоностроительным заводом. У меня уже сил не хватает, Кирилл Павлович. Пора старикам на покой. А они… они молодые, горы свернут. Черепанов говорит, что с новым цехом мы сможем выпускать в два раза больше локомотивов!

Я удовлетворённо кивал, слушая доклад. Бадаевы были тем стержнем, на котором держалась вся моя промышленная империя.

Поблагодарил их, и мужчины ушли. Николай бодрой походкой, а Пётр медленно, но с заметным облегчением на лице.

Буквально сразу в кабинете воцарилась тишина.

Остался наедине с тем, с чего планировал начать это утро: с горой бумаг.

С неохотой принялся перебирать письма. Счета, договоры, приглашения на светские рауты… И среди этого бумажного моря наткнулся на конверт со знакомым гербом автомобильного завода. Письмо от Евгения Александровича Яковлева, представителя завода «Руссо-Балт» с «большой земли».

Он писал, что готов через месяц приехать в колонию для демонстрации нового автомобиля. Бронированного, роскошного, о котором мы договорились с ним полгода назад. В письме приводились технические характеристики, чертежи узлов… Всё было готово. Яковлев интересовался, когда ему можно приехать, чтобы установить на авто мой антимагический блок. Письмо было датировано двумя неделями назад.

Я откинулся в кресле, массируя виски.

Чёрт.

А ведь у меня ничего не готово.

Уже поджимали сроки возвращения назад в Балтийск, а ещё нужно успеть на «большую землю».

Буквально в эту же секунду, как будто подслушав мои мысли, в дверь кабинета постучали, а затем её распахнул новый секретарь Меркулов.

— Ваше сиятельство! — выпалил он, запыхавшись. — Евгений Константинович Павлов вернулся из экспедиции! И сразу рвётся к вам!

Облегчение волной прокатилось по мне. Наконец-то!

— Так чего же ты ждёшь? — улыбнулся я. — Впускай его скорее! И чаю… нет, лучше кофе. Нам обоим. Крепкого.