Хозяин антимагии #5

Глава 19

Вечер в Павловском вокзале достиг своего апогея.

Вокруг слышались смех, разговоры, звон бокалов и всё это на фоне музыки.

Вновь поймал на себе взгляд Ольги, полный немого вопроса: «Почему ты не идёшь ко мне?»

Затем холодный, словно сканер, взгляд Сони. Он будто оценивал меня.

Две девушки, два полюса. Одна стояла недалеко от оркестра, вторая около фонтана.

Но сейчас они были слишком лёгкими мишенями для меня.

Оставить девушку в тот момент, когда она уже думает, что ты в её власти. О да… этот приём может принести в будущим хорошие дивиденды.

К тому же сейчас были дела поважнее.

Я направлялся на кухню, где разместился мой тайный штаб.

Лёня — сын Осипа — уже дважды подавал сигнал, что узнал что-то важное и мне надо поспешить к нему.

Как только я зашёл на кухню, Мотя тут же учуял, что здесь можно хорошо поживиться. Он беспокойно заёрзал на плече, а затем спрыгнул и юркнул в сторону одного из столов, уставленных яствами, которые официанты выносили гостям.

Зверёк явно решил, что наблюдение за сырными тарелками сейчас важнее моих дел. Не стал его удерживать.

Пусть хорошенько поест, нас ждала дальняя дорога в Балтийск.

Прошёл через царство посуды, ароматов специй и влажного жара, где повара и су-шефы, завидев меня, лишь на мгновение замирали, прежде чем снова броситься в бойню приготовлений.

Прошёл между столами к дальней стене, где располагалась ниша, заставленная бочками и ящиками с винами. Обошёл её и, отодвинув один из ящиков на хорошо смазанных полозьях, я оказался около стальной двери с простым кодовым замком.

Быстро набрал комбинацию. Дверь открылась беззвучно, но за ней оказалась не кладовая с вином, а узкая лестница, уводящая вниз, в подвальные этажи. Спустившись, я очутился в просторном помещении, которое резко контрастировало с позолотой и блеском вокзала наверху.

Комната была озарена ровным и холодным светом магических ламп. Стены от пола до потолка завешаны детальными картами колоний, схемами телепортных сетей и гигантскими плакатами — генеалогическими древами знатных родов, испещрёнными бесчисленными именами и связями.

В углу стояли стеллажи с толстыми фолиантами, здесь тоже разместились генеалогические древа родов Российской империи на случай, если потребуется быстро отыскать какое-нибудь малозначительное ответвление.

В центре, как алтарь стратегии, стояла большая магнитная доска со схемой всего вокзального комплекса, где крошечные фигурки обозначали перемещения гостей и охраны. Рядом трещал, выплевывая бумажную ленту, примитивный, но эффективный телеграфный аппарат, связывающий этот штаб с тремя ключевыми станциями у павловских телепортов. Он то и дело выдавал новые списки людей, переходящих через порталы.

Главным в этом кипящем хаосе информации был мой начальник безопасности Ильич.

Он сидел за столом, заваленным бумагами, и с видом заправского полководца наблюдал за работой молодых парней и девушек, которые сновали туда-сюда, перекладывая папки и сверяясь с картами.

— Ильич, привет. Как обстановка? — спросил я, подходя.

— Добрый вечер, барин, — пожилой мужчина тяжело вздохнул, потирая переносицу. — Вот придумали же вы эту шарашкину контору… Я даже не знаю, как за всеми орлами углядеть. Бегают тут как тараканы, информации — море, а систематизировать её некому.

— Но как-то же справляешься?

— Если бы не Лёня, уж не знаю, что и делал бы… — Ильич качнул головой в сторону одной из стен. — Я человек старой закалки, Кирилл Павлович. Выставить караулы, организовать дозор, проверить оружие — это пожалуйста. А вот это всё… — он с нескрываемым отвращением махнул рукой на бегающих сотрудников и генеалогические древа, — это не моё. Поставить бы кого-то на это место, а самому вернуться к непосредственным обязанностям.

Стена, на которую он указал, была сплошь заставлена стеллажами с книгами, но один её участок представлял собой огромное стекло. На самом деле это было окно в смежное подсобное помещение для официантов, замаскированное с той стороны под зеркало. Сейчас было прекрасно видно, как Лёня — двенадцатилетний пацан, младший сын Осипа Гурьева — с невозмутимым видом отчитывал рослого официанта, который был вдвое его старше и выше. Парень слушал, сгорбившись и виновато кивая.

— Погоди, Ильич, не спеши, — успокоил я мужчину. — Всё наладим. Сам понимаешь, дело новое. Считай, такая служба есть разве что у Императора да у пары-тройки самых крупных родов. А мы теперь тоже… в их числе. Следовательно, надо идти в ногу со временем.

— Это-то да… — мужчина вновь тяжело вздохнул, смирившись с неизбежным.

В этот момент Лёня в подсобке закончил разбор полётов. Официант, виновато кивнув, ретировался. Гурьев поправил сюртук и через мгновение появился в нашей комнате, пройдя через потайную дверь.

— Кирилл Павлович, добрый вечер, — произнёс он без тени смущения, взгляд был деловитым и собранным.

— Лёня, работаешь без выходных? — поинтересовался я.

— Практикуюсь, Ильичу помогаю, — коротко ответил парень.

Я окинул взглядом комнату, снова оценивая масштаб операции.

— И откуда у тебя столько людей? Все эти курьеры, слуги, официанты…

— Вербую, — просто сказал Гурьев, — среди бывших беспризорников, дворовой шпаны. Вы же говорили, что самые ценные кадры, это те, кому нечего терять, кроме возможности стать кем-то. Выбираю смышлёных. Осип-батюшка деньгами обеспечивает, а Ильич — дисциплиной. Они учатся быстро.

Я с одобрением кивнул. Гениально и просто. Невидимая армия, набранная из тех, кого все привыкли не замечать. Лёня уже такое практиковал и в Новоархангельске, и в Новогородске.

— Что хотел сообщить? — спросил я, переходя к делу.

Гурьев выпрямился, его лицо стало ещё более серьёзным.

— Поступила информация из Балтийска. От «мальчика с яблоками», — так он называл одного из своих юных агентов, внедрённого в прислугу адмиральского клуба. — За бильярдным столом адмирал Клюков обмолвился Белоусову, что нужно «устроить проверку на прочность этому выскочке-графу». Конкретики нет, но, судя по тону, готовится провокация. Вероятно, в момент вашего прибытия.

Лёня замолчал, ожидая реакции.

Он вёл себя не как ребёнок, а как начальник штаба, докладывающий о критической ситуации.

Ильич смотрел на него с нескрываемым уважением, смешанным с лёгкой завистью человека, который понимает, что будущее уже наступило, а он всё ещё живёт в прошлом.

— Спасибо, Леонид Осипович. Этого и следовало ожидать. Работай дальше. Выяснишь подробности — дай знать, — я сделал паузу, переводя взгляд на стеллаж с генеалогическими книгами. — Как успехи с учёбой? Не запускаешь ли из-за всего этого?

— Каникулы, Кирилл Павлович, — парень выпрямился. — Отец говорит, что сыскное дело — это тоже наука.

— Он прав. Чувствую, тебе прямая дорога в контрразведку. Ты мне тут уже целую сеть организовал. Молодец.

Лёня вспыхнул от сдержанной гордости и довольно кивнул. Эта похвала была важнее любой награды.

Покинув тайную комнату тем же путём, я снова окунулся в шум кухни и почти столкнулся со Смольниковым, лично дегустировавшим новый десерт.

— Кирилл Павлович! Искал вас! Вечер в разгаре, а вы пропали!

— Илья Артурович, блестящая организация. Вы превзошли все мои ожидания, — искренне сказал я.

Он засиял, как ребёнок.

— Благодарю! Но куда вы? Неужели уходите?

— Дела зовут. Завтра нужно быть в Балтийске. Мой вагон отцепите и оставьте здесь. Мама с сестрой побудут ещё пару дней.

— Будет сделано! Переведём на запасной путь, чтобы не беспокоили их лишним шумом. Всё организую с максимальным комфортом. Я лично составлю для ваших родных потрясающею программу.

— Спасибо, дорогой. Вы меня очень обяжете.

— Да не стоит, Кирилл Павлович, — граф вдруг удивлённо посмотрел на меня. — А почему вы не хотите поехать в Балтийск на своём вагоне?

— Незачем. Нужно оставаться мобильным и… менее заметным, — улыбнулся я. — К тому же мне нравится следить за работой железной дороги, когда еду среди обычных пассажиров.

Вышел из кухни, и Мотя тут же запрыгнул мне на плечо, явно потяжелев. Вот только через пять минут он будет готов вновь отправиться в гастрономический тур. Ему бы только поесть.

Заметил маму с Тасей. Они сияли, кружась в вальсе. Одна — с ректором Кировым, другая — с каким-то молодым офицером, чей взгляд явно говорил о расчёте, а не об искреннем интересе.

Музыка стихла.

Я направился к столику, чтобы переговорить с семьёй. Вскоре подошла сестра, а следом мама, её, довольно улыбаясь, сопровождал Анатолий Степанович.

— Мне нужно уезжать, — сказал я, когда они сели за столик. — Вы остаётесь. Наслаждайтесь праздником. Вагон в вашем распоряжении. Охрана будет сопровождать вас повсюду.

Тася надулась, но понимающе кивнула.

Мама озабоченно взглянула на меня:

— Будь осторожен, сынок.

— Я присмотрю за ними, — неожиданно сказал Киров, кивая на мать и сестру. — Прослежу, чтобы всё было чинно и их не побеспокоили.

— Огромное спасибо, Анатолий Степанович.

— Да не стоит. Мне это будет не в тягость, — он довольно улыбнулся и посмотрел на маму.

— Да, всё будет хорошо, Кирилл, не переживай, — улыбнулась мама в ответ.

Отдав последние распоряжения своим людям, мелькавшим среди официантов, я направился к выходу. Прошёл до сквозного перрона и дождался поезда в «Ярцево».

Разместившись в пустом купе, я с облегчением откинулся на спинку сиденья. Почти сразу же Мотя материализовался на багажной полке, устроившись поудобнее и уставившись на дверь своими глазами-бусинками. Мой живой часовой.

Стук колёс оказался лучшим снотворным. Буквально сразу я провалился в сон, а проснулся уже под утро, когда поезд, сбавив ход, приближался к мерцающему полотну телепорта, ведущему в «Ярцево».

В дверь постучали. Вошёл проводник с подносом.

— Чай, сударь? Печенье?

— Спасибо.

Взял чашку с подноса. Мотя, почуяв лакомство, мгновенно спрыгнул и устроился на моих коленях, требуя свою долю.

— Много сейчас пассажиров через портал? — спросил я, отламывая зверьку кусочек печенья.

— А как же! — проводник оживился. — После того как ваши поезда почти все колонии связали, люди вечно куда-то ездят. Это раньше добраться в другую колонию было приключением минимум на неделю. А сейчас что? Сел, а через шесть часов уже на месте.

Я довольно кивнул.

Поезд тронулся, и знакомое покалывание пробежало по коже.

За окном на миг появились разноцветные миражи, а затем возникли пейзажи колонии «Ярцево». Ещё несколько часов, проведённых в дрёме, и поезд подъехал на вокзал, где мне нужно было пересесть на бронепоезд, едущий в Балтийск.

Вокзал здесь уже перестал быть только военным объектом. Теперь это оживлённый транспортный хаб, где смешались мундиры и гражданские платья.

Но усиленная охрана по-прежнему имелась. Укреплённые позиции, несколько взводов солдат наготове. Они были способны в любой момент ринуться на подмогу, если гарнизону, охраняющему портал с другой стороны, это потребуется.

Я сошёл на перрон и сразу направился к бронепоезду «Сюрприз», который уже стоял под парами.

Однако, что-то меня всё же насторожило.

Командир бронесостава встретил меня не с рапортом, а с озабоченным видом.

— Ваше сиятельство, у нас проблема. Личный состав… распущен на суточный отдых по приказу коменданта гарнизона. А вторая смена… задерживается.

Я всё понял.

Вот она, «проверка на прочность».

Хотят посмотреть, что я буду делать, как выкручиваться.

Останусь тут, дожидаясь подмоги, или отправлюсь в путь без полноценной охраны.

А, возможно, адмиралы думают, что я пойду на поклон к местным армейским.

Ну уж нет.

Выкручусь сам.

— Ничего, командир, — ответил я, осматривая прицепленные к бронепоезду два состава. Один был полностью грузовой, а вот во втором четыре пассажирских вагона.

Там ехали маги, инженеры, моряки, несколько купцов — все, кому было дело в Балтийске.

— Объявите пассажирам: предоставляется уникальная возможность безопасно пострелять по настоящим тварям из орудий бронепоезда. Желающие присоединяются к расчётам. Считайте это экскурсией.

Командир недоумевал, но выполнил мой приказ.

Эффект превзошёл ожидания. Большинство пассажиров, особенно молодые дворяне, восприняли это как захватывающее приключение.

Бронепоезд с прицепленными составами тронулся, нырнув в портал.

Выскочив с другой стороны, поезд оказался в огромной подземной пещере-дебаркадере, вырубленной в скале.

Массивные стальные ворота, обшитые металлом, защищали её от внешнего мира. Двери медленно распахнулись, открывая дорогу к Балтийску. Путь лежал через развалины столицы колонии Новоархангельск, затем спуск с вершины на горное плато, а после дорога сквозь болота и лес к побережью.

Деревья и кустарники вокруг путей были вырублены специально, чтобы лишить тварей укрытия.

Но это не помешало им напасть.

Сначала атака с неба. Спикировала стая крылатых тварей с кожистыми крыльями-перепонками как у летучих мышей.

Грянули первые выстрелы зенитных орудий, стреляли в основном дробью.

Затем из-под земли стали вылезать массивные, похожие на бронированных слизней, монстры.

Бронепоезд огрызнулся огнём. Как из орудий, так и из амбразур били маги.

Грохот стоял оглушительный.

Я наблюдал за «добровольцами»: особенно меня порадовали молодые дворяне, которые ещё вчера явно танцевали на балу, а теперь с азартом палили по тварям магией и из пулемётов, восторженно крича при каждом точном попадании.

— Да это же великолепно! — кричал один с раскрасневшимся от восторга лицом. — Почему власти не додумались до такого раньше?

— Да, точно, — поддержал его второй. — Я за такое готов даже доплатить, если надо.

Идея, достойная внимания.

Охотничьи туры на бронепоезде.

Дополнительный доход и мотивация для защитников.

Провокация адмиралов обернулась в мою пользу, наглядно продемонстрировав эффективность незакостенелого мышления.

Вскоре на горизонте показался Балтийск.

Высокие, частично отремонтированные стены, а у их подножья были сотни, нет, даже тысячи мелких тварей.

Бронепоезд дал залп из картечи, расчищая путь к дальним воротам, которые быстро отворились, когда мы наконец проехали вокруг стен.

Город за два месяца, что меня здесь не было, преобразился.

Уже восстановили центр с островками нормальной жизни, но большая часть территории ещё была в руинах.

Воздух пах морем, дымом поезда и стройкой.

Я сразу же направился к зданию администрации.

В кабинете меня уже дожидались генералы и адмиралы.

Встреча была холодной, больше похожей на чистую формальность, которую надо соблюсти.

Волынский выглядел усталым, но собранным, он сделал первый шаг вперёд.

— Граф, сдаю вам город, — сказал он, снимая со своей шеи ключ на цепочке и передавая его мне.

Ключ был символом. И в тоже время полезным артефактом, глядя на который можно было сказать, открыты сейчас ворота в город или нет. На нём был установлен небольшой кристалл, который светился красным при открытых воротах и жёлтым при закрытых.

Доклад Волынского был чёток и лаконичен: прорывы тварей продолжаются, но стабильны, без резких всплесков; флот удерживает периметр, но воды небезопасны; портал в черте города функционирует, обеспечивая связь с водными секторами.

— С вашего позволения, мне пора на большую землю. С вами остаётся генерал Долгорукий, — он кивнул на знакомого мне служащего, который лишь хмуро поклонился.

Остальные адмиралы — Клюков и Белоусов — смотрели на меня с плохо скрываемым презрением. Их молчание было красноречивее любых слов.

Когда все ушли, и я остался в просторном, но неуютном кабинете один, подошёл к окну.

За стенами города виднелся дымок от недавнего боя, наверняка сейчас там копошились твари, пожирая остатки сородичей.

Где-то вдали глухо громыхнули орудия.

В порту стояли как военные, так и рыболовные суда.

Вдалеке на мысу уже зажёгся маяк.

Мотя, материализовавшись, забрался на карниз и наблюдал за мной своим невозмутимым взглядом.

Я понимал, что война здесь не закончилась. Она превратилась в рутину, в истощающую борьбу.

И теперь эта борьба, этот полуразрушенный город и враждебное командование стали моей головной болью.

Если я погрязну в этом бюрократическом и военном болоте, ни о каких экспедициях и тем более ни о каком изучении миров не может идти и речи.

Нет!

Я не для того прошёл весь этот путь, чтобы увязнуть здесь!

Нужно поскорее наводить свои порядки.

И начинать прямо сейчас.