Хозяин антимагии #5

Глава 25

— Курс взят на Синибирск, граф, — доложил Фердинанд, не отрывая взгляда от магического компаса, стрелка которого плавно колебалась в прозрачной колбе. — До прибытия около трёх часов.

— Может, Симбирск? — переспросил я, вспоминая город с подобным названием на «большой земле».

— Возможно, изначально он так и назывался, — пожала плечами Мирослава, склонившись над картой, испещрённой линиями воздушных течений. — Или игра миграций и диалектов. В колониях и не такое встречается.

Цеппелин, отдав штурвал Мирославе, подошёл ко мне.

— Кирилл, я настаиваю на ночёвке в Синибирске. С рассветом двинемся дальше, в пятый круг, а затем в шестой круг миров, к конечной цели нашей экспедиции.

— Вы опасаетесь непогоды? — уточнил я, вспоминая, что Фердинанд говорил об этом в поезде.

— Не опасаюсь, правильнее сказать перестраховка, — его пышные усы шевельнулись, будто от порыва ветра. — Гроза для «Гордости» не страшна, но зачем лишний риск? Притом всегда полезно пообщаться с капитанами, недавно вернувшимися из тех миров. Новые сведения и проверка карт не повредят.

— Вы капитан судна. В этом вопросе полностью полагаюсь на вашу компетентность.

Взгляд мой упал на лобовое стекло рубки. Впереди неслись те «безбилетники», что влетели в портал следом за нами.

Лёгкий неказистый планёр с потрёпанными крыльями и пёстрые воздушные шары, управляемые отчаянными одиночками.

— Любопытный зоопарк, — пробормотал я.

— Отбросы воздушного сектора, — холодно парировал Павлов. — Экономят на всём, даже на собственной безопасности.

Не стал спорить.

Вместо этого поднял к глазам подзорную трубу. Увидел обветренные лица магов, с напряжением вчитывающихся в потоки воздуха, а также примитивные кокпиты, заваленные немудрёным скарбом.

Мой взгляд зацепился за один из воздушных шаров, чуть более нарядный, чем остальные. За его штурвалом сидел маг в одеянии столь ярком, что оно буквально резало глаз даже на фоне багрового неба.

Плащ цвета расплавленного золота, перехваченный изумрудным поясом, и капюшон, откинутый назад. Одежда, больше подходящая для придворного бала, чем для рискованного путешествия за пределы цивилизации.

Что за птица в таких перьях забралась так далеко?

Примерно через час на горизонте, прямо из бескрайнего моря облаков, начала проступать гигантская тёмная полоса. По мере нашего приближения она росла, превращаясь в колоссальный каменный столб, уходивший основаниями и в бездну под нами, и в высь над нами. Это и был Синибирск, город-колонна.

Он поражал своим масштабом. Вся поверхность города, от основания до невидимой вершины, была испещрена швартовочными кольцами и отверстиями пещер. Это была работа магов земли, создавших здесь пристанище для людей.

На многочисленных террасах и балконах, словно на подоконниках гигантского многоквартирного дома, зеленели причудливые сады. В них росли адаптированные к вечным ветрам и разрежённому воздуху съедобные растения.

Зрелище было невероятным, словно я попал в будущее, которое рисовали фантасты моего мира.

Мы начали плавное приближение к одной из пристаней.

И в этот момент Мотя, который мирно дремал, свернувшись калачиком у меня на плече, внезапно встрепенулся. Его длинные уши насторожились, чёрные глаза-бусинки забегали, нос стал принюхиваться.

Он издал короткий цыкающий звук и, словно молния, метнулся с моего плеча, скользнул по перилам и исчез в проёме открытой двери.

— Мотя! — крикнул я вдогонку, но было поздно.

Прошло всего несколько секунд, и я увидел зверька снова.

Он прыгнул на деревянный настил швартовочной пристани в тридцати метрах от дирижабля.

Зверёк деловито и уверенно бежал в город по доскам, словно знал точный маршрут.

Виталий, наблюдавший за этой сценой, громко рассмеялся

— Смотрите-ка, ваше сиятельство! А ваш воришка, кажись, учуял, как местный кондитер печенье из печи достаёт! Чутьё у вашего зверька на сладкое — охотничье!

— Или нечто столь же вкусное и не менее горячее, — добавил бывалый путешественник Павлов.

Невольно улыбнулся, глядя на удаляющуюся фигуру пушистого проворного спутника.

Швартовка «Гордости графа» прошла с отточенной чёткостью, всё же она проходила под контролем двух сильных магов-воздушников — Фердинанда и Мирославы.

— Я в этом проклятом городе бывал столько раз, что меня от него уже тошнит, — заявил Цеппелин, с отвращением глядя в запылённые окна администрации пристани. — Схожу уточню данные по пятому кругу миров и вернусь на борт. Проверю системы после перехода через портал.

Мирослава, стоявшая рядом, нежно обвила его руку своими пальцами.

— Я составлю тебе компанию, Ферди. Вдвоём работа пойдёт веселее.

Взгляд, который парочка бросила друг на друга, не оставлял сомнений в том, чем именно они планируют заниматься после проверки систем.

Сдержал улыбку.

Пусть у них будет этот вечер.

— Что ж, тогда я возьму на себя роль гида для остальных, — предложил Евгений Павлов. — Синибирск город хоть и скучный, но со своеобразным колоритом. Покажу вам хорошее место, где можно вкусно поесть и послушать последние сплетни с воздушных трасс.

— Ты про трактир «Колибри»? — уточнил Цеппелин.

— Да, — утвердительно кивнул бывалый путешественник. — Место шумное, но пиво там варят отменное, а стряпня сытная.

Предложение было встречено с энтузиазмом. Вскоре наша небольшая группа: я, Павлов, Сергей Бадаев и Виталий Кучумов углубилась в лабиринт вырубленных в скале улиц.

Город внутри был ещё более впечатляющим, чем снаружи. Лифты, приводимые в движение маховиками и хитрыми системами противовесов, скользили по вертикальным шахтам, соединяя уровни.

Воздух был наполнен гулким эхом голосов, скрипом дерева и металла, гулом вентиляторов, гонящих воздух в глубину колонны.

На любом свободном месте, куда проникали солнечные лучи, росли разные причудливые растения, собранные здесь, наверное, со всех колоний. Одни, словно плющ, обвивали каменные стены, другие, напротив, свисали с балконов, словно длинные спагетти. Это всё создавало иллюзию одного огромного висячего сада.

Трактир «Колибри» оказался шумным, дымным и полным жизни. Помещение находилось почти в центре города-колонны и было окружено множеством лифтов и лестниц.

Внутри заведение гудело: здесь слышалась ругань грузчиков и изысканная речь магов-аристократов.

Мы нашли свободный столик в углу, заказали по кружке пенного и по порции какого-то местного рагу, сильно пахнущего ароматными специями.

Удивительно, но именно тут я заметил пёстрого мага, который на воздушном шаре сопровождал нас из телепорта. Он сидел за столиком неподалёку, в компании коренастого мужчины в кожаной куртке охотника и какого-то тщедушного типа в очках, похожего на учёного-архивариуса.

Они говорили вполголоса, но я то и дело улавливал обрывки фраз.

— … говорят, видели следы в секторе «Молчаливых вихрей», — доносился голос человека в очках.

— Следы — это ещё не храм, — отрезал коренастый. — Десять лет эти байки слушаю.

— Но на этот раз есть карта! — ударил кулаком маг в золотом. — Фрагмент, но он указывает на разлом в шестом круге! Место, где немаг может обрести дар!

Я инстинктивно наклонился ближе, стараясь не пропустить ни слова.

— Легенды, — фыркнул штурмовик. — В каждом секторе такие рассказывают. И про огненные недра, и про водные бездны, и про пещеры земли. Бред, на котором спекулируют мошенники.

— Но если это правда? — настаивал маг. — Представь, Андрей, мы станем первыми! Мы войдём в историю!

Я не стал дожидаться продолжения и, отодвинув свою почти пустую кружку, повернулся к Павлову.

— Евгений Константинович, вы слышали о каком-то храме… месте, где лишённый магии может её получить?

Павлов, до этого с наслаждением потягивавший пенный напиток, замер.

— Слышал, конечно, граф. «Храм даров», «Купель стихий» — названий десятки. Легенда стара как сами колонии. Говорят, в каждом из четырёх основных секторов — воздушном, огненном, земляном и водном — сокрыто такое место. Древнее, дарованное самими стихиями.

Он сделал глоток и покачал головой:

— Но лично я не знал и не знаю никого, кто обрёл там силу. Это… сказка для тех, кто отчаялся. И приманка для авантюристов, которые гибнут в пустошах, гонясь за миражом.

Плотно поев и немного послушав местных музыкантов, мы уже собирались уходить. Я расплатился и поблагодарил дополнительной монетой артистов. Но на выходе из трактира буквально столкнулся с двумя знакомыми девушками.

Сёстры Потоцкие.

Ольга была очаровательна: изумрудные глаза спокойны, а на губах застыла довольная улыбка.

Рядом вертелась Софья. Она скользнула глазами по мне, потом по моим спутникам, явно ожидая всеобщего внимания.

Виталий Кучумов, помнивший её выкрутасы в Балтийске, демонстративно отвернулся и принялся изучать резьбу на дверном косяке, сделав вид, что просто не замечает.

Софья, увидев его отношение, фыркнула с таким презрением, что, казалось, воздух вокруг затрещал.

А на плече у Ольги материализовался мой серебристый комочек. Мотя! Он сияющими глазами смотрел на меня и тихо цокал.

— Вот ты где, проказник!

Ольга с нежностью сняла зверька с плеча и протянула мне.

— Он меня нашёл. И весь вечер не давал сидеть спокойно дома, тыкался носом в дверь, требовал, чтобы я шла сюда. Вёл меня как заправский ищейка.

Я взял тушканчика, и он тут же устроился в кармане моего сюртука.

— Какими судьбами? — спросил я, глядя на Ольгу, в то время как Софья, поняв, что она в этой ситуации не центр вселенной, с театральным вздохом отправилась к барной стойке, привлекая внимание одиноких мужчин.

— Работа, — просто ответила Ольга. — Я как занималась медициной, так и занимаюсь. А Софья… — она кивнула в сторону сестры, — ходит в рейды на монстров. Зарабатывает на жизнь рискованным, но честным трудом.

В этих словах не было ни жалобы, ни гордости — лишь констатация факта. Эта удивительная прямота и внутренняя сила девушки снова поразили меня.

— Идите, — сказал я, обернувшись к Павлову, Бадаеву и Кучумову. — Я вас догоню чуть позже.

Мои спутники, обменявшись красноречивыми взглядами, кивнули и вышли, оставив меня с Ольгой.

Проснулся я ещё до рассвета, за окном была такая тишина, что бывает только на большой высоте.

Сон отступил быстро, хотя наверняка я проспал не более пары часов. Слишком много мыслей и планов крутилось в голове. Осторожно, чтобы не разбудить спящую рядом Олю, я поднялся с кровати и подошёл к узкому арочному окну, вырубленному прямо в скале.

Открыл настежь. Прямо подо мной простиралось бескрайнее море облаков, переливающееся в первых лучах восходящего солнца. Они были похожи на вату, на гребни гигантских волн, застывших в момент своего наивысшего подъёма.

Светило поднималось из-за горизонтной кромки этого молочного океана, окрашивая его в нежные персиковые и сиреневые тона.

Я уже оделся и собирался тихо выйти, когда заметил странное поведение Мотьки. Зверёк, обычно столь преданный и следующий за мной по пятам, на этот раз устроился на подушке рядом с Ольгой и не собирался сдвигаться с места.

Я тихо свистнул ему, но Мотя лишь беспокойно затопал задними лапками, тычась влажным носом в плечо спящей девушки, словно умоляя не уходить без неё.

— Что такое, дружок? — тихо прошептал я, подходя ближе. — Бунтуешь?

В этот момент Ольга потянулась и открыла глаза. Увидев нас с Мотей, она улыбнулась спокойно и даже как-то безмятежно.

— Кажется, твой компаньон вынес вердикт, — хриплым, не отошедшим ещё от сна голосом сказала девушка. — Он явно на моей стороне.

— Сегодня утром мы отправляемся, — пояснил я, глядя на Мотю, который теперь довольно урчал под её пальцами. — Но этот негодник, кажется, без тебя не хочет идти.

Ольга села на кровати, откинув с лица волосы.

— А куда именно? В пятое кольцо миров?

Я кивнул.

— В шестое. Ищу колонию муравьидов. Хочу изучить их.

Её глаза загорелись профессиональным интересом.

— Муравьиды? Это же невероятно! Я как раз изучаю фауну воздушного сектора, в частности, медицинские аспекты воздействия местных тварей и растений на организм человека. Пишу работу… — она запнулась и посмотрела на меня с внезапной решимостью. — Кирилл, возьми меня с собой.

Предложение было неожиданным, но совершенно логичным.

Мотя, словно понимая всё, громко замурлыкал в знак одобрения.

— Ты понимаещь, насколько это опасно? — спросил я, присаживаясь на край кровати. — Мы летим на несколько месяцев.

— Я не беззащитная, — парировала Ольга, её взгляд стал твёрдым. — Я медик, привыкший работать в полевых условиях. И, как ты уже мог заметить, у меня есть определённый… контакт с местной фауной.

Девушка вновь погладила моего зверька, а он заурчал.

— Мои знания по анатомии и физиологии монстров могут пригодиться. Я буду не только оказывать помощь, но и проводить забор образцов, исследования на месте. Я наконец смогу описать некоторые виды в живой природе. Это бесценные данные для науки!

В её голосе зазвучала твёрдость исследователя, которая была знакома и мне. Это была не жажда приключений, а жажда знаний.

И это было именно то, что я всегда уважал.

Я посмотрел на Мотю, который с надеждой поглядывал то на меня, то на Олю.

— Что ж, — сказал я, протягивая ей руку. — Добро пожаловать в экспедицию, мадемуазель Потоцкая. Надеюсь, ваши исследования обогатят науку.

Ольга пожала мою руку с теплотой и уверенностью.

— Спасибо, граф. Вы не пожалеете.

Мотя, наконец получив своё, радостно цыкнул и запрыгнул сначала на её плечо, а потом на моё, словно соединяя нас.

«Гордость графа», покинув Синибирск, вновь замерла в пустоте, на подступах к следующему порталу.

Ориентир был всё тот же, что и в прошлом мире: огромный красный шар, одиноко болтавшийся на своём тросе. Но на этот раз вокруг не было ни души. Никаких «безбилетников», нетерпеливо круживших в ожидании халявного прохода. Воздушная трасса оказалась пустынна.

Я стоял в рубке рядом с Цеппелином, глядя на одинокий ориентир.

— Никого? — удивился я. — Неужели миры дальше четвёртого круга никому не нужны?

Фердинанд фыркнул, поправляя штурвал.

— Нужны, но не сегодня. Сейчас там непогода, адская гроза и воздушные течения, что могут порвать лёгкий планёр как бумажный кораблик. Многие предпочитают переждать. А нам… — он с гордостью погладил штурвал, — нам это не страшно. Такая погода «Гордости графа» не помеха.

Мирослава, изучавшая карты, подтвердила кивком:

— Риски минимальны.

Евгений Павлов, подошедший сзади, добавил своим глуховатым басом:

— Их страх — это наша выгода, граф. Меньше любопытных глаз.

Затем Павлов взял свиток и ушёл на нос дирижабля, чтобы активировать его. Знакомая светящаяся воронка разверзлась в багровой дымке, и мы вошли внутрь.

Резкий перепад давления вдавил меня в кресло, но на этот раз я был готов.

Когда мир за иллюминаторами стабилизировался, я огляделся. Мы летели по бескрайнему морю грозовых туч. Снизу, из их свинцово-чёрной толщи, доносились оглушительные раскаты грома, и почти непрерывно полыхали ослепительные сполохи молний, на мгновение освещая клубящийся внизу хаос.

Ветер на этой высоте был сильным, он с воем обтекал корпус, но наш дирижабль шёл уверенно, лишь слегка покачиваясь на мощных воздушных потоках, словно океанский лайнер на волнах.

— В хорошую погоду здесь совсем иначе, — рассказывал Цеппелин, его глаза блестели. — Зелень повсюду. Но летать тут может только очень манёвренное судно. Некоторые местные растения… агрессивны. Их пыльца или сок способны разъедать даже металл. К счастью, они не любят грозу и сильный ветер, поэтому при непогоде прячутся вглубь туч, словно моллюски в раковины.

Я скептически поднял бровь, но Павлов, стоявший рядом, кивнул.

— Это чистая правда, Кирилл Павлович. Некоторые из тех редких ингредиентов, что я закупал в Синибирске для алхимических опытов, включая компоненты для эликсиров омоложения, как раз добываются здесь. Эти растения собирают и сушат в определённой фазе цикла, когда они менее опасны.

Мы не стали задерживаться в этом бушующем мире и двинулись дальше, к точке перехода в шестой круг.

Здесь уже не было никаких ориентиров, никаких красных шаров на верёвке.

Каждый, кто решался шагнуть дальше, делал это на свой страх и риск, полагаясь лишь на собственные карты и чутьё.

Цеппелин склонился над приборами — магическим компасом, барометром и странным устройством, напоминавшим сейсмограф, которое отслеживало колебания магического поля.

— Вот здесь, — он ткнул пальцем в пустоту за стеклом, спустя шесть или семь часов полёта, — стабильная точка. Выход должен быть безопасным.

Мирослава мягко взяла управление на себя.

— Иди, Ферди. Я справлюсь.

Цеппелин кивнул и направился к носовой части.

— Куда это он? — поинтересовался Кучумов.

Я решил пояснить:

— Правительство об этом говорить не любит, но после пятого круга портал может открыть только маг той стихии, которой принадлежит сектор. То есть здесь, в мире воздуха, маг воздуха. В водном — маг воды, и так далее. К счастью, фон Цеппелин — не только гениальный инженер, но и весьма одарённый воздушник.

— То есть я могу открыть портал в огненном секторе миров?

— Можешь, вот только тебе нужно дорасти как минимум до пятого уровня владения стихией.

Вскоре я почувствовал знакомое покалывание на коже. «Гордость» оказалась в шестом круге миров.

Огляделся.

Этот мир был не пустынным или угрожающим. Он был ошеломляющим.

Мы летели не в пустоте, а в причудливом лесу.

Гигантские стволы, похожие на тростник, но толщиной с вековой дуб, уходили ввысь и вниз, теряясь в облачной дымке. С них свисали листья невероятных размеров, некоторые были с футбольное поле, переливающиеся всеми оттенками изумруда и серебра.

Дирижабль уверенно лавировал между этими колоссами, и у меня было стойкое ощущение, что мы волшебным образом уменьшились в десятки раз.

Воздух был напоён странным сладковатым ароматом, а тишину нарушал лишь гул наших моторов и шелест исполинской листвы.

Я был близок к цели экспедиции.