Хозяин антимагии #5

Глава 14

Глубокой ночью алый кабриолет «Руссо-Балта» резко затормозил у подъезда гостиницы «Новомосковская».

Я заглушил мотор, и в наступившей тишине оглушительно зазвучало собственное сердцебиение. Вся эта безумная авантюра с усадьбой Оболенских висела на волоске, и каждая секунда промедления могла стать роковой.

Адреналин все ещё был в крови, заставляя пальцы слегка подрагивать.

Я выпрыгнул из машины и бросился в здание, на ходу окидывая взглядом пассажиров в салоне.

Цеппелин и его Мирослава — «Мила», как её нежно называл граф, всё ещё пребывали в сладком плену эйфории.

Они сидели, прижавшись друг к другу, перешёптываясь и улыбаясь, будто не было ни погони, ни смертельного риска, а лишь романтическая ночная прогулка на машине без крыши. Их пальцы были сплетены так крепко, что, казалось, никто не смог бы сейчас разъединить. В этом жесте читалась история любви, боль разлуки и безрассудная надежда.

В коридоре гостиницы я почти столкнулся с Аматом и Василием, уже катившими к лифту мои драгоценные деревянные ящики.

Лицо Меркулова было отшлифованной маской учтивого секретаря, но в глазах, мельком встретившихся с моими, я прочитал немой вопрос и приглушённую панику. Зачем срываться посреди ночи? Это явно выходило за рамки его понимания.

— В багажник. Быстро, — коротко скомандовал я.

Схватил ближайший ящик. Содержимое предательски звякнуло о стенки, и я внутренне содрогнулся, представив на мгновение, что повредится модуль защиты, вмонтированный в стенки деревянного ящика.

Мы молча, почти синхронно, словно делали это уже не раз, перенесли бесценный груз.

Амат, закончив, молча и с оттенком мрачной театральности уселся на переднее пассажирское сиденье, сильно хлопнув дверью.

— Ну, Киря, что будем делать дальше? Куда гнать? — скептически спросил друг.

Я повернулся к Меркулову, устроившемуся на заднем сидении рядом с нашими голубками. Он старательно избегал моего взгляда, уставившись в тёмное окно.

— Василий, где находится завод «Руссо-Балта»? Точный адрес. Вспоминай.

Молодой человек вздрогнул, выпрямившись, и отчеканил, будто зачитывал доклад:

— Юг Москвы, в Тюфелевой роще, ваше сиятельство.

— Ладно, поедем туда, — буркнул я в ответ, прикинув примерный маршрут.

Амат фыркнул и скрестил руки на груди, смотря на меня с нескрываемым недоверием.

— И что ты забыл на заводе в столь поздний час?

Кабриолет рванул вперёд, рыча двигателем глухо и мощно.

— Ты просто не знаешь увлечённых людей, Амат. Для них не существует понятия «после работы», когда на кону грандиозный проект. Уверен, Яковлев либо ещё там, либо только собирается уходить. Для таких, как он, время — лишь условность.

Меньше чем через полчаса мы уже стояли у закрытых ворот завода.

Территория тонула во тьме, и лишь в административном корпусе горел свет в нескольких окнах второго этажа, отбрасывая сонные жёлтые прямоугольники света.

Я вышел из машины и начал барабанить в стекло проходной.

Спустя десять секунд заспанный сторож нехотя отодвинул шторку, протирая глаза.

— Всех благ, господин, но завод откроется в семь. Приезжайте утром, — его голос был хриплым от сна.

В этот момент дверь главного корпуса открылась, и наружу вышел мужчина с портфелем. Он шёл, устало понурив голову, но я узнал силуэт: это был Евгений Александрович Яковлев.

По всей видимости, он засиделся в конструкторском бюро над чертежами нового двигателя для нашего совместного автомобиля.

— Евгений Александрович! — крикнул я, привлекая внимание.

Он поднял голову, и лицо, освещённое одиноким фонарём, озарилось искренним, неподдельным удивлением и радостью.

— Кирилл Павлович? Чёрт возьми, да это же настоящий сюрприз! Как вы здесь? И в столь поздний час? Я ждал вас только послезавтра!

Он повернулся к охране, давая команду открыть ворота.

Я пожал протянутую руку, чувствуя лёгкий укол вины за этот ночной набег.

— Рад вас видеть, Евгений Александрович. Объясню всё позже, даю слово. Сейчас у меня есть пара неотложных дел, вот закончу их, и тогда я полностью ваш.

Подвёл Яковлева к багажнику и открыл его.

— Я привёз антимагические модули для наших будущих машин. Самое ценное, что у меня есть сейчас. Нужно обеспечить им безопасное хранение.

Лицо Яковлева стало серьёзным, деловым.

— Сколько здесь?

— Пятьдесят. Точнее, сорок девять, один я пока придержу.

Мой московский партнёр по бизнесу свистнул, подзывая двух охранников.

— Немедленно унести в главный защищённый сейф. Осторожно, это хрупкие грузы! — распорядился Яковлев, а затем обернулся ко мне, и в его глазах читалось беспокойство. — Это же колоссальная ценность! Как вы рискнули везти это по ночной Москве?

— Риск при перевозке был меньше, чем если оставить их без присмотра, — отрезал я. — Слушайте внимательно: модули требуют постоянной энергетической подпитки. Раз в три часа в каждый ящик нужно класть по среднему макру. Лучше чаще, чтобы не истощились антимагические пластины в модулях. Если запас энергии иссякнет, они станут бесполезными кусками металла. Понятно?

Яковлев наморщил лоб и кивнул мне.

— Понял. При открытии ящика магия вокруг гаснет. Будем крайне осторожны.

— Теперь второе, — я вытащил чемодан и закрыл багажник. — Мне нужна другая машина. Эта была позаимствована в спешке. Её нужно вернуть владельцу с моими глубочайшими извинениями.

Инженер смотрел на меня с ужасом.

— Я правильно понимаю, что она не ваша и вы её завели без ключей? — очень тактично поинтересовался Яковлев.

— Давайте будем говорить прямо, Евгений Александрович. Я её угнал.

— Да вы меня разыгрываете! Это невозможно, на ней стоит система ауроконтроля! Каждый наш автомобиль на учёте и настроен на ауру владельца! Его невозможно угнать!

На это я лишь улыбнулся.

— Любой замок можно открыть, любую сигнализацию взломать, тут важно постоянно внедрять что-то новое, но, если позволите, об этом в другой раз.

Яковлев посмотрел на красный автомобиль.

— Если не затруднит, отремонтируйте его, пожалуйста. Я случайно оторвал зеркало и поцарапал крыло. Все расходы за ремонт и возможные издержки я оплачу.

Инженер лишь улыбнулся, делая успокаивающий жест:

— Да, без проблем, в цеху за полчаса всё сделаем. О стоимости не беспокойтесь, считайте это частью моей инвестиции в наше сотрудничество, Кирилл Павлович.

Я нашёл в кармане блокнот и быстро написал: «Приношу свои глубочайшие извинения за временное пользование вашим авто. В качестве компенсации предоставляю пожизненную 30%-ную скидку на всю продукцию мануфактуры Пестовых. Граф К. П. Пестов». Я вручил записку Яковлеву.

— Передайте это владельцу. А теперь дайте нам что-нибудь неприметное, но быстрое.

Яковлев покачал головой, но спорить не стал. Через пять минут мы пересаживались в тёмно-синий закрытый седан, служебную машину одного из инженеров.

— Куда же вы теперь? — спросил Яковлев, всё ещё не понимая логики нашего ночного бегства.

— На запад, Евгений Александрович. Надо помочь друзьям, — я мотнул головой в сторону обнимающейся парочки. — Но сначала установлю на машину дополнительную защиту. У вас есть где-нибудь поблизости инструменты и провода для передачи магической энергии от макров?

— Да, сейчас всё будет.

Через десять минут меня обступили инженеры-конструкторы, всё ещё остававшиеся на производстве вместе с Яковлевым. Они с интересом наблюдали, как я устанавливал на автомобиль свой антимагический модуль.

Открыл капот, ловко снял кожух с магического аккумулятора и прокинул от него гибкий провод прямо к переднему пассажирскому сиденью.

— Вы прямо здесь собираетесь его установить? Но как? Это же сложнейшая система! Требует тончайшей настройки!

— Для вас — сложнейшая. Для меня и моего рода, изучающего её природу не одно десятилетние, — элементарная.

Я присоединил к модулю тумблер включения, вывев его в удобное место около рычага переключения передач.

— Одно нажатие — и контур будет замкнут. А пока он работает, в радиусе трёх метров от машины любая магия будет гаснуть. Как та огненная сфера, что летела в нас тогда на дороге. Вот только макр надо поменять.

Я вытащил из кошеля пять средних макров и прикрепил их вместо одного малого.

Яковлев смотрел на эту простейшую, с инженерной точки зрения, конструкцию с нескрываемым изумлением. Он прикоснулся к модулю, словно проверяя, настоящий ли он.

— И всё? Никаких кристаллических матриц, рунных усилителей, сложных обвесов? Просто… блок, провод и прямой доступ к аккумулятору?

— Тут вся сложность не в исполнении, а в том, чтобы изначально довести идею до ума, Евгений Александрович, — я захлопнул капот. — А идея, поверьте, стоила мне и моим предкам не одного года упорной работы. Теперь мы немного защищены.

Наскоро попрощавшись, выехали за ворота.

Мы отъехали от завода и вскоре свернули на безлюдную дорогу, где я заглушил мотор. Давящая тишина ночи окончательно отрезвила всех. Эйфория побега испарилась, уступив место трезвому осознанию положения.

Цеппелин первым нарушил молчание:

— Оболенские наверняка уже подняли на ноги всех. Они будут искать меня и Милу во всех местах, где мы можем пересечь границу. Да и в Германии, чувствую, нам не удастся спрятаться.

Я обернулся к ним. В свете луны, пробивавшемся через облака, лица Мирославы и Фердинанда были бледны и невероятно серьёзны. Похоже, только сейчас они поняли всю опасность ситуации, в которую попали.

— Именно поэтому вы не поедите в Германию. Во всяком случае, сейчас. У меня есть план. Гениальный и безумный, поэтому он должен сработать.

Я быстро и чётко изложил суть. Их вначале будут искать по алому кабриолету. Яковлев, когда к нему придут, честно скажет, что мы выдвинулись на запад. Я не просил его лгать, да и не стал бы. А значит, нам нужно создать убедительный и яркий ложный след, который уведёт погоню по ложному пути, пока настоящие беглецы уйдут на восток.

— Фердинанд, ваш пиджак и плащ, пожалуйста. Амат, твой бушлат и фуражка, — друг нехотя начал снимать офицерскую одежду. — С платьем Мирославы проблема. Купите в первой же открывшейся лавке простое платье и большой платок, чтобы закрыть голову и лицо.

Пока они переодевались, я поймал проезжавший мимо пустой экипаж. Щедро заплатив извозчику, дал Цеппелину чёткие указания:

— Едете без остановок до Сергиева Посада. Там Мирослава меняет платье. Садитесь на поезд до Ярославля. Из Ярославля на восток, в Чусовой. Как окажетесь в центральной колонии «Точке», сразу отправляйтесь на моё производство. Скажете охране, что от меня, там вы будете в безопасности.

Цеппелин крепко, по-мужски сжал мою руку. В его глазах читалась безмерная благодарность и уважение.

— Кирилл, я не знаю, как благодарить… Мы обязаны вам жизнью.

— Тогда не благодарите. Просто берегите её. И себя.

Экипаж тронулся и вскоре скрылся в предрассветной мгле, унося новых друзей к надежде. Мы остались втроём на пустой дороге, и теперь настал наш черёд перевоплощаться.

Я заставил Амата надеть одежду Цеппелина: элегантный тёмный дорожной костюм и плащ. Они были ему слегка малы.

— Теперь твоя гордость, — мрачно констатировал я, указывая на его густые, чёрные как смоль волосы.

В первой же открывшейся с рассветом цирюльне друга лишили шевелюры. Я видел, как с каждым сбриваемым локоном лицо Амата становилось всё мрачнее. Но когда мастер искусно приклеил ему пышные, идеально ухоженные светлые усы, получилось почти комичное и в то же время пугающее сходство с Цеппелиным. Особенно если смотреть издалека и не в упор.

Кульминацией этого фарса стало переодевание Василия Меркулова.

Я купил у первой же уличной торговки, начинавшей свой день, самое простое ситцевое платье и широкополую шляпку с густой вуалью. Бедный Василий пылал краской смущения от ушей до пят, когда натягивал на себя этот наряд. Он выглядел нелепо, трогательно и крайне неубедительно, но для мелькнувшего в окне несущейся машины силуэта сойдёт.

В итоге наша «троица» предстала в новом, сюрреалистичном свете: я за рулём, на переднем сиденье — «лысый дядька с усами» Амат-Цеппелин, а на заднем — «застенчивая барышня» Меркулов, прячущая лицо под вуалью и отчаянно обмахивающаяся веером.

Тактика была проста: вести машину на предельной скорости по дороге на Тверь, нарочно лихо, привлекая внимание. Обгонять обозы, немного вилять. Чтобы нас запомнили: «Мчится машина! За рулём молодой, сбоку — лысый с усами, сзади — барышня!» Идеальное описание для ищущих беглецов.

План работал. На нас оборачивались, указывали пальцами. Но по-настоящему всё началось, когда мы подъезжали к Твери.

Я первым заметил в зеркале заднего вида признаки погони: сначала два, а потом ещё три тёмных быстрых экипажа без опознавательных знаков. Они шли на пределе, быстро сокращая дистанцию, словно хищники, учуявшие добычу.

— Кажется, купились, — сквозь зубы процедил Амат, не поворачивая головы. — И догоняют. Серьёзно так.

Один из экипажей, похоже, магически усилиный, поравнялся с нами и начал резко прижимать к обочине. Я на мгновение увидел за стеклом искажённое яростью и ненавистью лицо князя Умара Хамурзина. Его сакраворы сидели сзади, яростно сжимая рукояти топоров.

— Держись! — крикнул я Амату и резко рванул руль влево, отскакивая от опасного соседства. Колёса взвыли на грани сцепления с дорогой.

Тут же воздух снаружи вспыхнул алым заревом. Я щёлкнул тумблером включения антимагической защиты.

В нас летел огненный шар, разрывной и смертоносный. Но он, не долетев до кузова, бесследно рассыпался дождём безвредных искр, поглощённый антимагическим полем.

Следом попытка пронзить нас острым, как бритва, ледяным копьём — та же участь. Заклинание просто исчезло, аннигилировав.

— Им не пробить, — с холодным удовлетворением констатировал я. — Купол держится хорошо, а с тем количеством макров, что я установил, защиты хватит надолго.

Но просто уезжать недостаточно. Нужно не только оторваться, а деморализовать преследователей, заставить потерять веру в собственные силы.

Я резко крутанул руль, съезжая с накатанного тракта на едва заметную, разбитую просёлочную дорогу, огибающую город с юга. Машины Оболенских, более тяжёлые, низкие и менее проходимые, отстали почти сразу, застряв в первой же глубокой колее. Но мощная машина жениха, ведомая слепой яростью его владельца, продолжила погоню. Мощный двигатель ревел, выкорчёвывая бампером куски грязи.

Дальше началась настоящая, тряская и нервная, гонка по кочкам и ухабам. Я был на пределе концентрации, используя магию земли, но для этого приходилось идти на риск, играя с защитой.

— Амат, на три секунды вырубаю! Готовься! — скомандовал я, не отрывая глаз от дороги.

Нажал тумблер и тут же почувствовал знакомый живительный прилив силы земли.

Дорога позади нас вздыбилась, превратившись в ухабистую подвижную волну, а затем снова стала гладкой и твёрдой, как только я включил тумблер.

Машину преследователей подбросило на кочках. Водитель на мгновение потерял управление, но выровнялся, не снижая скорости.

— Теперь я! — проревел Амат, уже приоткрыв окно. — Вырубай!

Снова щелчок.

Мой друг высунулся в окно, и вода из придорожной канавы взметнулась в воздух, чтобы тут же обрушиться на лобовое стекло преследователя не водяной пылью, а плотным слоем мгновенно застывшего зернистого льда, полностью перекрывая обзор.

Автомобиль жениха резко занесло, он развернулся на 180 градусов и съехал в глубокий кювет, откуда уже не смог выбраться самостоятельно.

Мы рванули вперёд, но, обернувшись через несколько минут, я с досадой увидел, что Умар снова догоняет нас. Лёд был отколочен, кузов помят, а ярость несостоявшегося жениха, казалось, только придавала ему сил и упрямства.

Так мы и ехали, отрываясь и снова давая нагнать себя, используя драгоценные секунды «магической немоты» для пассивной обороны и кратковременные окна для активных контратак.

Я прокладывал мосты через ручьи и тут же разрушал их, едва мы проезжали.

Амат заливал дорогу позади нас скользким льдом и создавал густые, непроглядные туманные завесы. Это было изматывающе, требовало невероятной слаженности и концентрации, но это работало.

Когда мы наконец выбрались на ровный тракт значительно севернее Твери, следом никто уже не ехал.

В салоне повисла победная тишина, нарушаемая лишь ровным, уверенным рёвом мотора и свистом ветра в стекле.

— Ваше сиятельство, после всего, что я увидел… я абсолютно уверен: автомобили с такими блоками будут невероятно популярны. Это спасёт столько жизней! Дворян, дипломатов, офицеров… — задумчиво сказал мой секретарь.

— Не только жизни, Василий, — ответил я, ловя его взгляд в зеркале заднего вида. — Это изменит сами правила игры. Войну, логистику, безопасность перевозок. Всё.

Амат мрачно фыркнул на переднем сиденье, сдирая с лица приклеенные усы.

— Или создаст новую, ещё более страшную войну, — проворчал друг, глядя на своё отражение в стекле. — Выпустите джинна из бутылки, профессор, а потом удивляйтесь, почему весь мир горит. Опасно это. Слишком опасно.

Не стал с ним спорить. В этих словах, отягощённых знанием иного, погибшего мира, была своя, горькая и неутешительная правда.

Заметил, как Меркулов удивлённо посмотрел при этих словах на Жимина, потом на меня, но промолчал.

Проехал ещё несколько километров по главной дороге на Петербург, чтобы усилить впечатление и быть замеченными ещё парой свидетелей, а затем снова свернул в безлюдном месте, заросшем кустарником, теперь уже резко на запад, в сторону Пскова.

— Искать будут по центральной дороге, — объяснил я молчаливому Амату. — Будут сначала перекрывать главные пути. А мы поедем чуть южнее.

Я ехал весь день и вечер, на ночь остановился на несколько часов вздремнуть, а ранним утром следующего дня мы въехали в Псков.

Здесь нам предстояло разделиться.

Амату в Кронштадт, на учёбу. Он вышел из машины, с облегчением потянувшись.

— Береги себя, бугай, — сказал я, пожимая руку. — И не проспи свою карьеру адмирала.

— Сам смотри, чтобы твоя антимагия тебя же не сожрала, — мрачно парировал друг. — Играешь с огнём.

Он кивнул мне на прощание и твёрдой походкой направился к железнодорожной кассе за билетом на поезд.

Затем я повернулся к Василию, который с невероятным облегчением снял с себя платье и вернулся к своему обычному строгому виду.

— Ваше сиятельство? — вытянулся секретарь словно бравый солдат.

— Твоя задача — вернуться в Москву к Яковлеву. Объясни ему, что я скоро буду. Пусть готовится к презентации.

— Слушаюсь, ваше сиятельство.

И вот я остался практически один. Теперь лишь Мотя сопровождал меня. Зверёк довольно развалился на торпеде под лобовым стеклом, распушив шерсть.

Достал из багажника свёрток — клинок Пожарского.

Развернул карту, разглядывая обозначенные дороги. Взгляд опять упал на клинок, затем на карту, на западную границу империи.

Завёл двигатель, и машина плавно тронулась с места, набирая скорость.

У меня есть ещё одно важное дело. Пора выполнить последнюю просьбу друга.