Хозяин антимагии #5

Глава 2

Слова Мити оказались пророческими.

Я и правда чуть не проспал.

Точнее говоря, проспал бы сном праведника, загнанного в угол событиями последних дней, если бы не Амат. Он нашёл меня там, где я рухнул без задних ног после… ну, скажем так, после весьма насыщенных переговоров.

Но обо всём по порядку.

После того как Император скрылся за дверью вагона «Сюрприза», а Дмитрий, подмигнув, растворился в свите отца, меня накрыла волна адреналинового отката, смешанного с ледяной усталостью. Казалось, каждая кость гудит отдельной уставшей нотой. Но дел ещё непочатый край.

Первым пунктом значился порт и капитан Григорий Кузнецов. Его судно уже швартовалось у полуразрушенного пирса, и вид огромных, туго набитых мешков, громоздившихся на палубе, действовал на меня лучше любого бодрящего эликсира.

— Барон! Кирилл Павлович! — хриплый от морского ветра и напряжения последних месяцев голос Кузнецова прокатился по причалу, заглушая крики матросов и скрип такелажа.

Сам капитан, высокий, коренастый, с густой взлохмаченной бородой, уже спускался по сходням. Его лицо, обычно обветренное, сейчас сияло непривычным румянцем.

— Жив! Цел! И город… почти наш! Слава четырём!

— Григорий Иванович! — я поспешил навстречу, искренне радуясь видеть его невредимым. Рукопожатие капитана было твёрдым, как всегда. — Вот это улов! Мешки доверху!

Кузнецов засмеялся, довольный, и махнул рукой в сторону судна:

— Я не один, барон! Глянь-ка!

По воде, обходя верхушки мачт какой-то затопленной яхты, подходили ещё два судна: добротные, ухоженные сухогрузы «Варяг» и «Полюс». На их палубах тоже виднелись горы мешков.

— Капитаны Семёнов и Новиков, — представил Кузнецов, когда те сошли на берег.

Семёнов — сухощавый, с острым взглядом и аккуратной бородкой клинышком.

Новиков — богатырского сложения, с добродушным, но усталым лицом.

Оба смотрели на меня с откровенным любопытством и тщательно скрываемой тревогой.

— Мои товарищи. Уговорил их рискнуть, пока флот стоял под прикрытием военных судов. Работали вчетвером с моей «Пулькой», — Григорий кивнул на небольшой старый буксир, переоборудованный под плавучую сушилку и мобильную печь, который был привязан толстым тросом к его судну. — Сушили, жгли, мешки набивали. Всё как огневик Кучумов в своих печах делал.

— Огромное спасибо, господа! — я кивнул капитанам. — Риск был немалый. Ваша добыча… она бесценна. Буквально.

Новиков переминался с ноги на ногу, не решаясь заговорить. Семёнов же выпрямился:

— Господин барон, мы рады стараться. Но… — он обвёл взглядом мешки, — сажа от водорослей. Тонны. Кузнецов уверял… но рынок… спрос… Сможет ли ваша мануфактура столько принять? И… оплатить?

Тревога в его голосе была понятна.

Они вложили время, ресурсы, рисковали кораблями и экипажами, пока флот бездействовал. Теперь им нужны были гарантии.

Я улыбнулся, стараясь выглядеть максимально уверенно.

— Капитан Семёнов, капитан Новиков, не сомневайтесь. Этот груз мне не просто нужен, он жизненно необходим. И не только заводу в «Точке». Теперь я представляю интересы «Альянса производителей эликсиров». Так что заказов будет много.

— То есть с оплатой проблем не возникнет? — переспросил Новиков.

— Оплата золотом или векселями имперского банка, по вашему выбору. И это — только начало. Пока в колониях есть потребность в эликсирах, а она будет только расти, спрос на «сажу» будет стабильным и высоким. Вы не просто окупите расходы, вы хорошо заработаете.

Напряжение спало с лиц капитанов как сдувшийся парус. Новиков радостно хлопнул себя по боку.

— Ну, слава четырём! А я уж думал, Григорий нас с потрохами продал! — он дружески толкнул локтём Кузнецова.

Тот лишь самодовольно ухмыльнулся, доставая из глубокого кармана своего потёртого бушлата огромную запылённую бутыль из тёмного стекла.

Как только она туда поместилась?

Жидкость внутри была янтарно-золотистой, густой, обещающей крепость и тепло.

— Ну, коли дела улажены, барон, господа капитаны… не пора ли скрепить сделку по-старинному? — голос Кузнецова стал бархатисто-заговорщическим.

Новиков потёр от предвкушения руки, а Семёнов пригладил бороду.

— Где ты такое сокровище только раздобыл?

— Это напиток для особых случаев, можно сказать, мой НЗ, и, думаю, время пришло.

Отказаться было невозможно. Да и не хотелось.

Мы устроились на ящиках прямо на причале, под вечерним небом, здесь пахло гарью от города и морем.

Григорий Иванович разлил «огонёк» по простым гранёным стаканам. Напиток обжигал горло, оставляя долгое согревающее послевкусие дыма, тростника и далёких тропиков. Разговор завязался сам собой: о море, о штормах, о хитростях добычи водорослей в открытом океане.

— А знаете, барон, — говорил Кузнецов, его лицо под действием напитка и облегчения от прибытия в порт становилось всё более багровым, глаза влажно блестели, — самое пекло было не тут, в водах «Новоархангельска», а на «Мели».

— На «Мели»? — переспросил я.

Оказалось, «Мелью» моряки называли колонию четвёртого кольца, ту самую, откуда привезли водоросли.

— Ага! — подхватил Новиков. — Место дивное! Глубина там по колено фрегату! Твари, которые не умеют плавать, а таких большинство, либо тонут, либо застревают на отмелях и дерутся друг с дружкой до последнего. Крупняк вообще зайти не может: сядет на брюхо, и конец. Как скот на бойне! А мелкая пакость, — он презрительно махнул рукой, — для брони наших судёнышек — что комар для слона. Идеальное место для нашей «полевой кухни»! — он кивнул в сторону «Пульки», которую матрос пытался пришвартовать к пирсу.

— Но как вы туда попадали? — поинтересовался я. — Телепорт же далеко в море!

Кузнецов хитро прищурился:

— А вот тут, барон, самое интересное! Телепорт для входа в колонию «Новоархангельск» один, он сухопутный, из «Ярцево». А на выход — два! И оба морские! Один — возле острова Грозный, другой у Восточного.

Капитан хитро на меня смотрел и молчал.

— Говорите уже, — не выдержал я.

— Раньше портал в «Мель» был прямо здесь, — он указал на выход из гавани, — прямо на Орлином мысу, под маяком! Сам видел старые схемы в портовой конторе Балтийска, когда она ещё цела была! Потом, когда флот разросся, телепорт перенесли подальше, решили, что негоже главные ворота в колонию у самого берега держать. Мол, уязвимо. А старые колонны… — он многозначительно постучал пальцем по бутылке, — говорят, так и стоят на мысу законсервированные, под каменными колпаками. Про запас. Или по забывчивости.

Меня словно током ударило. Карта колоний, которую я изучал в штабе Белова, всплыла перед глазами.

— То есть эти колонны на мысу ещё целы, и если их активировать… — я говорил медленно, обдумывая каждое слово, — то можно было бы телепортироваться прямиком в ту самую безопасную колонию с мелководьем? Минуя опасности прибрежных вод «Новоархангельска»?

— Именно! — Кузнецов грохнул ладонью по колену, расплескав напиток. — Браво, барон! Из порта шагнул в портал, и ты уже на «Мели» грузишь водоросли! Обратно так же! Логистика — мечта! Но… — его энтузиазм чуть поугас, — колонны те императорские. Активировать их может только маг рун. А, следовательно, никто, кроме самого государя или уполномоченного из его семьи.

Мысль засела в голове как якорь.

Потенциал был колоссальным.

Безопасный плацдарм для добычи сырья, сокращение пути, минимизация рисков.

Но ключ был в руках Императора, а он не будет ничего делать просто так.

Разговор затянулся далеко за полночь. Планы, расчёты, морские байки и крепкий «огонёк» смешались в голове в густой дурманящий коктейль.

Когда я шатаясь добрался до каюты «Стрижа», мир поплыл, и я рухнул на жёсткую койку, как подкошенный.

Утро ворвалось в иллюминатор, ослепив меня. Голова гудела целым ульем разъярённых шершней, а во рту будто дрались кошки, используя в качестве оружия старые тряпки.

Я застонал, пытаясь вспомнить, где оставил исцеляющий эликсир первой помощи.

Воспоминания возвращались обрывками: мешки, капитаны, золотистая жидкость, маяк, телепорты…

— Проснись, профессор! Или тебя на совещание к Императору в виде экспоната принесут? «Таксон: переутомлённый барон. Среда обитания: койка».

Резкий голос Амата, как ушат ледяной воды, обрушился на меня. Он стоял, скрестив руки, в дверях каюты, залитой утренним светом. Лицо друга было серьёзным, без обычной едкой усмешки.

— Амат? — я протёр глаза, пытаясь сфокусироваться. — Который час? Совещание…

— Через полтора часа, его перенесли на час, — отрезал он, шагнув внутрь. — А ты выглядишь так, будто «Стриж» по голове проехал. Задним колесом. Несколько раз, — он принюхался и скривился. — И пахнешь соответственно.

— Капитаны… водоросли… обсуждение… — пробормотал я, с трудом пытаясь связать слова. Каждый мускул протестовал. — Что ты здесь делаешь так рано?

— Был у отца на флагмане, — ответил Жимин, его взгляд стал пристальным, изучающим. — Услышал новости, что Император лично потребовал присутствия на военном совете какого-то гражданского выскочки. Уточнил у отца, тот сказал, что бывшего барона, а теперь графа Пестова. Подумал, что тебе полезно будет знать об этом заранее.

— Да, знаю, — я отмахнулся от друга.

— И… — он оглянулся, убедившись, что коридор пуст, и закрыл дверь плотнее. Голос понизился до шёпота. — Есть кое-что ещё. Важное. Ты ведь знаешь, кто такие инквизиторы Его Величества? И чем они занимаются помимо ловли газлайтеров и нарушителей магического этикета.

Я напрягся, пытаясь собрать мысли в кучу сквозь похмельную муть.

— В общих чертах. Охотятся на иномирцев, шпионов, вселяющихся в чужие тела… на тех, кто выдаёт себя за того, кем не является. Маги жизни высокого уровня. Все лекари им подотчётны. А почему спрашиваешь?

Амат подошёл совсем близко. Его глаза, обычно насмешливые, были серьёзны как никогда. Неужели он боится?

— Да, на иномирцев. Но ты, профессор, похоже, не в курсе самой мрачной их специализации. Странно, при твоей-то начитанности этого не знать, — друг помедлил, глядя мне прямо в глаза. — Они охотятся и на попаданцев. На тех, чья душа пришла извне, без приглашения, без ритуала. На нарушителей самой основы мироздания, по их мнению.

Ледяная струя пробежала по позвоночнику, моментально отрезвляя. Инквизиторы. Охотники за душами. За моей душой.

— Иммунитет к внушению у тебя благодаря антимагическому веществу впечатляющий, Кирилл, но… они чувствуют аномалии. Я узнал, что при Императоре сейчас два самых сильных инквизитора.

— Один вчера на меня долго смотрел, словно сканировал.

— Плохо, — сказал Амат, прислушиваясь к звукам за дверью.

— И что теперь? — вырвалось у меня.

— Теперь мы с тобой будем как никогда осторожны, — жёстко сказал друг. — Держи свою защиту поближе. Антимагия — наше единственное спасение. Она глушит не только магию, но и, возможно, их чутье к аномалиям. Ты же не потерял колбы вчера?

Я машинально сунул руку во внутренний карман сюртука, висевшего на спинке стула. Твёрдая стеклянная трубка была на месте. Последняя.

— Она тут. Одна.

— Одна? — Амат нахмурился. — Сможешь из неё сделать пластины?

— Пластины требуют сложного синтеза в лаборатории, которой у меня при себе нет. Порошок… если разделить эту пробирку на части, эффективность резко упадёт. Его хватит, чтобы создать слабое поле вокруг одного человека на короткое время. Не более, — я сжал пробирку в кармане. Холодок стекла был обнадёживающим.

Амат разочарованно вздохнул.

— Ладно. Тогда береги её как зеницу ока. Пусть пока будет у тебя. А я… — он махнул рукой в сторону порта, — побуду на корабле отца. Пока Император в Балтийске, мне там спокойнее. Как только двор двинется обратно на «большую землю», инквизиторы, скорее всего, последуют за ним. Тогда и выйду. Не думаю, что меня сейчас будет кто-то искать.

Он повернулся к выходу, но на пороге остановился.

— И приведи себя в порядок, граф. Тебя ждёт высшее собрание. Не опозорь нас, выскочек из другого мира, — в голосе Жимина вновь зазвучал знакомый ехидный оттенок.