— Убери здесь, — велел я ей.
— Уже делаю, — сердито ответила леди Флоренс.
Она стояла на коленях, отвернувшись от меня. В руках она держала большую щетку, рядом с ней стояло ведро воды.
— Ты думаешь, они уже ушли?
— Да, — ответил я, — мы достаточно ждали. Такие люди должны вовремя уходить. Они не могут долго находиться в месте, где совершают разбой.
— Тогда мы совсем одни, — заметила она, — в моем поместье.
— На развалинах твоего поместья, — откликнулся я. — Дом и многие постройки сожжены.
Она всхлипнула.
— Продолжай работать, — сказал я ей.
— Да, Джейсон, — ответила леди Флоренс.
Я наблюдал за ней.
— Ты умный, Джейсон, — проговорила она, — я уже думала, нас схватят. И все-таки ты спас нас.
«Нет, — кричала она тогда, — нет! Это безумие!» Но я уже бросил ее на песок инкубатора и освободил ей руки. Потом я перевернул ее на живот, завел руки за спину, затем, скрестив щиколотки, подтянул их к запястьям и связал вместе. Затем я схватил ее, бросил в обгорелые поленья и золу очага.
Я засыпал ее песком, пока снаружи не остались только глаза, нос и рот. И тут я услышал, как люди ломятся в люк, ведущий из туннеля в инкубатор. Я быстро закрыл крышку люка на засов.
— Открой дверь!
Я побежал через сарай и ногой распахнул наружную дверь. Затем замел свои следы, ведущие к очагу. Я слышал, как наши преследователи стучат в дверь люка, пытаясь ее открыть. Оглянувшись на леди Флоренс, увидел ее полные ужаса глаза. Тогда я накинул на нее попону для тарлариона, быстро зарылся в песок рядом с ней и, когда люк уже трещал под ударами, накинул попону себе на голову.
Левой рукой я крепко вцепился ей в волосы. Если леди Флоренс шевельнет хоть мускулом, я сразу почувствую это, и она будет знать, что я контролирую ее движение.
В моей правой руке был зажат короткий меч. Острие было направлено ей в спину.
Несколько человек появились из люка. Мы слышали, как они переговариваются, оглядываясь вокруг.
— Сюда, — сказал один из них, и они вышли в наружную дверь.
Мы просидели в песке несколько часов, после того как разбойники ушли. Около семнадцати часов я вылез из песка и провел рекогносцировку. Разбойники на самом деле удалились, вернее, улетели на тарнах, наполнив до отказа мешки для трофеев и привязав к седлам беспомощных, обнаженных рабынь.
Я откопал леди Флоренс из песка.
— Освободи меня, — потребовала она, но тут же задохнулась, опрокинутая на спину острием меча, приставленным к животу.
— Прости меня, Джейсон, — взмолилась моя пленница.
— Тогда помолчи, — приказал я, — или я насыплю песка тебе в рот.
— Да, Джейсон, — прошептала она.
Я оставил ее, связанную, в инкубаторе, а сам пошел обследовать некоторые здания и сараи, собирая все, что, по моему мнению, могло пригодиться.
— Тебя забавляет, Джейсон, что я чищу твое стойло?
— Ты закончила? — спросил я.
— Да, — ответила леди Флоренс. Она была красива при свете маленькой лампы, свешивающейся с балки.
— Вылей воду. Ополосни и высуши ведро, — командовал я. — Вымой швабру. Потом положи все эти вещи туда, откуда взяла.
Я наблюдал за тем, как она исполняет мои команды. Спустя несколько мгновений она стояла передо мной.
— Я сделала, как ты приказал.
— Теперь положи свежей, чистой соломы в стойло, — велел я.
Я продолжал наблюдать за ней. Леди Флоренс стояла в стойле, и у ее ног лежала чистая, свежая солома.
— Я сделала, как ты велел, — сказала она, — что ты теперь хочешь от меня?
— Я много раз побеждал в схватках, — начал я.
— Это мне известно, Джейсон.
— Надень это. — Я набросил на ее обнаженное тело одежду рабыни. Она поймала ее на лету, взяла в руки и посмотрела, не веря своим глазам. Я еще раньше принес одежду из одного из сараев с припасами.
— Никогда! — решительно прошептала леди Флоренс. — Я — свободная женщина!
Я тряхнул плетью.
— Нет! — быстро сказала она. Затем так же быстро натянула через голову короткую та-тееру. Потом отошла от меня к стене стойла и постаралась одернуть пониже подол своей одежды. По бокам туники были разрезы. Леди Флоренс испуганно взглянула мне в лицо, почти прижавшись спиной к задней стене стойла.
— Почему ты все это проделываешь со мной? — спросила она.
Теперь на леди Флоренс, моей бывшей хозяйке, красовался наряд конюшенной девицы.
— Как тебе нравится наряд? — спросил я, не отвечая на ее вопрос.
— Пожалуйста, дай мне надеть что-нибудь другое, — попросила она.
— У тебя уже есть, что надеть, — заметил я.
Она застонала.
— Как ты себя чувствуешь в этом наряде? — спросил я.
— Пожалуйста, Джейсон, — взмолилась моя пленница.
— Почувствуй это на своем теле, — посоветовал я, — его текстуру, его значение… как он облегает тебя!
— Джейсон!
— Закрой глаза, — продолжал я, — обрати внимание на свои ощущения, на ткань, из которой сшит этот наряд, на то, какой он короткий и уютный. Почувствуй, что этот наряд диктует женщине, которая его носит.
Леди Флоренс вздрогнула.
— Ты будешь бить меня кнутом? — спросила она.
— Да, — ответил я.
Она снова вздрогнула и открыла глаза.
— Что заставляет чувствовать тебя этот наряд? — спросил я.
— Я впервые надела такую одежду, — прошептала она.
— Как ты себя чувствуешь в ней?
— Уязвимой, — проговорила она, — беспомощной!
— Еще? — подбодрил я.
— Не заставляй меня говорить об этом.
— Говори, — настаивал я.
— Теплой и чувствительной, — произнесла она шепотом.
Я улыбнулся. Это обычные чувства, которые вызывает наряд рабыни, как правило короткий и открытый внизу. Было установлено, что женщина, облаченная в такой наряд, обычно может быть доведена до оргазма гораздо быстрее, чем одетая более традиционно. Наверное, именно поэтому хозяева часто одевают своих рабынь в такой наряд. Вот два других свойства этих нарядов — во-первых, они учат женщину, что она рабыня, а во-вторых, откровенно и изысканно выставляют напоказ ее красоту.
— Что ты собираешься делать со мной, Джейсон? — спросила она. — Нет! Только не это…
Она заплакала.
— Пожалуйста, нет!
— Я выиграл много схваток, за которые не получил достойного вознаграждения, — проговорил я.
— Не надевай на меня ошейник, — молила она. — Пожалуйста, нет!
Леди Флоренс прижалась к стене стойла. Стоя совсем близко от нее, я приложил ошейник к ее горлу, но еще не застегнул его.
— Прости, — плакала она. — Пожалуйста, Джейсон, не застегивай ошейник!
— Ты помнишь Телицию? — спросил я.
— Не застегивай ошейник…
— Ты помнишь Телицию?
— Да, Джейсон.
— Она нравилась мне, — сказал я, — ты продала ее.
— Нет! — зарыдала леди Флоренс, в то время как ошейник защелкнулся на ее горле.
Затем я бросил ее к своим ногам и присел рядом с ней. При помощи цепи привязал ее на месте. Потом поднялся. Она, стоя на коленях, со слезами на глазах, взглянула на меня, дрожа, трогая маленькими руками цепь, прикрепленную теперь к ее ошейнику.
— Я — леди Флоренс, — произнесла она, не веря в происходящее, — ты заковал меня у своих ног, как конюшенную девицу!
— Я выиграл много схваток, за которые я не получил достойного вознаграждения, — повторил я. — Мне нравилась Телиция, которую ты продала.
— Что ты собираешься делать со мной?
— Я хочу получить от тебя удовольствия, которых ты лишала меня.
— Ты собираешься заставить меня выполнять обязанности Телиции и других рабынь?
— Именно.
— Я не могу делать это, — заявила леди Флоренс. — Я — свободная женщина.
Присев рядом с ней, я повалил свою бывшую госпожу на солому, потом рывком задрал ее одежду до бедер.
— Я буду служить тебе, как рабыня, — в ужасе проговорила она.
— Будешь, и много раз!
Леди Флоренс лежала в моих объятиях.
— Ты много раз обошелся со мной как с рабыней, — упрекнула она.
— Да, — согласился я.
— Приласкай меня опять…
— Как свободную женщину?
— Нет, — ответила леди Флоренс, левой рукой двигая цепь на ошейнике, — как рабыню.
— Ты просишь об этом?
— Да, — ответила она.
— Что значит да? — потребовал я продолжения.
— Да, господин, — проговорила леди Флоренс.
— Господин… — прошептала она.
— Чего тебе? — спросил я.
— Сколько сейчас времени, как ты думаешь?
— Я думаю, сейчас около двух часов, — ответил я.
Лампа прогорела, и мы лежали в темноте.
— Позволь своей девочке сделать тебе приятное еще раз, — попросила леди Флоренс.
— Очень хорошо, — сказал я и сжал ее.
— Ай!
— Ты уже готова? — изумился я.
Леди Флоренс задрожала в моих руках. Я понял, что она разгорячилась в ожидании моего прикосновения.
— Эй, там! — услышал я. — Не двигаться!
Мы отпрянули друг от друга.
— Не двигаться! — повторил голос.
Над нами зажглась лампа без абажура. Мы, лежащие на соломе, оказались в ее ярком свете. Женщина задохнулась и поджала под себя ноги.
— Хорошенькая! — произнес кто-то.
Я напрягся.
— Не двигаться, — предупредил другой голос.
В тумане я разглядел пятерых мужчин в нескольких футах от нас. Трое из них держали в руках натянутые арбалеты. Их стрелы были направлены на меня.
— Ты разбойник? — спросил кто-то.
— Нет, — ответил я, — полагаю, вы тоже не разбойники?
— Позовите Майлза, — произнес чей-то голос.
Один из мужчин вышел из сарая. Когда он выходил через большую дверь, я увидел, что на улице еще было темно. Звезды ярко сияли на небе.
— Так вы не разбойники? — повторил я.
— Нет, — сказал человек.
— Значит, вы — гвардейцы? — снова спросил я. Но вряд ли это были гвардейцы. Они не могли появиться здесь раньше утра.
— Нет, — подтвердил мои предположения человек с арбалетом.
И тут в сарае появился высокий мужчина. Его сопровождали пять человек.
— Во всем имении только эти двое, — сказал один из вошедших, обращаясь к высокому мужчине, — даже тарларионы выпущены и разбежались.
— Разбойники постарались, — заметил другой. Еще два фонаря были подняты вверх. Мы оказались хорошо освещены ими. Я моргал от света и не мог как следует разглядеть черты лица высокого мужчины. Он держал в одной руке обнаженный меч, а в другой у него была связка легких цепей для рабынь.
— Кто ты? — спросил он.
— Я — Джейсон, — ответил я.
— Боевой раб-гладиатор? — уточнил он.
— Меня освободили, — пояснил я.
Глаза высокого мужчины остановились на женщине в ошейнике рядом со мной. Он задержал свой взгляд на ней, небрежно изучая ее красоту. Леди Флоренс отпрянула назад.
— Она не знает, что находится в присутствии свободных людей? — спросил он.
— Прими надлежащую позу, рабыня! — резко приказал я своей бывшей госпоже.
Испуганная леди Флоренс быстро опустилась на колени. Она откинулась на пятки, с прямой спиной, подняв голову, положив руки на бедра. Такова поза домашней рабыни. Я строго посмотрел на нее. Моя пленница быстро развела колени. Теперь это была поза рабыни для наслаждений, рабыни, представляющей интерес для мужчин.
— Подними подбородок, Джейсон, — приказал высокий мужчина.
— Поднесите лампу поближе, — скомандовал он одному из своих людей.
Я сделал, как велели.
— На самом деле, — сказал он, — на горле нет ошейника.
— Госпожа освободила меня, — объяснил я, — еще до того, как бандиты покинули имение.
— Интересно, правда ли это? — засомневался он.
— Правда, — подтвердил я, — если бы я все еще был рабом, желающим убежать, я, конечно, не стал бы задерживаться здесь.
— Это так, — согласился один из мужчин, — его тут все знают и в округе тоже.
— Сегодня ты хорошо сражался, Джейсон, — отметил высокий мужчина, — и стоил мне кучу тарнов.
— Вы — Майлз из Вонда, не так ли? — угадал я.
— Да.
— Мне он стоил двадцать медных тарсков, — прибавил один из мужчин.
— А мне — пятнадцать, — сказал другой.
— Это был выдающийся бой, — с восхищением произнес третий.
— Да, — согласился четвертый.
— Спасибо, — ответил я.
Теперь я успокоился, поскольку не чувствовал у этих людей никаких враждебных намерений. Я подумал, что при соблюдении осторожности мне нечего бояться их.
— Почему вы здесь? — задала вопрос леди Флоренс.
— Твоя рабыня нуждается в наказании, — заметил Майлз.
Я повернулся и, схватив мою бывшую хозяйку за цепь на ошейнике, хлестнул ее по лицу, а затем оттолкнул на солому. Она в ужасе посмотрела на меня. Я не думаю, что когда-нибудь раньше леди Флоренс бил мужчина.
— Прими надлежащую позу, рабыня, — приказал я.
Леди Флоренс поднялась на колени и застыла в позе рабыни для наслаждений.
— Почему вы здесь? — спросил я у Майлза.
Он улыбнулся.
— Тебя это не касается, — ответил он. — Где та, что была твоей хозяйкой?
— Я не знаю, — сказал я.
Леди Флоренс задрожала. Конечно, Майлз из Вонда не мог бы сейчас узнать леди Флоренс, ведь он видел ее раньше в платье свободной женщины и под плотной вуалью. Я не думаю, что он смог бы опознать величественную леди Флоренс, богатую, высокородную женщину из Вонда, в полуодетой, возбужденной женщине, стоявшей на коленях.
— Она бежала? — спросил он.
— Я думаю, она спаслась от разбойников, — сказал я.
— Где же она сейчас?
— Может быть, в безопасности, в Вонде или где-нибудь в окрестностях, — промолвил я. — А почему вы ищете ее?
— Наступили трудные времена, — сказал Майлз, — везде нарушается закон и порядок.
— Понимаю, — ответил я, — но почему в такие времена вы ищете именно ее, ту, что была когда-то моей хозяйкой?
— Кто знает, что может случиться с женщиной в такое время? — проговорил Майлз и поднял вверх легкие цени для рабынь. Они зазвенели в его руке.
— Понимаю, — ответил я.
— Ее здесь нет, — обратился он к своим людям, — отправимся искать леди Флоренс по дороге в Вонд.
Майлз повернулся ко мне и с улыбкой сказал:
— Наслаждайся рабыней, Джейсон. Ты вполне заслужил ее.
— Спасибо, Майлз из Вонда, — ответил я.
Они покинули сарай. Я взял женщину сзади за шею одной рукой, а другой зажал ей рот, чтобы она не могла говорить, пока они не уйдут.
Наконец через несколько минут я освободил ее.
— Ты видел это? — прошептала она. — Он искал меня с цепями для рабынь.
— Да, — согласился я и улыбнулся.
Майлз из Вонда был одним из ухажеров-неудачников, отвергнутых гордой леди Флоренс. Он потерпел неудачу в борьбе за ее руку, как и многие другие. Леди Флоренс считала, что слишком хороша для мужчин. Теперь Майлз рассудил, что если прежде не удалось соблазнить леди Флоренс возможностью сидеть напротив него за столом в качестве свободной спутницы, то было бы неплохо заполучить ее ползущей к нему на животе, обнаженной, под плетью, в качестве рабыни.
Леди Флоренс испуганно смотрела на меня.
— На спину, рабыня, — приказал я.
Она легла на спину, цепь свисала с горла. Она рукой убрала ее в сторону.
— Ты ударил меня.
— Да, — признал я.
— Меня никогда не били раньше, — проговорила она, — это странное ощущение, когда тебя бьет мужчина.
Я посмотрел на нее.
— Я должна подчиняться тебе, не так ли?
— Должна.
— Ты собираешься снова ударить меня? — спросила она.
— Если захочу, — ответил я.
— Не бей меня, — попросила леди Флоренс, — лучше поцелуй и приласкай.
— Я буду делать то, что мне захочется.
— Выходит, что в твоих руках я ничем не отличаюсь от рабыни, — заметила она.
— Так и есть, — согласился я.
Леди Флоренс села и сердито дернула за ошейник, охватывавший ее горло.
— Ты на самом деле думаешь, что сможешь снять его? — спросил я.
— Нет.
Она сидела, обхватив колени.
— Какой глупец этот Майлз из Вонда, — проговорила леди Флоренс. — Он смотрел на меня и не увидел разницы между леди Флоренс и простой рабыней.
— Плохое освещение, — объяснил я, — кроме того, он не посмотрел, есть ли на твоем бедре клеймо.
— Но он смотрел на меня! — возмутилась она.
— Это так, — признал я, так как хорошо помнил, с каким вниманием Майлз из Вонда оценивал красоту находящейся рядом со мной женщины.
— Как он не смог разглядеть во мне свободную женщину? — возмущалась она.
— Он не видел твоего бедра, — повторил я.
— Зажги лампу, Джейсон, — попросила леди Флоренс, — пожалуйста.
Я нашел лампу на перекладине наверху, добавил масло, подкрутил фитиль и, стукнув кремнем, зажег ее. Потом подвесил обратно.
— Посмотри на меня, Джейсон, — попросила она, — ты думаешь, я похожа на рабыню?
— Я знаю, что ты свободная женщина, — ответил я и резко скомандовал: — Прими надлежащую позу!
Леди Флоренс приняла позу домашней рабыни. Я посмотрел на нее. Она раздвинула колени.
— С мужчиной трудно разговаривать, сидя в такой позе.
— Несомненно, это правда, — согласился я.
— Можно я приму другую позу?
— Нет.
— Посмотри на меня, Джейсон, — снова попросила леди Флоренс, — разве ты не видишь, что я — свободная женщина?
— Я знаю, что ты свободная женщина, — проговорил я.
Она раздраженно покачала головой. Раздался звон цепи на ее ошейнике.
— Допустим, ты этого не знаешь, — сказала она, — что бы ты подумал?
В ответ я улыбнулся.
— Нет! Нет! — воскликнула она.
— Я, конечно, мог бы обследовать твое бедро, низ живота слева и все тело, — сказал я.
Бедра и низ живота слева, рекомендованные места для клеймения. Хозяева, конечно, могут ставить клеймо на девушку, куда захотят. Она принадлежит им. Иногда клеймо ставится на левую сторону шеи или на левую икру ноги. Но самое распространенное место для клейма — левая верхняя часть бедра. Это место почти неизменно выбирается для клеймения горианских рабынь.
— Нет, — крикнула леди Флоренс в ярости, — нет! Разве ты не можешь просто посмотреть и увидеть, что я свободная?
— Возможно, если бы я увидел тебя в вуали, проносимую в паланкине рабами по улицам Вонда, я бы подумал, что ты — свободная женщина.
— При чем тут это! — возмутилась она, — свободные женщины отличаются от девушек-рабынь. Они просто другие! Свободные женщины благородны и прекрасны! Рабыни же соблазнительные и чувственные шлюхи!
— Многие рабыни не меньше или такие же ростом, как вы, леди Флоренс, — ответил я. — И потом, как ты думаешь, откуда берутся рабыни? Очень немногие из них таковыми рождаются.
— Ты видел, как смотрел на меня Майлз из Вонда? — спросила она.
— Да.
— Как будто я на самом деле рабыня!
— Да, — согласился я, улыбнувшись про себя.
На самом деле Майлз осматривал гордую леди Флоренс откровенным оценивающим взглядом, таким, каким обыкновенно осматривают рабынь. Такое поведение было бы неприличным, даже скандальным в отношении свободной женщины. С другой стороны, мне не кажется это неуместным по отношению к женщинам, являющимся чьей-то собственностью. В таком случае это оправданно и разумно, ведь такие женщины только рабыни, очаровательные предметы купли-продажи.
— Но я не рабыня! — воскликнула она.
— По закону — нет, — ответил я.
— По какому закону из меня можно сделать рабыню? — спросила леди Флоренс. — Это бессмысленно.
— Скажи это девушкам, которые носят ошейники и находятся в полной власти своих хозяев, — ответил я.
— Майлз из Вонда — глупец! — резко бросила леди Флоренс.
— Не меняй позу, — предупредил я.
Она взглянула на меня.
— Посмотри на меня, Джейсон!
Я посмотрел. Это доставило мне удовольствие.
— Ты думаешь, такая, как я, может когда-нибудь стать рабыней?
— Да, — ответил я.
— Я выгляжу как рабыня?
— Да, — ответил я.
Она закричала от злости.
— Не меняй позы, леди Флоренс, — предупредил ее я.
— Очень хорошо, Джейсон, — холодно проговорила она.
— Кажется, ты замерзла, — заметил я, — я мог бы согреть тебя.
— Не смей трогать меня!
— Возможно, ты забыла, что ты — пленница, — напомнил я.
Она взглянула на меня с испугом.
— Нет, не забыла.
— На спину, рабыня!
Леди Флоренс подчинилась, отбросив цепь в сторону.
— Пожалуйста, не говори со мной таким тоном, — попросила она, — пожалуйста, не называй меня рабыней.
— Ты забыла, что я держал тебя в своих объятиях?
— Я — леди Флоренс, — сказала она.
— Леди Флоренс — прелестная рабыня, — ответил я.
— Нет!
— Не забудь, я держал тебя в своих объятиях!
— Я — леди Флоренс, — повторила она. — Я не рабыня!
— На тебе та-теера конюшенной девицы.
— Это ничего не значит!
— Тогда сними ее. — Я сорвал с нее тунику. — Да, леди Флоренс на самом деле — очаровательная рабыня!
— Зверь, — сказала она, — что ты собираешься делать со мной?
— Я хорошо сражался, — проговорил я, — я выиграл много схваток.
— Зверь!
— Я думаю, ты подойдешь мне.
— Подойдешь мне? — повторила она за мной.
— Я хорошо сражался, — снова начал я, — я выиграл много схваток.
— Да, — проговорила леди Флоренс.
— Обычно принято вознаграждать победителя.
— Я отказывала тебе в таких наградах, — проговорила она.
— Верно.
— Но теперь ты решил, что я, твоя бывшая хозяйка, сама должна стать твоей наградой?
— Решил, — подтвердил я.
— Я не награда для мужчины! — заявила леди Флоренс.
— Тогда почему ты лежишь прикованная в моем стойле?
— Я не привыкла думать о себе как о награде для мужчины, — ответила она.
— Привыкай.
— Хорошо, — сердито ответила она, — я — награда для мужчины! Ты так решил!
— Да.
— Ты думаешь, я достаточно хорошенькая, чтобы стать наградой для мужчины?
— Я так думаю и вижу, что эта мысль тебе нравится.
— Нет! Нет! — возмутилась она.
Я строго посмотрел на нее.
— Да, — согласилась леди Флоренс. — эта мысль мне нравится. Пожалуйста, не бей меня.
Я улыбнулся.
— Это все потому, — прошептала она, — что я не привыкла думать о себе как о награде.
— Все еще не привыкла, — отметил я.
— Все еще, — прошептала она.
— Это одна из тех вещей, для которых ты пригодна.
— Я поняла.
— Улыбнись, — велел я.
— Улыбнуться?
— И подними руки ко мне!
Она попыталась улыбнуться и протянула ко мне руки.
— Скажи: «Ты хорошо сражался. Ты выиграл много схваток».
— Ты хорошо сражался. Ты выиграл много схваток, — повторила она.
— Теперь скажи: «Твоя девушка надеется угодить тебе».
— Твоя девушка надеется угодить тебе, — повторила леди Флоренс.
Тогда я опустился рядом с ней и заключил ее в объятия. Она глубоко вздохнула.
— Зачем ты так поступаешь со мной?
— Я заслужил тебя, — ответил я.
— Возьми еще раз то, что заслужил, — молила она.
— Сейчас, — ответил я.
— Целуй и ласкай как следует, рабыня, — говорил я.
— Да, я — рабыня, — плакала леди Флоренс. — Я — рабыня!
— Целуй и ласкай, — повторял я.
— Да, — плакала она, — да, да, да!
— В твоих руках я, леди Флоренс, поняла, что я — рабыня, — прошептала она, нагнувшись ко мне.
Мы были в темноте. Лампа снова выгорела и погасла. Я чувствовал ее волосы и цепь, спускающуюся с ее железного ошейника у себя на груди.
— Я не знала, что я — рабыня, — проговорила она. — Твое возбуждение, твоя отзывчивость доказали это.
— Я не знала, что могу испытывать такие чувства или вести себя так.
Я лег на нее.
— Ты никому никогда не должен говорить, что я — рабыня, — сказала леди Флоренс, — ты единственный человек на свете, который знает это.
— На какое-то время, — ответил я.
Она, испуганная, застыла в моих руках.
— Пускай это будет наш секрет, — взмолилась она, — не говори никому!
— Почему?
— Никто не должен знать, что я сексуально отзывчива.
— Почему? — повторил я.
— Это разрушит мою репутацию, — объяснила леди Флоренс.
— Безусловно, мужчины имеют право знать это, — ответил я.
— Нет, нет!
Я рассмеялся.
— Не делай мою сексуальную отзывчивость достоянием гласности, — сказала она, — я тебя умоляю!
— Почему? — настаивал я.
— Я — свободная женщина.
— Которая является соблазнительной рабыней, — заметил я.
— Уважай меня!
— Тебя не будут уважать, — ответил я, — тебя будут желать.
— Насколько мы, женщины, зависим от вас, дикарей, — сказала она.
— Ты даже не представляешь, что это такое — быть зависимой от мужчины, — проговорил я.
— О? — не поняла леди Флоренс.
— Да, ты просто пленница.
— Но не рабыня, — добавила она.
— Да, — согласился я.
— Хоть капля гордости у меня осталась, — сказала леди Флоренс.
Я улыбнулся про себя. Насколько она была чувственна, будучи свободной женщиной! Трудно было даже представить, какой бы она стала, превратившись в рабыню.
— Женщина для наслаждений, — заметила она, — это, по крайней мере, выше, чем просто рабыня.
— Да, — согласился я, — женщина для наслаждений, если она свободна, в тысячу раз выше, чем рабыня.
— Да, — подтвердила она, целуя меня.
— Вы готовы снова исполнять свою роль, леди Флоренс? — вежливо спросил я.
— Как женщина для наслаждений, каковой я являюсь?
— Конечно, — ответил я.
— Да, Джейсон!
— Начинайте, леди Флоренс.
— А если я откажусь? — спросила она.
— Тогда вы будете наказаны плетью, — ответил я.
— Ты смог бы это сделать?
— Да, и без жалости, — ответил я.
— Я буду играть свою роль, — согласилась она.
— Старайся, поскольку ты женщина для наслаждений.
— Да, Джейсон, — ответила леди Флоренс.