Гильдия магов (СИ)

Глава 7 Роднички

Хоть на улице и был день, комната оставалась тёмной. Большие окна прикрывали толстые шторы, не пропуская дневной свет в помещение. Два мага гильдии обсуждали дела, сидя в креслах напротив друг друга.

— Настало время для следующей попытки! — решительно произнёс обладатель низкого голоса. — Равнине нужна хорошая встряска.

— Вы уверены, что есть смысл начинать это сейчас? — спросил его собеседник.

— Да, абсолютно уверен. Поговори с ним.

— Сколько дать ему дней?

— Пять, максимум неделю. Сегодня вечером пускай начинает готовиться. Чем раньше он это устроит, тем будет лучше для всех нас.

— Хорошо, я всё сделаю.

— Что слышно от наших друзей из Панаки?

— С Арденом нет больше связи, — склонив голову, ответил адепт месяца.

— А с остальными магами гильдии?

— Есть, но они пока не разобрались в чем дело. Какие будут указания?

— Пускай просто наблюдают. Не хочу, чтобы они спугнули некроманта.

— Он настолько силён?

— Да, он один из самых опасных существ на всей Равнине, — с уверенностью в произнесённых словах сказал человек с низким голосом, — дело не столько в его магической силе, сколько в редком таланте. Пока он нужен нам исключительно живым. Как только некромант выполнит возложенную на него задачу, я лично разделаюсь с ним.

Через несколько дней пути дорога поставила маленький отряд командора перед непростым выбором: ехать в Алмаз по Черному лесу напрямую или в объезд, пересекая селение Роднички. Поговаривали, что банда жестоких разбойников хозяйничала в лесу. Речной эльф уже понемногу держался на своем коне, но ещё оставался слаб для серьёзной передряги. Тархон решил объехать лес, направившись в Роднички.

День приближался к концу, ночь ожидалась не из приятных. Огромные тучи нависли над уставшими путниками, подгоняя их в сторону селения. Дряхлая повозка медленно катилась по истоптанной дороге, поднимая клубы пыли. Эльф сидел на месте возничего, мальчишки разговаривали внутри повозки, под навесом.

— Малитил, — начал разговор командор, обращаясь к остроухому, — я всегда считал Праина своим другом, как ты узнал о его предательстве?

— Когда я вышел из трактира прогуляться, то за мной последовали двое мужчин. Они были из тех солдат, которых обещал наказать воевода Праин. Сначала я подумал, что они хотят поквитаться с нами за своего товарища.

— Но передумал, почему?

— Я пообщался с людьми на рынке, у которых покупал провиант нам в дорогу. Большинство из них жаловалось на непомерные поборы.

— Но достаточно сообщить об этом беспределе Тирону в Алмаз и бургомистр отправится в тюрьму или на виселицу.

— Дело было не в нём, а в Праине. Бургомистр Фанк доверял воеводе, думаю, что он даже не знал о происках твоего армейского дружка. Праин обложил людей «своими» налогами, он называл это взносом на безопасность. Местные жители его сильно боялись, никто не смел перечить ему. Но это не самое интересное.

— А что же тогда?

— Несколько человек с уверенностью сказали, что считают в смерти предшественника Праина виноватым именно нынешнего воеводу. Он же говорил о лихорадке, безопаснее сказать о подозрительной смерти или отравлении, ведь именно это и произошло на самом деле.

— Ты решил удостовериться после своего вопроса в трактире?

— Да, — ответил Малитил Тархону, — один из базарных торгашей многое рассказал мне о делах воеводы за несколько звонких монет.

— Ты совершил довольно осмотрительный поступок, — сделал вывод командор.

— Я живу слишком долго в этом несовершенном мире и не доверяю непроверенным людям или другим представителям Равнины. Я и парню с базара не сильно поверил, но прислушиваться к таким речам всё-таки стоит.

— А что твой конвой?

— Петляли за мной везде, тащились до самых «Чудес Равнины».

— Извини, что так подставил тебя.

— Ничего. Главное, что ты вовремя очнулся, ещё немного и твой ненормальный дружок сделал бы из меня эльфийскую отбивную.

— А такие бывают? — усмехнулся Тархон.

— Могли бы появиться.

Впереди показалось селение Роднички. Своё название оно получило благодаря расположившимся на окраинах селения двум родникам. Здесь проживало не более сотни людей, их основным занятием являлось сельское хозяйство и скотоводство.

С неба начали падать крупные капли дождя. Путники подгоняли лошадей, но намокнуть до прибытия в селение им всё-таки пришлось. Из одного дома вышел крепкий мужчина, прикрывающий голову плетёной корзиной для сбора фруктов или грибов, и помог завести коней в хлев. Он предложил им пройти к нему, представившись старостой Родничков по имени Рестарг. Выглядел он немногим старше пятидесяти лет. Внешность выдавала в нём трудягу, проведшего всю свою жизнь на работах в поле: огромные ладони изрезали глубокие мозоли, загорелая кожа мужчины обветрилась, широкая спина сгорблена. Жил глава селения в деревянном доме, состоявшем из одной большой комнаты, которая служила ему и кухней, и спальней, и гостиной. Возле скромного дома находился погреб и хлев, куда староста отвёл уставших с дороги животных, разместив их с домашним скотом.

— У нас маленькая деревня и нет трактиров с тавернами. Вы можете остаться в моём доме на ночлег, я принесу сена для сна, если захотите.

— Спасибо, добрый человек, — поблагодарил Тархон, — мы с огромным удовольствием примем твоё щедрое предложение.

Глава селения пошел в хлев за сухим сеном и заодно покормить уставших лошадей овсом. Миралем и Марко ушли вместе со старостой, решив, что немолодому Рестаргу может пригодиться их помощь. Братья взялись перенести будущую постель в дом и захватили из дорожных запасов вяленое мясо, чтобы хоть как-то ответить на гостеприимство хозяина.

Рестарг оказался простым деревенским мужиком, привыкшим к прямоте. Он достал для путников весь провиант, находившийся у него в погребе, и открыл бочонок вина собственного производства, приглашая их за стол. Тархон предложил отплатить звонкой монетой за гостеприимство, но староста запротестовал, сказав, что это его оскорбит. Под козырьком деревянного дома Рестарг на костре жарил для путников мясо молоденького кабанчика, которого вчера зарезал, а мальчишки чистили картофель для варки и мыли в тазе с ключевой водой овощи. Староста общался со своими гостями, и было очевидно, что одинокому хозяину это доставляло огромное удовольствие. Во время ужина они выяснили, что Рестарг являлся вдовцом уже несколько лет, а его покойная супруга не дала ему потомства, оставив одного. Рассказывал он о своём горе ни капельки не жалея себя, а наоборот с благодарностью, что судьба послала ему женщину, которую он любил на протяжении долгих лет.

— Вкусное мясо, — похвалил хозяина Тархон, — специальный рецепт?

— Нет, ничего особенного, — ответил Рестарг, — просто мы здесь поим животных водой из наших родников. Могу поклясться, что в моём селении не только самая вкусная и чистая вода, но и самая полезная во всём королевстве Пяти Камней.

— Охотно верю, — широко улыбнулся речной эльф, — виноград, из которого изготовлялось вино, растёт рядом с местным родником?

— Да, а как ты догадался? — удивлённо спросил староста.

— Необычный вкус у вина, очень лёгкий, при этом крепости в нём хоть отбавляй.

— Наша вода — это лучшее, что здесь есть, — разоткровенничался хозяин, — даже колдун из Черного леса ездит сюда набирать её.

— Колдун? — искренне удивился Тархон.

— Да, говорят, что он пополняет так свои силы, — подтвердил Рестарг.

— Это легко проверить, — сказал Малитил командору, — если она имеет магические свойства пополнять запасы энергию, то завтра я буду полон сил.

— А как же разбойники из Черного леса? — задал вопрос хозяину Марко.

— Не существовало в лесу никаких разбойников, — улыбнулся мальчику глава деревни, — там живут обычные люди, которых судьба заставила скрываться от недоброжелателей.

— Но, они же занимаются грабежом, — заметил командор.

— Нет, этот слух они сами же и распустили, чтобы не подпускать к себе. Они часто приезжают в Роднички, меняются с нами. Мы им, они нам. Говорят, что колдун их предводитель, но как на самом деле никто из жителей не знает.

— Как же вы меняетесь? — подметил Миралем, почесывая затылок.

— Они оставляют каждую полную луну товары на обмен. Мы забираем и на следующий день приносим, столько еды, сколько посчитаем нужным.

— Но кто-то же должен был это предложить? — не отставал мальчишка.

— Конечно, — подтвердил предположение староста, — в самый первый раз они оставили только письмо. Оно сохранилось у меня, — мужчина встал и, порывшись в своих вещах, отыскал нужный клочок бумаги, он показал его Тархону и Малитилу, — хорошо, что я читать немного умею, больше в Родничках никто грамоте не обучался.

— Удивительно, — произнёс Тархон, просматривая письмо, — насколько обманчив мир, полнящийся разными слухами.

После ужина уставшие мальчишки улеглись спать на сено, покрытое хлопковой простынёй, и накрылись одеялом, сшитым из шкур мелких зверей. Малитил и Тархон вышли подышать свежим воздухом. Дождь закончился, серые тучи уже исчезли с поля зрения, открыв на небе миллионы светящихся звёзд. Командор засмотрелся на их красоту, вспоминая, как в детстве вместе с Милевой любил лежать под звёздным небосводом. Эльф же осматривал селение, он насчитал не более тридцати хижин в Родничках, из нескольких на него смотрели любопытные глаза, никогда не видавшие остроухих вживую. Тархон вежливо поздоровался с двумя селянами, вышедшими из домов по своим делам, и попросил указать дорогу к ближнему из двух родников.

Командор удивился, что даже в такую погоду сапоги эльфа оставались чистыми, хотя он свои заляпал, как только вышел из дома старосты. Они двинулись к роднику. Поскольку селение расположилось на небольшой возвышенности, путникам пришлось немного спуститься, чтобы увидеть, как вода бьёт ключом из маленького выступа в земле, образуя глубокое озерцо.

Тархон набрал в свои ладони воды и умылся, сопровождая действия звуками, напоминающими рычание, вода оказалось настолько холодной, что у него свело руки. Эльф наклонился к ключу после командора, но не набирать воду, его внимание привлёк клочок бумаги, который лежал прибитым к земле деревянным прутиком.

— Интересно, — произнёс Малитил. Он пробежал текст послания и передал его командору.

— «Жду вас завтра утром в Черном лесу со стороны Родничков, я готов ответить на любые ваши вопросы», — прочитал вслух командор.

— Кто-то ведёт нас всю дорогу, либо от Панаки, — предположил эльф.

— Думаю, утром мы узнаем наверняка.

— Можно не ехать, продолжив путь в Алмаз.

— Либо поехать в лес и будь что будет, — подытожил Тархон.

— Кстати, вода имеет магический фон, — почувствовав энергию, сказал Малитил, — видимо тот, кто написал и есть колдун. Он подпитывается за счет неё.

— А что магические силы восстанавливаются медленно?

— В принципе да, многое зависит от уровня мага. Мой народ старается получить их из природы, из стихий. Это все индивидуально. Кто-то владеет одной из четырёх стихией лучше, чем другой, каждый маг ищет подходящий для себя вариант. Но энергию можно получать из любой стихии. Чувство, когда ты опустошен подобно жажде, здесь ты либо восстанавливаешься сам, но медленно, либо с помощью таких трюков, как вот этот родник.

— Ты чувствовал себя опустошенным после Панаки? — с любопытством спросил командор.

— Да, полностью. Праин выбил из меня всю энергию своими перчатками и шнурком из адаманта. Но сейчас, друг мой, я предполагаю, что буду полон сил, — произнеся последние слова, эльф из Речного царства отстегнул мечи от пояса и, оттолкнувшись крепкими ногами от земли, прыгнул в ледяное озеро.

Тархон с удивлением смотрел, как Малитил несколько раз нырнул в холодной воде. Он провёл там минуты две и без малейшей дрожи вышел на берег. Лицо его выглядело посвежевшим, в теле чувствовалась неуёмная энергия, и без того черные глаза остроухого стали похожими на всепоглощающую тьму. Одежда Малитила высыхала на глазах, хотя солнце давно зашло за горизонт, Тархон решил, что это очередные магические штучки попутчика.

— Теперь я готов ехать в Черный лес, — объявил эльф.

— Смотрю и удивляюсь, — покачал головой командор.

Они направились обратно в хижину гостеприимного старосты.

Чувство незавершенного дела не покидало Иронима все эти дни. Требовалось дождаться завтрашнего утра и обязательно поговорить с кузнецом, расспросить Гурапа в очередной раз о северянине. Старосту Крайнего переполняла уверенность, что они потеряли из виду важную деталь, зациклившись на зависти Ивара. Он считал, что вместе они смогут отыскать зацепку, которая приведёт к настоящему убийце, выбравшего в жертву именно Гурапа.

Ироним долго пытался уснуть, но не мог. «А вдруг он тоже не спит, как я», — подумал староста Крайнего. Он быстро оделся, взял медную масляную лампу и направился в сторону дома кузнеца. По пути старик никого не встретил, в столь поздний час все в селении предпочитали спать. Он подошел к дому Гурапа Дикого. Как и у остальных жителей, свет в окнах у кузнеца не горел. Ироним нерешительно поднял кулак, чтобы постучать в дверь, но в последний момент передумал — слишком поздно для посещений. Он развернулся, чтобы уйти, но услышал за дверью непонятный шум, напоминавший хрип. Недолго думая, он открыл дверь. На полу лежала Джун, она прижимала к себе своё дитя. Староста попытался поднять девушку, одежда Джун была мокрой, она тяжело дышала, с большими усилиями ему удалось посадить её в плетёное кресло. Ироним нашел на столе свечу и зажег её от лампы. Теперь он хорошо мог рассмотреть Джун. Её платье промокло от крови, которая сочилась из раны в груди. Жена кузнеца крепко держала малыша в своих руках.

— Потерпи деточка, всё будет в порядке, — тихим голосом сказал старик, пытаясь остановить кровотечение, в глубине души он понимал, что его действия бесполезны, но надежда не угасала.

Джун тяжело дышала, взгляд её обезумел, жизнь покидала тело. Ироним глянул на малыша, он был весь синий. «Проклятые северяне», — подумал староста, ужасаясь увиденной картине. Он начал искать Гурапа, но не найдя больше никого в доме побежал в кузню. Дверь была не заперта, староста вошел вовнутрь. В кузне лицом к земле лежал мужчина, вокруг него растекалась лужа крови, в ладони он сжимал кузнечный молот. Ироним подошел ближе, чтобы перевернуть его, но не успел. Тяжелый удар по голове не дал старосте закончить начатое. Лампа выпала из его рук, упав на сено, она быстро разожгла сухую траву.