Гильдия магов (СИ)

Глава 2 Кузнец

На следующее утро мальчишки позавтракали с мамой и дядей жареной яичницей с беконом и, особо не рассиживаясь за столом, отправились рассказывать свои новости остроухому Сандруилу и рыжему Крону, оставив Милеву с Тархоном вдвоём. Командор с большим удовольствием уплетал фруктово-ягодный пирог, приготовленный сестрой специально для него:

— Давно ты меня так не баловала. Знаешь, что я люблю.

— Да что в палатах наместника вишнёвые пироги разучились готовить? — рассмеялась она, довольная похвалой брата.

Милева предупредила Тархона, что у неё на сегодняшний день были запланированы дела, а вечером они могут всей семьей устроить небольшой праздник, отметив его приезд и будущее поступление мальчиков на учебу. Попрощавшись с братом, она отправилась к портнихе, у которой частенько находилась подработка для неё, оставив Тархона одного.

Привыкший проводить жизнь в постоянном движении, он не знал чем себя занять. Для начала он решил размяться, но, делая гимнастические упражнения, с размаху задел стул, который в тот же миг распался на части. Командор тяжело вздохнул, теперь у него появилось новое занятие. Чиня стул, он умудрился испачкать парадную одежду, следующим делом для солдата добавилась чистка военной формы. Тархону не хотелось продолжения подобных несчастий, и он решил, что дальше сидеть без дела просто не сможет, да и натворить ещё чего-нибудь в доме любимой сестры не хотелось. Командор собрался за несколько минут и вышел прогуляться по селению, по которому сильно соскучился, да и не мешало пообщаться со старыми знакомыми.

Как уже упоминалось, родное селение Тархона имело название Крайнее, его считали сравнительно небольшим, проживало здесь около тысячи человек. Ратуша, центральная площадь и базар находились в середине деревни, пару таверн, рядом мастерские нескольких ремесленников, остальное дома и пристройки крестьян. Селение находилось рядом с рекой Правая Дема, которая начиналась в разветвлении Нижней Демы на Правую и Левую, в столице королевства Пяти Камней — Тааффеите. На реке стоял деревянный мост метров пятьдесят в длину, который вёл к эльфийским владениям, начинавшимися на другой стороне. Мост стоял в одной из самых узких частей реки на деревянных сваях, его максимально высоко подняли на них посредине, чтобы пропускать корабли, которые заплывали сюда не чаще, чем раз в двадцать лет. Остроухие не имели своих базаров, каждый ремесленник продавал свои поделки исключительно из собственных мастерских. Большинство эльфов относилось к купечеству с презрением, но всё же они немного торговали своими изделиями с людьми по мере надобности, именно из Крайнего везли эльфийские диковинки в Алмаз, Тааффеит, Рубин, Сапфир и даже неблизкий к ним Изумруд, продавая их втрое дороже. Посёлок северян или, как привыкли их называть местные, рыжих находился в десяти километрах ниже по реке. Их считали самым смелым народом из всех, которые населяли Равнину, но часто их храбрость граничила с безрассудством или даже безумством. У народа Севера ещё ни разу не рождался маг, но они компенсировали отсутствие колдунов в армии физической мощью воинов. Большую часть их земель покрывали снега и лёд, но это никогда не пугало их, наоборот, стойкие к тяжелым условиям северяне считали, что в этом их сила.

Тархон Дайсон обменялся приветами с несколькими друзьями детства и бывшими сослуживцами. Он прошелся по базару, прикупив сестре шелковый платок и две пары эльфийских перчаток для мальчиков. Огромный плюс вещей остроухих в том, что они могут растягиваться до огромных размеров и, если нужно, по максимуму сжиматься, в зависимости от того какая фигура у хозяина. Как ни пытались люди научиться шить так же или выведать секрет у эльфов — ничего не получалось.

Командор Алмазного королевства продолжал болтаться по базару в поисках чего-то съестного в скорую поездку, к тому же он планировал выбрать вино и мясо для семейного праздника на вечер. Его взгляд привлёк быстро шагающий в сторону ратуши рыжий северянин, ещё пятеро соплеменников с хмурыми лицами следовали за ним. Возле входа в ратушу стояли, скучая, два стража, один из них сонно посмотрел на северянина, спросил что-то и получил вместо ответа сильный удар кулаком по лицу. Словно пушинка, унесённая порывом сильного ветра, он отлетел к входной двери ратуши. Второй солдат остолбенел от неожиданного поступка, он не успел ничего сделать — два быстрых удара и бедняга уже лежал без сознания. Ногой рыжий открыл себе дверь в ратушу и вошел в здание, пятеро соплеменников достали мечи и загородили вход подбежавшим на помощь страже селянам.

Тяжело вздохнув, Тархон вынул из ножен меч. Подойдя ближе, он спокойно поинтересовался у северян:

— По какому праву нарушаете договор мира? Крови хотите, разбойники?

— Не твоего ума дело, солдатик! Не подходи и не пострадаешь, как твои дружки, — ответил самый крепкий из северян, выдвигаясь немного вперёд.

Дерзкий рыжий сделал два шага навстречу, угрожающе смотря на командора. Хотел сделать третий, но не успел, Тархон перекинул меч с правой руки в левую и, пока гигант отвлёкся на полёт, ударил его свободной рукой в висок. Грозный северянин рухнул без сознания, четверо товарищей заскрипели зубами. Один рванулся навстречу командору, повторяя ошибки уже выбывшего из боя соплеменника, через секунду он пропустил удар рукоятью в подбородок, солдат двигался намного быстрее рыжего воина. Следующий только и успел подхватить первого, как меч остановился у его горла. Схватка, длившаяся около пятнадцати секунд, закончилась в пользу бойца из Алмаза.

— Кинули мечи! Живо или он покойник! — приказал Тархон. Рыжие переглянулись между собой, их яростные взгляды пытались испепелить шустрого воина, но как они не смотрели, а пришлось повиноваться. — Связать их! — продолжил командовать Тархон, обращаясь теперь к крестьянам, которые уже собирали мечи нарушителей покоя. — Посмотрим, что за зверь ждёт нас внутри.

Крестьяне кинулись вязать жителей соседней деревни и приводить в чувство натерпевшихся стражей. Тархон толкнул дверь рукой и вошел, ещё два стража лежали метрах в десяти в зале ратуши. Командор обрадовался, нащупав у обоих пульс. Ему не раз приходилось бывать в этом здании, он знал, что оно состояло всего из двух помещений: огромного зала для торжеств и приёмов, которые, не считая свадеб среди местного населения, проходили раз в десять лет, и большой рабочей комнаты старосты Крайнего. Тархон прошел дальше по залу и услышал голоса из кабинета. Командор Алмазного королевства очутился в комнате главы селения, в ней за письменным столом сидел Ироним, несколько шкафов с огромным количеством свитков и книг находилось у стен. Северянин, опираясь на стол, возвышался над старостой. Он схватился за меч, завидев солдата.

— Как ты вошел? Я же сказал, чтобы сюда никто не входил! — гневно завопил рыжий, угрожающе поднимая оружие.

— Успокойся, Арбон, — попытался подавить конфликт в зародыше староста, — думаю, именно господин Тархон сможет помочь нам разобраться.

Старосту звали Ироним, он возглавлял селение уже больше двадцати пяти лет. Народ любил его за справедливость и мудрость. Он родился в Крайнем, как и Тархон с Милевой, и прожил здесь всю свою жизнь. Внимательный к окружающим Ироним лучше других знал, что нужно простым людям. Ему пару лет назад перевалило за шестьдесят, хотя активничал он словно молодой. Мужчина был среднего телосложения и невысокого роста, карие глаза выдавали большой ум и опыт прожитых лет. Ироним одевался в обычную крестьянскую рубаху и штаны, заправленные в потрёпанные сапоги. Тархон, служивший в Крайнем несколько лет, хорошо знал его как человека и считал Иронима своим другом.

— Северяне у входа живы? — спросил староста, обращаясь к солдату.

— Да, Ироним, они все живы, так же, как и ваша стража. В чем я могу помочь разобраться? И кто этот вспыльчивый человек?

Арбон уже немного остыл, он посмотрел с интересом в глаза Тархону и начал:

— Я — Арбон! Предводитель северян из соседнего с вами Посёлка. Я прошу выдать мне Гурапа по прозвищу Дикий! Мои люди намерены судить его по нашим законам за совершенные им преступления.

Теперь у любопытного Тархона появилась возможность поближе рассмотреть северянина. Молодой мужчина выглядел на двадцать пять лет, обладая грубоватыми чертами лица. Он носил короткую ярко-рыжую бороду и такие же, как и у всех северян, рыжие волосы, непослушно торчавшие в разные стороны из его головы. Крепкое тело и шрамы на левой руке выдавали в нём воина, к тому же одет он был соответствующе. Железные наручи покрывали от запястья к локтю руки северянина, кожаный доспех плотно прилегал к мощному телу, на ногах — походные сапоги с железными вставками. Командор Алмазного королевства подумал, что Арбона отправил сюда служить в помощь рыбацкому люду Посёлка кто-то из приближенных короля Севера Кроу.

— А что же натворил этот человек? — спросил Тархон.

— Он посмел отравить колодцы в нашей деревне. Уже погиб один старик и пять человек лежат с отравлением.

— Откуда уверенность, что это он?

— Вот! — сквозь зубы сказал Арбон и достал из-за пояса нож для метания. На нём было выгравировано: «Собственность Гурапа Дикого из Крайнего». — Это нож отравителя, несколько из наших жителей опознали.

— Да, это его нож. Я видел у него такие, — подтвердил Ироним, — где вы его нашли?

— Неподалёку от одного колодца, на нём следы яда, видимо, им он его распределял ножом.

— Что за человек этот Гурап? — спросил Тархон у старосты. — Я о нём раньше не слышал.

— Кузнецом трудится. Местный задира, приехал года полтора назад. Женился Гурап здесь, у него с супругой ребёнок недавно родился. Парень сорвиголова, подраться может, но чтобы кому-то такую подлянку сделать, тем более соседям! Не знаю…

— Выдай мне его! — возбужденно обратился Арбон к Ирониму. — Ты же знаешь, я мог по-плохому, сам устроить ему суд, но по-братски попросил. Я чту союз.

— Я хотел бы попросить провести расследование, ведь этого требует закон королевства Пяти Камней, — жестко ответил Тархон Дайсон северянину, опережая старосту, — если он виноват, то я лично приведу в исполнение смертный приговор.

— Расследование!? Он виноват! Нашелся нож, он убийца! — возмутился северянин.

— Иногда белое кажется черным, — отрезал солдат, — до завтрашнего вечера судьба кузнеца решится. Я хочу, чтобы мы навестили его вместе.

Арбон кивнул головой в знак согласия. Махнув рукой Ирониму, он направился к выходу из комнаты. Дверь громко хлопнула, послышались крики с недовольными возмущениями от побитой им стражи и ругань связанных северян.

— Зачем ты просил моего разрешения, командор? — поинтересовался Ироним. — Ты же знаешь, что я обязан подчиняться любому твоему приказу.

— Да, но он пока не знает кто я. Кузнец мог отравить людей?

— Да! — задумавшись, ответил староста. — Пьёт он много, на трезвую голову отличный парень, но пьяный это что-то. Один раз он напился и пошел охотиться на медведя без оружия.

— И как?

— Утром притащил голову животного, даже не помнил, как убил.

— Интересный случай. Посмотрим на него поближе, — усмехнулся законослужитель и направился следом за северянином.

Было ясно и солнечно, со всех сторон доносилось приятное пение птиц, время от времени шумел тёплый ветер, подёргивая зелёный листья деревьев. Широкая река разделяла два берега земли, быстрое течение не каждому могло позволить вплавь попасть с одного берега на другой. Но эльфы и не сильно стремились перебраться через реку в Алмазное королевство, да и жители Крайнего не торопились в Речное царство остроухих. Другое дело северяне, их Посёлок располагался в самом узком месте реки, они жили с обеих сторон. Народ Севера хоть и любил свои родные края, но среди этих суровых людей находились и те, кто был не прочь попутешествовать и зайти в гости к соседям.

Марко и Миралем встретились с Сандруилом в условленное время возле реки. Крон сильно опаздывал, это было ему несвойственно. Ребята прождали друга больше часа, убивая время различными играми. Братья Дайсоны жаждали поделиться новостью с обоими друзьями и сговорились рассказать об этом, когда все будут в сборе. Посовещавшись, ребята решили направиться к рыжим в Посёлок вдоль реки и узнать, почему юный северянин не пришел, как договаривались.

Преодолев половину расстояния, мальчишки проголодались, Марко предложил свернуть ненадолго в лес, он уверял, что рядом есть дикий сад. Единогласно они отправились рвать фрукты и собирать ягоды в саду. До первой яблони пришлось идти не больше пяти минут. Ну и как это обычно происходит в ребяческой компании, первое яблоко полетело не в рот, а в товарища. После короткой перестрелки фруктами и набивания ими же своих животов, уставшие ребята завалились отдохнуть на землю, чтобы набраться сил. Зелёная трава оказалась мягче любой постели, мешали только солнечные лучи, неприятно бьющие по глазам, когда лежишь на спине.

— Как думаешь, братец, — спросил Марко, поворачивая голову к Миралему, — почему рыжий не пришел вовремя?

— Не знаю, — пожал плечами брат, — возможно, случилось что-нибудь.

— Тише! — негромко сказал друзьям светловолосый эльф, поднося при этом палец к губам.

Марко приподнялся и, скривив лицо, уставился на Сандруила.

— Что опять? Очередная белка пронеслась или медведь людоед был услышан твоим острым слухом? — усмехнулся мальчик.

— Я слышу чьи-то голоса, — не обращая внимания на сарказм, ответил Сандруил, — нужно подойти поближе, чтобы разобрать, о чем говорят.

— Зачем? — не унимался Марко. — Остроухим нравится подслушивать разговоры северянок, собирающих ягоды и грибы. А я думал, что они величественный народ.

— Идём, Сандруил! — поддержал эльфа Миралем. — Марко прекрати.

Эльф бесшумно передвигался по земле, братья старались ему не уступать в ловкости насколько могли. Метрах в ста за деревьями показались две фигуры и лошадь. Мальчики максимально приблизились к ним. Сандруил лёг у ветвистой шелковицы, частично сливаясь своим костюмом с упавшими на землю ягодами. Миралем подкрался ближе всех, спрятавшись за широким стволом яблони. Марко разделяло два дерева от брата, он опёрся спиной на одно из стоящих рядом фруктовых деревьев и выглядывал, чтобы получше рассмотреть людей в саду. Первым оказался рослый северянин тридцати лет, вторым крепкий мужчина, одетый в черную мантию с капюшоном на голове, он придерживал под уздцы коня. Эльф максимально сосредоточился на их голосах.

— Они рванули, словно бешеные в Крайнее, — громко хвастался северянин, — вспыльчивый Арбон прикончит этого олуха Гурапа, даже разговаривать с ним не станет. Кстати, погиб один дед! Ты говорил, что максимум это будет лёгкое отравление.

— Наверное, сердце не выдержало. Он тебе был дорог? — спросил человек в мантии с наигранным любопытством.

— Да нет, мне плевать на его смерть. Для меня главное, чтобы Гурап получил по заслугам и всё! Я пришел к колодцу, где оставил его нож. Люди пребывали в бешенстве, кроме меня ещё несколько парней подтвердило, что этот нож действительно принадлежит кузнецу. Если бы этот болван не швырял свои ножи для метания постоянно об стены в трактирах, то было бы сложнее, а так проще пареной репы. Мне даже понравилось подставлять его.

— Хорошо, мне уже пора ехать, — сказав это, странник вскочил на коня.

— А награда? Ты ведь… — произнёс возмущенно северянин. Он не успел договорить до конца, человек в мантии швырнул нож. Он вошел немного ниже горла, северянин схватился за рукоять. Падая на колени, он тяжело захрипел.

— Награда? Глупец! Война между вашими народами будет тебе достойной наградой! Уверен, она начнётся в ближайшем будущем, — скрипя зубами, изрёк всадник.

Марко дёрнулся от увиденной картины, шум от хруста коряг под ногами привлёк внимание убийцы. Он сосредоточенно осмотрелся и направил коня в сторону раздавшегося звука. Всадник всё приближался, его конь уже находился в нескольких шагах от мальчиков. Каждый из них плотно прижался к своему дереву, стараясь не только не двигаться, но и не дышать. Миралем слышал, как совсем рядом лошадь щелкнула зубами, ухватившись за лист на ветке, страх окутал его ноги, не давая возможность двинуться с места. Всадник поднял руку вверх и резким движением направил её на соседнюю с деревом Марко вишню, выговаривая при этом на непонятном наречии слова. Из его руки ударила молния, расколов дерево пополам. Взвизгнуло какое-то мелкое животное. Ещё пару секунд он вслушивался, но мальчики не выдавали себя. Человек в мантии, наверное, решил, что грызун, которого он убил, привлёк его внимание, копаясь в листве. Он развернул своего коня и поскакал прочь от границы между трёмя государствами в направлении столицы Алмазного королевства.

Прошел, как минимум час, прежде чем кто-нибудь из мальчиков решился пошевелиться. Убедившись, что им ничего не угрожает, они направились к лежавшему северянину.

Страх и боль застыли на бледном лице рыжего, алая кровь залила траву и впиталась в его одежду, запекшись вокруг тела погибшего.

— Что будем делать? — Марко вопросительно посмотрел на друзей, в их глазах застыл ужас.

— Он тоже убил человека, слышали? — тихим голосом спросил Сандруил, не обращая внимания на вопрос товарища.

— Да! И поплатился за содеянное. Тот человек в черном говорил о какой-то войне между народами, о чем он?

— Не знаю, — растерянно покачал головой эльф, рассматривая мёртвое тело, — но насколько я понял, этот рыжий предал свой народ.

— Нужно предупредить людей в деревне, — сказал Миралем и обратился к остроухому, — Сандруил, ты должен рассказать всё эльфам, а мы вернёмся в Крайнее и поговорим с дядей. Он поможет найти этого колдуна-убийцу.

— Хорошо, — согласился с мальчиком Сандруил, — я расскажу им о том, что видел здесь и попробую привести в Крайнее.

Ребята почти вышли к реке из чащи леса, как показалась конная группа северян. Миралем насчитал не меньше пятидесяти вооруженных человек. Рыжие спешили в сторону Крайнего. Мальчишкам повезло, что они не выдвинулись двумя минутами ранее, ещё неизвестно как бы приняли их северяне. Ребята наблюдали за всем происходящим из-за кустов. Воины были явно настроены враждебно, каждый второй рыжий выкрикивал ругательства в адрес Крайнего и королевства Пяти Камней. «Что же могло так разозлить дружественных соседей?» — спрашивал себя Марко, удивлённый увиденным, но ответа на этот вопрос не находил.

— Думаю, нам нужно поспешить, — сделал вывод Миралем, смотря в спины уходящим в направлении их дома всадникам.

Мальчики решили свой путь держать по лесу, чтобы избежать встречи с жителями Севера, неизвестно, сколько их ещё может вот так ехать вдоль Правой Демы.

— У меня огромная просьба, — начал Тархон, обращаясь к северянину, — разговаривать с ним буду я. Нужно понять: зачем человеку идти на преступление, которое грозит ему смертью.

— Хорошо, — согласился Арбон, — у тебя будет такая возможность.

Северянин отправил своих людей домой в деревню рыжих. Староста Ироним попросил для верности взять с собой пару стражей. Они и привели командора с рыжим жителем Посёлка к дому Гурапа Дикого. Поскольку подозреваемый являлся кузнецом, вблизи с крепким деревянным домом из сруба стояла небольшая кузня. На вид строениям не было и года, во дворе располагался цветочный сад. В доме находилась только его жена, они быстро выяснили, что её зовут Джун. Это была милая девушка лет двадцати с лёгким румянцем на щеках и длинной косой тёмно-русого цвета. В тот момент, когда они пришли, Джун нянчилась с маленьким ребёнком, держа его на руках. Юная хозяйка вежливо попросила их зайти в дом для разговора, принимая военного и рыжего за потенциальных клиентов кузнеца.

Они вошли в дом, в нём чувствовалась женская забота и рука хозяйственного мужчины. Прихожая была чистой и просторной, радовало глаз большое обилие цветов в красочных горшках, гости решили, что Джун не на шутку увлекалась садоводством. Вся мебель внутри дома состояла из плетёной лозы, сделанная превосходным мастером со вкусом и знанием дела. Девушка предложила командору и северянину домашнего белого вина, но Арбон решительно отказался за обоих.

— Джун, нам нужно повидать Гурапа, — миролюбиво начал Тархон.

— Он ушел вчера в таверну с Иваром, когда за окнами стемнело, — ответила девушка, — я могу и без него принять заказ на любое оружие, а потом передам его мужу и…

— И тебя не волнует то, что его до сих пор нет? — грозно смотря на хозяйку, перебил её Арбон. Он страшно выпучил глаза, ожидая её ответа.

— Что случилось? — испугалась грубого северянина Джун. — Он часто ходит со своим дружком, может и по несколько дней пропадать, когда нет работы. Вы ведь не оружие заказать пришли ко мне? — догадалась она. — Что с ним? Где он сейчас?

— Это мы и хотим узнать, — мягко сказал солдат, — кто такой Ивар?

— Один из них, — указала она пальцем на Арбона, — уговаривает постоянно моего мужа на винные попойки, а он дурак соглашается. Раньше бегал в нашу деревню, всё подбивал меня убежать с ним. Я отказывала, потом появился Гурап, я влюбилась в него. Сначала они враждовали, но недолго, сдружились. Любят играть вместе в азартные игры, Ивар должен был немного денег мужу, — и неуверенно прибавила, — Гурап хороший человек, а вот Ивар — плохой. Зачем вы пришли? Отвечайте!

— Это его? — спросил Тархон, показывая нож девушке.

— Да, у него много таких. Гурап каждый день тренируется — швыряет их в саду. Я покажу вам. Следуйте за мной.

Она отвела их в сад, он являлся одним из лучших, из тех, что приходилось видеть командору в своей жизни. В нём росли алые розы, хризантемы самых красочных цветов, пионы с огромными бутонами, белые немофилы с синими пятнышками на концах лепестков, яркие азалии и множество других цветов, украшавших зелёный уголок жены кузнеца. В конце сада Джун показала деревянные мишени. В основном они представляли собой бруски и ристалищные круги с черной целью в середине, в них осталось большое количество следов от острых ножей Гурапа.

Джун не выдержала и громко разрыдалась. В её голове появились мысли, которые она полушепотом озвучивала: «Мой муж стал убийцей и скрывается в бегах. Я осталась одна с маленьким ребёнком. Некому теперь будет защитить нас. Я просила его не кидать эти ножи, чтобы он никого не покалечил. А зачем же пришли эти двое? Один солдат из столицы Алмазного королевства, второй злой северянин, явно не рыбу ловить привыкший».

Тархон попросил соседей, чтобы присмотрели за ней и постарались успокоить. Джун явно начинала бредить, накручивая себя с каждой минутой всё больше и больше. Страже командор приказал оставаться здесь, на случай возвращения Гурапа.

Арбон вместе с Тархоном направился к старосте в ратушу. Следовало посоветоваться с Иронимом, как действовать дальше. По дороге командор спросил северянина:

— Ты знаешь этого Ивара?

— Дружка кузнеца? Не особо, как выглядит — знаю. Он присутствовал возле злосчастного колодца сегодня утром в Посёлке и, как многие, опознал нож Гурапа. Особо не отличается от остальных односельчан, он обычный рыбак и охотник. А что?

— Отыщем его — найдём Гурапа, — подытожил Тархон, — кузнец, судя по всему, считает, что они друзья. Поскольку дома мы его не застали, то он уже должен был обратиться за помощью к кому-то из своих друзей, вероятнее всего к Ивару. Или ты не хочешь поймать убийцу односельчанина?

— Хорошо, поскачем в Посёлок, — кивая, произнёс северянин, — если он знал, где этот подонок, то поплатится вместе с ним.

— Отправимся, но сначала зайдём к старосте Ирониму в ратушу, — сказал Тархон, — не дави на старика, идёт?

— Идёт, — усмехнувшись, согласился Арбон, — что думаешь о жене кузнеца?

— Странная женщина, — ответил Тархон, вспоминая о её разыгравшей фантазии.

— Если серьёзно, а?

— Думаю, что либо она самая одарённая актриса на всей Равнину, либо ничего не знала и не могла даже подумать о том, что кузнец в состоянии кого-то отравить.

Делая выводы из своих размышлений, они приблизились к ратуше. Вокруг неё столпилось много людей, Ироним выступал перед ними. Новость об убийстве в Посёлке северян уже дошла до Крайнего. Кто-то обвинил соседей в этом, причем не одного Гурапа, а всё селение. Версии ходили разные. Некоторые люди предлагали послать за помощью в ближайший большой город Панаку. Часть жителей даже собиралась вооружаться, пока рыжие не напали на селение. Парочка особо недалёких уже баламутила народ атаковать соседей. Вот вам и первая половина ничего не предвещавшего дня. У старосты получилось немного успокоить людей, но он понимал, что это ненадолго, если не найти Гурапа Дикого и не выдать его северянам для суда, то может случиться непоправимое.

Обсудив обстановку на площади, Ироним предложил Тархону с Арбоном пойти перекусить в харчевню, где они рассказали ему последние новости. Заведение находилось неподалёку от ратуши, чистое и спокойное, последнее благодаря хозяину, он не торговал вином, предпочитая вести трезвый образ жизни. Эта харчевня терпела какое-то время убытки, но постепенно обросла стабильными посетителями, готовыми вкусно поесть без выпивки. Так что когда Арбон попросил принести кувшинчик вина, ему отказали, сначала он подумал, что из-за его северного происхождения, но получив объяснение от хозяина заведения, лишь улыбнулся. Они заказали себе похлёбку и жареного гуся с яблочками.

— Первый раз в трактире, где не пьют! — вымолвил северянин.

— Думаю, что у таких мест есть будущее, — уверенно сказал Ироним.

— Какое настроение у людей? — заинтересованно спросил Тархон, работая челюстями над большим куском мяса.

— Дело — дрянь! Я надеюсь, ты, Арбон, понимаешь, что война между нашими поселениями не нужна никому из нас.

— Да, я хоть и вспыльчив, но не дурак.

— Сейчас нужно найти того, кто это затеял и судить его, — продолжил старик, — если зачинщика не отыщут, то люди могут подумать, что северяне достали его первыми, они не простят самосуд. В Крайнем хватает недовольных соседями из Посёлка.

— Мы отправимся искать друга Гурапа, он из моего племени. Ни один настоящий северянин не скроет правду, если на кону стоит величие и счастье его народа.

В этот момент в харчевню вбежал страж из ратуши, тяжело дыша. Он приблизился к старосте и объявил:

— Они все погибли! Все!

— Кто? — спросил Тархон, подавая свой стакан компота переводившему дух стражу.

— Все, кто сегодня отравился из колодца водой, все шесть северян, — сбивчиво докладывал страж, путая слова местами, — опять примчались рыжие, Исор сказал, он во главе. Сейчас требуют голову кузнеца, они у ратуши. Их с полсотни. Все вооружены.

На лице Арбона появилась злоба, он вскочил с места.

— Я еду к ним, ты отправишься со мной! — обратился он к Тархону. — Заедем на площадь, я поговорю с Исором и успокою своих. Надейтесь, что мы найдём вашего кузнеца быстро.

Не доедая обед, Арбон выскочил из харчевни, Тархон, Ироним и страж выдвинулись следом. Командор и староста прекрасно понимали, что не время сейчас разговаривать с рыжим, любая попытка успокоить его может привести к грубости или непредвиденным последствиям. Северянину требовалось дать немного времени, чтобы он начал думать головой, а не бурлящими в нём эмоциями.

Прибыв на площадь, староста с Арбоном решили, что следует поискать кузнеца в окрестностях Крайнего. Почти все северяне, стража и местные добровольцы отправились на поиски Гурапа.

Тархон дал указание одному из знакомых стражей разыскать его сестру Милеву и попросить, чтобы она не покидала дом.

Командор попросил у старосты коня, поскольку его жеребец отдыхал после тяжелого путешествия из Алмаза в Крайнее, к тому же за ним нужно требовалось возвращаться, а сейчас каждая минута была на вес золота. Тархону привели белую клячу, но это намного лучше, чем ничего. Не теряя времени, командор и северянин поскакали в Посёлок. Арбон в начале пути нёсся словно ветер, но вскоре ему пришлось замедлить скакуна, старая кобылка Иронима явно отвыкла от быстрой езды, Тархон никак не мог заставить её хоть немного ускориться.

Посёлок северян больше напоминал военный лагерь, чем деревню. Он раскинулся на оба берега Правой Демы, северяне чтобы попасть на другую сторону использовали большие плоты, которые крепились к натянутой через всю реку канатной верёвке. В основном жители Посёлка обитали в кожаных шатрах, домов из древесного сруба как в Крайнем здесь не наблюдалось. Складывалось впечатление, что чем больше северянин убивал животных, тем лучше и теплее ему жилось. На самом деле, так и было. По дикости только племена Песков не уступали северянам. Многих удивляло: откуда у них мог появиться король. Но, так или иначе, а хозяин у Севера существовал, звали его Кроу, правил он своим народом железным кулаком.

Когда командор и Арбон прискакали в Посёлок, несколько жителей несли на носилках трупы отравленных колодезной водой соплеменников. Среди них лежали двое рыбаков, старик и целая семья, состоявшая из отца, матери и десятилетнего мальчика, который так и не пришел днём к своим друзьям, чтобы попрощаться с ними. Их уносили для омовения. По традициям северян, сегодня ночью умерших должны сжечь на плоту, отправив вниз по течению реки.

— Яд быстро проник в их тела, — печально сказал местный знахарь Арбону, — мы были бессильны, я ещё не встречал такой страшной отравы.

— Я лишь надеюсь, что в следующем мире им будет лучше, чем здесь, — произнёс Арбон, всматриваясь в мертвецов.

Северянин не находил себе места, как лидер поселения, он считал, что часть вины лежит на его плечах. Он никогда не забудет почерневшие лица соплеменников и тот ужас, который они выражали. Яд съел людей Севера изнутри, они умирали мучительной смертью, содрогаясь при каждом вдохе. Как никогда Арбон желал возмездия за причиненную этим неповинным людям боль.

Жаждущий найти виновного в смертях, северянин вместе со слугой Пяти королевств направился к шатру друга кузнеца Ивара, но не обнаружил его там. Арбон отправил воинов Посёлка на поиски. Убив несколько часов на блуждание по деревне, они выяснили, что Ивара видели уходящим в лесную чащу после утренней трагедии.

Арбон собрал десяток крепких северян и направился с ними в лес. Тархон поскакал следом. Командор ехал немного позади рыжих, недружелюбно косящихся на него.

Это напоминало поиск иголки в стоге сена, но истинные охотники взяли след Ивара. Он, то терялся, то снова появлялся в диком саду на дороге, ведущей в сторону Алмаза и Панаки.

Мужчины сильно устали за несколько часов поисков. День начал уходить, меняясь с вечером местами, ещё полчаса и его сменит ночная темень. Один из северян прискакал к Арбону, он держал в руке зажженный факел, который освещал его возбуждённое лицо с длинной бородой.

— Мы нашли его!

— Где он? — громко спросил всадника предводитель, направляясь в ту сторону леса, откуда прибыл северянин.

Арбон не услышал ответа, он увидел впереди свет в руках собратьев и помчался к нему. Его ожидало огромное разочарование, но оно было ничтожным по сравнению с гневом, охватившим его в эту минуту. На торчащем из Ивара ноже присутствовала та же гравировка, что и на оружии, которое нашли возле колодца. Тархон осмотрел труп, кроме пары монет в кожаном мешочке у северянина нашлись засаленные карты и несколько игральных костей.

Опытные охотники из Посёлка поняли по телу, что Ивара убили часов пять назад.

— Что же вы за люди такие!? — злобно выкрикнул Арбон. Не ожидая ответа, он прибавил, — он убил друга, который решил предупредить его. Лучше бы Ивар рассказал нам, никогда не стоит забывать, что мы с вами не братья и никогда ими не станем.

— Не стоит судить о племени из-за одной поганой овцы, — смотря в глаза северянину, произнёс Тархон, — сам отрубишь голову кузнецу, когда найдём его.

— Нет! Я вырву его сердце и съем на глазах твоего народа, чтобы все жители Крайнего знали, что будет, если они криво посмотрят в нашу сторону! — глаза северянина были безумны.

Этот разговор мог закончиться неудачно для кого-нибудь из них. Арбон шел на командора, Тархон уже вынул меч, предвкушая кровавый бой, рыжие тоже оголяли клинки и доставали топоры, окружая его с четырёх сторон. Воин Алмазного королевства собирался забрать с собой в царство мёртвых пару жизней, но сегодня больше никому не судилось умереть во фруктовом саду. Скача на всех парах, к ним влетел ещё один северянин, своим появлением он, не зная того, подарил командору жизнь. Рыжий всадник спешился и прошептал что-то на ухо Арбону. Вожак довольно усмехнулся, показывая готовым к драке соплеменникам, что расправа над Тархоном отменяется. Северянин объявил товарищам, что теперь они направятся в Крайнее.

Пробравшись через лес, мальчишки добрались до селения. Сандруил побежал со всех ног на эльфийскую сторону Правой Демы, чтобы рассказать соплеменникам о случившемся.

В первую очередь мальчишки побежали домой, ожидая застать там дядю, но встретили лишь мать. Женщина крепко обняла сыновей, когда они появились в доме. Милева накрыла детям на стол, считая, что её сорванцы за сегодня успели только легко позавтракать. Она положила им каши, поставила сыр, свежий хлеб и каждому наполнила по чашке коровьего молока.

— Как хорошо, что с вами всё в порядке, — с радостью сказала она, — здесь такое происходит!

— Мы знаем, — заверил её Марко, откусывая от своего ломтя хлеба.

— Тогда почему вас так долго не было?

— Прятались в лесу, — выдал ответ Миралем, — вдруг бы он нас заметил.

— Как раз там и ищут отравителя. Вы могли погибнуть!

— Какого отравителя? — удивлённо спросил Марко. — Братец говорил о страшном человеке в черном балахоне, который пускал молнии и убил рыжего северянина. Мы очень спешили рассказать, но ты же сама обмолвилась, что всем уже известно.

Мать стояла, остолбенев от услышанного, этого она никак не ожидала. Милева попросила мальчиков рассказать ей об увиденном детьми убийстве. Марко во всех подробностях и мелочах изложил всё, что с ними сегодня приключилось в диком саду.

— Так, значит, это не кузнец отравил людей в Посёлке, — сделала вывод Милева, привскакивая со стула.

— Каких людей? — спросил Марко.

— Кажется, я всё понял, — проговорил Миралем, потирая лоб, — тот северянин хвастался перед своей смертью, что подставил кого-то.

— Нужно рассказать вашему дяде или старосте, — решила мать сорванцов.

Пока мальчики и Милева собирались идти к ратуше, мимо их дома проходил высокий мужчина. В большом кулаке он сжимал бутылку вина, его ходьба напоминала шатающегося, полусонного медведя. Он остановился, сделал глубокий глоток и вновь поковылял дальше. Его заметили жители поселения, начали кричать и указывать на него пальцами. Люди наконец-то нашли своего кузнеца, точнее Гурап Дикий сам объявился. Он в недоумении, не понимая, что творится вокруг, помахал обступившим его односельчанам огромной ладонью. Пьяная улыбка не сходила с лица талантливого ремесленника. Перед кузнецом выросли два стража, они быстро скрутили его, пьяница находился не в том состоянии, чтобы серьёзно сопротивляться. Не прошло и десяти минут, как Гурап появился в объятиях солдат перед ратушей на площади. Мужики, искавшие его весь день, крепко связали кузнецу руки и усадили на большую бочку. Они затянули пленнику петлю на шеи, чтобы не попытался сбежать, конец бечевки закрепили на деревянной крыше здания.

Вскоре из ратуши вышел староста, он попросил северян найти Арбона с командором, как можно быстрее. Рыжие с грозным видом требовали решения от Иронима, который ждал, по их мнению, непонятно каких вестей. Для них вина Гурапа являлась очевидной. Поимка пьяного кузнеца успокоила на время эмоциональных жителей Крайнего и обозлённых северян, начавших воинственно разбираться между собой. Уже посыпались первые угрозы и проклятия, которые могли привести к обоюдной поножовщине некогда мирных соседей.

Понемногу к Гурапу Дикому начало возвращаться ощущение реальности. Пьяным взором он смотрел на людей, которые столпились вокруг него. Прибежала молодая жена кузнеца, что-то кричала, пыталась пробиться сквозь скопление народа к нему, но её не пускали. Она думала, что настал последний день для мужа, ведь смерть северян ему бы не простили никогда.

В течение часа всё больше и больше людей прибывало на площадь, все хотели посмотреть на человека, который оставил черное пятно на репутации их народа.

Милева привела с собой сыновей на площадь. Миралем и Марко смотрели, как люди поносили кузнеца, кидая в него яблоки и небольшие камни. Милева отправилась в ратушу, но к старосте её не пустили, как она не пыталась объяснить неотложность дела.

Уже два раза сдерживали рыжие своего соплеменника от попыток добраться до Гурапа. Его брат погиб от отравы несколько часов назад, северянину хотелось пролить кровь виновного в этом.

— Нам нужно сказать, — дёрнул брата Миралем, — они могут убить его до суда.

— Да, но станут ли они слушать детей? — рассудительно заметил Марко. — Мы скажем тому, кто услышит нас. Не переживай, братец, за этого несчастного, эти подбадривания толпы ему сейчас не помешают, чтобы отрезвиться.

Из ратуши вышел Ироним. Знаком он попросил тишины.

— Мы готовы судить сегодня Гурапа Дикого за отравление шести северян. За предательство мирного договора между нашими народами. За убийства, которые нельзя простить. Готов ли ты к суду? — спросил староста, обращаясь к связанному кузнецу.

— Готов, если я совершил эти преступления, то отвечу за свои поступки, как подобает мужчине, — пробасил отрезвевший Гурап, повесив голову.

— Признаешься ли ты в отравлении колодцев наших соседей?

— Нет! — воскликнул кузнец. — Никогда у меня в мыслях не было зло сделать северянам, друг мой лучший Ивар подтвердит.

— Не подтвердит! — злобно произнёс Арбон въезжая на площадь. — Мёртвый лежит Ивар с твоим же ножом в шее.

— Как!? — Гурап замотал головой. — Я же не мог…

За Арбоном въехали остальные северяне и Тархон. Жена кузнеца рыдала, её обхватила за плечи сострадающая Милева. Она прижала юную Джун к себе, пытаясь вывести её из толпы, как можно дальше от этого ужаса.

— Ты убийца! — вскричал предводитель северян, доставая клинок.

Тархон встал между ними:

— Дай нам спросить, все должны знать, что суд честный.

— Хорошо, спрашивай! Пускай!

— Кузнец, — начал Тархон, — скажи, где ты находился этой ночью?

— Не помню, — тихо ответил Гурап, — вчера Ивар мне долг отдал. Целых семь золотых. Мы выпили с ним в таверне, в карты играли, потом снова пили, помню, как с таверны ушли. Дальше я совсем ничего не помню… Проснулся я в лесу, пришёл в деревню и связали здесь меня.

— Врёшь, выродок! — сердито заорал Арбон. — Среди убитых тобой людей был ребёнок, я хорошо знал его семью, мальчишке недавно исполнилось десять лет. Его отца звали Грон, я много раз ходил с ним на охоту.

Марко дёрнулся, что-то переломилось внутри. Теперь он знал, что ощущают люди, когда теряют близких. Они чувствуют боль, которую невозможно описать, она бьёт в голову, пожирает изнутри. Марко понял, что Арбон говорил сейчас о Кроне, десятилетнем мальчишке сыне известного в округе охотника Грона. Его маленького товарища больше нет, кто теперь будет пускать с ним кораблики и лазать на вишню, придумывать глупые истории и утверждать, что прав только он и никто другой. По лицу Марко скатилась слеза, Миралем видел это, он обнял брата и громко крикнул:

— Кузнец не убивал северянина в лесу, это сделал злой колдун в черном балахоне! И людей из Посёлка он не травил, это сделал тот северянин, которого убил колдун. Мы всё видели вместе с моим братом и нашим другом эльфом из Речного царства.

Все, кто находился на площади, обратили свой взор в сторону маленького Миралема. На его голос прибежала мать и встала за спинами сыновей, крепко прижав руками их к себе. Тархон подошел к ним, давая северянам понять, что в обиду детей не даст никому. Люди начали шептаться, северяне пребывали в недоумении.

— А где же твой эльф? Выдумал, как и всё остальное? — издевательским тоном поинтересовался Арбон. Семеро его собратьев были убиты, он жаждал мести. Кто-то должен поплатиться за их смерть.

— Он не врёт, — послышался громкий мелодичный голос, народ обернулся. Люди начали расступаться перед заговорившим эльфом. Он стоял позади толпы, сопровождаемый свитой из десяти подданных. Мало кто до этого видел его из собравшихся, но узнали все. Перед ними предстал сам владыка Речного царства Нумидал. Черные волосы и глаза темнее ночи. Он был высок для эльфа, превосходил и физически своих собратьев. Но боялись владыки не за его силу и ум, опасались страшной колдовской мощи одного из самых опасных обитателей Равнины. Говорили, что он одним взмахом руки испепелил десяток гномов в Старой войне между остроухими и жителями гор несколько веков назад. Речной владыка нечасто пересекал границу, предпочитая оставаться в своих землях, никто не видел его на этой стороне Правой Демы, как минимум, пару лет. Рядом с ним находился эльфийский мальчик, это был Сандруил. Нумидал продолжил, указывая на племянника, — я заглянул в его воспоминания — ваш мальчишка не врёт, — после сказанного он повернулся, давая понять, что его визит в Крайнее окончен.

— Почему я должен верить тебе, остроухий? — грубо спросил северянин.

Владыка повернул взор на рыжего, лицо речного эльфа выражало презрение и гнев. Арбон с вызовом смотрел на владыку, его глаза выражали не меньше презрения, чем у остроухого.

— Ты посмел усомниться в словах владыки Речного царства? Что ж, тогда смотри! — Нумидал сократил расстояние между собой и Арбоном за несколько мгновений, при его передвижении вокруг плясал синеватый вихрь, завораживая и гипнотизируя людей.

Понимая, что северянину грозит гибель, бесстрашный Тархон попытался сбить с ног эльфа. Нумидал взмахом руки откинул командора на десяток метров в толпу людей. Он даже не коснулся солдата, эльф воспользовался магией, произнеся заклинание «импульсио», что означало оттолкнуть. Настало время северянина. Арбон не успел, не только выхватить меч, но и поднести к нему ладонь. Владыка одной рукой схватил наглеца за шею и притянул к своим глазам его взор. Синие искры ударили Арбона в лицо. Он видел воспоминания мальчика своими глазами, чувствовал его страх, смотрел на мага в черном, который убивал рыжего Ивара. Северянину казалось, что прошла вечность, но это заняло не больше пяти секунд. Нумидал отпустил Арбона, тот упал на колени, обессилив. Владыка развернулся и пошел в сторону прибывшей с ним свиты, люди расступались перед Нумидалом, боясь его страшного гнева. Никто из северян, доставших оружие, не посмел заступиться за вожака и даже вымолвить хоть одно слово. Владыке подвели крупного вороного коня с синим загривком. Нумидал посмотрел на столпившихся на площади людей, он чувствовал их страх и слабость. Какими немощными и беззащитными они казались в его глазах сейчас! «Как жаль, что мне не нужна власть над этим глупым стадом овец, это было бы слишком легко», — подумал он и поскакал во главе остальных эльфов в сторону реки к мосту.

Северяне окружили Арбона, помогая ему прийти в себя и встать на ноги. Он смотрел вдаль, провожая взглядом речных эльфов.

— Не виновен, — прошептал северянин, — мальчишка прав: кузнец не убийца.