Женить строптивого. Твоё неизбежное счастье

Пролог. Об отцах и детях (и немного о мачехах)

— …и еще заеду на некоторое время к Мине, — весело щебетала я, дожидаясь перемены блюд. — Мы не виделись с зимних каникул, когда она приезжала в Митторас на неделю. Я тогда готовилась к экзаменам, поэтому визит получился сумбурный. А между тем, у нее какие-то большие перемены в приюте, хочу посмотреть своими глазами. На самом деле я считаю, что нам тоже необходим подобный приют. Уверена, Мина будет рада поделиться опытом, и с ее помощью мы сможем открыться уже в начале зимы.

— Кхм-кхм.

— Да, папочка? — прервавшись, я обратила все свое внимание на любящего родителя.

— Инель, ты знаешь, с каким интересом мы относимся к твоим… идеям, — он сделал глоток вина и слегка поморщился.

— Да, я знаю, — одарила я его сияющей улыбкой. Вторую улыбку я послала мачехе. — Вы действительно истинные сокровища, мне невероятно с вами повезло.

И я ничуть не грешила против истины. Родители мне достались прекрасные. Сколько я знаю историй об отцах, которые даже не помнят, как зовут дочерей, потому что видят их едва ли раз в год. Сколько злобных мачех, губящих юность, а то и жизни падчериц, знает свет!

Все это не про меня. Отец мой хоть и несколько старомодный, но прекрасный человек, а мачеха вообще мировая женщина. За годы в академии я с ней поддерживала связь едва ли не больше, чем с отцом (у того отвратительный почерк и полное неумение вовремя отвечать на письма, а магические зеркала он не жалует, говорит, что не понимает этих новомодных штучек).

— Я очень ценю, как вы поддерживаете все мои начинания, — мягко заверила я отца и мачеху. — Кстати, Либерия, ты могла бы помочь мне со сметой? Я пытаюсь приблизительно рассчитать расходы, но без практики мне сложно даже вообразить, какими будут цифры и…

— Тебе двадцать два года, — холодно сообщил отец.

От его интонаций мог бы замерзнуть вулкан.

— Я помню, папочка, — растерянно захлопала ресницами я.

Над обеденным столом повисло напряжение. Нетипичное напряжение. Тихо жужжала муха, тщетно пытаясь пробиться через стекло. Даже мухе не нравилась сгущающаяся атмосфера. Ужин в честь моего возвращения из академии становился всё менее приятным. Я ждала, когда упадет вторая туфля, потому что напоминание о возрасте лишь ради напоминания о возрасте было бы не в характере отца. Направление этого разговора мне уже не нравилось, но я готова была дать ему еще один шанс.

— Тебе замуж надо, а не заниматься всяким вздором.

— Мои планы не вздор! — вспылила я. К лохъеле шансы, как дала, так и заберу, всё равно не воспользовался.

Ох, не зря говорят, что взрослые дети должны как можно меньше времени проводить с родителями. И трёх часов я дома не пробыла, а мы уже разошлись во мнениях. И от скандала нас отделяет только тот факт, что за скандал в Жёлтой столовой нас проклянут поколения Аллертов, которые прямо сейчас неодобрительно взирают со стен. Интересно, будет ли считаться скандалом, если я сейчас демонстративно выйду на балкон, расправлю крылья, и покину отчий дом, в котором меня безжалостно третируют?

Ммм… Нет, пожалуй. Во-первых, я терпеть не могу оборачиваться. Волосы потом растрёпанные, платье сбивается… Про покрасневший нос вообще молчу. А во-вторых… Ну прилечу я обратно в столицу, и дальше что? Весь багаж у меня уже тут, все мои платья, туфли, украшения… Тяжело быть женщиной. Особенно, знатной женщиной. Даже сбежать куда глаза глядят невозможно!

— Четырёх женихов отвергла за полгода! — жаловался тем временем отец мачехе. — Я старался, подбирал, с родителями общался… А она — неблагодарная! Двоих даже на порог не пустила!

— Милый, ты же сам говорил, что современной женщине необходимо образование, — ласково напомнила она, сочувственно накрывая его руку ладонью. Если кто и мог всегда его смягчить, так это Либерия.

— Говорил? — переспросил он озадаченно. — Говорил. А теперь говорю, что образование есть, пора и замуж. Я внуков хочу!