Гепан: Война часть первая.

Глава 12

"Гепан" скользил сквозь пустоту космоса, сопровождаемый массивными гронтарскими крейсерами. Их силуэты — как боевые клыки древнего зверя — нависали по бокам, охраняя приближение к Краношу.

Тишину рубки нарушил голос Джека:

— Таргус. Расскажи о своём дяде. И о клане. Что нас там ждёт?

Гронтар медленно оторвался от созерцания планеты, чернеющей под брюхом корабля, и заговорил. Не сразу — сдержанно, будто в его голосе гудела сталь, стёртая годами.

— Клан Моргара... Несокрушимые, как мы их называем. Последний глоток ярости на земле Краноша. Остальные кланы сгнили в пепле, утонули в бурях или сгинули в утробе слабости. А Моргары выжили. Не потому, что были лучше. Потому что были злее. Жестче. Потому что научились питаться болью и жить в пустоте.

Он сжал руку в кулак, словно хотел удержать в нём пепел прошлого.

— Их крепость — Воркан. Город в скале, выкованный огнём и молотом. Стены — не из камня. Из обломков кораблей, брони предателей и костей мятежников. Я вырос там. Там не рассказывают сказки — там дети слышат, как ночью под землёй стонут заключённые. Как куют клинки из мрака и огня.

Таргус опустил глаза, вспоминая запах гари и металла, который никогда не покидал Воркан.

— А Варгас... Варгас Моргар... Его называют Железным Вождём. Но железо мягче его. Он не знает сомнений. Его взгляд — как крик бурь. Свою броню он выкопал из сердцевины горы, сам плавил металл, сам ковал. Его топор — Кракнар — не просто оружие. Это гнев. Я видел, как он разрубил десантный модуль надвое. Одним ударом.

Голос Таргуса стал ниже, почти рычанием:

— Он убил моего отца. Своего брата. Убил его сыновей. Всех, кто осмелился усомниться. Он не говорит. Он не спорит. Он просто смотрит — и ты знаешь, что у тебя осталась секунда, прежде чем наступит конец.

Он сделал паузу. В кабине стало особенно тихо. Только тихое гудение приборов напоминало, что корабль жив.

— Варгас считает, что мир — это вечный бой. Что если ты не готов пролить кровь, значит, ты — уже мёртв. И он не делает исключений. Ни для кого. Я сказал ему, что мы должны меняться. Что гронтары могут быть больше, чем просто воины. Он назвал меня гнилью. Изгнал. Сказал, что если я вернусь — он устроит охоту. Настоящую. На мою плоть, мою кровь. На меня.

Он повернул голову к Джеку, глаза его были твёрдые, как бронеплита, — но в них горел не страх. В них полыхала память.

— Но я не осуждаю его. Ни на миг, — продолжал Таргус, голосом, словно рождённым в кузне огня. — Он сделал то, что должен. Таков путь тех, кто живёт среди стали. Я бы и сам так поступил, будь на его месте. Потому что жизнь гронтара — не дорога. Жизнь гронтара — это битва. И тот, кто забыл, как драться, — давно уже мёртв.

Он замолчал на пару ударов сердца, глядя на панорамный экран, где сквозь клубы облаков уже прорисовывались мрачные пики Краноша. И в этой тишине, сдерживая то, что рвалось наружу, сказал тихо, но с глухим гулом в каждом слове:

— Есть во мне часть, что принимает всё так, как есть. Он был сильнее. Он пришёл за троном, и взял его. Отец не выстоял — значит, не достоин был править. Таков закон предков. Закон крови. Гронтар не имеет права жалеть павших. Он может только помнить.

Таргус стиснул зубы. В уголке глаза дрогнула вена.

— Но есть и другая часть... Та, что горит внутри, как ядро вулкана. Та, что хочет вцепиться в Варгаса и вбить его проклятый топор ему в глотку. Он убил моего отца не за слабость— а за то, что тот поверил, что у клана может быть иной путь. За надежду. И это я ему не прощаю.

Он повернулся к Джеку, лицо его было словно вырублено из камня.

— Если ты действительно готов умереть за меня, как говоришь… Если докажешь это не словами, а поступком… если этот путь приведёт нас к Варгасу — и у меня будет шанс схватиться с ним, не как изгнанник, а как равный... Я отблагодарю тебя так, как может благодарить только Гронтар. Своей кровью. Своей душой.

Он выдохнул — будто сбросил с плеч раскалённую глыбу.

— Я знаю, что могу проиграть. Я знаю, что, возможно, погибну. Но если умру с оружием в руках, с его именем на моих зубах — значит, не зря прожил. Значит, я снова стану частью племени. И, быть может, даже предки отвернутся от него... и обратят взгляд ко мне.

Джек слушал молча.

В отсеке повисла тишина, в которой будто эхом звучали слова Таргуса — тяжёлые, как удары молота по наковальне. Джек не перебивал. Просто сидел, склонившись вперёд, локти на коленях, пальцы сцеплены. Его взгляд был устремлён куда-то вглубь голографического проекционного поля, где над планетой Кранош медленно разворачивались силуэты гронтарских крейсеров. Силуэты, похожие на хищников, сторожащих добычу.

Он слышал про Варгаса. От самого Таргуса, из архивов Империи, от случайных рассказов капитанов и бойцов, побывавших на границе с территорией Клана Моргара. Варгас был не просто диктатором. Он был воплощением идеи абсолютной силы. Он не просто правил — он подчинил себе всю планету. И где-то в глубине разума Джек ясно понимал: если Таргус не справится… если этот поединок действительно состоится и Таргус проиграет — Варгас не оставит в живых никого. Ни наследника, ни союзников. Он растопчет их, как растаптывает насекомых под шипастым сапогом.

План, ради которого Джек собрал их всех… рисковал рассыпаться в прах, если Железный Вождь окажется столь же неуязвим, как о нём говорят. И вероятность этого была пугающе высокой.

Но, несмотря на всё это, он не чувствовал страха. Где-то глубоко внутри него — в том месте, где обитали не логика и стратегия, а интуиция и человеческое упрямство — горела уверенность. Тихий, но несгибаемый огонь. Он не знал, откуда это чувство. Может быть, от Лучика, что шептала в его сознании, невидимая, но живая. Может быть, от любви к Лии. А может, просто потому что, если не идти по этому пути, другого пути нет вообще.

Он повернулся к Таргусу.

— Я слышал достаточно, чтобы понять, во что мы ввязываемся, — тихо сказал он, голос хрипел от сдержанного напряжения. — Возможно, ты умрёшь. Возможно, и все мы. И, может быть, этот Варгас сотрёт нас в пыль ещё до того, как мы войдём в его крепость. Но это не имеет значения.

Он встал, обошёл стол и положил руку на плечо Таргуса.

— Ты говоришь, что жизнь гронтара — битва. А я скажу: жизнь человека — выбор. Я сделал свой. И, чёрт побери, я верю, что всё получится. Пусть даже не знаю, как.

В этот момент в их взглядах соединились две силы — ярость клана и решимость одиночки. И на миг стало ясно: может быть, этого и правда хватит, чтобы сдвинуть гору.

Джек молчал какое-то время, но потом, не сводя взгляда с Таргуса, всё же спросил:

— Ты сказал, если я смогу доказать, что готов отдать жизнь за тебя… Что это вообще значит? Как мне нужно это доказать? Испытание? Дуэль? Или ты просто дашь мне топор и скажешь: "Вперёд, герой"?

Таргус качнул головой, тяжело, будто на плечах у него лежал не только вес тела, но и всей планеты.

— Я не знаю, Джек. Всё не так просто. Такое происходит… редко. Очень редко. На моей памяти — никогда. Это из старых преданий. Иногда испытание — бой. Иногда — жертва. Иногда — просто шаг в пропасть с открытыми глазами.

Он вздохнул.

— Никто не знает, что именно решит Варгас. Может, тебя просто убьют. Может, дадут шанс. Но знаю одно: если ты вступишь на этот путь, дороги назад уже не будет. Ни для тебя, ни для меня.

Джек усмехнулся уголком губ, хоть внутри всё сжалось.

— Ну, по крайней мере скучно не будет.

Таргус взглянул на него. Долго. Потом тихо сказал:

— Вот за это я и выбрал тебя, человек.

Когда "Гепан" начал заходить на посадку, вся кабина наполнилась тяжёлым красноватым светом — как будто за бортом горел не небосвод, а сама ярость древнего бога войны. Гроктур, угасший красный гигант, взирал на приближающийся корабль из-за пелены густых облаков, окрашивая их в зловещие оттенки ржавчины и крови. Его свет не согревал. Он обжигал взгляд и душу.

Перед ними медленно разворачивалась поверхность Краноша — суровая, колючая, словно сама планета не одобряла чужаков. Горы, будто рёбра умирающего титана, пересекали горизонты. Из трещин земной коры вырывались струи пара и дымящихся газов. Здесь земля дышала, но её дыхание было гневным, словно она в любой момент могла восстать и сокрушить всё живое.

— Красиво по-своему, — пробормотал Эд, не отводя взгляда от вида за иллюминатором.

Таргус лишь хмыкнул:

— Это не красота. Это предупреждение.

Воздух в атмосфере был тяжёлым, насыщенным мельчайшими железистыми частицами. Из-за них закаты здесь походили на крики умирающих солнц. Даже на высоте чувствовалась гравитация — она будто вдавливала "Гепан" вниз, как будто сама планета хватала корабль железной ладонью и тянула к себе, словно проверяя, достоин ли он коснуться её пыльных равнин.

Навигационные огни корабля отражались в водах одного из прибрежных озёр — густых, почти чёрных, как жидкий металл. Там, где небо встречалось с землёй, возвышались странные силуэты деревьев: гигантские стволы с покрытыми пластинами корнями, выжившие после сотен бурь, пережившие даже магму. Эти леса были как и сами Гронтары — выстоявшие в огне.

Цитадель Воркан появилась внезапно — словно выросла прямо из склона древней горы. Она не была построена. Её вырвали из скалы, вырезали и вбили в неё, как клинок в рану. Узкие бастионы возвышались, словно застывшие молоты, готовые ударить по небу. Стены из чёрного базальта, укреплённые бронеплитами, сверкали тускло — как старые доспехи, пропитанные потом и кровью. По краям крепости были установлены плазменные турели и ионная артиллерия — словно сама цитадель смотрела в небо с угрозой.

Узкий посадочный коридор открылся прямо в боковой расщелине, и "Гепан" нырнул в него, как зверь, вернувшийся в логово. Внутри скалы были высечены ангары — огромные, холодные, пахнущие маслом, пылью и пеплом сражений. Стены здесь дышали прошлым. Каждый болт, каждая сварная плита — словно хранитель памяти о тех, кто пал за честь клана.

Когда корабль сел, Джек ощутил, как пол под ногами будто стал тяжелее. Не только от гравитации — от самой атмосферы этого места.

Здесь не было доброжелательности. Здесь не было радости. Только сталь, долгая память и холодная тишина перед бурей.

Он глубоко вдохнул и посмотрел на Таргуса.

— Ну что ж… Дом как дом.

Таргус не ответил. Только кивнул. Потому что на Краноше не говорят лишнего. Здесь даже тени должны быть сильными.

Они готовились к выходу из корабля как к высадке на враждебную планету. Кранош не прощал слабости: высокая гравитация буквально вдавливала в пол, а воздух, насыщенный металлическими и сернистыми примесями, мог за считаные минуты вызвать удушье у неадаптированного организма. Джек, Эд и Талирия облачились в броникомбинезоны. Те были тяжёлыми, плотными, с усиленной защитой суставов и встроенными стабилизаторами для компенсации двойной гравитации.

На лица — маски с дыхательными фильтрами. Особенно это было важно для Талирии: её тонкая фигура почти терялась в грубых очертаниях костюма, и она с раздражением дёргала слишком длинные рукава.

— Это несправедливо, — пробурчала она. — Почему я выгляжу как обёрнутый в сталь сэндвич?

— Потому что планета не любит нежных, — хмыкнул Эд.

Пандус "Гепана" раскрылся, и внутрь ворвался тяжёлый, горячий воздух. Он словно был живым: густой, почти липкий, насыщенный пылью, ржавчиной и чем-то острым, наподобие озона перед грозой. Джеку показалось, что воздух Краноша пульсирует, как дыхание старого зверя.

Таргус первым ступил на чёрный металл посадочной платформы. Он выпрямился, расправил плечи, будто скинул с себя невидимый груз.

— Наконец-то родной воздух... — глухо проговорил он, вдохнув полной грудью. — Как же надоели эти планеты, где не пахнет кровью и металлом.

Перед ними, у основания пандуса, выстроилась целая группа гронтаров. Десятки. Все были в тяжёлых боевых доспехах — массивные бронекостюмы из воронёной стали, украшенные клановыми символами, трофейными клыками, цепями, гравировкой. Шлемы с красными линзами скрывали лица, а за спинами виднелись энергоранцы и разнокалиберное оружие — от топопов до рельсотронов.

Они не говорили ни слова. Только шаг вперёд сделал один, судя по гербу на наплечнике — капитан стражи.

— Воины Клана Моргар, — представился он кратко, как удар топора. — Мы проводим вас внутрь цитадели Воркан. Вождь Варгус осведомлён о вашем прибытии. Гость Таргус... — он выделил это слово с иронией, — …будет препровожден под охраной.

Сразу после этих слов два гронтара шагнули вперёд и, не задавая вопросов, защёлкнули на запястьях Таргуса энергоцепи — массивные магнитные оковы, из которых струился синий пульсирующий свет. Они не были просто замком — цепи подавляли мышечную активность, нейтрализуя даже самых сильных. Таргус не сопротивлялся. Только бросил быстрый взгляд на Джека — не с мольбой, а с твёрдой решимостью.

— А вам, — продолжил капитан, обращаясь к Джеку, Эду и Талирии, — приказано пройти в зал ожидания. Вам будет предоставлено всё необходимое. Варгас Моргар, Вождь Несокрушимых, скоро решит, когда говорить с вами.

Он развернулся и пошёл прочь, а бойцы расступились, позволяя им пройти внутрь цитадели.

Внутри ангара царила живая, напряжённая энергия. Корабли — грубые, шрамированные, будто после сотен боёв — стояли на приколе вдоль стен, словно звери в стойле. По потолку тянулись мощные цепи и кабели, стекающие вниз, как щупальца. В воздухе гудел постоянный низкий гул — от турбин, насосов, генераторов. Всё было чётким, выверенным, как сама структура военной машины.

Коридоры цитадели Воркан встречали их холодом стали и эхом шагов. Провожаемые молчаливыми гронтарами в чёрных доспехах, Джек, Эд и Талирия шли по узкому переходу, вырезанному в самой толще скалы. Стены были гладкими, но испещрены канавками с вкраплениями тускло мерцающих металлов. Каждые несколько метров — выемки с укреплёнными щитами и оружейными капсулами. Сводчатый потолок уходил высоко вверх, переплетаясь с кабелями, световыми решётками и тонкими трубками с текущей по ним янтарной жидкостью — возможно, энергоноситель или часть системы жизнеобеспечения.

Несмотря на первобытную мощь архитектуры, в каждом элементе ощущался технический прогресс: автоматические двери, рельсы для транспорта, выдвижные турели, встроенные в стены, — всё это говорило о высокотехнологичной культуре, рождённой войной.

На поворотах — голографические указатели, проецирующие символы древнего гронтарского языка, и боевые хроники, вспыхивающие на мгновение: сцены сражений, взрывы, силуэты предков в тяжёлых доспехах, орудующих оружием в руках.

Проходя через один из особенно широких залов, они увидели гигантскую статую воина — гронтара древности. Тот стоял, прижав к груди массивный топор, лицо — в полумраке, только алые глаза, как у живого, светились из глубины металла. У его подножия горели десятки огней в чашах — и, кажется, даже в вакууме этого мира они мерцали настоящим пламенем.

Талирия остановилась на полшага, разглядывая монумент, но её тихо подтолкнули вперёд.

Зал ожидания оказался в глубине цитадели, скрытый за герметичной дверью с замысловатым узором — то ли герб Вождя Варгуса, то ли стилизованное изображение когтей и пламени. Когда створки расползлись в стороны, их окатило сухим, тёплым воздухом и запахом раскалённого камня.

Зал оказался гораздо уютнее, чем можно было бы ожидать в этом царстве брони и стали.

Потолок был высоким, арочным, с трубчатыми светильниками, пульсирующими мягким бело-синим светом. Пол — металлический, но покрыт тяжёлыми коврами из какого-то грубого, почти каменного волокна, красноватого цвета. У противоположной стены находились тяжёлые кресла, как троны: широкие, с высокой спинкой, будто вырубленные из куска титана и обтянутые шкурами неизвестных существ. Рядом с каждым стояли низкие столики с вмонтированными в них сенсорными экранами — и, неожиданно, подогреваемые блюда с мясом и густой жидкостью, похожей на суп. Похоже, гронтары сочли, что путешественники голодны.

Слева в стену были встроены информационные панели и неработающая проекция галактической карты — видно, зал предназначался для обсуждений и переговоров. В углу — массивный, украшенный черепами зверей куб-терминал: старинный гронтарский узел связи, всё ещё работающий.

— Мило, — хмыкнул Эд, плюхаясь в одно из кресел, которое тут же издало подозрительный скрежет, будто протестуя против чужака.

Талирия подошла к одному из окон — узкому, как бойница, но через него был виден пылающий закат Краноша: тёмно-оранжевое небо, клочья пепельных облаков и силуэты вулканов, словно стоящих на страже мира. Она сняла фильтры из носа и фыркнула — воздух был терпим, но всё равно едкий.

Джек не садился. Он стоял у двери, глядя на панель с сигилами гронтарской письменности. Он чувствовал, как в животе нарастает тяжесть. Они были в логове зверя. И очень скоро их вызовут к его хозяину.

— Интересно, сколько мы будем ждать? — спросил он, не отрывая взгляда от стены.

— Столько, сколько он решит, — пожал плечами Эд. — Уж кто-кто, а Вождь Варгус имеет право заставить ждать. Особенно тех, кто пришёл с его племянником в цепях.

Тишина опустилась на зал, нарушаемая лишь гудением стен, эхом отдалённых шагов и дыханием планеты, ждущей, как и они, развязки.

Минут через сорок металлическая дверь зала с глухим скрежетом раздвинулась. В проёме появился гронтар, ростом под три метра, с кожей цвета закалённого железа и выражением, как будто он только что раздавил когтями кого-то недостойного — и не заметил.

На нём был шрамированный бронекостюм тёмно-бурого цвета, украшенный стальными кольцами и костяными пластинами — знаки рангов и побед. Из-за плеча выглядывал сдвоенный клинок с рваным лезвием. Его один глаз — кибернетический, с алой линзой, которая медленно моргнула, сканируя троих гостей.

— Вождь Варгус ждёт, — прохрипел он голосом, словно валун по металлу. — Идите за мной. Без глупостей.

Он повернулся, не дожидаясь ответа, и тяжёлыми шагами зашагал по коридору. Его походка оставляла ощущение, будто он продавливает полы цитадели своим весом и правом.

Джек переглянулся с Эдом и Талирией. Те встали, не говоря ни слова. Шутить сейчас не стоило.

Путь к тронному залу был коротким, но внушительным. Коридор, по которому они шли, был усыпан древними барельефами с изображениями легендарных битв: гронтарские вожди в пламени сражений, чудовищные враги, валящиеся под ударами топоров, корабли, взрывающиеся над чужими мирами. Всё было выполнено с пугающей детализацией — кровь, страдание, победа.

Наконец, перед ними распахнулись массивные створки, и они вошли.

Тронный зал был гигантским — шире и выше любого зала, что видел Джек. Стены из чёрного, словно обожжённого, камня украшены тяжёлыми знаменами с эмблемой клана: расколотая планета, пронзённая копьём. По обе стороны зала стояли стражи — по шесть гронтаров с каждой стороны, в боевых доспехах, с оружием наизготовку. Их дыхание, тяжёлое и размеренное, было слышно даже сквозь фильтры.

Посреди зала тянулся алый ковёр, вплавленный прямо в металл пола. По бокам от него — статуи великих воинов, настоящие доспехи предков, стоящие, будто те до сих пор стерегут зал.

На возвышении, под аркой, сплетённой из стали и лавового стекла, восседал Варгус Моргар.

Он был гигантом даже по меркам гронтаров. Его броня не блестела — она гасила свет, будто пила его. На наплечниках — черепа врагов, по груди шла гравировка на древнем языке: «Я — ярость праха». Глаза — золотистые, хищные, глубокие, как кратеры. Один рог на шлеме был обломан, что говорило о нём больше, чем любые титулы.

По бокам от трона, стоя на возвышении, находились гронтарские женщины. Высокие, мускулистые, в одеяниях, сочетающих металл и ткань, с оружием за спиной. Их взгляды были не менее суровы, чем у воинов. Это были жёны Варгуса — или советницы. Возможно, и то и другое.

Трон был целым механизмом — полуорганической структурой, с вкраплениями реликтовых технологий, впаянной в саму скалу. Когда Варгус пошевелился, от трона отозвался гул, словно сам Кранош зарычал от его движения.

Он посмотрел на пришедших.

— Джек Рэндэлл. Человек, чьё имя мы знаем и уважаем здесь. Эд Харрис, инженер с руками, достойными кувалды. И... — его взгляд остановился на Талирии. — Представительница чужого рода, чей облик слишком хрупок для этих стен. Что привело вас на Кранош?

Джек удивился, но сохранил спокойствие, чуть склонив голову в знак уважения.

— Приветствую тебя, великий Варгас Моргар, — сказал он. — Честно сказать, я удивлён, что вы знаете про меня и мою команду.

Варгас издал гортанный звук, похожий на приглушённое рычание, в котором, как ни странно, угадывались нотки веселья. Возможно, это и был гронтарский смех.

— Конечно мы знаем тебя, человек, — проговорил он, его голос был грубым, хриплым, но в то же время исполненным авторитета. — Мы видели битву за систему Ска'Рис. Мы видели, как доблестно ты сражался за этих жалких четвероруких мошенников, что недостойны существования.

Он поднялся с трона и спустился по ступеням. Под его тяжёлым шагом застонали каменные плиты пола. Варгас был гигантским даже по меркам гронтаров: в полном боевом облачении, украшенном гравировками и боевыми шрамами, он казался ожившим идолом войны. Его глаза внимательно изучали Джека.

— Для чего же ты прибыл ко мне? — продолжил он. — Ты поймал Таргуса и хочешь получить за него выкуп?

— Не совсем так, великий Вождь, — спокойно ответил Джек, хотя напряжение в его голосе всё же проскользнуло. — Могу ли я просить позвать сюда Таргуса?

Варгас на мгновение задумался, его лицо посуровело. Он не сразу ответил, будто взвешивал что-то внутри себя. Затем коротко кивнул.

— Ну хорошо... Привести пленника, — скомандовал он, даже не повысив голоса, но все в зале моментально напряглись и зашевелились.

Варгус махнул массивной рукой, и один из стражей у трона ударил древком своего боевого топора в металлический пол. Гулкий звон пронёсся по залу, отозвавшись в каменных сводах, как колокол начала битвы. В ответ открылись массивные ворота сбоку от трона, и из них показалась процессия.

Первым шёл гронтар-охранник, по виду один из ветеранов — покрытый шрамами и с кибернетической рукой, сжатой на рукояти электропики. За ним, в сопровождении двух других бойцов, в зал ввели Таргуса.

Он шёл прямо, не ковыляя, несмотря на тяжёлые энергоцепи, сковывающие его запястья и лодыжки. На нём всё ещё был броникомбинезон, но с него сняли внешний слой брони, оставив только изношенный защитный корпус. Кровь засохла в нескольких местах, а на левой щеке красовалась свежая рана. Несмотря на это, он держал голову высоко, а в его глазах не было ни страха, ни покорности — только мрачная решимость и едва заметная злость.

Цепи тихо звякали, отзываясь в тишине тронного зала. Воины, стоящие вдоль стен, пристально следили за каждым шагом пленника. Несколько женщин у трона шептались между собой, наблюдая за сценой, будто оценивая, достоин ли он смерти или славы.

Когда Таргуса подвели ближе к трону, один из охранников рявкнул:

— На колени перед Вождём Моргаром!

Но Таргус лишь метнул взгляд на Варгуса и с презрительной усмешкой процедил сквозь зубы:

— Я преклоняю колени только перед прахом павших в бою. А не перед теми, кто сидит на троне и ждёт, пока за него умрут другие.

Воздух в зале будто на мгновение застыл. Один из гронтаров шагнул вперёд, сжимая рукоять топора, но Варгус поднял руку. Вождь внимательно смотрел на Таргуса, и в его глазах, как ни странно, мелькнуло не раздражение, а интерес.

— Характер не потерял. Даже в цепях. Хорошо. Очень хорошо, — хрипло сказал он. — Ты всегда был упрямым, Таргус сын Гродара.

Затем Варгус перевёл взгляд на Джека.

— Ну что ж, человек. Вот твой пленник. И что ты теперь предложишь мне? Продать его, обменять, или освободить?

Джек секунду колебался. Взгляд его блуждал между Варгасом, троном и стоящим в цепях Таргусом. Затем он посмотрел гронтару в глаза, и что-то безмолвно передал ему этим взглядом — доверие, поддержку, силу. Джек кивнул.

Таргус поднял голову. Его голос, с хрипотцой, рванулся из груди, как рев древнего зверя, пробудившегося ото сна:

— Я, Таргус Крейн! — прогремел он, и зал наполнился резонансом его слов, будто сам камень отозвался эхом. — Сын Гродара Крейна! По праву крови вызываю тебя, Варгас Моргар, на поединок смерти — за право быть Вождём клана Моргар и владыкой планеты Кранош!

Зал замер. Воздух будто сгустился, стал вязким. Гронтары вокруг застыли как статуи, кто-то сжал рукоять оружия, кто-то вскинул бровь, а кто-то с трудом сдерживал изумлённый рык. Даже пульсация энергетических светильников на стенах, казалось, замедлилась.

Варгас неподвижно смотрел на Таргуса. Его взгляд был словно раскалённый клинок, пробивающий насквозь. Он медленно поднялся, ступень за ступенью вернулся на свой трон и опустился в него с тяжёлым вздохом.

— По праву крови, — проговорил он, — ты действительно можешь бросить вызов, Таргус сын Гродара. Это закон, высеченный в предвечном камне, закон, что был до звёзд, и будет после.

Он наклонился вперёд, его голос стал тише, но от этого ещё более зловещим.

— Но по законам предков, — произнёс он, — у тебя должен быть клан. Ты не можешь выступать один. Где же твой клан, предатель? Кто посмеет назвать себя братом того, кто предал свою кровь?

Он окинул взглядом зал, словно ищя хоть тень сомнения в чужих лицах. Его взгляд был как молот — тяжёлый и беспощадный. Он остановился на Джеке.

Джек шагнул вперёд. Его лицо было непроницаемым, а голос — твёрдым как металл:

— Я — его клан. Я, Джек Рэндэлл, человек с далёкой планеты, называю себя братом Таргуса Крейна. Одного достаточно, разве нет?

Варгас медленно откинулся на спинку трона. Его глаза горели огнём и древней яростью, но в уголках рта мелькнула тень усмешки.

— Да... одного достаточно, — проговорил он. — Закон не указывает число. Но клан — это не просто слова. Это кровь, это вера, это клятва, что длится до самой смерти.

Он поднялся во весь рост. Его силуэт затмил свет позади, и казалось, будто сам бог войны стоит перед ними.

— Скажи мне, человек Джек Рэндэлл, — проревел он. — Готов ли ты отдать свою жизнь за этого гронтара? За Таргуса Крейна?

Джек не отвёл взгляда, не дрогнул. Его слова прозвучали твёрдо и просто:

— Я готов.

Гул прошёлся по залу. Даже гронтарские женщины у трона перестали двигаться, их глаза расширились. Варгас сделал шаг вниз по ступеням трона, каждый шаг отдавался глухим эхом.

— Это не просто слова, человек. — Он медленно приблизился. — Ты должен будешь доказать их. Испытания клана суровы. Ты увидишь, что значит быть братом гронтара. Быть его кровью. Быть его щитом.

— Я готов, — повторил Джек. И на этот раз слова звучали как удар в колокол. Как вызов судьбе.

Некоторое время Варгас молчал. Он стоял, опершись на древний боевой топор, и словно взвешивал всю Вселенную на своих широких плечах. Его глаза, тускло мерцающие под тяжёлыми бровями, были устремлены в пустоту, как будто он видел сквозь стены зала и время.

Наконец он тяжело выдохнул, словно приняв нечто важное.

— Да будет так, — произнёс Варгас, и его голос раскатился по тронному залу, словно удар грома. — Испытание начнётся послезавтра на рассвете. Мы должны подготовить всё как требует обычай, и оповестить клан. Это будет день, что войдёт в историю.

Он сделал жест рукой.

— А пока — вы мои гости. Можете наслаждаться моим гостеприимством, выпить, вкусить мяса и увидеть силу клана Моргар.

Затем он взглянул на Таргуса, и голос его стал холоднее.

— Кроме тебя, Таргус Крейн. До поединка, если он состоится, ты остаёшься узником. Уведите его.

Двое гронтар в тяжёлых боевых доспехах шагнули вперёд и, без слов, крепко взяли Таргуса под руки. Тот не сопротивлялся, только бросил взгляд на Джека — короткий, уверенный. Затем его увели прочь, сквозь высокие створки задних ворот зала, под грохот шагов по металлическому полу.

Гронтарский воин в чёрной броне сделал знак рукой, и один из сопровождающих вышел вперёд.

— Следуйте за мной, — прорычал он, и его голос напоминал рокот далёкой лавины.

Джек, Эд и Талирия обменялись взглядами и молча пошли следом. Они покинули тронный зал через боковой проход, коридоры цитадели были широкими, со сводчатыми потолками и мощными колоннами, вырезанными из цельных блоков чёрного вулканического камня. Повсюду виднелись гравированные символы и боевые сцены, отлитые в бронзе и золоте — история клана Моргар запечатлённая в металле и камне.

Наконец, их провели в огромную комнату. Металлические двери с гравировками мягко зашипели, открываясь внутрь. Комната была спартанской, но удивительно уютная. Вместо обычной мебели — тяжёлые кресла и диваны, обитые густым серым мехом неизвестных зверей, вероятно, добытых в охотничьих угодьях Краноша. В углу — массивная кровать, покрытая шкурами и украшенная символами клана. Стены мерцали встроенными панелями: по голосовой команде можно было вызвать голограмму, настроить освещение, температуру или вызвать еду.

— Ну... — пробормотал Эд, плюхаясь в кресло, — не отель на Куросе, но тепло, мягко и не пахнет тухлой рыбой. Уже прогресс.

Талирия огляделась с любопытством, осторожно трогая мех и осматривая панель управления на стене.

— Удивительно… — сказала она. — Варварская эстетика, но с высоким уровнем инженерии. Противоречие, достойное уважения.

Джек прошёлся по комнате, затем остановился у широкого окна, за которым виднелся бурый закат над вулканическими горами. Он слегка вздохнул, вглядываясь в горизонт. Через день должен был состояться поединок, и ставки в нём были выше, чем жизнь.

Гронтарский воин, высокий и мускулистый, всё ещё стоял в дверях, как чёрная статуя в углу комнаты. Джек, заметив его молчаливое присутствие, обернулся и прищурился.

— Слушай… мы вообще можем выходить? Или нам сидеть тут, как заключённым? — спросил он с лёгкой усмешкой.

Воин чуть кивнул.

— Вы — гости клана Моргар. Вам разрешено свободно передвигаться… там, где это не запрещено.

— А как мы поймём, где запрещено? — вмешался Эд, лениво потянувшись на меховом кресле.

Ответ гронтара был сухим, словно отполированный камень:

— Вас там просто убьют.

— Хех… вполне доходчиво, — пробормотал Эд, почесав подбородок. — Чёткая система навигации.

Но гронтар не сдвинулся с места. Он стоял, словно колосс, не отводя взгляда от Джека.

— Что-то ещё? — спросил Джек, нахмурившись.

Воин сделал полшага вперёд. Его голос стал ниже, почти шепотом, но всё ещё гремел, как далёкий гром:

— Весь наш клан знает тебя, Джек Рэндэлл. Мы видели записи с битвы за Ска’Рис. Мы видели, как ты стоял до конца… против десятков. И ещё больше нас поразило то, что ты сделал сегодня.

Джек чуть пожал плечами.

— Я просто сказал, что готов быть кланом Таргуса. Не думал, что это произведёт впечатление.

— Это больше, чем ты понимаешь, — сказал гронтар. — Быть кланом — значит принять кровь и честь другого. Ты, человек, вызвался стать его щитом… и его мечом. Выбрать новый клан — это поступок, на который не каждый из нас осмелится. Далеко не каждый...

Талирия, сидящая у низкого стола, подняла брови.

— А что за испытание? — спросила она. — Что Джек должен сделать?

Воин покачал головой.

— Я не знаю. — Он слегка помрачнел. — Испытание определяет Вождь. Но оно всегда требует доказательства. Ты должен показать, что готов отдать жизнь за Таргуса.

Он сделал паузу, и в его взгляде появился странный оттенок — смесь уважения и тревоги.

— А значит… ты должен умереть.

Комната на секунду погрузилась в гробовую тишину.

— Вот это поворот… — медленно проговорил Джек, глядя на воина.

Эд усмехнулся, но его улыбка быстро исчезла.

— Ну… надеюсь, это будет метафора, а не буквальная часть плана.

— Что такое метафора? — спросил гронтар в недоумении.

Ему никто не ответил. Тогда он развернулся и скрылся за дверью, которая с мягким шипением закрылась, оставив команду в молчаливом раздумье.

Джек уселся на край широкой кровати, обитой мехом, и уставился в потолок, где сквозь панельные окна мерцало звёздное небо Краноша. Эд ходил по комнате, шаркая ногами, а Тали сидела в кресле, обвивая себя руками — в задумчивости.

— Ну и влипли мы, — первым нарушил молчание Эд. — Джек, ты в курсе, что только что подписал себе смертный приговор?

— А что я должен был сделать? — устало отозвался Джек. — Сказать «нет» и бросить Таргуса? Он бы погиб, а нас бы вышвырнули отсюда без шанса хоть что-то изменить.

— Да я не спорю, — Эд вздохнул. — Просто… "ты должен умереть", знаешь ли, не лучшая формулировка. Это не испытание, это похоронный анонс.

— Может, они не буквально это имели в виду, — сказала Тали, задумчиво глядя на мех под ногами. — У гронтаров многое обёрнуто в символику. Может, "умереть" — значит пройти через нечто такое, что сломает, очистит, изменит. Перерождение, как у них в древних мифах.

— Ну да, или "умереть" — это когда тебе голову с плеч сносит топором воин весом в полтонны, — буркнул Эд. — Они буквально поединки насмерть устраивают по вопросам наследства.

— Я не жалею, — тихо сказал Джек. Он выпрямился и посмотрел на друзей. — Таргус — наш друг. Он вытащил нас не раз. И я знаю, что если бы ситуация была обратной, он бы за меня пошёл в огонь.

— И ты действительно готов умереть за него? — Тали посмотрела в упор, серьёзно, без улыбки.

— Готов, — кивнул Джек. — Но я не собираюсь сдаваться. Если придётся пройти испытание — пройду. Если нужно сражаться — буду. Но только на моих условиях. Я не собираюсь умирать просто так. Я что-нибудь придумаю.

— Звучит, как всегда, — пробормотал Эд. — "Я что-нибудь придумаю". Однажды ты скажешь это в момент, когда уже будет поздно.

— Тогда тебе придётся меня вытащить, как всегда, — ухмыльнулся Джек.

Эд усмехнулся и сел в кресло рядом с Тали.

— Ну что ж, товарищи по клану… спать сегодня, похоже, не придётся.

— Да и не хочется, — прошептала Тали. — Скоро всё может измениться.

— Это точно, — сказал Джек, глядя на дрожащие звёзды. — В любом случае, назад уже дороги нет.

Некоторое время в комнате царило молчание, нарушаемое лишь едва слышным гудением скрытых систем жизнеобеспечения. Тяжёлый воздух цитадели Гронтаров словно давил на плечи. Эд резко выдохнул, встал с кресла, отряхивая невидимую пыль с комбинезона, и потянулся.

— Ладно, раз мы, как оказалось, не пленники, пойду прогуляюсь, — сказал он, лениво потирая шею. — Может, увижу что-нибудь интересное. Эти ребята явно не живут как монахи.

— Я с тобой, — отозвалась Талирия, поднимаясь с мягкого мехового ложа. Её волосы блестели в свете встроенных в стены кристаллов. — Никогда раньше не была у Гронтаров. Хочу посмотреть, как они живут, не как воины, а как народ. Внутренний мир всегда вызывает у меня любопытство.

Джек, всё ещё сидевший на краю кровати, поднял на них взгляд.

— Держим постоянную связь, понятно? Если что — сразу вызывайте. Без героизма.

— Принято, капитан, — усмехнулся Эд, а Тали кивнула. Вместе они скрылись за автоматической дверью, которая закрылась с шорохом, словно вздохнув.

Некоторое время Джек сидел неподвижно, прислушиваясь к звукам цитадели. Потом встал и направился к выходу. Коридоры были широкими, из черного камня, украшенные рельефами с изображениями битв и легенд. Прогуливаясь, он замечал встроенные в стены устройства, сливавшиеся с варварским антуражем: голографические панели, скрытые охранные системы, даже тонкие энергетические поля на дверных проёмах. Гронтары хоть и были народом силы, но технологии у них были на уровне.

Наконец, он вышел на балкон, что нависал над громадной пропастью, внизу которой кипела лава. Перед ним раскинулся величественный пейзаж Краноша: дикие горы, рассекаемые бурлящими реками, вулканы вдалеке, чёрные леса, и на горизонте — мрачное багровое солнце, освещающее всё кровавым светом. Ветер бил в лицо горячим дыханием планеты.

Джек вдохнул глубже. От этой первобытной мощи захватывало дух.

— Зачем тебе всё это? — раздался за спиной голос, низкий и хриплый, как удар грома, катящийся по каменным стенам.

Джек резко развернулся. Перед ним стоял Варгас Моргар, огромный, как скала. Его черный доспех отражал закат, глаза горели, как два раскалённых угля. Как существо столь массивное могло появиться так бесшумно, оставалось загадкой.

— Варгас… — Джек невольно отступил на шаг, но тут же остановился, — я и сам себе этим вопросом задаюсь.

Он вздохнул и, после короткой паузы, начал говорить. Без утайки. Про Осколки. Про Сверхразум. Про Вайрека, Элдарианца, предавшего свою расу ради власти. Про уничтожение Ска'тани. Про угрозу, что надвигается на всю галактику.

— Ска'тани… — прорычал Варгас, сжав кулаки. — Жалкие черви. Они всегда были гнилью в теле звёзд. Их гибель — очищение.

— Я знаю, вы их презираете, — кивнул Джек спокойно. — Но сейчас речь не о прошлом. Люди — следующие. А потом… может, и вы. Если расы не объединятся, нас всех ждёт конец. Галактика горит, и если мы не начнём действовать вместе, никто не выживет.

Варгас на мгновение задумался, глядя вдаль, где клубился пепел над вулканами.

— И ты решил, что приведёшь нас к единству? Что тебя послушают?

— Не меня, — поправил Джек. — Таргуса. Он один из вас. Если он станет вождём клана Моргар, он сможет говорить на Совете Вождей. А я... я просто сделаю всё, чтобы это стало возможным.

— Ты знаешь, что должен пройти испытание, — Варгас повернулся к нему. Его силуэт в закатном свете казался воплощением войны. — Испытание крови и духа. Ты поклялся отдать жизнь за Таргуса. А значит…

— …я должен умереть, — тихо закончил Джек.

Повисла тишина. Лишь ветер стонал над пропастью, и где-то внизу взревело лавовое озеро.

— Я понимаю риск, — продолжил Джек, сжимая кулаки. — Но другого пути нет. Если ради спасения мира нужно умереть — я умру. Но я попробую сделать так, чтобы этого не случилось.

Варгас долго молчал. Потом, тяжело выдохнув, как будто из него ушла часть гнева, сказал:

— Твои слова достойны уважения, человек. Я вижу твою решимость. Но знай — я не уступлю в бою. Даже если Таргус мой племянник — на поле битвы пощады не будет.

— Я и не прошу пощады, — твердо сказал Джек. — Только шанс.

Варгас кивнул — медленно, как древний идол — и развернулся. Его шаги эхом отдавались в камне, пока он не исчез в тени коридора, оставив Джека стоять один на краю балкона, глядя в багровое небо, где начинали вспыхивать первые звёзды.

И там, среди камня, лавы и легенд, Джек Рэндэлл осознал, что однажды начатый путь уже невозможно остановить.