Гений: дорогу бомбили?

Глава 9

9

Временный

Созданное постановлением ЦК и Совета Министров новое министерство, объединившее бывшее Министерство строительного, дорожного и коммунального машиностроения СССР, часть Госстроя СССР, а также втянувшее в себя как пылесос тысячи заводов, производящих асфальтобетон, карьеры по добыче песка и щебня, бесчисленные ДРСУ и облдорстрои, заняло высотку на проспекте Калинина в Москве и вершину олимпа в дорожно-строительной и дорожно-ремонтной структуре СССР. Кратко называлось теперь Миндорстроем СССР. К другим министерствам-ведомствам по-прежнему относилось возведение некоторых крупных объектов, таких как мосты, путепроводы, тоннели, военные оставили себе дороги оборонного значения, но в целом получился гигант, боюсь — трудноуправляемый, наверняка в ближайшем будущем забюрократизированный. Ничуть не отвечавший моим чаяниям о комплексном подходе. Уж молчу, что само по себе не здорово, когда мосты на маршруте создаёт одно союзное министерство, а дорогой их соединяет другое. Межведомственная координация — не самая сильная сторона советской индустрии.

Мой горячий спич в преддверии учреждения Миндорстроя, посвящённый удручающему положению дел в отрасли, повлёк естественное продолжение. Мне намекнули: ты — самый умный? Вот и проявляй свой умишко. Соответственно, последовало временное откомандирование из Министерства автотранспортной промышленности в Министерство дорожного строительства, возглавляемое тем же уральцем Варначёвым.

Новоявленный и для меня временный босс ещё до начала совместной службы воспылал ко мне целой гаммой чувств — любых, кроме хороших. Как и пророчествовал Струков, вместо понятной позиции рядового министра не самого важного машиностроения уральский товарищ попал на роль чистого смертника — в ответе за автодор самой обширной страны на Земле. Конечно, ответственность он вроде бы разделяет с премьером, но у того под рукой и вся остальная промышленность, и торговля, и сельское хозяйство, и непроизводственные сферы, словом, хватает за что хвалить или размазывать, а у Варначёва осталась одна и далеко не самая выгодная стезя.

Валя, понимающая расклады, как-то особенно тщательно за мной ухаживала, сама затянула узел галстука, когда собирался в первый раз на новое, пусть и временное место приложения своей гениальности.

— Надеюсь, обойдётся без арестов и запахов тюрьмы. Оп… не накаркать бы.

— Дорогая, от самого горячего фронта борьбы за дороги я нахожусь далеко. Инспекционный отдел министерства, что будет проверять качество работ на разных этапах, формируется сплошь из бывших военных, ментов и даже ГБистов, во всяком случае, ими заполняются руководящие должности. С системой перекрёстного контроля, чтоб проверяющие боялись своих же и не пытались брать взятки. Я болтаюсь в стороне и ни за что подобное не отвечаю.

Теперь каждый участок дороги будет приниматься как пусковая установка для ядерных ракет. Надеюсь, хоть какое-то время. Жену мои уверения успокоили, но не совсем.

— Понимаю… Но ты в любой, даже самой безобидной ситуации найдёшь приключения на мягкое место.

— Зато потом непременно выкручусь. Ты же в курсе!

Я расцеловал её и пацанов, надел пальто и получил на руки Мариночку, упакованную по зимнему разряду, чтоб отвести в детский сад. С осени поведу уже в школу, как-нибудь и сама через сколько-то месяцев начнёт ходить на уроки… Как бежит время!

На Калининский поехал на «копейке», отчасти — демонстративно, поскольку служебная «лейла» предназначалась для обслуживания Минавтопрома. Скромняга такой. Мог бы и на метро, там недалеко. Какое-либо удостоверение личности или пропуск при входе в гражданские министерства никто не спрашивал, в отличие от заведений с погонами. В приёмной назвался, снял пальто и норковую шапку, после чего был допущен под очи министра.

— Были бы мы в армии, рапортовал бы: рядовой Брунов для дальнейшего прохождения службы прибыл. Но поскольку служба временная и мне самому не совсем понятная, обойдёмся без формальностей, хорошо?

Он встал, протянул руку без душевности. Лицо довольно приятное, немного вытянутое, на меня смотрел без злобы, только с грустью. Примерно так: «откуда это чудовище свалилось на мою бедную голову».

— При чём тут формальности, Сергей Борисович? Ума не приложу, где применить ваши нетривиальные таланты. Тем более, у вас нет дорожного образования. Да вы присаживайтесь.

Я отодвинул стул.

— Дорожного нет. Простите, но у вас, насколько мне известно, тоже.

Варначёв кивнул.

— Я — металлург. И управленец.

— Меня убеждали, что чем ближе к вершине власти, тем меньше профильных специалистов. А факультета по подготовке секретарей ЦК КПСС не существует вовсе. Вижу: так и есть.

— Скажете, страной управляют дилетанты? — усмехнулся министр. — Так и до обвинения в антисоветской крамоле недалеко.

Тут уже я разулыбался.

— Мне — можно. Семичастный лично вовлёк мою скромную персону в разбор полётов по дорожному делу в качестве возмутителя спокойствия. Что же касается антисоветчины и, как вы намекаете, возможности сесть за неё, так уже это проходил — отсидел полтора месяца в Волгограде в СИЗО. Неприятно, но не смертельно.

— Упаси бог от такого опыта, — ответил коммунист-атеист. — Выходит, возмутитель спокойствия внедрён в моё министерство, ещё не устоявшееся после реформы?

— Да ещё открытый стукач в КГБ. Вам понравится.

Министр разве что за голову не схватился.

— Куда же вас задвинуть… чтоб ваша инициатива меня не привела в СИЗО?

— Только не в инспекционный отдел. В качестве борца за справедливость я чересчур бескомпромиссен. Но есть более безобидная идея. К закупке немецкой техники и привлечению иностранных специалистов для обучения нашего персонала вам точно придётся прибегнуть. Более того, я бы на вашем месте поставил бы этот вагон впереди паровоза.

— Почему? Вы же сами говорили: сначала следует научиться использовать внутренние ресурсы…

— Немного ошибся, немного слукавил, да и развитие ситуации требует внесения коррективов. Потому что месяцев через несколько сердитые ответственные товарищи вас спросят: оправдали ли вы доверие партии? Где положительные сдвиги? Так хотя бы из самосохранения вы продемонстрируете… Загибаем один палец. Несколько участков дорог в Москве и в ближайшем Подмосковье, то есть практически под самыми колёсами верхушки Политбюро, отремонтируете под командованием гансов и на их асфальтоукладчиках. Второй палец: оставленная техника прилично работает в руках отечественных строителей. Если, конечно, бить их по рукам и не давать вносить «улучшения» ради перевыполнения встречных социалистических обязательств. Третий палец…

— Третий палец, он же средний, в американских фильмах означает «иди нах», — вставил министр, удививший подкованностью в области культуры загнивающего Запада.

Впрочем, ничего необычного. Клоны японских видеомагнитофонов клепаются массово и широко доступны, американские фильмы ввозятся всеми, кому не лень, озвучиваются и размножаются. У меня дома красуется оригинальный «Панасоник NV-2000» с выезжающей вверх кареткой под кассету VHS, а фильмы сплошь на английском: мне полезно, Вале тоже, скоро Мариночка начнёт учить… Только не на «Терминаторе», Hasta la vista и I’ll be back из уст довольно мрачного персонажа — не для детских ушей. Если только не всунет кассету сама, когда родителей нет дома, а нянька не уследит. Посему не держу эротики и прочего сомнительного вроде «Эдема» и «Греческой смоковницы», во многих семьях очень популярных.

— Третий палец пропускаем и берём сразу четвёртый. Рапортуете, что продвинутая электроника контроля за укладкой асфальта скопирована, все буржуйские ноу-хау спиж… в смысле — скоммунизжены, посему в обозримом будущем будут внедрены в Николаеве и в Брянске. Героя Социалистического Труда не обещаю, но гильотина карающей руки пролетариата вам голову не отсечёт. Так, максимум чубчик отрубит.

— И кто же у нас сможет точно воспроизвести электронные схемы асфальтоукладчика? Военные? Их образец выйдет дороже стратегического бомбардировщика. Поверьте, по «Уралмашу» я слишком хорошо знаю экономику оборонного сектора.

— Значит, малознакомы с соседями-ижевцами, у них производство легковых авто для населения поставлено вполне разумно экономически, рыночно. Но передирать вражескую электронику лучше всего выходит на ГДРовском «Роботроне». Проверено на системе электронного впрыска бензиновых двигателей.

Министр не скрывал разочарования.

— Впрыска? Электронные мозги асфальтоукладчика на несколько порядков сложнее!

— Будем молиться, что в них нет микросхем, созданных исключительно для этой аппаратуры. В идеале — чтоб только дискретные детальки, да монтаж не залит компаундом. При желании и компаунд можно растворить или как-то выплавить, не знаю. Немцев наших вы зря недооцениваете. В легковой машине каждый рубль себестоимости на счету, любая ошибка тиражируется в сотнях тысяч машин в год. Очень ответственная работа. Благодаря «Роботрону» мы, хоть ничего сами не изобрели, обогнали Европу по внедрению впрыска в малолитражках.

Варначёв с минуту молчал, что-то сосредоточенно обдумывая, я не мешал. Наконец, он разродился:

— Вам одному заниматься этим ответственным направлением не стоит. По политическим соображениям. Создам рабочую группу с вашим участием. Привлеку специалистов из Центрального НИИ дорожного строительства, ВНИИстроммаш, добавлю парочку из Госстроя СССР, всё равно им не нашёл пока применения.

— Умно. И соответствует моим ожиданиям. Привлечение иностранцев всегда упирается в вопрос финансирования, в том числе выделения инвалюты. Поскольку этот процесс занимает не менее двух-трёх месяцев, позвольте откланяться и присоединиться к группе, когда появятся пенёнзы. Заодно избавитесь от «возмутителя спокойствия».

— Рад бы, но — нет. Слышал, что вас, товарищ Брунов, то ли в шутку, то ли с уважением величают «гением автопрома». И когда с меня начнут снимать скальп за недоработки в деле улучшения дорожной сети, непременно услышу упрёк: тебе целого гения выделили в подмастерья, отчего не использовал его с полной отдачей? Под программу привлечения западников нужен чёткий экономический расчёт: какая нужна техника, какие специалисты. Наверно, из расчёта трёх бригад, — он тяжко вздохнул, как пить дать припомнил эксперимент, о котором мне поведал его зам, и о трёх загубленных стахановцами асфальтоукладчиках. — Состав группы я сформирую сегодня, покажу вам, может — кого добавите. И не дай бог это дело сорвать!

Каковы же были мои чувства, когда на следующий день, получив распечатанный на пишмашинке и утверждённый министром список рабочей группы, я прочёл, что старшим в ней назначен Е. М. Струков, это ладно, а его заместителем по научной работе — аспирант Центрального НИИ дорожного строительства Е. А. Рубец! Хоть было написано «аспирант», а не «аспирантка», и фамилия Рубец запросто принадлежит мужчине-однофамильцу, сомнения прочь: ко меня приставлена смазливая тварь, при самом деятельном участии которой меня упекли за взяточничество. И за что мне такое?

Варначёва в провокации не заподозрил. Вряд ли он даже знаком с ней, мелкая сошка. Но была в составе десанта в Волгоград и вышла сухой из воды, то есть «чистой». Не исключаю, кто-то специально пихает эту особу в нервные узлы проекта по переделке горемычного дорстроя.

Заседали в тот же день после обеда у Струкова на Калининском, явился директор НИИ дорстроя Евсеев и едва ли не под руку с ним — упомянутый аспирант Е. А. Рубец, который в миру — Елена Афанасьевна.

Как на неё смотреть? Право на ношение оружия восстановил, но даже если бы ствол грелся в подмышечной кобуре, вряд ли разрядил бы в неё магазин. Леночка — точно не дон Карлеоне строительной мафии, но единственный известный мне её член. Капо, консильери, солдато или просто наёмник?

Очевидно, я переувлёкся видеофильмами, компенсируя себе изоляцию от американской и европейской киношной жвачки, к которой был приучен в прошлой жизни и лишён в 1970-е годы. Структура оргпреступности в СССР наверняка отличается от западной. Место Леночки в ней узнать более чем любопытно.

Вежливо поздоровавшись с Евсеевым за руку, а с роковой дамочкой — кивком, старался на совещании уделять ей не больше внимания, чем фикусу на окне. Тем более забот хватало, я оказался единственным в группе, проштрудировавшим «секретную» периодику в Ленинке на тему иностранных технологий. Конечно, в самых общих чертах возможности недобитой буржуазии представляли все, но без конкретики, без характеристик самых популярных моделей и цен на них. Мои наброски оказались едва ли не откровением. Соответственно, спич на тему «наше предприятие вышло на внешний рынок… и что-нибудь там купит» лёг на мои плечи.

— Коллеги! Товарищи! Нам выпала ответственная задача — до конца 1985 года построить парадную потёмкинскую деревню, использовав выделенную валюту и отремонтировав дороги на самых проблемных тропах ближнего Подмосковья. На примере этого должны доказать, что российская земля — не проклятая, здесь качественный дорстрой возможен, вследствие чего опыт надлежит распространить на всю Расею, от Волги до Енисея, простите за каламбурчик, и далее, включая союзные республики. Придётся доказывать с цифрами на руках, у вас, товарищи учёные, манипуляции с цифрами получаются не хуже, чем у ЦСУ СССР, что строить дорого-качественно гораздо выгоднее, чем дёшево-хреново и потом часто ремонтировать. Допустим, наши партнёры из инспекционного отдела, своего рода ВЧК 1985 года, застращают прорабов и бригадиров, отучив воровать и приписывать столь бесстыдно, как это происходило до настоящего времени.То есть мы получим какой-то человеческий потенциал, способный удовлетворительно справляться с иностранной техникой. Вопрос — с какой?

Помимо воли споткнулся о карие огни Леночки. Смотрела и слушала с интересом. Потом, потом, подлая, тебе воздастся…

Струков использовал невольную паузу и ввернул:

— У вас есть конкретные предложения?

— Только общие намётки, Евгений Михайлович. К тому же тяжелая техника — не батоны в Елисеевском, на прилавках не лежит, капиталисты собирают заказы, формируют их портфель на месяцы вперёд, если не на год. Не гарантирую, что самые продвинутые образцы, что украшают обложки журналов, мы сможем получить раньше следующей зимы. Давайте составим хотелки, сделаем запросы, а там придётся выбирать из возможного.

Поскольку для показа ЦКовской публике наверняка будут избраны хорошо знакомые дороги, накатанные и утрамбованные, возможно — с несколькими слоями асфальта от множественных ремонтов, сошлись, что необходимо оборудование Wirtgen для срезания старого покрытия и Vögele для укладки. Всякое вспомогательное, включая катки, худо-бедно в СССР производится, причём — в достаточном количестве, соответствующем принципу: плохо строим, зато хорошо и часто ремонтируем.

И тут Леночка впервые подала голос. Голосок — он у неё приятный.

— Срок амортизации техники в Европе довольно короткий. Если мы предвидим трудности в заказе новой, почему нам не пригласить бригады со своей, отработавшей большую часть ресурса техникой? С условием оставить её нам. Уважаемый Сергей Борисович рассказал о перспективе копирования…

— Самых лучших, новейших, передовых образцов, а не хлама! — ввинтил Струков, однако с избранной линии её не столкнул.

— Вы совершенно правы. Но Сергей Борисович рассказал о моделях конца 1970-х и начала 1980-х годов, они по-прежнему современны и актуальны, не говоря о том, что на два-три поколения опережают николаевские образцы. Капиталистическая фирма, эксплуатирующая асфальтоукладчик пять-шесть лет, не откажется сменить его на новый. Нам же они нужны для образцов и копирования. Зная Сергея Борисовича, он ухватится за возможность оценить износ отдельных частей и даже постарается сделать более надёжный агрегат, как это у него получилось с легковыми автомобилями. Я правильно говорю?

Абсолютно правильно! Зализала по самое не балуй. Прямо при свидетелях и на совещании осыпает комплиментами, предлагая новый виток близости. А как призывно хлопает ресницами! Большинство мужиков непременно купилось бы, руководствуясь единственным побуждающим соображением: «я бы вдул». А я не такой. Посмотрим, чья возьмёт.

Остаток времени совещания мы ваяли заявку в Минвнешторг СССР, поскольку министерство Варначёва права на внешнеторговую деятельность не получило. По старой памяти я хотел обратиться к японским коллегам на белорусскую «Тойоту Моторс», уж они точно нашли бы подрядчика со своей техникой для работы в Подмосковье с наилучшими условиями, приняв в оплату деревянные рубли и даже немного наварившись на сделке. Но передумал. И так экстравагантность моих решений и подходов приносит сюрпризы, порой неприятные. Тогда обращение к японцам объяснялось дебильной политикой «Автоэкспорта», в ситуации со строительной техникой орлы из Минвнешторга ничего не успели напортачить, чтоб можно было им предъявить. А валюту Варначёв пусть сам выколачивает через союзный Совмин, это его задница прикрывается потёмкинской деревней архитектора Сергея Брунова.

Когда выкатились из кабинета Струкова и из приёмной, Леночка отпочковалась от своего директора и сделала несколько шагов по коридору — в сторону туалетов и курилки. Обернулась, нашла меня глазами.

Дежавю… А ведь десяток лет прошёл. Ровно так же красотка увлекала меня за собой по министерскому коридору, тогда — Министерства торговли, для разговора, явно намекая, что всё ещё может быть… Только Оксана была поярче Леночки, более роскошная, что ли. Эта тоже симпатяга, фигурка тянет на десять по десятибалльной шкале, особенно для любителей худобы, но проще.

В общем, старею. Меня пытаются охмурить менее фешенебельные бабы, и если бы не стойкая верность Валентине, я бы расстроился от понижения своих мужских котировок. А так всего лишь иронизирую.

Нынешняя искусительница не пыталась строить вводную часть, мы даже не укрылись за углом коридора, рванув с низкого старта:

— Серёжа! Я так перепугалась, когда тебя схватили в Волгограде. Меня тоже допрашивали, твердила: ты — кристально чист. Не может быть, чтоб польстился на взятку. Про пистолет говорила, он же у тебя законный…

— Спасибо на добром слове, — я попытался нацепить улыбку ласкового удава. — Только следователи и ГБшники убеждали меня в полностью противоположном, что именно ты меня охарактеризовала продажным ментам как неподкупного, потому необходима нейтрализация. Если бы не вышел с деньгами, замочили бы.

— Враньё! Мне тоже лгали. Потом обвиняли, что я преследую какие-то цели, в лоб спрашивали: на кого работаешь. На е…ный НИИ дорстроя! — она впервые матюгнулась в моём присутствии. — Поверь, нашли бы хоть какое-то подтверждение своим домыслам, сидела бы в соседней камере с Лосевым, независимо от вины.

Леночка аж раскраснелась. Наверно, настолько себя убедила, что сама верила своим словам. Уверен, лай-детектор не обнаружил бы вранья.

— То есть ни с кем не делилась соображениями обо мне?

— Только нового допроса мне не хватало… Ладно, ты имеешь право знать. Калиновичу сказала. Он готовил отчёт, не скрывая найденных безобразий, но облекая в несколько обтекаемую форму. Предупредила, что ты не подпишешь акт, если там не будет прописана вся конкретика. Он взбрыкнул… Но вряд ли побежал плакаться в областной УБХСС. Не тот кадр, там ещё сталинская закалка. Где-то у нас была другая утечка информации. А может, всё просто, грымза в ДРСУ поняла, что ты их не только раскусил, но и не остановишься, вот и нажала тревожную кнопку. Как у кассира в сберкассе.

Ниагарским водопадом — вопиющая откровенность, открытость, «я вся твоя». Хоть к ране прикладывай.

— Наконец, самое страшное обвинение в твой адрес. Мне его следак в Прокуратуре СССР озвучил, — я выдержал короткую паузу и спросил в духе Михаила Задорнова, выкатившего на старт убойную шутку: — Готова?

— Я — американская шпионка?

— Хуже. Лесбиянка. И ко мне подкатывала, влекомая не благородным инстинктом спаривания и размножения, а исключительно лишь из зловредных целей — охмурить, соблазнить, уложить в койку, а потом шантажировать раскрытием интимных подробностей моей супруге. Фу, как стыдно!

Тут она прыснула.

— А ты с мальчиком спал?

— Нет! Ни за что. Я — настоящий коммунист. Не пробовал, но осуждаю.

— Скажу по секрету, девочки гораздо чаще пробуют, чем принято считать. Обычно на фоне разочарования в мужике-любовнике, не способном понять и удовлетворить подругу. Женщина гораздо лучше знает, что хочет другая женщина — каких слов и каких прикосновений.

То есть призналась в нетрадиционной ориентации. Тем самым баллов не заработала.

— Так зачем вы вообще совокупляетесь с мужчинами? От незнания, что с себе подобными — лучше, пока не испытала сама?

Леночка вздохнула.

— Секс с другой женщиной, к сожалению, всего лишь суррогат секса с мужчиной. Мы хотим, чтоб нами владел крепкий самец, любил, ласкал, проникал, защищал. Всё вот это, — она словно в рассеянности провела двумя пальчиками по лацкану моего пиджака, находясь до неприличия близко, даже чувствовал её дыхание, достаточно свежее, несмотря на то, что «Орбит без сахара» и прочая химия для облагораживания выхлопа ещё не наводнили страну. — Серёжа, я выбрала тебя чисто инстинктивно, но не случайно. Конечно же, не собиралась ничего рассказывать твоей жене, тем более шантажировать. Но мне уже почти двадцать шесть. Замуж не вышла, пора подумать о ребёнке для себя. Приезд в Волгоград совпал с овуляцией. Ты умный, энергичный. Отличный отец, пусть даже анонимный, проверен в деле — твои детки здоровы. Конечно, узнал бы, когда я родила. Но там твой выбор: принимать участие или отойти в сторону, ты не принимал на себя никаких обязательств.

Ой, что-такое припоминается… Вот! В интернетах народ смеялся над белорусским батькой Лукашенко, когда тот обрушился на мужчин-гомосексуалистов, но остался лояльным к лесбиянкам, посетовав только: настоящих мужиков им не хватает. А ведь Леночка то же самое говорит, лишь другими словами. Выходит, зря над Лукашенко смеялись, в чём-то он прав.

— Ты говоришь о зачатии столь бархатным голосом, что можно подумать — предложение до сих пор в силе?

— Конечно! — в карих глазах блеснули огоньки (или это только отражение коридорных министерских ламп?) — В ближайшую овуляцию, а потренируемся, если согласен, и раньше. Хоть сегодня. Не робей!

— Тронут и польщён. Но даже сдать сперму в пробирке я не готов, представляя, что где-то по улицам бегает какой-то Сергеевич Брунов, отцом не признанный… Нет, уволь. Я старомоден.

— И я старомодна. Предпочту залететь традиционно. Что же… Спасибо за откровенность. Кстати, кто тебе сказал про моё лесбиянство? Опера КГБ?

— Нет. Следователь прокуратуры.

Леночка покачала головой.

— Этот слизняк, интересно, от кого узнал? Так меня плотоядно рассматривал, щупал глазами, я словно чувствовала его пальцы на застёжке лифчика. Ему бы точно не дала, будь он… самой красивой женщиной в мире. Чао, Серёжа!

Убежала. Далеко пойдёт, с её-то умением выворачиваться из щекотливых ситуаций. Вряд ли рассчитывала на секс со мной после всего случившегося, но прекрасно просчитывает — мужчина так или иначе к ней будет расположен позитивно, если милая дама делает комплименты и предлагает отдаться.

А я? Природа берёт своё, в ушах шумит, в штанах торчит, скорее домой, к жене!

Не буду любовником Леночки, пусть даже временным. Как минимум, из вредности.