Гений: дорогу бомбили?

Глава 4

4.

Мужчина, пользующийся успехом

С раллийными командами, начиная с ВАЗовской, я объездил большинство областных центров европейской части СССР. Около половины — точно. Впервые в жизни прибывал в такой город словно в составе комендатуры оккупационной армии, заранее зная — нам там не рады. Отвратительное настроение усугубляла погода, с Волги тянуло ветром и дождём, конец октября никогда не был привлекательным для туризма в этих краях.

Отправились на машинах. Калинович катил на УАЗ-490, отчасти моём произведении — сынишке старого УАЗ-469, но сильно облагороженного, с тойтовским дизелем. Другие машины, УАЗы и «нивы», тоже соответствовали заданию, было и две чёрных «волги», я один катил на пижонистой двуцветной, эдакий номенклатурный барин среди пролетариев административного труда. Выделялся, а не хотелось, но после выезда что-то поздно менять.

В салоне пассажирствовали две фемины: аспирантка Леночка и бухгалтер-ревизор Алла Леопольдовна, обе незамужние и сексапильные. Возможно, исповедовавшие народную мудрость: жена — не фонарный столб, подвинется, если постараться. В долгой командировке я приготовился щекотать себе нервы их чарами. Лучше бы как на ралли — прихватить с собой верную мисс штурман. Но трое детей, Сашка совсем мал… Забыть.

Иногда включал приёмник, магнитофон в служебную не ставил. В 1984 году радиостанций не много, вещали на средних и длинных волнах — о передовиках производства и результатах уборочной, в плей-листе музыкальных программ звездились Людмила Зыкина и Ольга Воронец, а также народный хор Калужской филармонии «Берёзонька». Передачи «В рабочий полдень» или «С добрым утром», когда транслировалось что-то попсово-человеческое, нужно специально поджидать и вылавливать, мне недосуг. Леночка выступала в роли живого радио, рассказывая побасёнки из жизни студентов и строителей, Алла Леопольдовна иногда вставляла с заднего сиденья нравоучительные реплики.

За двое суток от Москвы, с остановкой, мы чуть-чуть спелись. Бригадир выделил нам несколько объектов, особо вопиющих, если верить письмам жалобщиков. Договорились, что Леопольдовна проверит документацию о ремонте участка дороги, расход и списание средств, амортизацию техники, ведение путевых листов, начисление и выдачу зарплаты. Леночка оценит фактическое состояние дорожного полотна. Я — водитель-вдохновитель, сам ни в бухгалтерии, ни в стройке не смыслящий. Типичный партноменклатурщик на руководящей должности — куда партия пошлёт, тем и командую.

Обе дамы были солидарны со мной: не пылали восторгом от возложенной миссии и считали своим долгом отработать по минимуму, жилы не рвать. Леночка для диссертации нашла бы разбитые трассы и куда ближе к Москве.

С ней перешли на «ты».

— Слушай, в твоих анекдотах парни-строители — сплошь пьянь, дурачьё, матерщинники и ворюги. Неужели не нашла ни одного нормального?

На симпатичную мордаху, обрамлённую длинными чуть волнистыми брюнетистыми волосами, легла тень.

— Сплошь женатые. Таких расхватывают. Был один… И того увели.

— Прости. В личное не лезу.

Она смахнула прядь, упавшую на лоб.

— Да ничего. Особых секретов нет. Юность прогуляла, возраст пришёл — пару не нашла. Вариант с женатым пробовала, но, сам понимаешь, это не всерьёз.

— И не слишком порядочно, — вставила Алла Леопольдовна, хоть её мнения никто не спрашивал. — Правда, Сергей Борисович?

— Честное партийное, жене ни разу не изменял. Ни первой, ни второй, — услышав одобрительное кхеканье сзади, добавил назло: — Поэтому компетентного мнения не имею. Попробовал бы — знал. Вдруг хорошо получилось бы?

Кхеканье сменилось сопением. Леопольдовна внешне чем-то напоминала Набиуллину, только килограмм на двадцать больше. По возрасту в районе сорока она ушла из большого секса, а как себя вела в сексе малом, угадать трудно. Мужики-гурманы таких обожают, если вдруг подобной даме обломится приключение, только держись. Но раскрутить их на постель не всегда просто из-за многолетней привычки держать порывы тела в узде.

Леночку зацепило другое.

— Так ты однажды разводился?

А кто раз это сделал, то и второй не проблема. Логика железная.

— Нет. Овдовел. Жена — не любовница. Она — избранница судьбы, спутник по жизни, хранитель очага, мать детей. Бросить — грех, развестись — преступление. Возможно, другие думают иначе.

За что был вознаграждён повторным квохтаньем, Леночка наверняка выделила, что тайный поход налево не входит в число абсолютных табу. В общем, мы совсем не напоминали штурмовую группу кабинетных суперменов, отправившихся корчевать самую мощную и разветвлённую мафиозную сеть СССР.

По приезду московский десант разместился в интуристовской гостинице на Ленина, по высшему разряду для областных условий. Встречавшие нас комсомолки и более ответственный с виду товарищ умеренно суетились, чтоб всем достались нормальные номера, потом сопроводили в обком. Там впервые почувствовалось напряжение. А ещё, как бы это выразить точнее, несоответствие поведения чиновников складывающейся ситуации.

Первый секретарь обкома, как подсказывали инстинкты, обязан был крутиться как уж на сковородке — к нему прикатила чрезвычайная комиссия из Москвы, чтоб проверять, изобличать, вскрывать, пресекать. Словом, настоящая ВЧК, только без кожаных курток и маузеров, мой ПМ не в счёт. Он же всячески соскальзывал в сторону, сообщив, что спешит на некое областное межведомственное совещание, но готов заверить, что партийное руководство в организациях облдорстроя налажено наилучшим образом. Калинович глянул на него с прищуром, но не стал разъяснять, что не зря в ЦК созданы самые различные отраслевые отделы, партия ничуть не ограничивается идеологической воспитательной работой. Правильно, сначала найдём убийственные факты, потом начнём наезд.

Председатель облисполкома, тощий мужик в дорогом костюме, не выглядевший в нем счастливцем из-за серо-жёлтого цвета лица, заметно понурил голову, понимая, что главный областной босс только что перевёл стрелки на него, коль обком принимает на себя ответственность только за количество стенгазет и политинформаций, за остальное пусть отдувается исполнительная власть. Директор дорстроя представлял собой внешне полную противоположность — крупный, полный и красномордый, вёл себя не вызывающе, но на его торце читалось: сколько вас таких пережили, и ещё много раз переживём.

Я тоже не отсвечивал. Тем более, мало на что был способен в первый день, больше шустрили женщины, специалисты-строители и приставленный к нам УБХССник, они до конца рабочего дня переворачивали отчёты, поданные в область различными ДРСУ. Парочка моих пассажирок заверила, что на бумаге всё в ажуре: фонды и финансы выделены, освоены вовремя, начальник ДРСУ №123 товарищ Коваленя отчитался о выполнении плановых заданий с надлежащим качеством. В том числе на объектах, охарактеризованных жалобщиками как «ужас» и «кошмар».

— Далеко их база и штаб-квартира? — поскольку все нужные нам участки дорог находились за городом, хоть и недалеко, я опасался, что резиденция идеальных (на бумаге) строителей вынесена далеко, возможно — в райцентр, туда пилить и пилить.

Леопольдовна успокоила: нет, в южной части города, где выезд на Чапурники. Не слишком доверяя женщине в вопросах ориентирования на местности, если она не раллийный штурман, я вытащил атлас автомобильных дорог СССР, топографическими картами нас почему-то снабдили в недостаточном количестве. К сожалению, главной задачей при составлении атласа значилось, чтоб по нему пилоты вражеских бомбардировщиков сбивались с пути, отыскивая цели на территории страны. Но я уже поднаторел, знал, что масштаб гуляет плюс-минус, поэтому и по атласу приезжал куда надо.

Леопольдовна не ошиблась, Чапурники и правда лежат в той стороне.

Вечером в гостинице бригадир собрал нас всех и раздал задания, что называется, всем сёстрам по серьгам. Сразу после возвращения в номер ко мне постучалась Леночка. В правой лапке держала бутылку шампанского. Одета была совсем не агрессивно, те же узкие джинсы и бежевый гольф, задорно подпёртый впереди маленькими острыми грудками, а карий взгляд сулил… нет, не многое. Всего одно, но конкретное.

Руссо партконтроле, облик моралес… Как бы ни так! Сердце застучало, сорвавшись с места в карьер, в ушах зашумело, в глазах подёрнулось красным, штаны срочно стали малы в районе гульфика. Да, я знаю, у меня тестостерон высокий, не у всякого кавказца такой, да и сказалось пребывание несколько дней в компании весьма привлекательной брюнетки, этого пальцем не заткнёшь, но сам удивился бурности реакции организма. Не аспирантка, а настоящий суккуб, сексуальный демон, полностью овладевающий тобой, не оставляющий малейшего шанса на сопротивление!

Наверно, мне потребовалось бы меньшее усилие воли, если бы пришлось кинуться с одной гранатой против двух танков, чем, сглотнув слюну, удержаться от немедленного штурма её мягких твердынь и, пригласив вглубь номера, вытащить гранёные стаканы. Более подходящей для шампанского посуды в номере не было. Спустя минут пять я уже сидел на кровати, Леночка у меня на коленках, левая рука обняла её за талию, правая шаловливо гладила упругие бёдра через джинсы.

Тем не менее, короткая пауза между появлением дамы и до прелюдии близости, позволившая включить режим сдерживания, помогла преодолеть искус.

— Дорогая! — начал я, а Леночка зажмурилась и потянула ко мне губы, изготовленные для первого и, наверно, весьма жаркого поцелуя. — Прости, продолжения не будет.

Пришлось, вопреки желанию, убрать руки и выдавить из себя «выстраданное» признание: подхватил в бане кожное заболевание, не венерическое, но прилипчивое, уже и жену наградил, ещё месяц лечиться… Вот потом, в Москве… Вторично извинился.

Моё жалкое блеяние звучало скрипом пенопласта по стеклу, естественное, как бег по эскалатору против движения. Видел же: девочка хорошая, хотела с чистым сердцем сделать мне и себе приятное, я — чистопородный свинтус, походя дал надежду, будто бы не против, потом продинамил. Причём Леночка почувствовала мою похоть, упиравшуюся в её тело, когда сидела на коленях, знает, что не голубой и не импотент, сделала вид, что не расстроена и всё в порядке, быстро сбежала, оставив недопитое шампанское.

Дабы хоть чем-то смыть с души отвратное послевкусие неловкости, я потопал в номер к Калиновичу, там как раз кучковались мужики, две бутылки водки на пять человек облегчили неформальное общение. Через пару часов пошёл спать, утром в бой… В компании Леночки, которой не знаю как смотреть в глаза.

А совсем недавно Катька предлагалась. Хоть плачь от обиды: где же вы были, барышни, когда я мотылялся свободный-неженатый, не особо разборчивый и падкий на сладкое, но обделённый женским вниманием? Эх, чего уж сейчас жалеть.

Утром постучался в номера к обеим спутницам, обе вышли к машине только в начале девятого. К ДРСУ №123 прикатили ближе к девяти, поздновато, в таких организациях в 8−00 пятиминутка, потом бригадиры расползаются по объектам. Ладно… Начальство должно быть на месте, бухгалтерия — тоже.

Я остановил машину у 2-этажного типового здания, окружённого забором, оч-чень надёжным редутом безопасности и защиты социалистической собственности, потому что створки ворот отсутствовали начисто. Внутри ржавело впечатляющее количество строительной техники в состоянии «ремонту не подлежит», колёсная со спущенными лысыми колёсами, гусеничная без гусениц. Названия и назначения машин я не знал, но и профану видно: покойники.

Уловив мой взгляд, Леопольдовна отметила:

— Учёт основных фондов и акты списания я проверю.

— Хорошо. Пошли на капитанский мостик.

Пошагали к зданию. Леночка ни словом, ни видом не напоминала о вечернем конфузе. Обратило на себя внимание, что джинсы она сменила на чёрную узкую юбку и колготы телесного цвета. Когда у гостиницы села на переднее сиденье, полы её приталенного пальто чуть распахнулись, приоткрыв коленку. Сексуальность подчёркивали высокие чёрные сапоги на длинном тонком каблуке. Блин, что ты со мной творишь! Не будь сзади бухгалтерши, что-то сказал бы, но в присутствии третьей лишней избегал каких-либо фривольных тем, запросто обсуждавшихся по пути в Волгоград. Аспирантка-суккуб тоже молчала и покорно отбивала ритм каблуками сапог вслед за мной по зданию ДРСУ.

Внутри большинство кабинетов оказалось заперто, жизнь обнаружилась только на втором этаже в бухгалтерии, да в приёмной заседала дородная мадам торгово-евреистого вида (или кавказских кровей — точно не скажу) в тёплой безрукавке, арбузом волос над теменем и целой коллекцией широких золотых колец-перстней на пальцах.

— Товарищ Коваленя выехал проверять объекты, — сообщила секретарша томным голосом.

— Главный инженер? — осведомился я, дверь в кабинет с соответствующей табличкой тоже была закрыта.

— Тоже на объектах. Что-нибудь передать?

Интонация: катились бы вы подальше. Я бы и сам рад, но не корысти ради, а токмо волею пославших меня партии и правительства…

— У нас предписание на проверку отчётности и состояния сданных объектов по жалобам на качество отремонтированных дорог. Директор облдорстроя предупреждал вашего начальника.

— Мне он никаких указаний не давал, — сварливо ответила секретарша.

— Не беда, — я положил перед ней бумагу. — Вот копия предписания, оригинал лежит в области. Алла Леопольдовна проведёт выборочную ревизию документации.

— Идёмте! — золотоносица не без труда выпростала пышное тело из-за стола и повела нас бухгалтерию, где свела Леопольдовну с тамошними обитательницами. Я обещал забрать её не позже пяти после инспекции дорог. Мы же с Леночкой вернулись к «волге» и поехали в сторону Чапурников.

В салоне машины висело неловкое молчание.

— А ведь исторические места вокруг! — сказал я, чтобы что-то сказать. — В сорок втором танки Паулюса рвались к Сталинграду, наши героически оборонялись…

Каждое слово, совершенно верное по смыслу и содержанию, звучало здесь и сейчас как минимум неуместно.

— Спасибо за урок из школьного учебника истории, — поблагодарила Леночка и чуть подвинулась на сиденье, отчего коленка снова показалась из-под пальто. — Ты же не об этом хотел, правда? Тогда сама начну. Я не в обиде, что ты меня вчера прогнал. Хоть ни один мужчина мне до этого никогда не отказывал. В твою байку о кожных болячках не верю. Не хочешь жене изменять — твоё право. Уважаю. Но… Ты так на меня смотрел сладострастно, разве что не облизывался. Брюки впереди топорщились как у подростка, даже Леопольдовна обратила внимание. Фактически дал понять, что не против. Зачем?

— Поздно спохватился, что инстинкты самца-кобеля берут верх над доводами здравого смысла, зря дал этим инстинктам волю, а они кричали как болельщик на стадионе: забей шайбу! Дорогая, мы же не животные. От супруги к тебе не убегу. Да и нужен ли тебе мужик на четвёртом десятке с прицепом из трёх деток? Даже как любовник не очень — слишком занятый на работе, слишком зацикленный на своей семье. А вы с Леопольдовной успели обсудить мою реакцию на твои прелести?

— А как же, обсудили, — фыркнула пассажирка. — Она же и завела разговор. Если бы не видела, что ты на меня глаза косишь, сама бы пришла к тебе в номер с шампанским. Не гляди, что в возрасте и в весе, там ещё мощное пламя бушует. Конечно, женщина на любителя, — она не удержалась от ехидства.

— Прошу: не стреляй в меня со словами «ну так не доставайся же ты никому!»

Гениальный фильм Рязанова «Жестокий романс» только в этом году вышел на киноэкраны, моментально завоевал бешенный успех, фраза Мякгова-Карандышева, расстреливавшего бесприданницу Гузееву, стала едва ли самой популярной в последние месяцы, с ней конкурировала только «Мохнатый шмель — на душистый хмель, цапля белая — в камыши», вызывая непритворные слёзы у сентиментальных любительниц мелодрам.

— Тебе ничто не угрожает. Только не жалей потом, что отказался. Касательно моего удовольствия… Я прекрасно понимаю, какой восторг вызывает у мужчин случайный секс с красивой девушкой, особенно если он не требует обязательств, длинная связь — совсем другое, со временем она становится тягостной. Иногда, именно — иногда, я не шлюха, готова сделать подарок симпатичному человеку, ничего не требуя взамен. Совсем не уверена, что он способен доставить мне удовлетворение, тем более если неловок, неопытен или не старается. Не важно. Суть подарка — сделать хорошее одариваемому. Для этого совершенно необязательного его любить.

Она дала мне в руки важный козырь, помогающий выбарахтаться из неловкой ситуации.

— Лена, ты хоть понимаешь, насколько жестока? Одна-единственная ночь с тобой запросто разбудит очень сильные чувства у мужчины. Заставит его потерять голову, особенно если это самый яркий секс в его жизни. Сейчас особенно благодарен себе, что вчера удержался и наутро не валялся у тебя в ногах… А ведь хотелось поваляться, ещё как хотелось!

— И в ногах, и между ног. Серёжа! Не пытайся перевернуть ситуацию, сказать приятное и залечить ранку, нанесённую моему самолюбию. Просто проехали и перевернули страницу, хорошо?

— Конечно. Мы вряд ли будем друзьями, но славно, что пришли к взаимопониманию.

Хотя мне было бы спокойнее, если бы Лена демонстративно провела ночь с кем-то из других мужчин нашей бригады, желая уязвить: на его месте мог и должен был быть ты… Чёрт-чёрт, мысль о таком варианте вызывает нечто вроде ревности! Вот не думал, что задание КГБ, казавшееся из Москвы довольно опасным, в реальности принесёт амурные испытания.

За беседой мы миновали Чапурники, свернули на асфальтированную дорогу местного значения, предмет жалоб в ЦК, я сбросил скорость почти до нуля и крутил руль, объезжая колдобины. Разглядывать ленкину коленку, показавшуюся из-под пальто, уж точно не смог бы, иначе грозила потеря подвески. Нестись здесь как на ралли по принципу «больше скорость — меньше ям» грозило перспективой возвращаться в Волгоград пешком.

Через пять минут остановился. При свете хмурого дня дорога просматривалась на полкилометра вперёд, и увиденное не радовало. Не знаю, каково было вокруг Сталинграда в сорок втором, здесь и танку пришлось бы туго. Наверно, тогда просто проехали по ровным степям.

— Выходим, товарищ дорстрой-инженер. Прошу вас как специалиста оценить ремонт дороги. А я сделаю пару снимков. Выглядит так, что хочется спросить: дорогу бомбили?

Аккуратно ступая щёгольскими чёрными сапогами между луж, заполнивших ямы, Леночка добралась до самой крупной воронки, похожей и правда на воронку от авиабомбы, запустила туда какой-то инструмент. Достала рулетку.

— Про какой-то ремонт в текущем или прошлом году даже говорить смешно, Сергей Борисович. Для полной экспертизы надо бы вскрыть участок полотна, но и так очевидно, что дорога строилась с нарушениями технологии, ширина метра на полтора меньше минимальной по стандарту. Состояние признаётся аварийным. Вернёмся — напишу письменный отчёт.

Я несколько раз щёлкнул затвором фотоаппарата «Зенит-Е», запечатлев грустную картину.

— Давай я стану в кадр! Пусть у тебя на плёнке хоть что-то останется красивое.

— Главное, чтоб снимки не увидела жена.

Леночка заслонила собой большую часть выбоин. Сколько бы их ни было, её стройная фигурка в приталенном пальто, длинные ноги в сапожках и распущенные волосы на непокрытой голове куда сильнее притягивали взгляд, чем фон. Раздолбанных дорог в России масса, красивые девушки встречаются реже. А я отказался, дурачок! Если вечером вдруг передумаю, наверняка не согласится — из мелкой мстительности.

Пока же мы объехали два соседних участка, оба показались нам ничуть не лучше. И не сказать, что асфальт разбит интенсивной эксплуатацией, за Чапурниками, где Лена изображала фотомодель, вообще не видели никого, на втором протарахтел единственный трактор. На третьем случилось приключение — там обнаружился РАФик «скорой помощи» у обочины, около переднего колеса колупался пожилой мужичок в ватнике, рядом приплясывал мужчинка моложе, незастёгнутое пальто наброшено поверх докторского халата. Завидев нас, побежал, замахал руками. Я опустил стекло.

— Товарищи, помогите, у меня роженица в «скорой». Воды отошли!!!

А у «скорой» лопнул рычаг подвески, что не удивительно на такой дороге. Странно другое, почему в сельскую местность отправляют нежные РАФы, а не брутальные УАЗы-буханки.

Охающая тётка заняла ленкино переднее сиденье, я попросил пристегнуться всех, в том числе сидящих сзади, возились с ремнями без энтузиазма, пока их не просветил, что за рулём — заслуженный мастер спорта по авторалли.

Женщина впереди, кажется, от ужаса даже рожать перестала. Ленка молчала.

Когда проскочил пост ГАИ на въезде в город, сияя дальним светом, моргая аварийками и сигналя, гаец даже жезл не успел поднять, схватившись за фуражку, что не сорвало ветром — по прямой я раскочегарил за 180. Обгоны по встречке и по обочинам, повороты юзом со свистом резины, торможения с бросанием машины в правый и левый занос, короче, мои пассажиры испытали многие из приёмов раллийного арсенала. Кроме контактного торможения и езды на двух колёсах, выражение «все промелькнуло перед нами, все побывали тут», кто помнит лермонтовское «Бородино», оно очень пришлось бы к месту. Во дворе областного роддома толпилась какая-то публика, брызнувшая врассыпную, когда «волга» причалила к ступенькам у приёмного покоя, юзанув боком метров десять. Водилы из нескольких «скорых», придя в себя, набежали с кулаками, хорошо, что с не монтировками, их унял врач, выскребшийся с заднего сидения на негнущихся ногах, попросивший помощи.

— Зато успеем забрать Леопольдовну до пяти… Эй, пассажирка! Ты как там, сзади?

В зеркале показалось белое лицо. Кажется, что даже губы под помадой побледнели.

— Ты — псих?

— Нет, гонщик. И ехали мы далеко не на пределе, машина не спортивная, а обычная, с валкой подвеской. Так что приходилось аккуратно. На ралли я ношусь быстрее. Носился… Сейчас практически не удаётся вырваться на тренировки из-за основной работы.

— Заслуженный мастер спорта? Правда что ли? Или врал, чтоб нас успокоить?

— Два раза прошёл Париж-Дакар, если знаешь, что это такое. Самая крутая внедорожная гонка в мире. Во второй раз — в победившей команде.

— Что-то слышала…

Она постепенно приходила в себя. Я притормозил, позволил пересесть вперёд.

— На машине ты не столь робок, как с женщинами.

— От машины всегда знаешь, что от неё ждать. Запрёшь на месяц в гараже, она не обидится, через месяц заведётся и повезёт тебя куда прикажешь, не задавая лишних вопросов. Представь, твой парень запер бы тебя в гараже на три часа, все остатки волос бы ему вырвала.

— Выходит, женщина не может конкурировать с автомобилем?

— Вижу, ты — в норме, судя по вопросу.

— И всё же.

— Смотря какая женщина. Некоторые — запросто, даже с «мерседесом», их выпускают миллионами, ты уникальна. Но я не свободен. Кстати, сама не хочешь за руль?

— После тебя — нет. Хоть в некоторых случаях предпочту автомобиль, — обронила туманно, и я не стал уточнять, что имеет в виду.

Вскоре показалось гнездовье дорстроя. Приехали.

В полпятого часть тётенек из бухгалтерии рассосалась, золотохранительница по-прежнему дежурила одна, заверив, что начальство не приезжало. Я попросил главбухгшу показать шкаф с личными делами сотрудников, кадровицы мы не застали, открыл папку Ковалени и его главинженера. Так, адреса есть. Можно проведать на дому.

Женщин в это мероприятие вовлекать не стал, угостил обеих ужином в интуристовском ресторане и отпустил с богом, сам снова спустился к машине. Восстановил в памяти адрес Ковалени: Волгоград, 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12. Его зам обитает где-то рядом, на 4-й улице строителей.