Гений АвтоВАЗа

Глава 18

Потёмкинские деревни с полным приводом и без

Выражение, что жизнь как зебра, перемежаются чёрные и белые полосы, а потом наступает задница, в полной мере подтвердилось в понедельник после отмечания победы.

Первая новость: обновление модельного ряда на АвтоВАЗе отложено минимум на полгода, за это время коллектив должен сосредоточиться на модернизации ВАЗ-2103 до уровня ВАЗ-2106 и на приближении выпуска «Нивы ВАЗ-2121». Я как зам главного инженера цеха, то есть начальство, пусть самого низкого уровня, узнал про смену курса на селекторном совещании, проводимом с утра по понедельникам.

Причину генеральный соизволил объяснить, и она очевидна — запрет на снижение объёмов выпуска, отчего я понял, что ранее, чем состоится «нива», ничего ожидать не стоит, только с параллельным производством 4×4 можно заменить часть классики на передний привод, не срывая годовой план.

Вторая радость, точнее — антирадость, касалась меня самого. Я снова, в который раз, не выпускаюсь на международные соревнования, потому что машины в кузове ВАЗ-2106 в преддверии их продаж должны побеждать на внутренних ралли, некоторые их них совпадают по графику с европейскими. Вот и приехал на пит-стоп…

Третий пункт я вывел сам. Прессовый цех на МАЗе никак не будет введён в эксплуатацию к Новому году, хоть рулоны листового проката уже накапливаются на складах — восемь сортов металла. Показуху к ХХV съезду намеревались сварить из ВАЗовских заготовок, а здесь остановлены работы! В том числе, не будет штампов навесных элементов даже в единственном экземпляре — для Тольятти, контракт на их поставку в Белоруссию срывается. Если для Минска, во избежание штрафных санкций, штампы сделают, полностью локализованные корпуса, пусть чисто на пробу, появятся не раньше весны. В общем, зреет скандал. Белорусское правительство выделило для запуска производства легковых машин больше миллиарда рублей, утвердив инвестицию в союзном Совмине, Машерова спросят: где результат? И хоть вина не лично моя, белорусы будут косо смотреть на Тольятти и тольяттинцев, в том числе на меня. Ох как хреново начнётся жизнь на западе страны!

Я отпросился на полчаса у начальника цеха и ринулся на почтамт, заказывать междугородний разговор с Минском, по понятным причинам не хотел прихода минских счетов на номер, стоящий в цеху.

— Михаил Степанович! Это Сергей Брунов. У нас ЧП. Кузовных деталей к ВАЗ-2105 до съезда не будет! — коротко объяснил Высоцкому про смену политики на нашем заводе.

— Да, Сергей Борисович, расстроили вы меня…

— У меня созрело несколько идей. Доложите генеральному, пусть дёргает Полякова, тот — Тольятти: срочно изготовьте Минску штампы на 2105, сами клепайте «шестёрку» хоть до посинения.

— Да, это очевидно. Но, Сергей Борисович, пока новые мощности не готовы, мы не станем менять штампы на линии для кабин грузовых машин, потому что сорвём план по грузовикам.

— Я знаю! Значит, к съезду нужно сделать две машины в Вильнюсе! У Брундзы.

— Четыре минимум как предсерийная партия для испытаний. И так шито белыми нитками…

— Будете согласовывать с Генеральным — с Дёминым? Или я попрошу Статиса от вашего имени принять контракт на переделку четырёх ВАЗ-2103, загримировав под «пятёрки»?

Он думал несколько секунд.

— Давай. Сначала узнай возможность. Если он согласен в принципе, набери меня. Или он напрямую. Стоп! Какие ты хочешь внести изменения?

— Поскольку времени мало, ограничимся самым бросающимся в глаза. Заменим все элементы передней части кузова в соответствии с утверждённым на ВАЗе дизайном по эскизам Володи Степнова, поставим ГДРовские прямоугольные фары. Мотор, понятно, продольный от 2106 с приводом на переднюю ось. В дверцах убираем форточки передних дверей. Меняем металлические бамперы на пластиковые. Сзади оптику от любого «фольксвагена», лишь бы подошла по размеру, потом изменим. Салон пусть будет тот же. Михаил Степанович! Если Вильнюс согласен, я прямо сегодня заказным отправлю вам и Стасису свои соображения.

— Сергей… Вы нужны в Минске уже сейчас!

— Знаю. Но у меня три многодневки до Нового года, не могу подвести ребят. И увольнение согласовано только на 31 декабря. Я обещал… Как могу нарушить обещание?

— Хорошая черта. Действуй.

Следующий звонок был в Вильнюс. Подавил в себе некоторые колебания, Брундза наверняка помнит, кто дышал ему в задницу, спровоцировав пролёт фанеры над Парижем, откинувший его далеко от призовых мест.

Его довольно долго искали, а я скармливал автомату последние 15-копеечные монеты. Зато сразу сказал протяжное «да-а», поставив интересное условие: Минск даёт ему четыре ВАЗ-2103 и движки 1600 с коробками под передний привод, все машины после показухи остаются прибалтам.

— Лично я — не против. Но деньги и «жигули» принадлежат МАЗу, будь добр, прямо сегодня позвони Высоцкому.

— Хорошо-о! — через секунду добавил. — Как ты меня догнал, Сергей?

— Уйду с ВАЗа — раскрою секрет.

— Он не совсем честный?

— Как тебе сказать… Давай — потом. Не хочу подставлять тех, с кем работаю.

В начале октября я взял две недели, оставшиеся от отпуска, и рванул в Вильнюс. Обнаружил, что из мастерской, выглядевшей подобно прибежищу шильников-самодельщиков, VFTS превратился в реальный экспериментальный завод для малосерийной продукции. Литовцы набрали первые десятки заказов и поставили переделку «жигулей» на поток. Правда, пока только заднеприводных, передним приводом обеспечивали лишь свою команду.

Мы приступили к изготовлению суррогатов «пятёрки» довольно странным образом. Мастера Брундзы сохранили родные передние крылья, срезав переднюю часть и намереваясь за счёт пластиковых вставок ликвидировать характерный для «тройки» и «шестёрки» наклон вперёд. Вручную сделанная решётка радиатора становились вертикально. Прямоугольные фары (господа гусары, прошу, услышав следующее, молчать и не ржать!) пришлось использовать от ранней и архаичной версии М-412, хоть найти четыре целых комплекта оказалось непросто. Передние габаритные огни и поворотники, интегрированные в бампер, подошли от «VW-Golf», как и блоки задней оптики, осталось дождаться, когда их привезут. Очень много мучений доставили передние стеклоподъёмники и стёкла на всю ширину передней двери, выполненные вручную и так же вручную подгоняемые. Чтоб не возиться с внешними зеркалами заднего вида, управляемыми из салона, кинули прежние, добавив правое. На фоне этого переделка подкапотного пространства под передний привод и замена моста на балку казались детским лепетом!

Когда уезжал, описанные изменения только начинались реализовываться. На прощанье попросил Брундзу: не обрезай пружины подвески, пока машины не проедутся перед высоким московским начальством, не то по привычке вы сразу сделаете как у гоночных. Он обещал проследить.

Четвёрка полуразобранных полуфабрикатов провожала меня в самом печальном состоянии — без капотов, бамперов, передних панелей, передних дверец, с выдернутыми двигателями и коробками. Но поскольку над ними литовцы трудились довольно плотно, я доложил Высоцкому: шанс на успех есть. И вернулся в Тольятти.

Оторванный на две недели от АвтоВАЗа, не знал некоторых новостей и несколько остолбенел, увидев в понедельник с утра на площадке экспериментально-испытательного цеха целую батарею машин 4×4: десяток «Нива ВАЗ-2121», один УАЗ-469, Land Rover Defender и, поверить трудно, ажно Range Rover, ещё первого поколения, знатоки знают — с круглыми фарами. Начальник цеха, прекрасно знавший, что я находился в отпуске, закричал: «где тебя носит?», словно не сам визировал заявление. Оказывается, через два для ожидался испытательный автопробег для сравнения эксплуатационных характеристик «Нивы», ещё не запущенной в серию, и этих машин.

— Согласен вести «Рэндж»! На худой конец — «Дефендер».

— На худом конце верхом поедут зам главного конструктора и главный инженер.

— Только не УАЗ… Уволюсь раньше времени.

— На нём будет мучиться экипаж из Ульяновска. Серёга! Выбирай любую «ниву» и дуй.

— Но меня ралли через десять дней!

Начальник цеха, тот самый, что подмахнул год назад отвратительную бумажку про моё аморальное поведение, а потом вилял хвостом, зыркнул зверем и буркнул:

— Пролеталли ваши ралли.

Расчёт понятен, начались осенние дожди, дороги раскисают, поедем по уши в грязи, пока не станет ясно — «Нива» запросто садится и не едет там, где выберется «Дефендер». А не выберется — у того есть лебёдка для самовытаскивая, у «Нивы» только Серёга Брунов, который «что-то придумает», под дождём и по пояс в грязи.

С расстройства позвонил Зое. Она пришла после работы, с некоторым недоумением посмотрела на бутылку бальзама «Рижского», стандартный сувенир из Прибалтики, и букет цветов.

— Это мне? Зачем?

После первой и единственной совместной ночи Зоя забегала ко мне всего раз — на пару часов, перед отъездом в Вильнюс. Сейчас раскрыла мокрый от дождя зонтик, намереваясь водрузить его в кухне, там, собственно, и увидела подарки.

Я несколько растерялся от вопроса. Обнял её за плечи.

— Ну мы же встречались дважды. Вот в третий… Хотел пригласить тебя на ужин, не только домой, но помешал этот проклятый автопробег.

— Серёжа… Мы встречаемся, но мы — не пара, не парень с девушкой. Ты скоро уедешь вообще. Я к тебе прихожу, и в следующий раз тоже приду, если позовёшь. Но не старайся, чтоб я к тебе привязалась. Расставаться будет сложнее.

Обнял её сильнее, не отстранилась. Поцеловал, прошли с кухни в спальню.

Через часа полтора Зоя начала собираться.

— Вот подумал, что по существу ничего о тебе не знаю.

Сидел и смотрел, как она кокетливо вытягивает стройные ноги, аккуратно и неторопливо надевает тёмные колготы, сам стащил их с неё гораздо быстрее, потом водрузила на место блузку, юбку и жакет. Поправила копну рыжих волос.

— Что ты хотел знать?

— Вообще. Как человека.

Она села рядом на постель. Я остался с голым торсом, только джинсы напялил.

— Зачем тебе это… Лови: 29 лет, разведена. Детей нет и никогда у меня не будет. Куча проблем, и личных, и с родственниками, не хочу тебя или кого-то другого ими грузить. Ты мне нравишься и ты моя отдушина — на короткое время, за что благодарна. На этом — всё.

Я помог ей набросить плащ на плечи и подал зонтик, провожать не пошёл — она живёт в соседнем подъезде нашего же двухэтажного дома-барака. Цветы взяла, от бальзама отказалась.

Когда захлопнулась дверь, почувствовал себя опустошённым. Нет, не в физиологическом плане, ещё разок бы исполнил несупружеский долг. Тут другое.

Несмотря на титан в туалете и допотопный телевизор «Рубин», я вдруг почувствовал себя в московской квартире 2025 года. Зоя приходит безвозмездно, по своему желанию, там тоже мог вызвать девушку, есть специализирующиеся на дедунчиках-пердунчиках вроде меня, ну — заплатил бы, какая разница. Степень душевной близости — ровно та же. Ушла, и я одинок. При ней тоже был одинок, на самом деле.

Сражаясь с этим проклятым чувством, прихватил «Рижский» и поскакал к Лукьяновым. Лида, завидев спиртсодержащее вещество, заняла глухую оборону как 300 спартанцев в одном её лице, но я убедил, что этот подарок лично ей и предназначен к употреблению по чайной ложке на чашку кофе или чая, после чего был великодушно прощён.

Яша лежал на диване и смотрел один из первых матчей хоккейного чемпионата СССР сезона 1975−76, играли «почти наши», то есть горьковское «Торпедо» против московского «Динамо».

— Скворцов уже забил! — радостно сообщил мой друг и тренер. — Зуб даю, возьмут его в сборную, он себя покажет.

— А счёт?

— Пока равный, 1:1. Да ты присаживайся, поужинаем. Или ты уже?

— Нет. Зоя приходила. Утолял другой голод.

— Ну ты и… — он употребил нецензурное слово, означающее бурно практикующего мастера сексуального спорта.

— Не преувеличивай. Три женщины за полтора года, до этого довольно долго был голяк. Думаю, твоя супружеская жизнь интенсивнее.

Его половинка колдовала на кухне, там орала радиоточка, и вряд ли слышала разговор. Тем более «Динамо» снова забило в наши ворота, и женская тема ушла глубоко на третий план.

Продолжили, когда хоккейные команды отправились на перерыв, мы — вниз, под навес козырька над дверью подъезда. Яков курил, я плакал ему в жилетку. Без слёз, конечно.

— Ты меня старше на целый год. Значит, умудрённый опытом. Скажи: почему бабы несчастны, оттого делают несчастливыми нас?

Нет, действительно. В этой версии Советского Союза живётся куда лучше и веселее, чем в покинутой реальности. Наши женщины здесь не вынуждаются часами стоять в очередях за минимально необходимым. Не приходится гонять в Москву за колбасой и с огромным трудом доставать по блату элементарно приличное нижнее бельё. Пусть они не жили при Брежневе и прочих светлых личностях пескоструйного возраста с плачевным умственным состоянием, но ведь знают, как мучились их родители при Хрущёве, а то и при Сталине, когда материальные интересы простого труженика ни в малейшей мере не волновали начальство. Почему не ценят? Почему сами себе создают трудности на ровном месте?

Я жил гораздо дольше на свете, но куда меньше Якова в этом мире. В чём-то решительно не мог разобраться.

— Потому что — дуры! — крайне непочтительно к прекрасному полу заключил Лукьянов. — Вот мою возьми.

— Лида — дура? Хорошо, что тебя не слышит. Пришлось бы новую скалку покупать вместо сломанной о твою голову.

— Она — как раз не дура. Не красотка, как твои фифы, признаю. Но понимает, что хочет. Нашла и привязала нормального мужика — меня. Сама работает. Вот ещё в новую квартиру въедем в 1976-м, деток заведём, и порядок. Твои взбалмошные какие-то. Где их берёшь?

— Одну на улице, две с заводоуправления.

— Да я не о том… Оксана твоя слишком легко хотела сесть на мужскую шею верхом и въехать на ней в рай. Могло выгореть, а могло и нет. Постареет, красота с морды сойдёт, что останется? Лиза, конечно, лучше была, весёлая, заводная. Если бы не Лида, сам бы с такой с радостью замутил. Но религиозное мракобесие? В конце ХХ века? Ты меня прости, это более чем идиотизм. Говорил, у неё отец верующий, но адекватный?

— Да. Едва ли не один в семье.

— Так сказала бы ему! — Яшка, жестикулируя, импульсивно махнул рукой с зажжённой папиросой, едва меня не задел. — Сказала бы, что не имеет права жертвовать судьбой двух дочек ради полоумной фанатички.

Вот тут я не мог полностью согласиться, вспоминая, как Лизетта перепугалась грозы над Финским заливом. Хорохорилась, а всё же верила в эту чушь, в том числе в силу мамкиного проклятия. Была готова сдаться. Не её вина, с детства воспитана с уклоном даже не в веру в бога, не в религию, а в маразм. Когда начали встречаться и даже вместе спать, представить себе не мог, чем обернётся вывих в её мозгах.

— Наконец, Зоя. Ты сказал, 29 лет, разведена, бездетная, с проблемами?

— Только жене не говори. Растрезвонит дальше, базар по кругу дойдёт до экономического.

— Могила. Так вот, баба не дурна собой. Запросто нашла бы вдового или разведённого с ребёнком. Проблемы в семье как-то решаемы у всех, тупиков не бывает, хоть выход не прост. А поставить на себе крест и записать в неудачницы — нужна тебе такая?

— Значит, мой удел — проблемные бабы.

— Сплюнь! — Яша докурил, потушил и выбросил папиросу, за отсутствием мусорки — на газон, в компанию к десяткам таких же окурков. — Приедешь в Белоруссию, найдёшь подходящую. Они картошкой откормленные, добрые.

— Толстая, добрая, умная, домовитая… Уж лучше с тараканами в башке.

— Как знаешь. Пошли, хоккей начинается.

Украдкой глянув на кухню, Яков убедился, что его умная по-прежнему занята готовкой, и вытащил чекушку из тайничка. Мы её разделили на двоих, не добавляя бальзам, после чего я отправился к себе без малейшего желания досматривать хоккей. Горьковчане уже дули 2:5, и никакие молитвы лизиной мамы Матрёны, проклинающей динамовцев, не помогли бы им сравнять счёт.

Вторник прошёл в подготовке к пробегу, новая «антилопа» 4×4 повисла на подъёмнике, как минимум, я предпочёл проверить руками затяжку болтов. Собрана машина не на конвейере, где оточено каждое движение, а полукустарно, это только предсерийные образцы, мало ли… Действие второе — набил багажник доверху запчастями и инструментами, так комплектуются раллийные технички. К багажнику на крыше прицепил вторую запаску.

— Икону Богоматери на торпеду — и машина приспособлена, — грустно пошутил Баранов, столь же безрадостно видевший перспективы пробега по бездорожью и разгильдяйству, поскольку разгильдяйство у нас в крови, а куски трассы офф-роад предусмотрены в Горьковской, Владимирской и Московской области — щедро и часто.

Выехали в среду, впереди — ГАИшная «волга» с мигалками, сразу за ней УАЗ, самый тихоходный джигит в колонне, по нему и задавалась скорость движения по трассе. Переночевали в Нижнем Горьком, относительно комфортно — в гостинице. Я сдержал любопытство и не сгонял на автобазу узнать у несостоявшегося тестя, как поживает бывшая.

Рано утром в четверг покатили в сторону Москвы и к началу первого участка по бездорожью. Началось…

Больше всего умилял УАЗ. Вполне себе соответствующий времени, когда был разработан — в 1950-х годах, но в середине 1970-х, когда начал массово поставляться в армию и в колхозы, уже отдавал анахронизмом. Про «Патриот», «Хантер» и прочие фантазии постсоветского времени промолчу. Заявленный с массой пустого более полутора тонн, а снаряженный с двумя людьми на борту перевалил за две, вдобавок — на сравнительно узких колёсах, он первым проваливался и застревал, а выбирался только с помощью других участников пробега, оставляя за собой яму. После первого сложного участка мы взмолились перед организаторами поменять порядок движения машин. Довольно лёгкие «нивы» с короткой базой успешно проскакивали по глинистому вязкому грунту, особенно если правильно распорядиться газом, включить блокировку и пониженную. За нами проползали «рэндж» и «дискавери», им тяжелее, последний останавливался и ждал УАЗик, имевший наибольшие шансы зарыться по уши. Поскольку водители других машин, брызгами из-под колёс до бровей залепленные грязью во время первой попытки вытащить зелёное недоразумение из им же выкопанной ловушки, наотрез отказались повторять подвиг, просто ждали и смотрели, как «рашн джип» сядет на пузо. Чаще он всё же пролезал, но когда застревал, «лендровер» его вытаскивал — буксируя или лебёдкой.

Потом выкатывались на шоссе, там обязательно приходилось останавливаться и ждать, пока погонщики УАЗа отключат передний привод. Водитель вылезал, манипуляциями из кабины упомянутое священнодействие невозможно, торцовым трубчатым ключом откручивал левый защитный колпак, затем шестигранником на 12 размыкал соединительную муфту. Всё? Нет! То же самое с правой стороны. Перед заездом на внедорожный участок цирк повторялся в обратном порядке. Что интересно, на сравнительно лёгких «нивах» расход топлива даже при постоянно включённом полном приводе значительно ниже, чем у УАЗов только на заднем.

Вообще, сравнивать рамных проходимцев с «нивой», едва ли первым в мире кроссовером, лишённым рамы и с несущим кузовом, вряд ли правильно. Но похожих конкурентов у ВАЗ-2121 на конец 1975 года просто не существовало.

Так развлекались по субботу включительно. Обе иномарки обошлись без заметных поломок, у УАЗа рассыпались шестерни в заднем мосту, и его наездники не смогли отремонтировать машину в походно-полевых условиях. В «нивах» тоже вылезали болячки, но все устранимые: подставив запаски, просто опрокидывали кузов на правый бок, подперев бревном, чтоб не ухнула обратно, и получали доступ к агрегатам не хуже, чем на подъёмнике. В общем, ощипанные, но непобеждённые, все десять зародышей первого советского кроссовера доковыляли до конца трассы. Вымытые, прокатились до Красной площади в Москве для торжественного фото на обложку журнала «За рулём». «Рэндж-ровер» и «ленд-ровер», естественно, в кадр не попали, чтоб не смущать советскую публику. Рядом с ними «нивы» смотрелись бы сиротливо.

Перегрузив имущество в одну из наших машин, мы с Барановым сдали свою на ВДНХ, демонстрировать недостигнутое пока достижение народного хозяйства, ибо до конвейера ещё не скоро, и отправились на железнодорожный вокзал. Шура держался молодцом, а у меня в поезде поднялась температура, дома разболелся вконец. Мало того, что «шестёрка» не до конца готова к раллийной гонке, неделю валялся и молился, чтоб ОРВИ не переросла в пневмонию, колбасило знатно.

Ухаживали за мной Лукьяновы. Мог бы попросить Яшу позвать Зою — пусть тоже проявит заботу о мужчине, но не стал. Конечно, придёт, не откажет. Сопли вытрет, о сексе в таком состоянии и речи нет. Вот только присмотр за больным запросто вызовет привязанность, причём — обоюдную, что из-за грядущего моего переезда не нужно обоим.

В итоге ралли по Украине пропустил, но до января всё же успел отметиться дважды и выполнить, наконец, норматив Мастера спорта СССР. Очень важно, если намерен заниматься с минской командой. Корочки мастера дают право на тренерскую деятельность и без высшего спортивного образования.

Новогодние праздники совместились с проводами. Белая дедова копейка, снятая с учёта в Тольятти и загруженная барахлом, а также запчастями и расходниками для её поддержания в Минске, терпеливо ждала под окном.

Раздал всё, что не брал с собой. Зоя, не имевшая никакого телевизора вообще, получила «Рубин», в Белоруссии производятся куда более современные и удачные.

Попросил Денисовича прошерстить знакомых, найти в Минске тренера по художественному мордобою, тот обещал.

Новый год отметили у Лукьяновых, разошлись рано — около двух. Зоя покинула меня ещё через час, расстались не без грусти, но и без драмы.

С утренними сумерками двинулся в путь — к новой жизни.

Дороги замело, ехал неторопливо, только через сутки добрался до съезда с Московской кольцевой в сторону Смоленска. Заправился, нашёл место, чтоб стать носом машины к ветру, поспал пару часов, не вылезая из-за руля и не вырубая двигатель, чтоб не мёрзнуть.

Как только тронулся, увидел девичью фигурку на обочине. Она не голосовала, но среди вьюги даже издалека выглядела холодной и замёрзшей. Притормозил.

— Вам куда?

— В Минск… — голосок дрожащий. — Но я боюсь сесть в машину к одинокому мужчине.

— Со мной страшно, только если засну на ходу. Если обещаете трещать без умолку всю дорогу, то нормально.

Она поколебалась, потом всё же села на переднее сиденье. На другое не смогла бы — там шмотки.

— Ох, тепло… Хорошо!

Невысокая, молодая. В шубке искусственного меха, впереди выбивается каштановая чёлка, успевшая покрыться имеем. Острый носик побелел от мороза. В руках только сумка типа спортивной.

— Давно мёрзнешь?

— Больше часа. 2 января, утро, практически никого на дороге.

— А чего не на поезде?

— Билетов не достать. Праздники, школьные каникулы. В Москву купила — с друзьями Новый год встретить, обратно думала — из брони или просто уговорю проводницу, но где там… Выбралась на попутках к шоссе. Мёрзла и боялась.

Мелкие черты лица, на нём трогательно-беспомощное выражение. Циничная часть натуры разменявшего три четверти века подсказала: именно такие, делано-беззащитные, пользуются мужиками наиболее беззастенчиво. А 25-летний Серёжа Брунов просто посадил окоченевшую девчонку и повёз в Минск — бесплатно.

— У вас радио есть?

— Есть. Ты. Я же поставил условие: разговаривать без перерыва. Еду из Тольятти, уже почти полторы тысячи намотал по снежной дороге, спал всего пару часов. Развлекай меня. Увидишь, что начинаю дремать — тормоши. Километров через четыреста остановлюсь ещё на часок — пообедаем, я посплю, будешь беречь мой сон аки верный страж. Лады?

— Лады!

Она улыбнулась. От первоначального страха, когда ужас от перспективы замёрзнуть боролся с опасением попасть в лапы страшному сексуальному маньяку, то есть мне, постепенно отошла.

— Чем вас развлекать?

— Для начала — знакомимся. Меня зовут Сергей, 25 лет, я инженер с АвтоВАЗа, перевожусь на работу в Минск. Обращайся ко мне на «ты», я — не старый дед. Правда — лишь снаружи.

— Но солидный мужчина. Всего 25 лет, а уже на собственной машине, на «жигулях»!

Успел как-то выпустить из внимания, что в начале 1976 года персональная «копейка» ещё достаточно престижна, чтоб снимать девушек на одну только крутизну тачки.

— Настя. Мне 20, студентка.

— Чего?

— Белорусский государственный университет, исторический факультет. Живу в Минске, с родителями.

— Ого! Наверно, домашний телефончик есть?

— Есть, — она чуть засмущалась, неужто клею её на третьей минуте знакомства.

— Вот вы и определили тему развлекательной программы. Заказываю: Великое княжество Литовское в борьбе с Русским царством! Битва не на жизнь, а на смерть.

— Ого… Об этом только специалисты знают. В школьных учебниках лишь вскользь, а так: русский и белорус — братья издревле и навек.

— Так давай о том, чего нет в учебниках! Трави сенсации! Как литовский король правил в Москве!

— В Литве был только один король — Миндовг, задолго до русско-литовских и русско-польских войн. Но если ты имеешь в виду Лжедмитрия-первого, действительно взошедшего на московский престол на литовских штыках…

— Пойдёт! Начинай!

Белоруска оказалась приятной спутницей. Мы болтали столь оживлённо, что сон перебился. Под Оршей я тормознул у магазина, накупил еды, с продуктами здесь точно не хуже, чем в Поволжье, и Настя продолжала кормить меня — не только побасёнками, но и кусками хлеба с колбасой, сама тоже чуть пожевала. Останавливались дальше лишь на заправке у Борисова, высадил её у дома в Минске, когда стемнело. Свой телефончик написала на листике бумажки.

— Спасибо, Серёжа! С Новым годом.

Не то, чтобы я собирался начать новую жизнь в Белоруссии романом со случайной попутчицей. Славная девочка — как добрая примета, что здесь всё получится.

Увы, далеко не всё и далеко не сразу.