Энергия подвластна нам (журнальный вариант)

4

Павел Иванович представлял братьям гонца. Потерявший на войне ногу солдат, колхозник Тагилов Петр, не спеша вешал на грудь, под рубашку, мешочек с толстым пакетом, а председатель колхоза его инструктировал:

— Ты хоть и не пьяница, а помни — ни капли! И о пакете — ни слова! И лучше ни с кем в разговоры не пускайся. Помалкивай. И не спи. Выспишься после врученья пакета. Адрес есть на пакете. Ты его не вынимай понапрасну. Вот адрес тебе на отдельной бумажке — не потеряй. В столице погости, если понравится…

Тагилов сидел молча, глядя в сторону. Слушал внимательно и постукивал костылем. Поднял голову и посмотрел пронизывающими серыми глазами на Алексея Федоровича Потом взглянул на «командира полка»:

— Это, как на войне?

— Да, Петр Кондратьевич, и я на тебя полагаюсь. Мы с тобой отвечаем за большое дело. Если бы тебя не было, я сам бы поехал.

— Доставлю. Будет сделано! — Ты, Петр Кондратьевич, там нашего Николая Сергеевича увидишь мать и жену. Ты о болезни скажи — так, чуть поболел и здоров. А то напугаешь! — закончил напутствие Кизеров.

Ястребиный взор смягчился. Петр Тагилов понимающе кивнул, положил в карман письма братьев домой, крепко пожал руки, еще раз, на прощанье ткнул лица взглядом и, ловко помогая себе костылем, пошел за Павлом Ивановичем, который нес на плече солидный мешок с деревенским угощением дому академика Федора Александровича, — так уж полагается по старому сибирскому обычаю.

Алексей Федорович смотрел им вслед и, сбившись с привычки, не ставил им отметок в зачетные книжки, а думал просто: какие у нас везде люди! Потом, чему-то обрадовавшись, подхватил на руки Шуру-Сашуру и крепко поцеловал ее в смуглую щеку. «Змейка» взвизгнула, засмеялась, выскользнула из осторожно-неумелых рук, отскочила для безопасности на порог, потерла щеку и спросила:

— А ты всегда такой колючий?

Николай, не узнавая брата, смеялся над его непривычной резвостью:

— Он, как еж, колючий, ты его берегись! А ты, Алеша, становишься экспансивным. Я тебе советую, на всякий случай, бриться здесь каждый день. Знаешь, ты становишься любезным с дамами! Это — ново!

Маленькая дама, не решаясь покинуть порог, сообщила:

— Папаня бреется через день и тоже бывает колючий!

Не смущаясь, Алексей Федорович широко улыбался и потирал подбородок: правда, нужно побриться.