Энергия подвластна нам (журнальный вариант)

3

Подпрыгивая по ступенькам, маленький, но тяжелый чемоданчик спустился на среднюю площадку, качнулся в последний раз на ребре и лег плашмя. Он лежал спокойно и чуть слышно тикал. Нужно было на него положить голову, чтобы услышать негромкую, звонкую работу механизма. Так чемоданчик лежал ровно две минуты. Потом он исчез. Черная волна встала, рванулась во все стороны, зажгла оконные переплеты, выдавила их и, с низким ревом, выскочила в город. Внизу лестницы затлелся паркет. Горячая волна отразилась от стен и потолков и рассеялась. То место, где был исчезнувший чемоданчик, растворялось. Жара уже не было, но мраморные ступени холодно плавились. Лестница размягчалась, теряла форму и нижняя часть уже текла медленными, тяжелыми струйками. Последовательно размягчались и верхние от площадки ступени. На их обрезках появлялись капли. Капли повисали, падали. На том месте, где был чемоданчик, материя начинала кипеть и пениться. Здесь в воздухе появилось очень густое блестящее серое облачко. Оно имело сначала размер не более обычной подушки и казалось таким же плотным. Оно вытягивалось вниз, выпуская острый язык. В нем часто проскакивали яркие синие искры и мелькали во всех направлениях. Внизу облачко начинало краснеть.

В Экспериментальном Корпусе, стоящем во дворе Института, взрыв слышали очень ясно. Из тридцати или сорока человек, бывших там сегодня, несколько людей слышали этот незабываемый звук не первый раз в жизни. Это — мятеж энергии атома! Они закричали первыми:

— Авария! Одевайтесь! К тушителям!

Люди прыгали к стенам своих лабораторий, надевали большие, белые, матового металла, чешуйчатые сапоги и срывали со стен халаты. Из тяжелых складок торчали прозрачные шлемы с микрофонами и наушниками. Рукава оканчивались перчатками. Похожие на страшных призраков, они хватали длинные, толстые черные цилиндры с ручками и короткими шлангами и выскакивали в коридоры. Из-под шлемов кричали громкие, усиленные аппаратами, голоса:

— Где, где? У кого? В какой лаборатории? По двору, к старому зданию, уже бежали три человека: Алексей Федорович и два сотрудника института.

Они кричали:

— В старом корпусе! Сюда все! Скорей!

Двор наполнился фигурами в костюмах призраков. Усиленные микрофонами голоса покрыли все:

— В старый корпус! Это там! Скорей! Перед ними зияли распахнутые взрывом дымящиеся двери и пустые окна старого гнезда. Оттуда доносился клокочущий звук распадающейся материи.

Вскочив первым в актовый зал, Алексей споткнулся, упал на колени, поднялся и, держа обеими руками над головой черный цилиндр, бросился к лестнице, по которой ему навстречу очень быстро струился острый язык свинцового облака с проскакивающими в нем синими молниями, змеями мечущимися в актовом зале.

Он замахнулся с яростным ревом «Аааа!», всем телом метнул цилиндр и упал головой вперед. Тушитель лопнул и зал наполнило плотное желтое облако.

Но уже шли еще более плотным строем люди и били перед собой и в стороны умными, мощными, укрощающими предательский бунт материи невидимыми струями. Желтое облако садилось. Градом сыпались тяжелые, твердые каменные капли. Они стучали по прозрачным прочным шлемам рыцарей-укротителей. Мгновение — и воздух стал прозрачным.

Черный паркет, обугленные перила лестницы и двери уже не дымились Только там, в глубине воронки, на том месте, где остановился чемоданчик, приехавший для этого издалека из замка на Рейне, еще клокотало, еще стояло свинцовое облако и проскакивали синие искры. Последний напор неразличимых бесцветных струй и камень вновь стал камнем.

По первозданному застывшему хаосу, помогая друг другу, люди карабкались вверх. Ведь он там, он был у себя, в кабинете, в своем старом любимом кабинете… А телефонистка на коммутаторе все еще звонила всем и кричала: «Взрыв, Институт Энергии, взрыв, пожар. Институт Энергии…»

На перекрестках улиц милиционеры резко поднимали палочки, останавливая движение. С пронзительными тревожными криками неслись тяжелые пожарные автомобили. Звоня и завывая, они мчались отовсюду, с самых дальних окраин, туда, к общему центру…