Энергия подвластна нам (журнальный вариант)

2

Андрей Иванович провел шестерых в одну из комнат большого здания в третьем этаже с окнами, выходящими во двор, и оставил их там. Шестеро молчали. Кто-то сказал: «Кончилось». «Сошло», — сказал другой. «Как по маслу», — выдавил третий. Через пятнадцать минут открылась дверь и девушка в черном платье с белым кружевным передником молча поманила их рукой.

В соседней комнате был накрыт стол, стояли бутылки. Девушка показала им на стол и ушла. Шестеро уселись.

— Выпьем!

— За новую жизнь!

— С победой!

— А девчонка хороша, — сказал Заклинкин. Он уже успел отдохнуть. Прогулка хорошо освежила Анатолия Николаевича. Он взглянул на соседа и спросил: — Какая погода на вашем острове… туманы наверное?

Тем временем человек, известный под именем Андрея Ивановича Степаненко, сидел наедине и упорно думал. У него была отличная зрительная память, профессиональная. Поэтому ему мешало лицо прохожего, который только что расспрашивал постового милиционера перед зданием посольства. Где, когда он его видел?

Но память сразу не приходила на помощь. Андрей Иванович закрыл глаза, сделал усилие и перед ним поплыли лица. Вот и нужное! Конечно, это было недавно: недовольный, ворчливый гражданин перед будкой телефона в метро! Он стоял и что-то брюзжал о беспорядке. Я еще ему подмигнул…

Степаненко пожал плечами и достал из кармана пистолет. Он вынул кассету и обнаружил, что сделал только три выстрела! Четвертый патрон дал осечку и остался в стволе Степаненко выругался вслух:

— Чорт бы побрал эти проклятые глушители!

Но он привык говорить правду самому себе. Деловой человек не должен обманывать себя. «Честность — лучшая политика!» Так говорил один из великих людей его родины, живший полтора столетия тому назад.

Дело не в глушителе… Сегодняшнее «дело» было очень тяжелым. Вот что! Он сделал все, но он очень волновался и плохо владел собой, поэтому он плохо работал. И Степаненко стал считать свои ошибки.

Он не заметил, что не выпустил в старого ученого все заряды, а он хотел именно так сделать. И он должен был там же переменить кассету, но это тоже было забыто. Поэтому он вышел оттуда безоружным! Хорошо, что дальше было все гладко!

И этот дурак Заклинкин! Начал хорошо, а потом мешал: «Еще, еще». Дорвался до крови! Готов весь перемазаться по уши. И вот еще ошибка — нужно было там же его пристрелить! Одним меньше.

И вообще, в этой стране так трудно работать. Но теперь он сможет уехать. Уж теперь наверняка будет конфликт.

Степаненко сидел с закрытыми глазами и вспоминал: как хорошо было работать там, в южных странах. Не так далеко, и можно делать все, что захочешь. Там он никогда не волновался. А здесь ничего толком не сделать. Здесь очень тяжелые люди. Разве он в этом виноват?

И все время бранят за плохую работу… Смайльби тоже бранит. Попробовал бы сам. Он тоже дурак, этот Смайльби. хотя и умеет делать карьеру. Да, дурак.

А как трудно было учить здешний язык! Но он его никогда не забудет. Нужно пойти взять пистолеты у этих. И ножи тоже.

Степаненко вышел туда, где за столом сидело шестеро. Увидев Заклинкина, он опять подумал: «паршивый дурак».

— Подойдите ко мне! — приказал Степаненко Заклинкину.

Начальник тщательно оглядел подчиненного. Конечно, темные точки на лице. испачкана плавая рука и рукав, забрызганы кровью брюки. И в таком виде он взял его с собой на улицу.

«Дурак, проклятый дурак, — злобно подумал Степаненко, — нужно было там же его пристрелить, он был уже не нужен. И я забыл это сделать! Я не сообразил это сразу! Я волновался и мне еще помешал этот дурак!».

И Андрей Иванович Степаненко яростно ударил Заклинкина по лицу — раз, два. Он пнул его ногой в живот и рявкнул:

— Дурак, идиот! Грязная свинья, мясник! Хоть бы умылся!

Андрей Иванович собрал пистолеты, ножи и ушел.

Заклинкин уселся и сделал вид, что ничего особенного не случилось. Пятеро смотрели на шестого неодобрительно. Не потому, что они его осуждали, нет, его побил хозяин, значит, за дело, так ему и надо!

А все же и Заклинкин и другие пятеро чувствовали себя отлично в этих гостеприимных и надежных стенах. И Заклинкин восстановил свой поколебленный авторитет смачным рассказом о том, как он «здорово кокал старика».

Все оживились, кто-то вспомнил девушку, пригласившую их в эту комнату: «хороша!» Только вот вина было мало на столе.

— Говорят в вашей стране здорово пьют? — спросил Заклинкин.

— Вас научим!

— Э-эх, придется язык учить!

— Этот язык каждый понимает, — сказал самый молчаливый, постучав по бутылке.

— А долго придется здесь скучать?

— Может, не долго?

— Спроси Андрея Ивановича!

— Спрашивай сам!

— А тебя как зовут?

— Мистер Доллар!

Все рассмеялись. Один из шести добавил: — А меня зовут — мистер как хочешь!

— А я мистер Богач!

— А я мистер… Впрочем, как зовут тебя?

Этот вопрос был обращен к Заклинкину. Он не успел ответить. Ответили за него:

— Этот длинный — главный мясник!

Все эти люди видели друг друга второй раз в жизни. Но уже становилось весело. Рыбак рыбака видит издалека.