Энергия подвластна нам (журнальный вариант)

3

Вскоре после ухода мистера Лайдла, через калитку дворовых ворот здания, смотрящего своими почти квадратными окнами на новую площадь и на древнюю крепостную стену, вышел человек. Скромный, столь обычного вида, в таком простом коверкотовом костюме, с таким примелькавшимся портфельчиком, что он сразу затерялся в утреннем потоке пешеходов. Кто-нибудь из Могэса, Мосгаза, Райкоммунхоза…

Коверкотовый костюм с портфелем направился по тротуару налево, дождался на углу очень широкой улицы зеленого света, спокойно прошел по пешеходной дорожке. Человек, не спеша, по всем правилам уличного движения, взял под прямым углом направо через вторую широкую улицу и вошел в вестибюль метро. Через минуту он набирал нужный ему номер диском автомата в телефонной будке:

— Товарища Заклинкина попросите, пожалуйста… Товарищ Заклинкин? Что-то у вас голос охрип… Говорит инженер Степаненко. Есть работенка. Да, у нас силенки не хватает… Да, работа срочная… как всегда, платим сразу против счета… Нет, уж вы выручайте… Так подъезжайте к нам… Через часок можете? Ну, пока!

Московский телефон-автомат! Что только не выносят его жидкие будочки!

Инженер Степаненко открыл застекленную дверь, перед которой успела скопиться очередь из двух женщин и одного мужчины. Так всегда бывает, когда вы торопитесь!

— Вот мужчины всегда быстро, а как такая заберется… — заранее бурчал мужчина в очереди, с ненавистью смотря на входящую в будку даму:

— … Просил, так ни за что не уступит.

Инженер Степаненко понимающе подмигнул недовольному гражданину, посмотрел на часы, — простенькие кировские в карманчике брюк, взял в кассе «туда и обратно» и по переходам и по коротенькому эскалатору, спустился на платформу. По новым переходам и по длинному эскалатору скромно погрузился совсем глубоко, в нижний этаж.

Несколько раз растворившись в поспешно-кипящей толпе, инженер Степаненко вновь появился и рассеянно очнулся у собирающихся закрыться, уже шипящих после «готов», дверей поезда. Он в последнюю четверть секунды довольно ловко, не ущемляясь, скользнул между соединяемыми пневматикой створками и вжался в плотную массу. «На следующей встаете? — «Встаю!» — ответил он.

На «следующей» инженер Степаненко вышел, слегка задержался, пересек платформу и поехал в обратном направлении. Так он, незаметно скрываясь в толпе, проделал еще несколько раз, пока не убедился, что около него уже давно нет и не может быть ни одного из тех, кто его окружал в начале его путешествия. В худшем для него случае, со стороны могло показаться только одно — рассеянный провинциал тщательно изучает станции метро.

«Часик», тем временем, приближался к концу. Маневры инженера Степаненко привели его на пятьдесят восьмой минуте к нужному пункту. Столь же точно лавировал и товарищ Заклинкин. Идя с деловым видом, таким обычным и незаметным на улицах столицы, они разговаривали:

— Вы завтра уезжаете!

— Куда?

— В Обск в оттуда дальше, в район. В указанной точке пробыть десять дней!

— Не могу!

— Получите задание и деньги.

— Да, право же, я не могу. Андрей Иванович!

Инженер Степаненко, оказывается, имел имя и отчество, как все.

— Не говорите вздора. Сегодня возьмите отпуск без сохранения содержания, завтра выезжайте.

— Да вы на меня посмотрите. Честное слово, болен. С утра было тридцать восемь. Я на работу сейчас пришел только, чтоб передать чертеж. Вы меня случайно застали.

Они вошли в пивную. Пусто. Сели за маленький стол. Инженер Степаненко молча смотрел на инженера Заклинкина и покачивал головой, пока официант откупоривал бутылки и ставил стаканы.

— Я и пить не могу, — сказал Толя, отставляя не допитый стакан темного пива, — во рту противно…

Пришлось верить «честному» слову. А другого под рукой не было! Другого подходящего не оказалось! Недлинный список легко было проверить и взвесить.

В том доме с почти квадратными окнами, умели по случаю и необходимости умно преувеличивать и разум но преуменьшать. Кажется это один из законов дипломатии. Инженер Андрей Иванович Степаненко обладал способностью циркулировать лишь в Москве и в пригородах. Двинуть его дальше могла только чрезвычайная необходимость

Просьба же Макнилла, при всей своей краткой ясности, была несколько зашифрована для собеседника мистера Лайдла. Она не казалась чрезмерно важной, требующей особых мероприятий.

Поэтому, когда в доме, смотревшем на новую площадь, на старинную крепость и на то, что за стенами своими почти квадратными окнами, инженер Степаненко докладывал коренастому дипломату о неожиданном затруднении, было решено: Заклинкин полетит в Азию когда поправится; Макниллу же будет известно, что нужный человек уехал точно по расписанию. Это называется спасать лицо! Во время доклада звучал здоровый заокеанский акцент и инженер Степаненко отзывался на вполне заокеанское имя. Все это — тайны «дипломатии».