Энергия подвластна нам (журнальный вариант)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НА СТРАЖЕ МИРА
В СТЕПЯХ
I

Глубокий мир владел в этом августе сибирскими степями.

Высокое здесь небо, а вольный простор шире и свободнее, чем в других местах. Сильной рукой тянет к себе человека природа здешних мест. Близка ему и понятна неутомимая любовь к Азин великого путешественника Пржевальского.

Есть старая сказка кочевников:

«…ушел он из степи в большие города, с годами добился и богатства, и славы, и могущества. И он забыл свое племя! Но вот, по мудрому совету старейшего в роде, послали ему однажды только одну ветку горькой полыни и вернул беглеца степной запах в родную кибитку…»

Было уже больше десяти часов утра. Двухместный самолет, взявший в Обске Алексея Федоровича с его новым знакомым, опустился на Чистоозерском аэродроме. Алексей вышел первым и любезно помогал своему спутнику, принимая его вещи из кабины. К машине по коричнево-зеленому лугу лебедью подплыла белоснежная больничная сестра. Обратившись к Алексею Федоровичу по имени и отчеству, она пожелала ему доброго прибытия и предупредила возможный вопрос:

— Нам Павел Владиславович о вас звонил. А вот и сама Лидия Николаевна едет!

К самолету и маленькой группе людей около него подъезжала, сама правя лошадью, наша знакомая. Пожимая руку Алексея Федоровича, Лидия Николаевна заметила Заклинкина.

— Вы не один? — обратилась она к ученому.

К чему же Алексею Федоровичу было пускаться в длинные объяснения? Молодой инженер к тому же был, в некоторой мере, под его покровительством. Не бросать же его на аэродроме в чужом месте! По всем правилам Анатолий Николаевич Заклинкин был представлен главному врачу районной больницы. Весьма естественно было и для нее очень приветливо улыбнуться знакомому Алексея Федоровича. К дому Лидии Николаевны Толя отправился в обществе сестры.

— За исключением, может быть, небольшой слабости, в которой он не признается, Николай Сергеевич совершенно здоров. Мне очень жаль, что вы его не застали. Он вчера рано утром уехал со своим приятелем Кизеровым в Лебяжье.

Эти новости поспешила сообщить Алексею главный врач.

— Удержать его мы никак не могли. Ему надоела больница. Конечно, если бы он знал о вашем приезде..

Павел Владиславович уже давно знал о «бегстве упрямого и скрытного больного из Чистоозерской больницы! Ему позвонили об этом за полчаса до визита Алексея Федоровича и его живому воображению сейчас же представилось, что Алексей Федорович занятый человек, а усложнение маршрута увеличит время и так далее. Словом, чего доброго, Алексей Федорович отложит расследование при явном доказательстве отличного состояния брата… Поэтому Павел Владиславович и умолчал о бегстве больного, а Лидии Николаевне в тот же вечер телефонировал и просил его не выдавать:

— Я впопыхах чуть душой покривил. Но уже теперь-то мы оседлаем упрямца!

Невинная «жертва» интриги Станишевского, Алексей Федорович, с удовольствием вдыхал воздух с незнакомым ему запахом начинающейся стенной осени.

— Я многое и многое понял, слушая рассказ Станишевского о нас и о вашей больнице. Мы все вам так благодарны, Лидия Николаевна. Отец был очень взволнован, хотя и не знал полностью, что грозило. Ведь вы чудесно спасли нашего Колю Жалею, что этот бродяга успел исчезнуть…

Искреннее чувство, звучавшее в голосе Алексея Федоровича, и деликатное пожатие рук главного врача, державших вожжи, тронули Лидию Николаевну и она едва не выдала тайну интриги…

Толя со своей спутницей шел не спеша и успел узнать от разговорчивой сестры многие подробности болезни Николая Сергеевича:

— Он уже почти не дышал, когда мы его вынимали из самолета. Температура у него была…

Сестра назвала очень низкую цифру… Было названо и озеро — место последней охоты.

Дома медицинского персонала образовывали небольшой поселок вблизи от больничных корпусов. Толя скромно, но уверенно вошел в дом главного врача н принял приглашение позавтракать. За столом он внимательно, не вмешиваясь, слушал рассказ о болезни Николая Сергеевича. Чутье и сметка подсказывали ему линию поведения и он сумел ни разу не вызвать, со вчерашнего вечера, у Алексея Федоровича тех ощущений досады, которые он у него возбуждал при первом знакомстве. Для окружающих же Заклинкин был человеком, прибывшим с Алексеем Федоровичем. что означало многое. После завтра ка Лидия Николаевна пригласила гостей осмотреть больницу.

— Скажите. Алексей Федорович и Анатолий Николаевич, вы никогда не видали наших сибирских районных больниц?

В предложении главного врача Алексей услышал знакомую ноту горячей любви к своему делу. Да и вообще, можно ли отказать Лидии Николаевне?