Эмпат

Глава 9 Тень Инквизитора

Тишина мертвого квартала была не просто отсутствием звука. Она была гулкой, материальной, как пустота внутри гигантской раковины, прижатой к уху мирозданием. Каждый шаг Алекса отдавался в этой пустоте громким эхом. Скрип щебня под его изношенным ботинком, скулеж маленького, теплого комочка шерсти, прижимавшегося к его окровавленной ноге, – все звучало предательски громко, крича о его присутствии в этом царстве руин. Боль была его верным, невыносимым спутником. Она гнездилась в груди тупой гарью от сломанных ребер, обжигала спину свежими ожогами, пульсировала в висках в такт ускоренному сердцебиению. И сквозь эту боль, как ледяная печь под кожей, горел Хаос-Потенциал – 152/500. Эта цифра, мерцающая на краю его сознания, была постоянным напоминанием о цене его сомнительного дара, о той бездне, из которой он черпал силы и которая могла поглотить его в любой миг.

Он тянул за собой изуродованное тело, каждое движение давалось с усилием, преодолевая спазмы мышц и головокружение. Цель маячила впереди – полуразрушенная трансформаторная подстанция. Когда-то уродливый бетонный короб, теперь – островок относительной целостности в море руин, разбомбленных кварталов Нижнего Города. Его последний шанс перевести дух, спрятаться от мародеров и… от чего-то гораздо худшего, что неумолимо висело над ним, как дамоклов меч. Метка Корня на его душе, обычно дремавшая, ныла тревожным, усиливающимся резонансом.

Щенок, жалкая помесь дворняги с неизвестно чем, с окровавленной лапой и перепачканной шерстью, хромал следом. Его преданный, полный немого вопроса взгляд был тяжелее любого удара. Он не ушел. Я кричал, отталкивал… а он вернулся. Эта мысль грызла Алекса сильнее боли. Эта маленькая, хрупкая жизнь цеплялась за него, за его обреченность. Он плечом, со стоном, толкнул проржавевшую, покосившуюся дверь подстанции. Скрип железа прокатился по тишине, заставив его вздрогнуть.

Внутри царила разруха, доведенная до абсолюта. Воздух был спертым, с тяжелым запахом озона, гари, пыли и… свежей смерти. Оборванные провода свисали со стен и потолка, как лианы техно-джунглей. Разбитые щиты управления валялись грудой металлолома. И на полу, в центре этого хаоса, лежал труп. Не мародера в лоскутьях и самодельной броне. Человек в серо-стальной, функциональной униформе с четкими нашивками – техник-аналитик "Железного Порядка". Поза неестественна, шея вывернута под невозможным углом – чистый, профессиональный перелом второго шейного позвонка (С2). Смерть мгновенная. На груди униформы, прямо над сердцем, эмблема гильдии – сжатый кулак на фоне шестерни – была не просто сорвана. Она была выжжена докрасна, оплавив ткань и кожу под ней, оставив четкий, обугленный след. Рядом валялись разбитые приборы – портативные сканеры аномалий, сенсоры энергетических полей, что-то похожее на георадар. Следы недавней, целенаправленной работы и столь же целенаправленного уничтожения.

Ледяная игла чистого, животного страха вонзилась Алексу в основание черепа, пронзила позвоночник. Весь воздух вырвался из легких. Он здесь. Не патруль, не зачистка. Сам Инквизитор. Охотник высшего ранга гильдии, живое орудие уничтожения всего, что выбивается из их железных рамок Порядка. Метка Корня на его душе забилась, как птица в клетке, бешено отзываясь на приближение родственного, но враждебного, выхолощенного искажения. Это была не просто угроза. Это был приговор, медленно смыкающийся вокруг него.

"Беги! Сейчас же!" – прошипел Алекс, голос сорвался на хрип. Он резко, но бережно подтолкнул щенка в самую глубокую, темную нишу за массивным, мертвым, обугленным трансформатором. – "Тише! Как мышь! Не шевелись, не дыши громко!" Щенок, повинуясь инстинкту или тону, юркнул в тень, слился с грудами мусора и обломков, замер. Лишь слабый, почти неощутимый трепет его шерсти выдавал парализующий ужас.

Алекс прижался спиной к холодной, шершавой металлической стене подстанции, рядом с безмолвным свидетельством мощи Инквизитора – трупом техника. Сердце колотилось, угрожая вырваться из груди. Маскировка. Нужна маскировка. Хотя бы иллюзия. Его Восприятие Разрывов, активированное на пределе, засекло едва заметную рябь в дальнем углу комнаты – микро-искажение, свежий "шрам" от недавнего мощного вмешательства? След сканирования Инквизитора или результат гибели техника? Неважно. Это была точка приложения. Он вцепился в эту рябь мысленно, вливая в нее крохи своего Хаос-Потенциала – Манипуляция Искажением (F+). Воздух в углу задрожал, заколебался, словно над раскаленным асфальтом. Он сгущался, мутнел, формируя полупрозрачную, дрожащую завесу, искажающую очертания стен и груды мусора. Хлипкая, ненадежная защита. Надежды – ноль. Но лучше, чем ничего. Он чувствовал, как ХП тает: 152 - 142. Каждая единица на счету.

И тогда пришли шаги. Не гулкие, как у гильдейских солдат в тяжелой броне. Тяжелые. Мерные. Неспешные. Словно отсчитывающие последние секунды. По бетону за пределами подстанции. Они приближались с неумолимой, леденящей душу неизбежностью. Дверь подстанции, которую Алекс еле открыл, отворилась бесшумно, плавно, будто ее не коснулась рука, а сама тень решила войти внутрь.

В проеме застыла фигура. Высокая, неестественно прямая, закутанная в длинный черный плащ из плотной, матовой ткани, скрывающий очертания тела и любые детали. Капюшон глубоко натянут, погружая лицо в абсолютную темноту. Лица не было видно. Но Алекс чувствовал его всем своим существом. Давление. Оно накатило волной – ледяное, проникающее в каждую клетку, сканирующее каждый уголок его израненного тела и метяной души. Ощутимый холодок глючащей реальности, окутывающий фигуру плотным коконом. Это был не просто человек. Это была ходячая аномалия, закованная в дисциплину Порядка. Инквизитор (Ур. ??? | Оценка Системы: 20+). Хищник высшего звена.

Инквизитор медленно, с невозмутимостью ледника, переступил порог. Его незримый "взгляд" – Алекс физически ощущал его, как тысячи иголок, ползающих по коже, впивающихся в мозг – скользнул по трупу техника. Без малейшей эмоции, без тени интереса. Просто констатация факта. Задержался на разбитом оборудовании, будто оценивая степень уничтожения. Потом... этот невыносимый "взгляд" пополз по стенам, методично, цепко, неумолимо, как щуп геолога, исследующий каждую трещину, каждый камень, каждую щель. Он приближался к углу, к той самой нише за трансформатором, где дрожал, затаив дыхание, маленький теплый комочек жизни.

Нет. Мысль ударила, как молот. Холодный ужас сменился вспышкой яростного протеста. Алекс сжал кулаки до хруста костяшек. ХП внутри него, доселе тлевший холодной печью, взбурлил, как разъяренный зверь, почуявший угрозу своему логову. Не щенка. Не его. Не эту единственную хрупкую нить к чему-то еще живому, теплому, неискаженному в этом аду. Сила рвалась наружу, требуя действия, любого действия.

Инквизитор плавно, почти незаметно, повернул голову. Прямо в сторону дрожащей, теряющей плотность маскировочной завесы. Капюшон слегка приподнялся. И там, в глубине, не было лица. Была маска. Гладкая, отполированная до слепящего, мертвенного зеркального блеска, из тусклого серого металла, не отражающего свет, а поглощающего его. Две узкие, вертикальные прорези вместо глаз, из которых лился холодный, бездушный, пронизывающий синий свет. И по краям маски, у висков и подбородка – глюки. Мелкие, черные, как паутина, трещинки в самой реальности, пульсирующие знакомой, родной, но извращенно контролируемой хаотической энергией. Энергией самого Корня. Артефакт не просто подавлял Хаос – он его приручал, извращал саму его суть.

"Интересно," – голос Инквизитора раздался в тишине подстанции. Он был ровным, механическим, абсолютно лишенным интонаций, как голос синтезатора. Но Алекс, через бешеный резонанс Метки, чувствовал за этим голосом нечто иное – ледяное, хищное, ненасытное любопытство ученого, разглядывающего редкий, опасный экземпляр под микроскопом. – "Стабилизация локального разрыва... примитивная, топорная. Энергоэффективность на уровне 12%. Но... созвучная источнику. Ты здесь, Глюк. Выйди. Сохранишь щенка. И себя... для изучения. Гильдия ценит уникальные образцы." В голосе промелькнуло что-то, что могло бы сойти за обещание, но звучало как холодная констатация протокола.

Алекс сделал шаг из-за укрытия трансформатора. Маскировочная завеса, и так державшаяся на честном слове, мгновенно рассыпалась, как дым от развеянного пепла. Он стоял лицом к лицу с живым кошмаром Железного Порядка. В руке он сжимал обломок арматуры, найденный ранее, – жалкое подобие дубинки. Жест был безнадежным, абсурдным перед лицом такой силы, но единственно возможным. Вызов. Отказ.

"Я не твой образец," – хрипло выдавил он, чувствуя, как Метка Корня на его душе бешено пульсирует, откликаясь на пульсацию глюков на маске Инквизитора. Древняя, извращенная связь, как цепь, протянутая через время и искажение. Он был частью чего-то дикого, первозданного. Инквизитор – частью системы, пытавшейся это сковать.

Инквизитор медленно, с леденящей театральностью, кивнул. Сама маска не двигалась, лишь синий свет в глазницах, казалось, стал чуть ярче, интенсивнее. "Нет. Ты не образец. Ты – ключ," – механический голос прозвучал чуть громче, подчеркивая слово. – "К силе, которая плюет на правила Системы. К тому, что копошится под нашими ногами, в темноте, вне зон контроля." Он сделал один, единственный шаг вперед. Давление скачком возросло, став удушающим, физически сковывающим мышцы Алекса, заставляя его суставы скрипеть. "Ты разрушил Разлом на Седьмой Улице. Непредсказуемо. Грязно. Но разрушил. Корень не умер от этого. Он... заинтригован. Твоей наглостью? Глупостью? Способностью выживать?" Пауза. Синий взгляд, казалось, прожигал Алекса насквозь. "Как и я."

"Чего ты хочешь?" – спросил Алекс, заставляя голос звучать тверже, чем он чувствовал. Мозг лихорадочно просеивал обрывки знаний, слухи, собственную интуицию, ища слабину в этом монстре из стали и подавленного хаоса. Его Очаг Агонии (Ранг E), способный сконцентрировать боль в разрушительную волну, требовал минимум 50 ХП для хоть какой-то эффективности против такого уровня угрозы. Фантомный Щит (Ранг E), способный ненадолго блокировать энергетические атаки – столько же. У него 142 ХП. На один удар. Один жалкий шанс. Он был слаб. Слишком слаб для той силы, что клокотала внутри и которую он едва мог контролировать. Слабость была его клеткой.

"Доступ," – ответил Инквизитор так же холодно и неумолимо, как текла ртуть. Плащ колыхнулся, обнажив на мгновение руку в черной, обтягивающей перчатке из странного, не отражающего свет материала. Рука сжимала жезл – не металлический, а словно выточенный из черного обсидиана, с наконечником, в котором пульсировало холодное синее сияние, родственное свету его глазниц. Оружие и инструмент сканирования в одном. "Ты – проводник в хаос, в его дикую, неконтролируемую суть. Я – тот, кто его приручит, вгонит в рамки, сделает инструментом Нового Порядка. Сдайся. Добровольно. Щенок выживет. Твой разум... будет изучен с минимальными повреждениями, а не стерт в прах." Голос оставался механическим, но в последних словах промелькнул оттенок чего-то, что могло сойти за "милосердие" в их жестоком словаре.