Эмпат

Глава 26 Молчаливый Суд

Ледяная тишина обрушилась не как отсутствие звука, а как физическая субстанция. Она вдавилась в уши, заполнила носоглотку, обволокла мозг ватной, вымораживающей пеленой. Звук – оглушительный рев Ядра, шипение кипящей плазмы в озере, предсмертные хрипы искалеченных Стражей – не стих. Он был **вырезан**. Беспощадно и мгновенно. Остался только звенящий вакуум в костях черепа и давящее ощущение глухоты, хуже любого гула. Холод, не имеющий источника в раскаленном аду грота, въедался в кости Алекса, контрастируя с пеклом среды ледяными иглами. Он лежал, пригвожденный к липкой платформе агонией собственного тела, видя лишь искаженные отражения багрового света Ядра в идеально гладких, бездушных визорах шлемов Агентов "Молчаливый Суд". Их серые, обтекаемые фигуры казались пробоинами в самой реальности, окнами в мертвую, беззвездную пустоту.

Кристаллический арбалет с пульсирующим морозным сиянием на конце был направлен на Лору. Она билась в конвульсиях на коленях, ее тело – арена войны между остатками личности, безумием инфекции и подавляющей волей замерзающего Корня через Пиявку-носителя. Свет в заражённой руке плясал хаотичными всполохами, смешиваясь с густой, светящейся слизью, сочившейся из смертельной раны на Пиявке, в которую всё ещё был впился, как гвоздь, труп Стража-ската. 52.7% мутагенной нагрузки висели цифрами кошмара в сознании Алекса, отраженными в его Системном Уведомлении. Она была воплощённым хаосом, живой бомбой замедленного действия, которую сейчас собирались заморозить навеки.

Синее свечение на наконечнике арбалета достигло критической яркости, ослепительной даже на фоне меркнущего света Ядра. Агент не колебался. Не было театральной паузы, демонстрации силы. Просто машинная эффективность уничтожения. Палец в серой перчатке сжал невидимый спуск.

Не было звука выстрела. Не было свиста снаряда. Был лишь **мгновенный акт воплощенного холода**.

Тонкая, ослепительно-синяя спица энергии, холоднее абсолютного нуля, не пролетела пространство – она материализовалась вокруг ее заражённой руки и прилипшей к ней полуразрушенной Пиявки-носителя со Стражом-скатом. Воздух в точке контакта схлопнулся с глухим, давящим БУМФ, который Алекс почувствовал грудной клеткой, а не услышал. Багровый свет, рвущийся из трещин в черной коже Лоры, погас, подавленный всепоглощающей синевой. Слизь, плазма, сама биомасса руки, Пиявки и впившегося ската – всё мгновенно покрылось искристым инеем, который тут же нарастил сантиметровый слой прозрачного, абсолютно черного льда. Лёд не просто покрывал – он врастал. Он проникал в мельчайшие трещины, в зияющую рану Пиявки, в поры хитина и плоти, кристаллизуясь изнутри с чудовищной скоростью, слышимой как тихое, непрерывное потрескивание. Страж-скат застыл в последнем судорожном рывке, превратившись в гротескную ледяную скульптуру. Тело Пиявки-носителя стало мутным, мертвенно-синим монолитом, намертво спаянным с рукой и предплечьем Лоры. Самые кончики её когтей-обсидианов, не успевшие покрыться льдом, мгновенно почернели и рассыпались в угольную пыль с едва слышным шипением.

Лора замерла. Её конвульсии прекратились как по команде. Она медленно, с трудом, подняла голову. Багровые глаза, всё ещё светящиеся изнутри, но теперь без безумной ярости Корня, были широко раскрыты, зрачки расширены до предела. В них читался шок, непонимание и животный ужас. Она уставилась на свою правую руку, превращённую в глыбу сине-черного льда, чудовищно деформированную вмороженными телами Пиявки и ската. На её лице не было гримасы физической боли – лёд надежно заблокировал нервные импульсы. Была только немота леденящего ужаса и... глубокая, детская растерянность. Контроль Корня был вырублен начисто. Осталось только её собственное, изломанное, отравленное мутацией, но её сознание, отрезанное от адской силы и всепоглощающего голода инфекции ледяным саркофагом. Губы её шевельнулись, пытаясь что-то сказать, но издали лишь беззвучный стон.

Второй Агент действовал с безупречной синхронностью, будто они были частями одного механизма. Он поднял сферу с медленно клубящимся серым туманом. Сфера ожила мгновенно. Серый туман внутри закрутился в бешеный водоворот, превратившись в воронку с мертвенным центром. Из сферы хлынул не дым, а поток плотного, тяжелого серого сияния, похожего на жидкий свинец. Но не на Лору. На Ядро Собора, точнее – прямо в зияющую, дымящуюся рану, оставленную белым лучом Лоры-Корня, из которой еще сочилась золотисто-багровая "кровь".

Серое сияние коснулось краёв раны. Багровая, светящаяся "кровь" Ядра, только что бившая фонтаном, мгновенно потемнела, стала густой, как нефть, и перестала светиться. Пульсирующая, живая плоть вокруг раны начала расползаться. Она теряла структуру, превращаясь не просто в кашу, а в серую, инертную пыль, оседающую вниз. Хитиновые пластины чернели и крошились. Кристаллические наросты тускнели и трескались с тихим, жутким звоном. Рев Ядра превратился в стон – низкий, хриплый, полный абсолютного бессилия и угасания. Багровый свет, наполнявший грот, померк, словно его затянула саваном серая пелена. Целостность Ядра: 16% (КАСКАДНОЕ ПАДЕНИЕ! КРИТИЧЕСКИЙ ПОРОГ ПРЕОДОЛЕН!).

«НЕЕЕЕТ! ПРЕКРАТИ! ОНИ УБИВАЮТ ЕГО! УБИВАЮТ НАС!»* – голос Корня в голове Алекса был уже не властным повелением, а искажённым паническим визгом, воплем существа, чувствующего, как рвут его собственную плоть. Боль Ядра, усиленная в тысячу раз через резонанс и открытый канал, ударила по Алексу, как кувалда. «ХОЛОДНАЯ СМЕРТЬ! ЧУМНАЯ ТИШИНА! ОНИ ГУБЯТ СЕРДЦЕ! ОСТАНОВИ ИХ, ДОНОР! ВСЕМ, ЧТО ТЫ ЕСТЬ! ВСЕЙ СВОЕЙ БОЛЬЮ! ВСЕЙ СВОЕЙ НЕНАВИСТЬЮ! РАЗОРВИ ИХ ТИШИНУ!»

Импульс от Корня был не просьбой, а отчаянным энергетическим шоком, выжигающим нейроны. Метка на руке Алекса, до этого лишь тупо пульсирующая болью и утечкой жизни, ВЗОРВАЛАСЬ багровым адским пламенем. Узоры, покрывавшие его руку до плеча, засияли с невыносимой, слепящей интенсивностью, прожигая ткань его робы, оставляя дымящиеся отметины на коже под ней. Физическая боль от ран сменилась... потоком чистой, ядовитой, неконтролируемой энергии агонии. Адреналин, в десятки тысяч раз усиленный резонансом с умирающим Ядром и безумным отчаянием Корня, хлынул в его изможденное тело, сжигая остатки разума.

Алекс взорвался с места. Не поднялся – его тело, секунду назад разбитое и парализованное, было вышвырнуто вверх неведомой силой. Он не управлял им – им управляли ярость Корня и инстинкт самосохранения, сплавленные воедино. Боль исчезла, замененная белым шумом неистовства в голове и единственной целью: Агент с арбалетом, который уже завершал цикл перезарядки своего крио-оружия, плавно перенося его с Лоры на само Ядро, на зону, пораженную "Серой Смертью"!

Мысли отсутствовали. Было только действие. Он не побежал к агенту – он рванулся к Лоре. К её закованной в лед руке. Его собственная рука с пылающей, как кусок солнца, Меткой протянулась, неудержимо притягиваясь к ледяной глыбе.

«ИСПОЛЬЗУЙ! ИСПОЛЬЗУЙ ОРУЖИЕ, КОТОРОЕ ОНИ СДЕЛАЛИ! РАЗОРВИ ИХ РАЗУМЫ!» – голос Корня слился с его собственным ментальным воплем.

Алекс врезался в Лору, сбивая её с колен с силой тарана. Его рука с Меткой не просто коснулась – она впилась пальцами в ледяную поверхность, покрывавшую её замороженную плоть. Контакт.

Резонансный Взрыв.

Багровая энергия из Метки Алекса, умноженная в геометрической прогрессии агонией Ядра и фильтрованная его собственным отчаянием, ударила в крио-стазис. Лёд не растаял. Он заколебался на молекулярном уровне. Сине-черный цвет вспыхнул сетью багровых молний, бегущих по поверхности. Внутри глыбы что-то дрогнуло. Замороженная Пиявка-носитель, спаянная с рукой Лоры, вздрогнула всем своим ледяным телом. Её мертвое, скованное абсолютным холодом ядро, на миг вспыхнуло тускло-багровым светом, словно тлеющий уголек.

Лора вскрикнула – первый осознанный, нечеловечески болезненный звук за долгое время. Лёд блокировал физическую боль, но не психическую волну резонанса, пронзившую её разум, как раскаленный нож. Она почувствовала, как чужая ярость (Алекса? Корня?) бьется о стены ее сознания, смешиваясь с ее собственным ужасом и отчаянием.

Агент с арбалетом, невозмутимый, завершил перезарядку. Синее свечение на наконечнике достигло ослепительной яркости, нацеливаясь на самое сердце раны на Ядре. Его палец сжимал спуск.

«СЕЙЧАС! РАЗОРВИСЬ!» – завопил Корень, его голос – сплошная статическая помеха в мозгу Алекса.

Алекс, всё ещё вцепившись в ледяную руку Лоры, не толкал физически. Он выбросил. Выбросил через Метку, через открытый канал, в замороженную связку Лора-Пиявка-Скат всю накопленную ярость, всю боль умирающего Ядра, всю свою собственную ненависть к этим безликим палачам и безысходность. Он стал живым проводником, сжигающим себя изнутри.

Лед Треснул.

Не просто треснул. Он разорвался с громовым КР-РА-АКСОМ, который пробил "Безмолвие" как стекло. Звук вернулся – оглушительный, рвущий барабанные перепонки. По синему льду, от руки Лоры к телу Пиявки-носителя и вмерзшего ската, побежали не молнии, а реки багрового пламени, прожигающего лед изнутри. Замороженная плоть Пиявки под ледяным панцирем дёрнулась в последней, чудовищной судороге. Её ядро, прошитое безумной энергией Ядра и отчаянием Алекса, вспыхнуло ослепительно-багровым шаром, как микро-сверхновая.

И из этого ядра, сквозь рвущиеся трещины во льду, из полуразрушенного, но на миг ожившего тела Пиявки-носителя, вырвался не импульс. Вырвался Пси-Вопль.

Волна чистой, нефильтрованной, искажённой пси-энергии агонии Ядра, усиленной болью Лоры, яростью Алекса и надломом от контакта с крио-стазисом. Она была невидимой, но материальной. Воздух заколебался видимой рябью. Она прошла сквозь материю, не повреждая её физически, но ударила прямо в нейронные сети, в процессоры, в саму основу разума.

Агент с арбалетом дернулся всем телом, как марионетка, у которой дернули все нити разом. Его безупречная стойка нарушилась. Он сделал резкий, неестественный шаг назад. Его гладкий шлем резко наклонился. Идеальное безмолвие дало сбой – из скрытых динамиков шлема вырвался не просто скрежет, а пронзительный, электронный ВИЗГ, полный помех и сбоев. Его рука с арбалетом дрогнула, оружие опустилось, синий свет на наконечнике погас на долю секунды. Он не был уничтожен. Он был... дезорганизован. Пси-атака пробила его экранирование, внеся хаос в синхронизированные системы, пусть и на мгновение.

Второй агент, управляющий "Серой Смертью", не пострадал напрямую, но плотный поток серого сияния к Ядру прервался, дрогнул, потеряв фокус.

Этого мига дезорганизации хватило.

Ядро Собора, доведённое до последней черты невыносимой болью, присутствием "чужих"-убийц и чудовищным пси-импульсом от своего же умирающего носителя, ответило. Не разрушением. Последним, судорожным Всплеском Жизни.

Из зияющей раны, из всех трещин, из самого центра гигантского, умирающего органа вырвался сферический шоковый импульс багрового света и чистой психической силы. Не направленный. Всенаправленный. Волна распространилась со скоростью мысли, заполняя грот.

Алекса отшвырнуло как тряпичную куклу. Он врезался в сплетение гигантских корней стены с глухим стуком, мир погрузился в темноту и звон. Он мельком увидел, как Лору, всё ещё прикованную к ледяной глыбе с Пиявкой и скатом, швырнуло через платформу, её тело кувыркнулось в воздухе и рухнуло у самого края кипящего озера. Агенты "Молчаливый Суд" были отброшены назад, к самому входу в Пуповину, их серые фигуры на миг исказились, стали размытыми в багровом свете, словно сигнал на плохом экране. Страж-клубок щупалец, не успевший среагировать, просто исчез в ослепительной вспышке, испарившись под прямым воздействием. Другие уцелевшие Стражи отползли вглубь теней, зашипев от боли и страха.

Импульс схлынул так же быстро, как возник. Багровый свет в гроте стал тусклым, мерцающим, как угли костра перед рассветом. Рев Ядра превратился в слабый, прерывистый стон, едва различимый над шипением озера. Целостность Ядра: 12% (КРИТИЧЕСКИ НИЗКО! РИСК ИМПЛОЗИИ!).

Алекс лежал, оглушённый, его искусственная, адская энергия иссякла в одно мгновение. Боль вернулась с утроенной силой, смешанная с тошнотой и леденящим страхом. HP: 10/150. Он видел сквозь пелену боли, как Агенты "Молчаливый Суд" поднимаются. Нетронутые физически, но их аура "Безмолвия" колебалась, как пламя на ветру. Они были готовы снова. Арбалет с синим свечением перезаряжался с механической точностью. Сфера с серым туманом в руке второго агента снова заклубилась, набирая мощность.

Но их холодный, расчетливый взгляд (ощущаемый, а не видимый) изменил фокус. Больше не только Ядро, агонизирующее на последнем издыхании. Не только Лора, обездвиженная льдом и шоком.

*Четыре ледяных "глаза" безликих шлемов были неумолимо направлены на него. На Алекса.

Он был источником помехи. Источником неожиданного, болезненного сбоя в безупречной машине ликвидации. Он доказал свою опасность. И теперь он стал Приоритетом Альфа. Целью для немедленного, безмолвного стирания.

Лёд на руке Лоры снова начал покрываться свежим инеем, расползаясь медленно, но неотвратимо выше, к плечу. Она не двигалась, лишь смотрела на свою закованную руку глазами полными немого ужаса и непонимания. Агент с арбалетом плавно, без суеты, перенёс оружие, целясь теперь прямо в центр груди Алекса. Синее свечение на наконечнике нарастало, готовясь выпустить копье вечного холода.

«Встань...» – прошелестел в его сознании слабый, разбитый, но невероятно знакомый голос. Не ярость Корня. Женский. Наполненный болью, страхом и... невероятным усилием воли. «...Алекс... Встань!...»

Это был голос Лоры. Настоящей Лоры. Пробившийся сквозь лед, безумие и отчаяние. Последний луч света в сжимающейся тьме.