Эмпат

Глава 21 Инфекция

Багровый свет Артерии пульсировал в такт Сердцу, отбрасывая на измученные фигуры жуткие, колеблющиеся тени. Воздух гудел низким, всепроникающим басом, вибрируя в костях и заполняя череп до отказа. Алекс лежал ничком на липкой, пульсирующей поверхности, холодный пот смешивался с кровью и едкой слизью. Каждый вдох давался с трудом, словно грудь сдавливали титановые обручи. 22/150 HP. Цифры пылали в его сознании, отливая металлической горечью страха. Он был пустой скорлупой, разбитой лодкой, выброшенной на берег древнего, голодного океана.

Пепел, дрожа всем телом, лизал его щеку, скуля высоко и безнадежно. Собака чувствовала близкую смерть хозяина, запах крови и безумие места. Ее шерсть была слипшейся от слизи, глаза, полные животного ужаса, метались между неподвижным Алексом, пульсирующей Артерией и тремя сферами, замершими на границе защитного поля.

"Кровяные Глаза" парили, как зловещие осы в янтаре времени. Их синие сенсоры мигали хаотично, пронизывая багровую дымку поля лучами, которые гасли, не достигнув цели. Металлические корпуса вибрировали, издавая прерывистый, искаженный писк – больше не победный, а вопрошающий, растерянный. Рунические узлы на их поверхностях то вспыхивали тусклым синим светом, пытаясь стабилизироваться, то гасли под давлением биологической аномалии Собора. Они были пойманы. Но не сломлены. Не уходили.

Семнадцать минут. Цифра вспыхнула в сознании Алекса, протаранив багровый туман боли и голоса Корня. Семнадцать минут, и эти штуки взорвутся, пытаясь унести их с собой. Или просто сотрут в пыль. Защитное поле сдерживало их, но не вечно. Оно питалось от Сердца, от Артерии... от него. От его открытого канала. Он чувствовал слабую, но постоянную тягу где-то глубоко в груди, рядом с сердцем – словно невидимая пиявка присосалась к его жизненной силе. -0.5 HP/мин. Медленная, неумолимая экзекуция.

«Отдыхай, Донор... Восстанавливайся... Следующий долг придет скоро...»

Голос Корня был теперь частью его собственного внутреннего монолога, мягким, убедительным, как шепот наркотика. Он обещал безопасность, покой. Просто нужно было отпустить... Позволить Сердцу взять свое. Перестать бороться. Алекс сжал зубы, пытаясь сосредоточиться на реальности, на холодной липкости под щекой, на прерывистом дыхании Пепла. Нет. Он не стал топливом. Не стал. Он вырвался. Чудом. Благодаря...

Лора.

Он повернул голову, превозмогая свинцовую тяжесть в шее. Она лежала рядом, лицо все еще бескровно-бледное, но выражение... изменилось. Не было прежней безмятежности комы. Брови слегка сведены, губы плотно сжаты – тень страдания или концентрации. Ее зараженная рука... Она светилась. Не просто пульсировала слабым светом, а горела изнутри багровым пламенем, которое просвечивало сквозь черную, потрескавшуюся кожу. Трещины расширились, обнажая пульсирующую, мерцающую плоть, похожую на расплавленный рубин. Когти-обсидианы казались длиннее, острее. И эта рука... она лежала не просто так. Ее пальцы, все еще сохранявшие человеческую форму, но отдающие нечеловеческой силой, были расставлены, ладонь обращена вниз. И Алекс чувствовал. Слабые, едва уловимые вибрации шли от пола к ее ладони. Она впитывала. Не только рассеянную энергию из его канала, как гласило уведомление, но и... что-то из самого Собора.

"Второе сердце". Да. Оно было здесь. Не метафора. Физическое ощущение инородной, живой пульсации глубоко в грудной клетке, рядом с его собственным, измученным органом. Оно билось в такт Сердцу Собора, в такт багровому свету Артерии. И через эту пульсацию, через открытую рану его воли, Алекс вдруг уловил нечто от Лоры. Не мысль. Не образ. Чувство. Голод. Глубокий, всепоглощающий, первобытный голод. Но не к пище. К... структуре. К энергии. К жизни в ее самой грубой, биологической форме. Голод инфекции, проснувшийся и усиленный контактом с мощью Сердца и его, Алекса, кровью. Этот голод был направлен на слизь, на пульсирующие стены, на саму Артерию... и, с тревожной остротой, на него.

«Конкурирующий паттерн... Поглотитель...» – эхом отозвался в его сознании искаженный раздражением голос Корня. «...Нестабильный фактор. Требует контроля, Донор. Или... изоляции.»

Контроль. Алекс попытался сглотнуть, но горло было пересохшим. Контроль? Он не мог пошевелить пальцем! Его воля была оскальпирована, вывернута наизнанку. Метка на руке, теперь покрывавшая почти всю руку до плеча, ощущалась как чужеродный, тяжелый панцирь, вросший в плоть. Он чувствовал ее постоянный, ненасытный зуд, ее желание снова соединиться с узлом Артерии, завершить начатое. Отдаться.

Пепел вдруг резко ткнулся носом ему в висок, издав сдавленный, предупреждающий вой. Алекс заставил глаза сфокусироваться. Один из "Кровяных Глаз" сделал резкий, рывковый бросок вперед, словно испытуемый, бьющийся о стекло. Синий луч сенсора на долю секунды пробил багровую дымку поля, осветив слизь в метре от ног Алекса. Сфера зависла, корпус скрипел от напряжения, руны вспыхнули ярче – и погасли. Поле вытолкнуло ее назад, как резиновый жгут. Писк стал визгливым, полным ярости и бессилия. Таймер: 16 мин 05 сек..

Надо двигаться. Мысль была кристально ясной, отточенной адреналиновым остатком. Пуповина. Черный, влажный зев за раздвинувшейся завесой нитей Артерии. Путь вниз, к Сердцу. К спасению? Или к большей зависимости? Неважно. Альтернатива – быть стертым сканерами через шестнадцать минут или медленно истечь кровью здесь.

Но как? Его тело было куском свинца. Каждый мускул кричал от истощения. Даже моргнуть было усилием.

«Сила... в долге... в единении...» – нашептывал Корень. «Позволь... и мы поднимем тебя...»

Нет. Не позволит. Оно поднимет его тело, как марионетку, чтобы бросить в следующую мясорубку "долга". Алекс сконцентрировался на ощущении "второго сердца". На пульсации Лориной инфекции. Они были связаны. Через кровь, через боль, через этот проклятый резонанс. Может... Может, он сможет направить? Не контролировать Лору, это было безумием. Но... подтолкнуть? Использовать ее силу, ее пробуждающийся инстинкт?

Он уставился на ее зараженную руку. На ладонь, впитывающую жизнь Собора. Голод, – подумал он, вкладывая в мысль всю свою отчаянную потребность в движении, в спасении. Голод... на силу. На движение. Встать. Встать!

Ничего не произошло. Лора не шелохнулась. Только свет в ее руке пульсировал чуть ярче.

Отчаяние накатило волной. Он был беспомощен. Пепел скулил, тычась мордой в его плечо, пытаясь поднять. Сферы методично бились о невидимую стену. Таймер неумолимо отсчитывал: 15 мин 22 сек...

И вдруг. Пальцы Лоры дрогнули. Не вся рука, только пальцы зараженной руки. Они сжались в кулак, впиваясь когтями в слизь пола. Багровый свет внутри трещин вспыхнул ослепительно. Алекс почувствовал толчок через резонанс. Не физический, а... энергетический. Волну чистой, неоформленной биологической силы, вырвавшуюся из ее руки и впитавшуюся в плоть Собора под ней.

И Собор ответил.

Нити, свисавшие с Артерии и стен щели, рядом с Лорой, вдруг ожили. Не просто дрогнули – потянулись к ней. Как щупальца к источнику тепла. Тонкие, светящиеся багровым изнутри волокна коснулись ее зараженной руки, плеча, спины. Не агрессивно. С любопытством? С признанием? Алекс почувствовал, как резонансная связь между ними и Лорой мгновенно усилилась. Мутагенная нагрузка Лоры скакнула: 36.7%.

«Интересно...» – пронеслось в его голове голосом Корня, но на этот раз с оттенком искреннего, холодного любопытства. «...Паттерн адаптируется. Взаимодействует. Потенциал...»

Лора застонала. Тихий, хриплый звук, полный нечеловеческой боли... и чего-то еще. Силы. Ее веки дрогнули. Не открылись, но под ними явно метнулись зрачки. Зараженная рука резко дернулась, и в этот момент несколько нитей Корня, словно получив команду, обвили ее предплечье и бицепс, превратившись в живой, пульсирующий экзоскелет. Мышцы под черной кожей вздулись.

И Лора... начала подниматься.

Не как человек, встающий после сна. Как кукла на тугой пружине. Рывком. Ее тело приподнялось на локтях, затем, с неловким, резким движением, она встала на колени. Голова безвольно упала на грудь, волосы скрыли лицо. Но зараженная рука, усиленная нитями Корня, упиралась в пол, удерживая ее. Она дышала глубоко, прерывисто, и с каждым вдохом свет в руке и в нитях горел ярче.

Лора повернула голову. Медленно, с жутким скрипом позвонков. Волосы упали, открыв лицо. Глаза были открыты. Но это были не глаза Лоры. Зрачки светились тем же багровым пламенем, что и ее рука, заполнив всю радужную оболочку. В них не было осознания, только первобытная ярость, боль и все тот же неутолимый голод. Она посмотрела на Алекса. Взгляд был пустым, чужим, оценивающим. Как хищник на раненую добычу.

Пепел зарычал, низко и угрожающе, встав между Алексом и Лорой, шерсть дыбом. Но его хвост был поджат, тело дрожало.

«Изоляция... или контроль... Выбирай, Донор...» – голос Корня звучал почти насмешливо. *«...Она может поднять тебя. Или съесть.»

Алекс замер. Он видел силу в этих багровых глазах, в мышцах, напряженных под черной кожей и живыми нитями. Силу, которая могла поднять его, бросить в Пуповину. Или разорвать его здесь же. Инфекция в ней бушевала, резонируя с его Меткой, с энергией Сердца. Она была бомбой замедленного действия. Но бомбой, которая могла спасти их от других бомб с синими глазами. Таймер: 14 мин 10 сек...

Он собрал всю свою оскальпированную волю. Не для приказа. Для... просьбы. Образа. Он сфокусировался на Лоре, на ее багровых глазах, вкладывая в резонанс не страх, а отчаянную нужду, образ Пепла, образ сфер, образ черного зева Пуповины – пути. Он думал о движении. О спасении их всех.

Встать... Поднять меня... Туда... – мысль была скорее ощущением, импульсом по открытому каналу боли и связи.

Лора замерла на мгновение. Багровые глаза сузились. Затем она резко, с нечеловеческой ловкостью, развернулась. Зараженная рука, усиленная нитями, рванулась не к Алексу, а... к самой Артерии. К темной линзе узла, к которой он прикасался. Когти впились в теплую, пульсирующую плоть узла рядом с линзой!

«НЕТ!» – голос Корня взревел в голове Алекса, на этот раз с настоящей яростью и... страхом? «Несанкционированный доступ! Паттерн-поглотитель! ОСТАНОВИ ЕЕ!»

Но Алекс не мог остановить даже себя. Он мог только наблюдать в ужасе.

Лора не пыталась повредить узел. Она... питалась. Багровый свет хлынул из узла в ее руку, как река, затопившая сухое русло. Ее мутагенная нагрузка рванула вверх: 38.5%... 39.0%... Кожа на зараженной руке стала темнее, почти черной, трещины расширились еще больше, обнажая все больше пульсирующей багровой плоти внутри. Нити Корня, обвивавшие ее, светились так ярко, что больно было смотреть. Она втянула в себя огромный объем энергии, предназначенной для Сердца, для поддержания поля, для... всего.

Системное Уведомление:

ТРЕВОГА! НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ ОТБОР ЭНЕРГИИ ИЗ ПЛАТЕЖНОЙ АРТЕРИИ!

ИСТОЧНИК: ИНФИЦИРОВАННЫЙ СУБЪЕКТ "ЛОРА" (ПАТТЕРН АНОМАЛИИ: "ЧЕРНАЯ ПАУТИНА" / ПОДТИП: АДАПТИВНЫЙ ПОГЛОТИТЕЛЬ).

ОБЪЕМ ОТБОРА: КРИТИЧЕСКИЙ!

ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ СИСТЕМЫ:

- ЗАЩИТНОЕ ПОЛЕ "ОТТОРЖЕНИЕ ЧУЖОГО": МОЩНОСТЬ ПАДАЕТ! ТЕКУЩАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ: 70%... 65%..

- ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЕ ПУПОВИНЫ/СЕРДЦА: КРАТКОВРЕМЕННЫЙ ДЕФИЦИТ.

- ПЛАТЕЖНАЯ АРТЕРИЯ: СТРЕСС! РИСК ПОВРЕЖДЕНИЯ УЗЛА.

Один из "Кровяных Глаз", наиболее агрессивный, мгновенно среагировал на ослабление поля. Его синий луч пробил багровую дымку почти до половины расстояния до группы. Писк стал громче, увереннее. Сфера сделала еще один резкий рывок вперед, преодолев почти треть дистанции, которая их разделяла! Таймер: 13 мин 00 сек. Риск самоуничтожения: 40% (повышается при угрозе захвата)!

«ОСТАНОВИ ЕЕ! ОТДАЙ КОМАНДУ, ДОНОР! ИСПОЛЬЗУЙ СВЯЗЬ!» – ревел Корень, и Алекс почувствовал, как его собственная Метка на руке вспыхнула жгучей болью, пытаясь дернуть его к Артерии, к узлу, чтобы восстановить контроль, чтобы остановить поглотителя.

Алекс закричал от боли и отчаяния. Он не мог контролировать Лору! Он едва осознавал себя! Но он видел приближающуюся сферу, видел, как поле слабеет с каждой секундой безумного пиршества Лоры. Он видел Пепла, готового броситься на сферу в безнадежной атаке.

И тогда он сделал единственное, что мог. Он не стал сопротивляться импульсу Метки, тянувшему его к узлу. Вместо этого он усилил его. Собрал последние крохи воли и бросился мысленно вперед, не к узлу, а... сквозь резонансную связь. К Лоре. К ее багровым глазам. К ее голоду. Но не с просьбой остановиться. С *приказом на действие. С образом цели.

Он вложил в связь всю свою ярость, весь страх, всю адреналиновую отрыжку. Образ синего "глаза", приближающегося с убийственным писком. Образ Пепла, который умрет. Образ враг. И мысль, крик души: УБЕЙ ЕГО!

Лора резко дернула головой, как будто ее ударили. Багровые глаза метнулись к сфере, которая уже готовилась к новому рывку, ее сенсор фокусировался прямо на Алексе. В глазах Лоры мелькнуло нечто, кроме голода – мгновенное, животное узнавание угрозы. То самое, что заставило ее когти впиться в его руку, чтобы перенаправить поток от узла.

Она оторвала когти от узла Артерии с мокрым, отвратительным звуком. Багровый свет в ее руке и в нитях пылал, как маленькое солнце. Мутагенная нагрузка: 40.1%. Она была переполнена чужой силой, и эта сила искала выхода. И она увидела цель.

Словно пружина, она развернулась на месте. Усиленная нитями Корня зараженная рука взметнулась вверх не для удара, а для... жеста? Пальцы с когтями-обсидианами сжались в подобие клешни, нацеленной на сферу. И из ее ладони, из самой пульсирующей багровой плоти в трещинах, вырвался сгусток энергии. Не луч. Не импульс. Живой снаряд.

Это была капля сгущенного багрового света, размером с кулак, окутанная черными, вьющимися, как дым, энергетическими прожилками инфекции. Она пролетела пространство между ними и сферой за долю секунды.

"Кровяной Глаз" среагировал молниеносно. Его защитные руны вспыхнули синим щитом. Но щит был ослаблен полем Собора и стрессом. Багрово-черный сгусток врезался в него. Синий свет затрещал, как тонкий лед. Прожилки "черной паутины" обвили сферу, впиваясь в рунические узлы, гася их свет. Багровая сердцевина капли *взорвалась* не огнем, а волной чистого биологического разложения.

Металл под точкой удала не расплавился. Он... зацвел. Покрылся мгновенно растущей, багровой плесенью, которая пожирала структуру, превращая твердый сплав в хрупкую, крошащуюся субстанцию. Сфера завизжала не электронным писком, а звуком, похожим на вопль умирающего насекомого. Ее движение стало хаотичным, она закрутилась на месте, теряя высоту. Синий сенсор погас. Угроза: "Кровяные Глаза" (2 ед.)!

Остальные две сферы отлетели назад, их поведение сменилось на чисто оборонительное, сканирующее новую, непредсказуемую угрозу. Таймер: 12 мин 15 сек. Риск самоуничтожения: 50%!

Лора издала низкое, гортанное рычание, больше похожее на шипение разъяренной кошки. Она смотрела на падающую, разрушающуюся сферу с... удовлетворением? Голод на мгновение утих, смененный хищной радостью уничтожения. Нити Корня, все еще обвивавшие ее руку, пульсировали, будто аплодируя.

«...Эффективно...» – голос Корня звучал задумчиво, гнев сменился холодной оценкой. «...Паттерн демонстрирует боевую адаптацию. Полезный инструмент. Но опасный. Контроль обязателен, Донор. Следующая атака будет направлена на тебя.»

Алекс знал, что Корень прав. Багровые глаза Лоры снова нашли его. В них снова горел голод. Но теперь смешанный с чем-то новым... с интересом. Она сделала шаг к нему. Нити Корня шевелились, как живые змеи. Пепел зарычал, но отступил, прижавшись к Алексу.

Долг... – отчаянно подумал Алекс, хватаясь за соломинку, которую дал Корень. Долг требует движения! К Сердцу! Подними меня!

Он снова послал импульс по связи, подкрепляя его образом Пуповины, черного зева, *пути вперед*. Не убегая от нее. Идя вместе.

Лора остановилась в шаге от него. Ее голова склонилась набок, как у любопытного, но опасного зверя. Багровые глаза изучали его, его Метку, его кровь, сочащуюся из ран. Голод боролся с... подобием понимания? С остатками Лоры? С примитивной логикой симбиоза?

Она резко наклонилась. Не к его шее, как боялся Алекс. Ее зараженная рука, все еще переплетенная с нитями Корня, схватила его за грудки одежды. Сила была чудовищной. Она дернула. Алекс почувствовал, как его отрывают от липкого пола. Боль пронзила все тело, мир завертелся. Он завис в воздухе, как мешок с костями, лицом к лицу с багровыми глазами Лоры-Инфекции. Ее дыхание было горячим, пахло медью и гнилью. Голод в ее взгляде был почти осязаем.

«Плата...» – прошелестел голос Корня, но на этот раз он звучал не только в голове Алекса. Он исходил от нитей, обвивавших Лору, от самой Артерии. «...Сила требует платы, Поглотитель. Неси Донора. Исполни долг пути. И будешь... вознаграждена.»

Лора (Инфекция) издала короткий, шипящий звук. Затем, одним мощным движением, она перекинула Алекса через плечо, как тушу. Его мир перевернулся. Он увидел пол, слизь, задние лапы Пепла, который метнулся следом, и... черный, влажный, пульсирующий зев Пуповины. Лора уже двигалась к нему, ее походка была неуклюжей, мощной, как у робота. Нити Корня помогали ей нести ношу, частично обвивая и его ноги, прижимая к ней. Боль от ран и неудобного положения была адской, но он был в движении.

Перед самым входом в Пуповину Лора остановилась. Она повернула голову, оглядываясь на две оставшиеся сферы, которые снова начали методично тестировать ослабевшее поле (Эффективность: 55%). На разрушающиеся остатки третьей. На Артерию. Багровые глаза вспыхнули. Она подняла свободную руку (пока еще человеческую, но тоже покрытую сетью темных прожилок) и... швырнула в сторону сфер и входа в щель, откуда они пришли, новый сгусток багрово-черной энергии, меньшего размера, но не менее смертоносный.

Сгусток врезался не в сферы, а в саму стену Собора рядом с входом в щель. Багровая плесень мгновенно расцвела пышным, ужасающим цветком, пожирая живую ткань Собора. Стена вздулась, затрещала. Нарост из пульсирующих вен и наростов обрушился, заваливая вход в щель и часть пространства перед ним плотной биологической пробкой. Синие лучи сканеров исчезли, писк стал приглушенным, далеким. Угроза: "Кровяные Глаза" (2 ед.): ДОСТУП ЗАБЛОКИРОВАН! ВРЕМЕННО НЕЙТРАЛИЗОВАНЫ! Таймер самоуничтожения: 11 мин 30 сек. (Но теперь они завалены!)

Лора издала еще одно шипящее "у-р-р-р", похожее на довольное ворчание. Затем она шагнула в черный зев Пуповины, увлекая за собой Алекса и Пепла, юркнувшего следом.

Темнота. Абсолютная, кроме багрового свечения Лориной руки и узоров Метки на руке Алекса, которое отражалось в слизистых стенках. Воздух стал не просто горячим и влажным – он был плотным, как жидкий огонь, насыщенный спорами и чист