Эмпат

Глава 22 Сердебиение

Пуповина сомкнулась за ними с влажным, живым хлюпаньем. Темнота была не абсолютной – стены трубы слабо светились изнутри багровым, пульсирующим светом, как гигантская вена, наполненная фосфоресцирующей кровью. Воздух гудел, вибрировал, вдавливался в легкие горячей, споровой пастой. Каждый вдох обжигал, каждое движение Лоры, несшей Алекса через плечо, как трофей или мешок с провиантом, отдавалось стреляющей болью в ранах и костях.

Алекс видел мир в перевернутом ракурсе адского калейдоскопа: мелькающие, скользкие стенки трубы, покрытые толстым слоем прозрачной, пульсирующей слизи, которая с хлюпающим звуком отслаивалась и падала вниз; задние лапы Пепла, который семенил следом, поскуливая от ужаса и жара, его шерсть слипшаяся и покрытая багровыми пятнами "пыльцы"; и главное – зараженную руку Лоры, свисавшую вниз, прямо перед его лицом. Эта рука была живым кошмаром, висящим над его миром. Черная, лаковая кожа трескалась и отшелушивалась, как обгоревшая бумага, обнажая все больше пульсирующей, багрово-мерцающей плоти, похожей на лаву, запертую под тонкой коркой. Свет исходил не просто из трещин – он бил изнутри, как из ксеноморфной топки, заливая его лицо жаром и слепящими бликами. Когти-обсидианы удлинились до невозможного, приобрели изогнутую, серповидную форму, отточенную до атомарной остроты. Нити Корня, вплетенные в ткань руки и предплечья, светились тем же светом, но с холодным, стальным отливом, словно раскаленные провода под напряжением. Они двигались независимо, извиваясь как живые змеи, иногда касаясь его лица, оставляя липкие, обжигающие следы, пахнущие озоном и гниющей плотью. Мутагенная нагрузка Лоры, по ощущениям Алекса через резонанс, перевалила за 43%. Она была не человеком, не монстром – она была живым, нестабильным реактором, несущим его в эпицентр взрыва.

Рука была кошмаром. Черная кожа трескалась и отшелушивалась, как старая краска, обнажая все больше пульсирующей, багрово-мерцающей плоти. Свет исходил не просто из трещин – он бил изнутри, как из раскаленной печи. Когти-обсидианы удлинились, приобрели изогнутую, серповидную форму. Нити Корня, вплетенные в ткань руки и предплечья, светились тем же светом, но с холодным, стальным отливом. Они двигались, извиваясь как живые, иногда касаясь его лица, оставляя липкие, обжигающие следы. Мутагенная нагрузка Лоры, по ощущениям Алекса через резонанс, перевалила за 42%. Она была живым реактором, несущим его в эпицентр взрыва.

«Близко... Очень близко...» – голос Корня звучал уже не как отдельная сущность, а как его собственный инстинкт, базальное знание, вшитое в подкорку. «...Сердце ждет. Его ритм – твой ритм. Откройся. Отдайся. Стань частью целого.»

Алекс попытался пошевелиться. Бесполезно. Его тело было вязкой массой боли и истощения. HP: 19/150. Падение замедлилось, но не остановилось. -0.5 HP/мин от открытого канала плюс токсины среды. Выносливость оставалась на нуле. Единственное, что еще работало – связь с Меткой и, через нее, с чудовищем, которое несло его.

Он почувствовал сквозь боль и гул – настороженность. Лора замедлила шаг. Ее багровый взгляд (он чувствовал его направление через резонанс, как давление на психику) устремился вперед, вниз по изгибу трубы. Оттуда лился не просто свет, а слепящее сияние, и гул переходил в физический рев, способный разорвать барабанные перепонки. Источник был рядом.

И еще... движение. Не плавное пульсирование стен, а резкое, отрывистое. Как будто что-то большое билось в конвульсиях.

Пепел заскулил громче, прижавшись к ногам Лоры. Она издала низкое, предупреждающее рычание. Сила в ее мышцах напряглась до предела. Нити Корня на руке застыли, как взведенные струны.

Они вышли в Сердце.

Пространство открылось, сбивая дыхание масштабом и кошмаром. Это был гигантский, куполообразный грот, стены которого были не камнем, а сплетением колоссальных, пульсирующих корней, артерий и вен Собора, сходящихся к центру. В центре же...

Ядро. Сердцебиение.

Это была не просто структура. Это был орган. Гигантский, бьющейся в агонии ком биомассы. Он напоминал деформированное, раздутое сердце, размером с небольшой дом, но сотканное не из мышц, а из сплава багровой плоти, блестящего хитина, кристаллических наростов, похожих на кварц, и черных, как смоль, вен, пульсирующих густой, темной субстанцией. От него во все стороны отходили десятки пуповинообразных отростков, уходящих в стены грота. Сам орган был охвачен спиралью толстых, костяных шипов, впившихся в него, словно пытаясь сдержать бешеную пульсацию.

И он бился. Каждый удар сотрясал весь грот, выбивая из стен сгустки слизи и биоматериала. Свет исходил изнутри него – слепяще-багровый, пронизанный черными, как трещины в реальности, энергетическими прожилками. Рев был не звуком, а физической волной, давящей на разум и тело. Воздух здесь был раскаленным адом, насыщенным спорами до состояния густого тумана.

Лора замерла на краю платформы, куда вывела Пуповина – небольшом выступе над бурлящим озером слизи и биоматериала у основания Ядра. Ее багровые глаза, сузившись, сканировали пространство. Алекс чувствовал ее реакцию – не страх, а вызов. Ядро било волнами энергии, и каждая волна заставляла свет в ее руке вспыхивать в ответ, а нити Корня напрягаться. Мутагенная нагрузка поползла вверх:43.5%.

«Дом...» – пронеслось в голове Алекса голосом Корня, но на этот раз с нотой... боли? Отчаяния? «...Загрязненный. Искаженный. Очистить. Уничтожить чужое. Поглотить угрозу.»

Угроза. Алекс увидел их. "Стражи Сердца". Они сползали с костяных шипов, как капли ртути по стеклу. Это были непостижимые сплавы плоти, хитина и жидкого тени. Формы – кошмар геометрии: многогранники с щупальцами, сгустки глаз на стеблях, твари, напоминающие скорпионов, но с кристаллическими жалами. Их было четверо. Пятый шевелился, отрываясь от самого Ядра, возле одного из черных имплантов Гильдии – металлического штыря, вбитого в багровую плоть и испускающего мерцающий синий свет. Стражи двигались с неестественной, прерывистой скоростью, их внимание было приковано к Лоре. К *источнику резонанса*.

Лора ответила рыком, который перерос в протяжный, вибрирующий вой, вторивший реву Ядра. Она сбросила Алекса на липкую платформу. Боль пронзила его, он застонал. Пепел бросился к нему, пытаясь заслонить. Лора не обратила на них внимания. Ее зараженная рука взметнулась вверх, нити Корня натянулись, как тетивы. Багровый свет в ней сконцентрировался в ладони, формируя шар чистой энергии, пронизанный черными прожилками инфекции.

Первый Страж, напоминающий летучую мышь с кристаллическими шипами вместо крыльев, ринулся на нее с оглушительным визгом. Лора не стала уворачиваться. Она *бросила* энергетический шар навстречу. Шар не взорвался при контакте – он расползся, как живая сеть, окутав Стражу. Багровая энергия прожигала хитин, черные прожилки впивались в плоть, вызывая мгновенный некроз. Страж завизжал, рухнул на платформу, корчась в предсмертных судорогах, его тело быстро покрывалось цвелью и рассыпалось.

Но остальные уже были рядом. Один – клубок щупалец с центральным глазом – выстрелил сгустком едкой слизи. Лора отпрыгнула назад с нечеловеческой ловкостью, усиленной нитями. Слизь прожгла дыру в платформе там, где она стояла секунду назад. Другой Страж, похожий на скорпиона, метнул свое кристаллическое жало. Лора поймала его... зараженной рукой. Кристалл вонзился в багровую плоть между когтями. Треск. Но не от раны – кристалл расслоился, поглощенный багровым светом. Лора дернула, оторвав жало от тела Стража, и швырнула его обратно с силой катапульты. Кристалл пронзил тело скорпионоподобного Стража, и тот рухнул, обездвиженный.

«Сила! Моя сила!» – эхом Лориной ярости прокатилось в сознании Алекса. Это была не мысль Корня. Это был голос инфекции, пробуждающийся, осознающий себя через разрушение. Мутагенная нагрузка: 45.1%.

Четвертый Страж, самый большой – бесформенная масса с десятком щелевидных ртов, – пополз к Ядру, к импланту Гильдии. Не к Лоре. Его цель была – защитить или стабилизировать подавитель? Лора, увлекшись боем, не сразу заметила.

Пятый Страж, тот, что оторвался от Ядра возле импланта, был другим. Он не атаковал. Он тянулся к Лоре. Его форма напоминала гигантскую, полупрозрачную пиявку с мерцающим багровым ядром внутри. Он двигался медленно, но целенаправленно, излучая волны... не агрессии.

Лора разрывала третьего Стража когтями, когда Пиявка приблизилась. Она обернулась, почувствовав его. Багровые глаза встретились с мерцающим ядром. На мгновение ярость в них сменилась... любопытством? Голодом другого рода? Она протянула зараженную руку, как будто чтобы коснуться.

И тут из-под платформы, из озера слизи, вынырнул шестой Страж – плоский, как скат, с краями, острыми как бритва. Он метнулся не к Лоре, а к Алексу и Пеплу! Его цель – слабые звенья, чтобы отвлечь Поглотителя.

Пепел, защищая Алекса, бросился навстречу с бешеным лаем. Глупый, героический поступок. Страж-скат легко отшвырнул его ударом плоского тела. Пепел вскрикнул, отлетел к краю платформы, пошатнулся и... исчез за краем, сорвавшись в кипящее озеро слизи внизу.

«ПЕПЕЛ!» – мысленный крик Алекса был полным ужаса и бессилия.

Лора взревела. Но это был не рев ярости. Это был звук... потери? Боли? Ее багровые глаза на миг потеряли фокус, метнулись к месту, где исчез Пепел. И в этот миг Страж-Пиявка набросился. Не для атаки. Он обволок ее зараженную руку и часть плеча своей полупрозрачной массой. Багровое ядро внутри Пиявки вспыхнуло, сливаясь со светом ее руки.

Лора (теперь уже почти полностью управляемая Корнем через Пиявку-носитель) взметнула руку. Энергия, которую она собрала, была не багровой. Она была *белой*. Ослепительно белой, как свет звезды, но с багровыми прожилками по краям. Она направила эту энергию не на Стража-ската, не на имплант, а... *на само Ядро*, в точку возле одного из черных имплантов Гильдии!

«ОЧИЩЕНИЕ!» – голос Корня заглушил все в голове Алекса.

Белый луч ударил в багровую плоть Ядра рядом с имплантом. Не взрыв. Испарение. Плоть, хитин, кристаллы – все просто исчезало под лучем, превращаясь в пар и пепел. Имплант Гильдии, лишенный защиты, обнажился. Лора (Корень) тут же перевела луч на него. Металл зашипел, покраснел, начал плавиться. Синий свет подавителя погас.

Ядро вздрогнуло всем своим чудовищным объемом. Рев превратился в вопль нечеловеческой боли и... облегчения? Багровый свет вспыхнул ярче, черные прожилки в нем на мгновение отступили. Но цена! Огромная дыра зияла на его поверхности, из нее хлестали фонтаны густой, светящейся жидкости – "крови" Собора. Целостность Ядра: 25% (ПАДАЕТ!).

«Да! Еще! Уничтожить все чужое!» – ликовал Корень в сознании Алекса.

Лора (носитель) повернулась, нацеливая белый луч на следующий имплант. Но Страж-скат, оправившись, уже был рядом. Он метнулся не на Лору, а на Алекса, понимая его ценность как слабого звена.

Алекс увидел приближающуюся смерть – плоское, острое тело, несущееся рассечь его пополам. Он не мог двинуться. Открытый канал в его груди бешено пульсировал, резонируя с болью Ядра и силой Лоры. И в этот миг, сквозь ад боли, ярости Корня и приближающегося лезвия, он *ухватил* что-то. Не силу. Не команду. *Образ*. Образ Пепла. Образ той самой доверчивой морды, лизавшей его лицо в щели. Образ *преданности*, которая только что бросилась в бездну за него.

И он *толкнул* этот образ по резонансной связи. Не в Лору. В инфекцию. В тот клочок дикого, но своего рода сознания, что бушевало внутри нее под контролем Корня.

*ПЕПЕЛ! ОН УПАЛ! ПОМОГИ ЕМУ!*

Лора вздрогнула всем телом. Белый луч дрогнул, сместился, прожгв стену грота в метре от цели. Багровые глаза на миг потеряли концентрацию, метнулись вниз, к озеру слизи. В них мелькнуло нечто человеческое – *паника*? *Боль*?

Это мгновение нерешительности стоило ей дорого. Страж-скат был уже над Алексом. Лора рванулась к нему, но слишком поздно. Острое тело Стража пронеслось в сантиметрах от лица Алекса... и вонзилось не в него, а в... *Пиявку-носителя*, обвившую ее руку!

Пиявка завизжала – высокий, пронзительный звук боли. Ее полупрозрачное тело было рассечено почти пополам. Белый свет в руке Лоры погас. Контроль Корня дрогнул. Лора (или то, что от нее осталось) вскрикнула – на этот раз явно женским, полным ужаса и боли голосом. Она схватилась за голову, сползая на колени. Мутагенная нагрузка: **51.3%**. Граница необратимости была пройдена.

Алекс лежал, не веря, что жив. Страж-скат, застрявший в Пиявке, бился в предсмертных конвульсиях. Остальные Стражи, потрепанные, замерли в нерешительности. Ядро стонало, истекая светящейся жизнью из огромной раны.

И в этот хаос, в грохот боли Собора и вопль Лоры, ворвалось нечто новое. Не звук. *Отсутствие звука*. Ледяная, абсолютная тишина, выжигающая все другие ощущения. И холод. Резкий, пронизывающий холод, идущий не от воздуха, а изнутри костей.

На краю платформы, у входа из Пуповины, стояли двое.

Агенты "Молчаливый Суд" (Код: THETA-9 "ПАЛАЧ").

Они были высоки, облачены в облегающие костюмы матово-серого металла, без швов, без опознавательных знаков. Шлемы – гладкие, отражающие поверхности, без прорезей для глаз, лишь слабая голубая подсветка по контуру. В руках у одного – устройство, похожее на кристаллический арбалет, излучающий морозное сияние. У другого – сфера, внутри которой клубился серый, мертвый туман. Они не двигались. Они просто *были*. Аутура абсолютного нуля, тишины и смерти.

Один из них поднял руку с крио-кинетическим арбалетом. Цель – корчащаяся на коленях Лора. Ледяной наконечник заряда засветился ослепительно-синим.

Бегство закончилось. Сердце Собора стало их клеткой. И теперь палачи вошли в нее.