Эмпат

Глава 12 Костяной Лес

Багровый отблеск Озера Сердца остался позади, поглощенный зевом нового тоннеля. Тишина здесь была иной – не гулкой пустотой, а напряженным, звенящим безмолвием, словно сама тьма затаила дыхание. Воздух стал холоднее, суше, пахнущим не ржавчиной, а пылью веков и чем-то острым, минерально-едким, как разбитый кремень. Вибрация земли под ногами сменилась на глубокий, мерный стук, похожий на удары гигантского сердца, но не живого, а каменного. Метка Корня на душе Алекса пульсировала в такт этому стуку, ведя его глубже, в чрево древнего страха.

Щенок, которого Алекс нес на руках, зарылся мордой в его куртку, тихо поскуливая. Его маленькое тельце дрожало не только от боли в лапе, но и от этого нового, леденящего душу безмолвия. Алекс прижал его ближе, чувствуя под рукой быстрое биение сердца. Этот хрупкий комочек жизни был его единственной нитью к чему-то теплому, настоящему, не искаженному хаосом земли. "Тихо, Пепел," – прошептал он, нарекая щенка именем, родившимся из пепла его старой жизни. – "Скоро... скоро станет легче." Он не знал, врал ли себе или нет.

"Костяной Лес". Название родилось в его сознании само, как эхо шепота камней. И оно было ужасающе точным. Тоннель расширился, превратившись в гигантскую, низкую пещеру. Но то, что предстало перед ними, было не творением природы в привычном смысле. Это был лес. Лес из костей.

Огромные, переплетенные стволы и ветви, уходящие в темноту свода, были сплетены не из дерева, а из белесых, окаменевших костей. Человеческих? Звериных? Непонятных гибридных форм? Различить было невозможно – время, давление пластов и гео-хаотическая энергия сплавили их в единые, причудливые структуры. Ребра образовывали арки, позвоночники вились лианами, черепа, вмурованные в "кору", смотрели пустыми глазницами на проходящих внизу. Весь этот костяной собор был пронизан тонкими, светящимися жилками – не "Кровью Камня", а чем-то иным, мертвенно-бирюзовым, холодным. Они пульсировали слабым светом, отбрасывая на костяные стены жутковатые, движущиеся тени. Воздух вибрировал от остаточной агонии, вмерзшей в камень, – немого крика миллионов, погребенных здесь во время Катаклизма или еще раньше.

Волна ледяного ужаса, древнего и нечеловеческого, ударила по Алексу. Он застонал, схватившись за голову. В глазах замелькали обрывки видений: обрушивающиеся своды, крики, затихающие под лавиной камня и костей, ощущение абсолютной, леденящей беспомощности. Пепел взвизгнул, забился у него на руках, его собственный животный страх смешивался с усиленной агонией прошлого.

"Нет... Отпусти..." – прошипел Алекс сквозь зубы. Он попытался сжать свой Резонанс, загнать его внутрь, но КЭО были слишком сильны, слишком повсеместны. Они висели в воздухе, пропитывали кости, липли к коже. Его Хаос-Потенциал заволновался, привлеченный этой концентрированной болью, как падальщик. Хочешь? Возьми. Обрати в силу. Искушение было сильным. Но цена – погружение в этот коллективный кошмар, риск потерять себя в океане чужой смерти.

Алекс стиснул зубы и зашагал быстрее, прижимая трясущегося Пепла. Его шаги гулко отдавались в костяном безмолвии. Глазницы черепов казались следившими за ним. Бирюзовые жилки пульсировали чуть ярче при его приближении. Он чувствовал, как пространство здесь искажено – его Восприятие Разрывов показывало множество мелких, стабильных шрамов, словно реальность в этом месте была прошита шрамами после чудовищной травмы. Один такой шрам, похожий на вертикальную слезу, мерцал прямо на их пути. Алекс инстинктивно свернул, но Пепел, испуганный тенью, метнувшейся с колонны, дернулся у него на руках. Лапа щенка чиркнула по краю мерцающей "слезы".

Воздух дрогнул. Не громко, но ощутимо. Из разрыва рванула струя ледяного ветра, пахнущего озоном и... гнилью. И что-то выпало. Небольшое, размером с крысу, но невероятно быстрое. Комок спутанной, серой шерсти с длинными, тонкими костлявыми лапами и парой огромных, абсолютно черных глаз, занимавших пол-морды. Оно пискнуло – звук, похожий на скрежет стекла по металлу – и метнулось прямо на Алекса, целясь когтистыми лапками в лицо!

Алекс отшатнулся, прикрывая Пепла. Щит Отчаяния (Ранг Е) сформировался инстинктивно, темная, вязкая пелена на миг задержала тварь. Она врезалась в нее с глухим стуком, зашипела, ее черные глаза сверкнули яростью. ХП: 200 - 185. Щит дрогнул, но выдержал. Алекс воспользовался моментом. Он не стал тратить ХП на Очаг Агонии – тварь была слишком мала, ее психика примитивна. Вместо этого он с силой пнул ее, используя остатки адреналина и страх за Пепла. Удар пришелся точно, отшвырнув серый комок в костяную "стену". Тварь жалобно пискнула и исчезла в щели между окаменевшими ребрами.

"Разрывной Шнырь". Алекс запомнил название. Очередной кошмар подземного мира. Он ускорил шаг, постоянно оглядываясь. "Костяной Лес" казался бесконечным. Костяные арки сменялись сплошными стенами из спрессованных тазовых костей, затем – "рощами" из окаменевших длинных костей, торчащих из пола под углом. Бирюзовые жилки светились все ярче, их холодный свет выхватывал из тьмы жуткие детали: череп, вмерзший в "ствол" с вечно застывшим криком; кисть руки, словно тянущуюся из стены; окаменелый скелет какого-то зверя, обвивший костяное "дерево".

Метка Корня вела их по извилистому маршруту, обходя самые густые скопления КЭО и крупные разрывы. Алекс чувствовал, как его Эссенция Глубин (Ранг E Ур.2) работает на пределе – он пассивно поглощал рассеянную гео-хаотическую энергию этого места, но она была тяжелой, пропитанной болью и смертью. ХП медленно рос (185 - 190... 195), но вместе с энергией приходила горечь на языке, тяжесть в груди и навязчивые шепоты в ушах: ...не уходи... останься с нами... холодно... так холодно...

Алекс тряхнул головой, прогоняя видение полупрозрачной фигуры, мелькнувшей между костяных стволов. "Держись, Пепел," – пробормотал он больше для себя. Щенок лишь глубже зарылся в его куртку.

Они вышли на "поляну". Относительно свободное пространство посреди костяного леса. В центре ее возвышался странный объект. Не костяной. Каменный. Огромный, грубо отесанный обелиск из черного, непроглядного базальта. На его поверхности были вырезаны те же символы, что Алекс видел в логове Корня – сломанные шестерни, плачущие глаза, спирали, уходящие в бесконечность. Но здесь они светились не багровым, а тем же мертвенно-бирюзовым светом, что и жилки в костях. Перед обелиском лежали... дары. Свежие. Кусок заплесневелого хлеба. Ржавый нож. Тряпичная кукла с выколотыми глазами. И лужица темной, запекшейся крови.

Алекс замер. Кто-то был здесь. Недавно. И принес жертву этому костяному божеству. Он осмотрелся, Восприятие Разрывов сканируя тени. Никого. Но ощущение наблюдения усилилось. Он почувствовал слабый энергетический след – человеческий, перепуганный, уходящий вглубь леса, в направлении, куда вела Метка Корня.

"Кто здесь?" – тихо, но властно спросил Алекс, его голос, усиленный хаосом, гулко раскатился под сводами. Ответа не последовало. Лишь бирюзовый свет на стеле пульсировал чуть ярче.

Он сделал шаг к стеле, любопытство Аватара боролось с осторожностью. Энергия, исходящая от нее, была мощной, но иной, чем от "Крови Камня". Холодной, упорядоченной, как законсервированная боль. Его ХП заволновался, но не с жадностью, а с настороженностью.

Внезапно тени у подножия стелы сдвинулись. Не от движения света. Они сгустились, приняв форму. Сначала одну. Потом вторую. Третью. Человеческие силуэты, но размытые, полупрозрачные, сотканные из мертвенно-бирюзового тумана и теней. У них не было лиц, лишь темные провалы на месте глаз. Они стояли неподвижно, обращенные к Алексу. От них исходило глубочайшее безразличие и холод. Стражи-Отзвуки. Материализованные КЭО, привязанные к Стеле.

Алекс отступил на шаг. Три стража синхронно шагнули вперед. Холод, исходящий от них, достиг его, пробивая куртку, заставляя кости ныть. Пепел завыл, чувствуя ту же ледяную апатию. Алекс почувствовал, как его собственная воля к действию начинает ослабевать под их воздействием. Зачем бороться? Здесь тихо. Здесь покой. Останься...

"Нет!" – рявкнул он, встряхивая головой. Он сфокусировался на своем гневе. На ярости против этого места, против Корня, затягивающего его вглубь, против бесконечной охоты. На страхе за Пепла. Он выплеснул эту бурю эмоций не в атаку, а в себя, подпитывая Щит Отчаяния (Ранг Е). Темная пелена вокруг него сгустилась, приобрела багровые прожилки, отталкивая ледяное влияние Стражей. ХП: 195 - 175. Но апатия отступила.

Стражи не нападали. Они лишь преграждали путь к Стеле, медленно сближаясь, сужая кольцо. Их бирюзовые формы колыхались, как дым.

Алекс посмотрел на Стелу. На бирюзовые символы. Он понял. Это не просто защита. Это тест. Проверка того, достоин ли Аватар идти дальше, к следующему Источнику. Сила здесь была не в разрушении, а в преодолении. В способности противостоять мертвящему безмолвию и апатии прошлого.

Он закрыл глаза на мгновение, отгородившись от леденящего взгляда Стражей. Он вспомнил тепло Пепла у своей груди. Вспомнил ярость Инквизитора. Вспомнил взрыв силы у Озера Сердца. Он сконцентрировал не Хаос, а свою волю. Желание жить. Желание идти вперед. Не ради Корня. Ради себя. Ради этого щенка. Он открыл глаза. Взгляд его горел не багровым, а холодным, стальным огнем решимости.

Алекс не стал формировать сложный навык. Он просто шагнул вперед. Навстречу Стражам. Своим движением, своей осанкой, всем своим существом он излучал вызов. "Я иду," – заявил он тихо, но так, что слова прозвучали как удар гонга. – "Вы меня не остановите."

Стражи замерли. Их бирюзовые формы задрожали. Холод, исходящий от них, стал непостоянным, волнообразным. Они были созданы из отчаяния и страха. А перед ними стояла воля. Живая, пылающая, несмотря на весь ужас, который она несла в себе. Это было чуждо. Это было... неудобоваримо для их природы.

Алекс шагнул еще раз. Стражи нехотя расступились, их тенеподобные фигуры отплыли в стороны, словно дым, отгоняемый ветром. Они не исчезли, но больше не преграждали путь. Они лишь наблюдали своими безликими провалами, как Аватар и его маленький спутник проходят мимо Стелы, не прикасаясь к ней, не забирая ее энергию, а лишь доказывая свое право идти дальше.

Алекс не оглядывался. Он прошел мимо Стелы, чувствуя на спине ледяное прикосновение взглядов Стражей. Метка Корня пульсировала одобрительно, ведя его к узкому проходу в дальней стене костяного леса. За проходом виднелось слабое, тускло-багровое свечение. И шепот Корня прокатился в его сознании, теперь с оттенком уважения:

"Выбор?" – пробормотал Алекс, входя в проход. Что еще мог предложить ему Корень? Какую новую ловушку или испытание?

Проход оказался коротким. Он вывел их на край. Но не пропасти. На краю гигантского подземного... сада.

Пространство перед ними было огромным, куполообразным. Своды терялись в вышине, усеянные сталактитами, светящимися мягким, рассеянным бирюзовым светом, как звезды. Но внизу... внизу буйствовала жизнь. Странная, чуждая, прекрасная в своем ужасе.

Плотный ковер мха, но не зеленого, а глубокого, бархатисто-черного, покрывал пол. Из него росли стебли и листья невероятных форм и цветов – лиловые спирали, испускающие тонкое жужжание; синие кувшинки с прозрачными, как стекло, лепестками, внутри которых переливалась жидкость; оранжевые грибы размером с дерево, шляпки которых мерцали внутренним светом. Воздух был теплым, влажным, насыщенным густыми, пьянящими ароматами – сладкими, пряными, с горьковатой ноткой гнили под ними. И всюду струилась, капала, сочилась "Кровь Камня". Не ручейками, а настоящими реками, багровыми артериями, пересекающими черный мох и питающими эту подземную флору. Источник бил прямо из стены напротив – мощный, пульсирующий родник багровой энергии, окруженный кристаллами, похожими на те, что у Озера Сердца, но мельче.

Алекс замер, пораженный видом Сада. Красота его была неестественной, пугающей. Метка Корня жгла, требуя приблизиться к Роднику. Но его внимание привлекло другое. Человек. Здесь. Живой. И зараженный.

Он осторожно двинулся вдоль кромки Сада, держась в тени светящихся сталактитов. Пепел затих на его руках, учуяв незнакомый запах. За гигантским оранжевым грибом, излучающим тепло, он увидел ее.

Молодая женщина, лет восемнадцати. Одежда – походные штаны и толстовка – порваны и запачканы черным илом и багровыми пятнами. Лицо бледное, исхудавшее, с темными кругами под глазами. Она сидела, прислонившись к грибу, обхватив колени руками. Ее тело слегка подрагивало. Но самое страшное – ее правая рука. От запястья до локтя кожа была покрыта сетью тонких, багровых жилок, пульсирующих тем же светом, что и "Кровь Камня". Жилки медленно ползли вверх, к плечу. Заражение.

Она услышала его шаги. Вскинула голову. Глаза, огромные от страха и истощения, встретились с его. В них не было агрессии. Только животный ужас и безнадежность.

"Не... не подходи!" – хрипло выдохнула она, пытаясь отползти, но сил не было. – "Оно... оно в меня... вползает..." Она сжала больную руку здоровой, словно пытаясь остановить невидимую заразу.

Алекс остановился в нескольких шагах. Его Резонанс почувствовал ее боль – не только физическую от заражения, но и душевную: страх гибели, одиночество, отчаяние. И под этим – слабый, но отчетливый всплеск чего-то знакомого. Гео-хаотической энергии. Не такой чистой, как в Источнике, а искаженной, болезненной. Она была... как он. Но слабее. Без контроля. Без Метки. Просто жертва подземного кошмара.

Алекс посмотрел на багровый Родник, пульсирующий властью. Посмотрел на свою руку, чувствуя, как Хаос-Потенциал жаждет слияния. Посмотрел на Пепла, смотрящего на незнакомку с собачьим любопытством. И наконец – на девушку, в глазах которой застыл немой вопрос: "Кто ты? Спаситель? Или новая беда?"

Выбор. Самый тяжелый пока что. Алекс сделал шаг. Не к Роднику. К девушке. Его тень накрыла ее, и в ее глазах вспыхнул чистый, неконтролируемый ужас. Он опустился на одно колено, держа щенка, и протянул руку – не к ней, а к пульсирующим багровым жилкам на ее руке.

"Дай посмотреть," – сказал он, и его голос, несмотря на хрипоту, звучал не как угроза, а как приказ того, кто может знать ответ. – "Я... понимаю эту заразу."

Он выбрал путь помощи. Путь риска. Путь, который мог рассорить его с Корнем, но позволил бы сохранить последние крупицы того, кем он был когда-то. Исход был неизвестен. Битва за душу Аватара, разрывающегося между бездной и светом, продолжалась здесь, у Родника Вечной Пульсации, под безмолвными взорами костяного леса.