Эхо древних богов

Глава 10. Тайна острова

Отряд шёл вдоль южного побережья острова Черного Сердца, направляясь к диким землям на западе. Ветер гнал по небу тяжёлые тучи, и прохладный бриз приносил запах моря, смешанный с ароматом влажных тропических растений. Над морем на горизонте клубились грозовые облака, обещая дождь, но пока ещё удерживаясь от разрядов.

Торрик, вдохновлённый походом, во весь голос затянул свою песню, ударяя шагами в такт по камням, иногда отбивая ладонью ритм по своему металлическому протезу. Мелодия была незнакомой, грубой и ритмичной, словно стук молотов по наковальне. Галвина, шедшая рядом, не выдержала и спросила:

— Торрик, что это за песня такая? Вроде и грустная, а всё равно бодрая.

Гном с достоинством поправил свой ремень и, не прерываясь, начал рассказывать:

— Это песня про дунклера по имени Греймар Тёмносекач. Он был великим штурмовиком во время Войны Выживания, когда мы сражались не только с эльфами, но и со светлыми гномами, что им помогали. Греймар и его воины разоряли эльфийские города и уничтожали их укрепления, но в конце они погибли в последнем бою. Он стал героем у нас, у дунклеров! — Торрик сделал паузу и добавил с гордостью: — После той войны нас и стали называть темными гномами.

Галвина задумалась над его словами и уточнила:

— А кто такие дунклеры, Торрик?

Гном с удовлетворением пояснил:

— «Дунклер» — это наш язык, самоназвание темных гномов. Так что, если хочешь проявить уважение, можешь обращаться ко мне именно так!

— Как хорошо, что среди нас нет эльфов, — язвительно вставил крысолюд, глядя на сгущающиеся тучи. — Я бы этого точно не вынес. Хватит уж терпеть и одного гнома!

Элиара с усмешкой обернулась к Глезыру и поинтересовалась:

— Да уж, Глезыр, есть ли вообще в Северном Альдоре народ, который тебе хоть немного нравится?

Крысолюд хмыкнул и, сжимая хвост в лапах, ответил с ухмылкой:

— Орки. Знаешь почему? Потому что я их никогда не видел, и они меня ещё не раздражали! — Его тонкие зубы сверкнули в коротком смехе.

Лаврентий, желая отвлечь от дальнейших подколок, перевёл тему и обратился к Груггу:

— Гругг, а как ты попал на борт капитана? Я слышал, что огры редко уходят в дальние плавания.

Огр, подбирая слова, задумчиво посмотрел на море и ответил:

— Так и есть. Но есть один капитан, огр, зовут его Мог, из клана Бледной Ночи. Он взял меня коком на свой корабль, а до этого я в таверне поваром работал, на одном из островов Клыковой цепи. Мог — хороший капитан, но наши кланы враждовали всегда. Я из клана Танцующего Крокодила. Если бы кто-то узнал, что я служу на его корабле, беда была бы! Поэтому пришлось уйти. Но мы с Могом расстались друзьями, даже хакку на прощание сплясали.

— А что такое хакка? — заинтересованно спросил Лаврентий, замедлив шаг и внимательно слушая рассказ огра.

— Хакка — это танец боевой, огры так показывают свою силу и дух! — с энтузиазмом пояснил Гругг, сжав свои массивные руки в кулаки. — Если хотите, я могу показать, когда сделаем привал.

— Что ж, — сказал Торрик, потирая руки, — я как раз и думаю, что самое время для привала! Похоже, скоро зарядит дождь, так что лучше остановиться до того, как нас промочит до нитки.

Они выбрали небольшую укромную полянку среди пальм и высоких трав. Мягкая земля была покрыта сухими листьями и разноцветными тропическими цветами, а поблизости журчал маленький ручей. Гругг скинул мешок на землю, расправил плечи и встал в центре поляны.

— Смотрите! — объявил он.

Взмахнув руками, Гругг начал танцевать свою хакку, топая ногами по земле и громко выкрикивая слова на своём родном языке. Его движения были резки, но наполнены энергией, словно он вёл бой с невидимыми противниками. Каждый шаг гремел, каждый жест был отточен, и даже листья прыгали под мощью его танца.

Лаврентий, подбадривая огра, в такт хлопал в ладоши, а Торрик, усмехаясь, даже отбивал ритм ногой. Элиара наблюдала за танцем с интересом, а Галвина отметила для себя, что несмотря на громоздкость, огр двигался с удивительной ловкостью. Глезыр хмыкнул, но тоже улыбнулся, наблюдая за неожиданным выступлением.

Когда танец закончился, Гругг с гордостью посмотрел на своих товарищей и сказал, отдышавшись:

— Вот так танцуют настоящие воины Танцующего Крокодила!

Отряд разразился одобрительными возгласами, и в этот момент, несмотря на мрачные облака и неясность их миссии, все почувствовали, что впереди их ждёт ещё много интересного — хотя, возможно, опасного.

Переждав короткий дождик под укрытием раскидистого дерева и утолив голод парой кусков сухого мяса и фруктов, отряд вновь отправился в путь. Тучи постепенно рассеялись, пропуская лучи солнца, которые, преломляясь в каплях дождя, освещали им дорогу. Мокрый песок блестел под ногами, а за ними оставались четкие следы их ботинок и лап.

Галвина шла впереди, внимательно следя за окружающей местностью. Вдруг она резко подняла руку, призывая всех остановиться, и присела, чтобы изучить нечто в песке. Остальные подошли ближе и увидели то, что привлекло её внимание: четкие следы босых ног, примерно человеческого размера. Они были направлены в сторону леса, словно кто-то недавно прошёл здесь, проскользнув вдоль кромки воды.

— Вот и первые следы дикарей в прямом смысле! — усмехнулся Торрик, проводя рукой по влажной бороде. — Видимо, не одни мы тут гуляем.

— Надо идти по следам, — решительно сказала Галвина, разглаживая песок рукой. — Может, наконец-то выведем их на чистую воду.

— Что, снова охотиться на болотников будем? — с насмешкой поинтересовался Глезыр, закручивая усы. Гном в ответ фыркнул:

— А почему бы и нет? Болотники мне нравятся — одним больше, одним меньше!

— Надеюсь, на этот раз нас ждет что-то поважнее, чем травоядное чудовище, — строго заметила Галвина, поднявшись на ноги и проверяя заточку своих мечей. — Возможно, это приведет нас к «вампиру», а не к очередной дикой зверюге.

— Пусть Святая Матерь благословит наши поиски, — тихо добавил Лаврентий, подняв глаза к небу и перекрестившись.

Они двинулись в сторону леса, ориентируясь по следам, но вскоре те словно растворились в мягкой почве под кронами деревьев. Галвина с досадой нахмурилась, но продолжила идти вдоль границы леса и пляжа, стараясь не терять направление. Надежды путников вскоре оправдались: на горизонте появилась тонкая струйка дыма, тянувшаяся из-за высокой прибрежной скалы.

— Дым! — указал на него Гругг, наклонив голову в сторону. — Это может быть костёр. Кто-то есть поблизости.

— Тогда поспешим, — скомандовала Галвина, и отряд ускорил шаг.

Когда они приблизились к скале и начали осторожно её обходить, из-за уступа им на встречу неожиданно выскочили два смуглых мускулистых молодых человека с копьями в руках. Их тела были покрыты простыми татуировками, одежды на них не было почти никакой, кроме набедренных повязок. Один из мужчин что-то быстро закричал на своем языке, подняв копье в угрожающем жесте:

— Nā malihini! Aia nā malihini ma ʻaneʻi!

Отряд рефлекторно схватился за оружие, но Гругг поднял руку, призывая не спешить. Он прищурил глаза, прислушиваясь к интонациям их речи.

— Их язык похож на язык огров, — пробормотал он, всматриваясь в напряженные лица дикарей. — Думаю, я смогу с ними говорить.

Галвина кивнула, давая знак действовать, и огр сделал шаг вперед, положив свою тяжелую руку на грудь в жесте дружбы. Он старался говорить медленно и чётко.

Молодые люди настороженно переглянулись, затем один из них слегка опустил копьё, всматриваясь в Гругга. Они выглядели озадаченными и немного напуганными, но больше не делали враждебных жестов. Похоже, они не ожидали, что с ними кто-то заговорит на языке, столь близком к их собственному. На лицах дикарей мелькнуло выражение удивления, и они начали о чем-то говорить между собой, бросая быстрые взгляды на отряд.

— О чем они там шепчутся? — с опаской спросил Лаврентий, продолжая держаться на расстоянии, но всё же ощущая, как его сердце бьётся от напряжения.

— Не знаю точно, но… кажется, они обсуждают, могут ли нас к себе пустить, — пробормотал Гругг, внимательно следя за каждым движением дикарей. — Возможно, не всё так плохо, как могло бы быть.

Галвина слегка ослабила хватку на рукояти меча, но полностью руку не убирала, готовая к любому развитию событий. Элиара наклонилась к ней и тихо сказала:

— Давай будем осторожнее. Если они решат, что мы угроза, мы окажемся в опасности.

Галвина осторожно кивнула, сжимая зубы.

Огр какое-то время говорил с охотниками, и, похоже, их беседа пошла на лад. Постепенно выражение настороженности на лицах дикарей смягчилось, они окончательно опустили свои копья. Гругг, обернувшись к своим товарищам, подал знак спрятать оружие. Галвина, Торрик и остальные убрали свои мечи и луки, продолжая внимательно следить за дикарями, которые с особой опаской разглядывали крысолюда и гнома. Лица охотников выражали неподдельное удивление и даже некоторую растерянность — видно, эти создания были для них в диковинку.

Гругг, улыбаясь, перевел для своих спутников:

— Они называют вас «маленький человек» и «мышиный человек».

Глезыр прищурился, его глаза заблестели от ехидства.

— Ах, как жаль, что они не понимают, что я говорю! Иначе бы узнали, что я их назвал «обезьяньими людьми»! — тихо проворчал он, чем вызвал короткий смешок у Элиары.

Охотники пригласили путников к своему костру, где ярко горело пламя, разгоняя тени и подсвечивая лица дикарей. Тепло огня приятно разливалось по телу, отгоняя сырость, накопленную в лесу. Друзья уселись вокруг огня, наблюдая за дикарями, которые осторожно пробовали хлеб, отломленный для них Галвиной. Те с любопытством понюхали ломоть, а потом откусили по кусочку, видимо, впервые пробуя подобную еду. Их глаза удивлённо распахнулись, когда вкус хлеба пришелся им по нраву.

Гругг продолжал вести беседу с охотниками на смеси языка огров и местного диалекта, а затем переводил напарникам суть разговора. Смелая Птица и Зеленый Камень оказались братьями, охотниками своего племени. Они никогда не уходили так далеко на восток, опасаясь бледных людей. Однако, как рассказали братья, дичь теперь стала редкой, и они вынуждены рисковать, продвигаясь все дальше от своей деревни.

Лаврентий, заметив возможность узнать больше о жизни этих людей, поднялся на колено и с интересом предложил Груггу:

— Спроси их, что они думают о бледных людях. Как они нас воспринимают?

Гругг задал вопрос, и охотники, нахмурившись, заговорили, обращаясь к костру, словно собирали свои мысли. Гругг перевел:

— Бледные люди пришли много лун назад. Они говорят, что это бессмертные демоны. Некоторые из их племени думали, что они боги, и ушли к ним. Но назад уже не вернулись. Старейшины говорят, что ушедшие живут среди бледных людей и сами превращаются в них. Бледные люди носят блестящий камень, и копья не могут их убить.

Галвина ухмыльнулась, поняв, что речь идет о железе, которое они и сами носили с собой. Дикарям оно и впрямь могло казаться чем-то сверхъестественным.

Внезапно Гругг нахмурился, переводя дальнейший рассказ охотников. Он обернулся к своим спутникам и с удивлением сообщил:

— Кажется, их вождь, Зубастая Черепаха, пригласил морского духа, чтобы он защищал их племя от бледных людей. Но этот дух, похоже, сам охотится на животных, из-за чего охотники вынуждены искать добычу все дальше от деревни.

Элиара наклонилась ближе к Груггу и прошептала:

— Похоже, мы нашли нашего «вампира». Морской дух, говоришь? Звучит как что-то магическое, но едва ли это настоящий дух. Наверное, это какое-то существо, которое дикари принимают за сверхъестественное.

Торрик недоверчиво хмыкнул, крепче сжимая рукоять своей секиры.

— Морской дух, который пьёт кровь животных? Да зачем ему это?

— Возможно, они просто не понимают его истинной природы, — задумчиво произнесла чародейка, глядя на пламя. — Он может выглядеть как нечто неземное для тех, кто не видел магии и чуждых существ.

Галвина внимательно слушала и вдруг прищурилась:

— Если мы сейчас скажем, что направимся к их деревне, охотники пойдут с нами и предупредят своих. Могут подготовить ловушку или спрятать своего «морского духа».

Она помолчала, обдумывая, а затем продолжила:

— Мы сделаем вид, что уходим назад к своему кораблю, а потом свернём с пути и пройдём к их поселению другим маршрутом. Это даст нам элемент неожиданности.

Гругг перевел её слова охотникам, сказав, что они благодарят их за гостеприимство и будут возвращаться обратно. Смелая Птица и Зеленый Камень с облегчением закивали, видимо, они и сами не хотели сопровождать чужаков к своему племени. Отряд встал на ноги и, обменявшись прощальными жестами с охотниками, пошел в сторону, откуда пришёл.

Но стоило им скрыться за скалой, как Галвина жестом приказала изменить курс и свернуть в густую чащу леса, чтобы обогнуть охотников и направиться прямиком в деревню дикарей.

— Теперь наша цель — добраться туда до заката и выяснить, что за духа они пригрели у себя на груди, — шепнула она, вынимая из ножен меч и прокладывая путь сквозь кустарник.

Друзьям пришлось вернуться назад, затем сделать крюк и войти в лес, надеясь, что Смелая Птица, Зеленый Камень или их соплеменники не преградят им путь. Торрик ворчал, что время уходит, и тени леса становятся длиннее, сгущая сумерки.

— Да уж, темнеет быстро, — бурчал гном, ударяя палкой по кустам. — Мы бы уже могли вернуться с этой затеей на корабль и отдохнуть. А если этот дух окажется просто ещё одной ящерицей?

Элиара остановилась и обернулась к нему:

— Наоборот, ночь нам на руку. Если этот дух охотится по ночам, возможно, днем он прячется или спит. А вот сейчас мы его точно увидим, когда он явится на зов вождя.

Галвина осторожно отодвинула ветку, за которую цеплялись её волосы.

Чародейка ответила с усмешкой:

— А я собрала их в пучок! Видишь, иногда магия не нужна, чтобы избежать проблем с кустами!

В лесу становилось всё темнее, и каждый шаг путников начинал звучать громче, будто сама земля выдавала их присутствие. Они старались двигаться осторожно, не нарушая ночной тишины, но вскоре пришлось выйти ближе к краю леса, чтобы избежать слишком плотной чащи. Факелы зажечь они не решились: свет мог выдать их позиции.

Глезыр прищурился, сверкнул зубами в темноте и заявил:

— Вам повезло, что у вас есть я! Моя природная особенность — видеть в потемках гораздо лучше, чем вы!

Торрик хмыкнул:

— Наконец от тебя есть хоть какая-то польза, хвостатый!

Шли они так недолго. Вскоре на горизонте показалось слабое зарево, пробивающееся через деревья. Значит, они уже близко к деревне дикарей. Группа остановилась и переглянулась. Галвина наклонилась к земле, чтобы лучше разглядеть путь.

— Вряд ли дикари ставят дозорных, — рассуждала она шепотом. — Им незачем: они ни с кем не враждуют, и поселенцы из Короны их не трогают.

— Тогда подкрадёмся ближе и посмотрим, что тут происходит, — решила Элиара, указывая на путь среди кустов.

Пробираясь через густую поросль, они вышли на небольшой выступ, откуда виднелась деревенька дикарей, состоящая всего из пары десятков хижин, сплетенных из веток и покрытых пальмовыми листьями. В центре деревни горел огромный костер, тени от которого плясали на плетеных стенах.

Прячась за домами, друзья наблюдали за происходящим: взрослые, дети и старики, все как один, сидели на коленях перед костром и устремляли свои взгляды в сторону моря, над которым висела яркая луна, словно наблюдая за их ритуалом. Вождь — высокий мужчина в короне из перьев и с длинными белыми шрамами на теле — поднял копье к небу и выкрикивал на своём языке слова, которые гулко разносились по берегу.

— Наверное, это и есть тот самый Зубастая Черепаха, — прошептал Глезыр, напрягаясь, чтобы уловить каждое движение дикарей.

Неожиданно, подчиняясь какому-то единому сигналу, все жители деревни легли на землю лицом вниз и протянули руки к земле. Элиара прикусила губу, чувствуя нарастающую тревогу, когда из темного моря стало что-то подниматься.

Вода тихо плескала о песок, когда из её черной толщи начало выплывать нечто, сначала казавшееся лишь тенью под поверхностью. Но с каждым шагом к берегу образ существа становился всё более четким. Чем ближе оно подходило, тем более жуткими становились его очертания.

Лаврентий, укрывшийся за плетеным забором, почувствовал, как страх сковывает его грудь. Перед ним предстало существо, о котором они могли слышать только в страшных сказках.

Это существо стояло на двух тонких, но мускулистых ногах, его тело было покрыто чешуей, блестящей в свете луны, словно мокрое стекло. Рыбья голова с выпученными глазами и огромной пастью, полной острых кривых зубов, двигалась с хрипом, словно вбирая в себя воздух. Изо рта торчали длинные клыки, поблескивающие, как кинжалы. Длинные руки, заканчивающиеся когтистыми пальцами, тянулись вперед, а за спиной, над горбатым хребтом, вздымался большой костяной плавник, который едва колыхался на ветру.

Друзья притаились, затаив дыхание, не смея двинуться, когда существо подошло к самому краю костра. Оно наклонило свою страшную голову к вождю, который дрожа встал перед ним на колени. Пламя костра осветило его лицо, и можно было разглядеть ужас, написанный на нем. Вождь что-то прошептал, прижавшись к земле, как к последнему спасению.

Лаврентий сдавленно прошептал:

— Святая Матерь, защити нас…

Элиара наклонилась ближе к нему и произнесла едва слышно:

— Похоже, это не просто ритуал… Они поклоняются ему, как божеству.

Галвина положила руку на рукоять меча и прошептала:

— И что же нам теперь делать? Мы не можем просто так напасть. Если это действительно дух, нам нужно знать, как его уничтожить.

Торрик стиснул свою руку-аркебузу, готовясь к самому худшему:

— Если он сейчас накинется на нас, я его угощу свинцом в глотку. Но, клянусь своим протезом, надеюсь, что до этого не дойдет.

Существо замерло и обернулось, его выпуклые рыбьи глаза уставились прямо на укрытие путников, словно видя их насквозь. Страх, что оно их заметило, сковал всех, но первым не выдержал Глезыр. Он вскочил и с криком «Нас раскрыли!» яростно бросился к чудовищу, выхватив кинжал.

Существо издало пронзительный шипящий звук, оттопырив жабры, из которых брызнули струи воды. Жидкость зашипела на раскаленных камнях у костра, поднимая клубы пара. Вождь Зубастая Черепаха закричал что-то на своем языке, отчаянно размахивая копьем. Остальные дикари замерли, как зачарованные, лишь наблюдая за происходящим и не делая попыток вмешаться.

Элиара выскочила следом за крысолюдом, не отставая от его порыва, и быстро произнесла заклинание. Под ногами монстра песок стал превращаться в липкое, жидкое месиво, и существо увязло в зыбком песчаном плену, потеряв равновесие и завалившись на бок.

— В бой! — крикнула она, взмахнув посохом, и все остальные ринулись на чудовище.

Галвина первой прыгнула вперед, выкрикивая боевой клич. Ее клинки свистели в воздухе, нанося удары по чешуйчатому телу чудовища. Кожа его оказалась жесткой, словно покрытой пластинами, и мечи едва пробивали ее, оставляя лишь неглубокие порезы. Чудовище взревело, раскидывая когтистые лапы в попытке достать противников. Лаврентий схватил святой символ и встал в защитную стойку, готовый прикрыть чародейку.

— Будь ты проклято, порождение тьмы! — выкрикнул клирик, стараясь удержать чудовище на расстоянии.

Гругг ударил чудовище массивным молотом по плечу, и этот удар едва не выбил существо из равновесия, оставив на его чешуйчатой шкуре глубокую вмятину. Торрик тем временем направил аркебузу прямо в голову рыбьей твари и выстрелил, разорвав тишину ночи оглушительным звуком. Пуля пробила голову монстра сбоку, и он зашатался, но всё ещё оставался на ногах.

— Это тебе за всю пролитую кровь бедных зверюшек! — выкрикнул гном, перезаряжая аркебузу.

Но существо не сдавалось — оно ударило хвостом, сбив Элиару с ног, затем потянулось когтями к Глезыру, но тот ловко увернулся, вонзив кинжал прямо в бок монстра. Из раны брызнула тёмная вязкая жидкость, и чудовище взревело, но силы его уже угасали. Элиара, поднявшись, снова сосредоточилась и метнула в монстра каменную иглу, которая ударила в грудь существа, пробив чешую.

— Получай, отродье бездны! — крикнула она, и на её лице сверкнула решимость.

Последний удар пришелся от Галвины — она метнулась к чудовищу и рассекла ему горло своим мечом. Существо захрипело, его руки дернулись в агонии, а затем оно рухнуло на землю, разбрызгивая песок и кровь. У костра воцарилась тишина, прерываемая только тяжелым дыханием отряда.

Вождь Зубастая Черепаха, ошеломленный произошедшим, закричал что-то на своем языке, глаза его метали молнии. Он схватил своё копье и, выкрикнув нечто угрожающее, бросился на Галвину. Но та легко увернулась, и его импульсивная атака привела лишь к тому, что он сам напоролся на её меч. Кровь заструилась по лезвию, и вождь замер, прежде чем рухнуть на землю.

Крики ужаса вырвались у дикарей, увидевших гибель своего вождя и «бога».. Они не стали дожидаться дальнейших событий, и, бросив свои костры, с воплями кинулись прочь в ночной лес, где их силуэты быстро исчезли среди деревьев.

Торрик, окинув взглядом поле боя, победно пнул безжизненное тело монстра:

— Славная битва, — произнёс он с гордостью. — Теперь осталось только доставить голову этой форели-переростка нашему капитану! Пусть видит, с чем мы справились.

Элиара отерла лоб и, поправив плащ, усмехнулась:

— Голова, может, и не слишком большая, но зато уродливая. Надеюсь, это останется напоминанием, что иногда магия полезнее грубой силы.

Глезыр с трудом отряхнул песок со своего хвоста и, все ещё нервно глядя по сторонам, пробурчал:

— Хорошо, что вас тут было много, а то одному с таким не сладить. Но честно скажу, этот запах рыбы меня еще долго будет преследовать.

Лаврентий, всё ещё дрожа после схватки, посмотрел на тела вождя и чудовища и вздохнул, покачав головой:

— Возможно, мы поступили жестоко. Теперь этот народ остался без вождя, без защитника, и они разбежались, как испуганные дети. Что же с ними будет? А ведь можно было бы попытаться наставить их на путь веры в Святую Матерь, вместо того чтобы принести им такую беду…

Элиара фыркнула и, вытирая кинжал от крови монстра, бросила через плечо:

— Ну так и догоняй их, благородный клирик, проповедуй и обращай, если тебе не лень. Может, к утру успеешь завербовать пару новых последователей.

Торрик засмеялся, хлопнув Лаврентия по плечу:

— Не принимай всё так близко к сердцу, святоша. Мы сделали, что должны были. Теперь пусть этот рыбьеголовый дух больше не тревожит ни ферм, ни дикарей.