Адъютор. Его величество

Глава 24

Глава двадцать четвертая

Ванна была хороша. Горячая, душистая, с высоченной пеной, я готов был существовать в ней бесконечно долго. Еще и по той причине, что за дверьми топтался кто-то нетерпеливый. Что означало — меня ждут очередные проблемы. Рухнув на постель в чем был, перед сном я грезил именно о такой, и моя мечта сбылась. Оставалось воплотить в жизнь другую — утолить голод. Плотным, равным обеду завтраком, чтобы встать из-за стола осоловелым, и снова поспать. А до этого старательно гнать из головы навязчивые и неприятные мысли. Тоннингер мертв, как погибло восемь человек из прислуги сар Дигхтелей, и во всех смертях виноват я.

Весть о кончине короля, при всем к нему отношении, подействовала на меня тоже. Нежась в ванне, я вспоминал нашу последнюю встречу. Она произошла после того, как мне удалось выиграть очередной турнир. Тот был приурочен к юбилею воцарения династии Картуа, в Гладстуар прибыло много высоких гостей, в их числе и король Нимберланга Аугуст. Следствием победы и стало приглашение в королевский дворец.

Король Эдрик Великолепный выглядел много старше своих пятидесяти семи. Одутловатое, болезненно бледное лицо, водянистые, мутного цвета глаза и чрезмерно полный, он служил прямым доказательством тому, насколько вредны излишества. Эдрик поздравил с победой, одарив снятым с руки перстнем, которым днем позже я расплатился с особенно назойливым кредитором. Король что-то говорил, а я смотрел на него, и размышлял, насколько он ничтожен. Человек, не проявивший себя ничем, для потомков Эдрик навсегда останется Плюгавым. Прозвище, полученное им еще в молодости. Родись Эдрик в другой семье, смог бы он чего-то добиться? Крайне сомнительно. Должен ли я грустить о его смерти? Причин не нашлось ни единой. В отличие от гибели Тоннингера, и я в очередной раз дал себе твердое слово найти его убийц. А заодно выяснятся люди, пославшие в дом Антуана головорезов. Можно не сомневаться — это звенья одной цепи. Если только его смерть не связана с масштабным провалом агентуры Аугуста в Клаундстоне накануне генерального сражения: тайные службы умеют мстить.

Шум голосов за окнами все нарастал. Вероятно, к числу зевак прибыло. Их и без того собралось немало, как только по Гладстуару расползлись слухи о произошедшем. Вообще-то, все они должны были находиться перед королевским дворцом, но почему-то часть из них решила иначе. Вода начала остывать, я вылез из ванны, накинув воистину асотический халат: всегда питал к таким слабость, вздохнул и открыл дверь. Главное, чтобы не испортили аппетит, что вполне могло произойти.

— Господин сарр Клименсе! — Стаккер вскочил при моем появлении.

Топтался не он — Евдай, я мог бы и догадаться по его характерной привычке громко бухать сапогами при ходьбе.

— Слушаю вас, Курт.

— Господин сарр Клименсе, внизу собрались господа, и они ждут вас.

— Кто именно и для чего? — видеть никого не хотелось.

— Вам лучше у них узнать, — уклонился от прямого ответа Стаккер.

— А что это за толпа перед домом?

Она внушала беспокойство. Беспорядки — стихия легковоспламеняющаяся, и порой достаточно малейшей искры.

— Поверьте, сарр Клименсе, у королевского дворца людей не меньше!

— Экий вы интриган, Курт! — становилось понятно, что подробностей от него не дождешься. — Тогда передайте, что придется немного подождать, — кто бы там ни был, выходить к ним в халате на голое тело неприлично. — Кстати, где они собрались?

— Гостиная всех не вместила, а потому в большой зале.

Его ответ едва не вынудил присвистнуть: это сколько их там⁈

Аннета выглядела взбудораженной. Переодеваясь, я никак не мог понять причину, и приходил к мысли: о чем-то она знает больше меня, но почему-то молчит.

— Хотя бы что-нибудь съешь! — Аннета указала на заполненный всякой всячиной поднос. — Когда еще получится!

— Времени нет.

Я торопливо отправил в рот корзинку тоста, благо он был на один укус, и взялся за чашку с кофе.

— Даниэль, две-три минуты ничего не решат!

— Люблю во всем основательность. Вернусь, уничтожу все, без остатка. А чтобы надолго не откладывать, постараюсь спровадить их как можно быстрей.

Кофе был таким, какой умеет делать только моя любимая женщина, и никто в мире больше. А потому его вкус легко вмещал в себя безумное количество превосходных эпитетов — от замечательного, и великолепного, до превосходного и выше всяческих похвал. Разве что излишне горяч. Раздумывал я не долго: допью по дороге. И едва не расплескал его на Антуана, когда мы с ним столкнулись в дверях.

— Ты почему не в постели⁈ — возможно, я перебрал с эмоциями, но вид у него был еще тот. Темные круги вокруг глаз, лицо как будто из воска, и тем ярче горел на щеках лихорадочный румянец.

— Не хочу ничего пропустить.

— Как тебя только Лаура отпустила⁈ Непохоже на нее.

— Сантра дала мне какое-то сильное снадобье. Сказала, чтобы не усердствовал, но с ним я почувствовал себя значительно лучше. Так что продержусь.

— До чего именно?

— До конца, Даниэль, до конца.

— Сантра тоже здесь?

— И не только она!

Когда мы вошли в зал, те, кому не досталось места на стульях и прочих сиденьях, поднялись на ноги, а шум голосов стих как по щелчку пальцев. Чашку, уже пустую, я по-прежнему держал в руке: не придумал, куда пристроить ее по дороге. Да и последний глоток пришелся перед дверью. Почему-то большинство смотрело на нее, что заставило усмехнуться. А что у меня должно быть в руке — покрытый рунами меч первого короля Ландаргии, моего легендарного предка? Так он утерян тысячелетие назад, да и существовал ли?

Людей, даже на беглый взгляд, было не меньше трех сотен. Частью знакомые лица, других я не видел никогда. Что удивило, так это множество военных в парадных мундирах, где среди прочих нашлось место и флотским кителям. Помимо Сантры, присутствовали и представители остальных четырех Домов: их легко различать по цвету мантий.

Было понятно, для чего они здесь, но мне и в голову не приходило, настолько все серьезно. Я полагал, соберется десяток-другой, на встрече с которыми так настаивал Антуан, и они попытаются меня убедить. В ответ собирался послать их мягко, но далеко, и на этом закончилось бы.

— Приветствую всех, господа! Внимательно вас слушаю.

Очевидно, ждали от меня другого, и ответом на мое предложение стало перешептывание. А чего бы им хотелось? Не я пришел к ним, они ко мне. Наконец, вперед вышел офицер в чине полковника лейб-гвардии. Вытянувшись и стукнув каблуками, он заговорил:

— Господин сарр Клименсе, имею честь преставиться, полковник сар Браустан. Смею заверить, что армия Ландаргии на вашей стороне! Резиденция короля оцеплена, гарнизон Гладстуара поднят по тревоге, и в случае необходимости готов действовать в любую минуту. Можно выступать!

В зале не было ни одного офицера старше его по званию. Что и понятно: в большинстве своем полковники и совершают перевороты: шанс взлететь высоко. Невольно я посмотрел на Антуана. И готов был поклясться, что прочел его злорадные мысли. «Даниэль, тебе не пришлось участвовать в тараканьих бегах, как ты того и желал. И отвертеться уже не получится. Единственный твой шанс — позорно сбежать через черный вход. Замаскировавшись слугой, например. Дом окружен, и, если не изменишь обличье, тебя обязательно признают: в последнее время газеты пестрят изображением твоей физиономии».

Мое молчание затягивалось, и господа начали перешептываться вновь. Я знал, чего от меня ждут — пламенной речи. Где обязательно должно найтись место всему. Долгу перед Отечеством, которое заслуживает лучшей доли, упоминанию Пятиликого, и непременно слова: никто из тех, кто оказал мне поддержку в решающую минуту, не будет забыт. Вместо этого я прошелся вдоль них, заглядывая в глаза. На передний ряд напирали те, кто пытался оказаться на виду, потому мне постоянно приходилось отступать. Взгляды были какие угодно. Изучающие и доброжелательные, выражающие готовность к действию, восторженные и нетерпеливые. Попадались заискивающие и подобострастные. От последних я едва не кривился, чего делать было категорически нельзя. Тоннингер однажды сказал, что работать нужно с тем, что есть, ибо другого взять неоткуда. Оно не свалится с небес, не возникнет после таинственных пассов магов любого из Домов, а из глины не сотворить молока. «Куда ты лезешь, Даниэль, куда ты лезешь⁈» Но изменить что-то было уже нельзя.

Утехой стал Серж сар Дуавьез. Он смотрел на меня с веселой иронией, как будто мы встретились у общих друзей или у него дома, и я сморозил какую-нибудь глупость. План мести сложился мгновенно, но до его воплощения предстояло терпеть. Когда я закончил круг, пора было сказать хотя бы несколько слов, иначе выходило совсем нелепо.

— Благодарю за доверие, господа, и не будем терять времени. Через несколько минут выходим, — я наконец-то догадался поставить чашку на стол, и зашагал к выходу.

— Тебе помочь добраться до спальни? — румянец на лице следовавшего за мной как тень Антуана, стал еще ярче.

— О чем ты говоришь⁈ — возмутился он. — Посоветуй лучше, в какую карету заложить лошадей? Если тебе интересно мое мнение, то в закрытую. На всякий случай и во избежание. Окружить ее всадниками и получится совсем надежно. Та, на которой я тебя встречал, подойдет?

Я не задумался.

— Конечно же нет: она маленькая. Нужна раза в два больше. Успокойся, Антуан, карета не понадобится. Отсюда недалеко, можно и пешком прогуляться.

— Ты с ума сошел⁈

— Нет. Но не передумаю.

— А как же другие? Они сюда приехали.

— Да как им будет угодно! Может, все-таки сопроводить тебя до постели? Выглядишь неважно.

— Не дождешься!

— Как знаешь.

— Тяжело с тобой! — Антуан вздохнул. — Это уже сейчас, а что дальше⁈ Ладно, пойду приму чудодейственное снадобье Сантры еще. Вкус у него!.. — сар Дигхтеля передернуло. — Но действенное.

«Легка на помине! — Сантра появилась, когда Антуан не успел отдалиться и на несколько шагов. — Не иначе подкарауливала, чтобы поговорить наедине».

— Здравствуй, Даниэль! — Сантра была в зале среди немногочисленных дам, так что могла бы и не приветствовать.

— Всегда рад тебя видеть. Ты чего-то хотела?

Люди ждут, мне нужно сказать Аннете, что мы пойдем вместе. Ей понадобится время, чтобы подобрать наряд, и любая задержка была не с руки.

— Нет, в общем-то. Лишь убедиться, что твое отношение ко мне не изменилось.

— Ничего еще не произошло.

— Настолько тебе не терпится примерить корону? — возможно, в Доме Милосердия найдется красавица и не хуже, но другой такой язвы без всяких сомнений нет.

— Рассчитываешь с моей помощью возглавить Дом? — ответная любезность с моей стороны не задержалась.

— Не без того, Даниэль! — она едва не мурлыкала. — Это был бы самый легкий путь. Кстати, как твой животик? Почему не показал его мне?

— У меня есть кому за ним ухаживать. Сантра, я тороплюсь.

— Знаешь, Даниэль, среди прочих моих мужчин ты не производил впечатление человека, который сможет достигнуть таких вершин. Но кто же мог знать⁈

— Жалеешь, что не выбрала Дом Вечности?

Резонный вопрос. Его жрицы занимаются в том числе и тем, что предсказывают будущее. По моему мнению, с вероятностью пятьдесят на пятьдесят.

— В нем одни женщины, Даниэль! И как бы мне удалось сделать карьеру⁈

— Сантра, предлагаю встретиться позже.

— Все-все, ухожу! На всякий случай возьми вот это.

— Что это? — я рассматривал на ладони флакон синего стекла длиной чуть больше мизинца.

— Противоядие. Всегда держи его при себе. И если внезапно почувствуешь плохо, тут же прими, без всяких раздумий! Если вовремя, поможет практически от всего. Главное, не потеряй. Все, я побежала. До встречи во дворце! — и не забыла ущипнуть напоследок. — Ваше величество, позволите поцеловать вам ручку?

— Перебьешься, — буркнул я, не в силах ответить чем-то таким же едким.

Тактично стоявший в стороне Стаккер провожал Сантру настолько выразительным взглядом, что невольно подумалось: «Произведу Курта в генералы, и тогда у него появится намного больше шансов для взаимной симпатии. С другой стороны, возможно, и не стоит: Сантра — та еще штучка!»

Чтобы себя одернуть: ничего не случилось, а рассуждаю так, словно мне достаточно мановения руки или росчерка пера. Происходившее вокруг не переставало казаться дешевым балаганом. Разве власть берут так⁈ А где многолетние интриги, ходьба по головам, череда мертвых тел за спиной и прочие сомнительные прелести? Потому не верилось, и казалось грандиозным розыгрышем. Затем я увидел Аннету, и все мысли вылетели из головы.

— Тебе нездоровится? — вид у нее был не самым жизнерадостным.

— Едва держусь на ногах: сильно нервничаю, — призналась она. — Кто я⁈ Обычная провинциальная девчонка, и вдруг!.. Меня до сих пор не покидает чувство, как будто я попала в чужую жизнь.

— Надеюсь, тебе не хочется вернуться в прежнюю?

— Нет-нет!

— Тогда не будем терять времени: нас ждут, — ее наряд тонко соответствовал моменту, элегантный, но скромный. То, что мне и хотелось видеть. Оставалось сказать. — Обязательно надень удобную обувь: идти предстоит пешком.

Когда мы под руку вышли из дома сар Дигхтеля, криков раздалось столько, что Аннета испуганно ко мне прижалась. Приветственно махнув рукой, я попытался ее успокоить, хотя волновался немногим меньше.

— Не беспокойся, все будет хорошо!

— Не знаю, как себя нужно вести.

— Достаточно время от времени улыбаться. Желательно только женщинам.

Незамысловатая шутка подействовала, и первая улыбка Аннеты предназначалась мне, отчего я и сам воспрял.

— Ты видел, видел! — вероятно, снадобье Сантры имело еще и возбуждающий эффект, поскольку Антуан едва не кричал. — Здесь собрались все!

И действительно, в прилегающем к резиденции короля районе фешенебельных особняков такое огромное скопление простых людей — событие незаурядное. Хватало представителей и других сословий, но все они перемешались между собой, как будто различий и не существовало.

Мы с Аннетой, все также под руку, возглавляли шествие.

— Читал сегодняшние газеты? — Антуан явно переборщил со снадобьем Сантры, и был похож на воробья, подпрыгивая через шаг.

— Даже не заглядывал.

— Каждая из них отметилась экстренным выпуском. Расписали, конечно!.. Что нисколько не убавляет твоего героизма!

— Антуан!

— Молчу-молчу! О чем задумался?

Размышлял я над тем, что ночные события и стали той фразой из постановки. Но сказал другое.

— Мечтаю завернуть по дороге в какую-нибудь харчевню: с со вчерашнего дня ничего не ел. Как ты думаешь, меня подождут? И не примут ли за тирана?

— Даниэль! Как в такие минуты думать о плотском⁈

— О судьбах отечества лучше всего размышлять на сытый желудок.

Антуан был настолько взбудоражен, что ему никак не удавалось оценить хотя бы одну из моих шуток.

— Слышишь⁈ — он задал легкий вопрос.

Гул от людских голосов на площади становился все явственнее.

— Идет, идет! — истошно завопил кто-то.

Нас обогнали всадники, среди которых были и наемники Стаккера во главе с ним самим, чтобы грудью лошадей и ударами плетей соорудить в толпе коридор, недаром они держали последние наготове. «Во что я ввязываюсь⁈» — я снова был на грани отчаяния.

— Полковник! — он во главе группы офицеров, шел в нескольких шагах сзади. — Распорядитесь, чтобы ни малейшего насилия. Отвечаете лично!

— Так точно… — сар Браустан на мгновение замялся, но быстро выкрутился из положения, — … господин сарр Клименсе!

— Благодарю.

Я быстро входил в роль. Казалось бы, кто я ему? Сейчас, когда ничего еще не свершилось?

Несколько минут спустя мы с Аннетой шли по образованному всадниками коридору.

С обеих сторон напирали, лошади испуганно фыркали, а те, кто на них сидел, кричали предостерегающе. Зло, то и дело замахиваясь плетками, но не один из них приказа не нарушил.

Всегда любил смотреть людям в глаза. Они так много рассказывают о своих владельцах! Порой достаточно просто в них заглянуть, и ничего больше уже не требуется. Все началось давно, когда я только взял в руки шпагу. За ней не уследишь: слишком она быстра, но взгляд твоего соперника зачастую выдает его намерения. С той поры и вошло в привычку.

На площади собрались разные люди. Худые и толстые, заросшие бородой и с едва пробивающимися усиками, юные девушки и степенные матроны. Но можно было не сомневаться: все они хотят счастья. А это значит — жить мире, где нет ни войн, ни эпидемий, ни голода, законы справедливы, и действуют одинаково для всех. Как в городах на картинках из детских книг. Получится ли у меня? Но я хотя бы попытаюсь.

Коридор, наконец, закончился, и мы с Аннетой оказались перед парадным входом в королевский дворец. Потеряв по дороге и Антуана, и полковника Браустана, и остальных: пропустив нас, толпа их поглотила. Мы поднялись по ступеням, а их ровно пять. Число сакральное, по количеству ликов того, чье гигантское изваяние едва не задевало облака головой.

И снова мне потребовалось что-то сказать. Голова была пуста, и как я не пыжился, придумать не получалось. Ночь далась трудно, выспаться не вышло, а все другое стало полнейшей неожиданностью. Когда наконец-то собрался с мыслями, кто-то начал кричать: «Слава королю Даниэлю Первому!» Если разобраться — Второму. На заре времен мой предок был уже на престоле, и звали его также. Крикуна поддержали многие, и создавалось впечатление — тот, кто проявит наибольшее рвение, будет вознагражден. К тому времени, когда ор утих, я позабыл, что заготовил, и пришлось придумывать на ходу.

— Хочу с вами поделиться. Когда мы приехали в Гладстуар, я пообещал Аннете, что наконец-то обзаведемся жилищем. А то, знаете ли, все по гостиницам, да по друзьям. Благодаря вам получилось, что я не солгал. И теперь у меня небольшая просьба: мне хотелось бы показать Аннете дом, где нам предстоит жить. Подождите, мы быстро. Ну а затем прошу в гости. Пойдем Аннета, — подхватил я под руку жену, такую же удивленную, как и люди на площади.

Кроме Антуана и Сержа. Оба они старательно показывали, что я такой всегда.