Адъютор. Его величество

Глава 13

Глава тринадцатая.

Вставать пришлось рано. Необходимо было просмотреть ряд бумаг и написать по ним заключение. Затем основательно размяться в компании Стаккера, и наверняка он ждал в фехтовальном зале. Ганкас у меня был. Приобретенный в первой попавшейся лавке, с пером из дрянной стали, заточка на котором затупится после двух резов по канату, с вычурной, безвкусно украшенной цветными стекляшками рукояткой, он выполнял основное требование — был типичной формы и веса, а большего, чтобы прочувствовать его в руке, и не требовалось.

Едва прикоснувшись губами, я поцеловал Аннету, бесшумно выбрался из постели, чтобы неслышно, как тень, направиться к выходу из спальни, когда за спиной раздался совсем не сонный голос:

— Любимый, что бы ты хотел на завтрак?

Тот момент, когда мы никак не могли прийти к согласию. На мои уверения, что нам совершенно нет нужды вставать вместе, зачастую вместе с зарей, и для чего мы тогда держим повара, Аннета всегда говорила: «Даниэль, так меня воспитали. Кроме того, мне доставляет удовольствие провожать тебя утром и встречать вечером». Этим все и заканчивалось.

— На завтрак? Твою компанию и… омлет.

Блюдо было первым попавшимся из того, что пришло в голову, занятую совершенно другим. В кабинете я прежде всего подошел к шахматной доске с неоконченной партией, что в последнее время стало традицией. Классический цугцванг, когда любой ход только ухудшает позицию, а она и без того была безнадежна. Но мечты дают дуракам крылья, и меня не покидала надежда придумать нечто. Чтобы при очередном визите Клауса небрежно сдвинуть фигуру, заставляя его присесть рядом с доской и крепко задуматься. Например, сегодняшним вечером.

— Любите шахматы, сарр Клименсе?

«Когда-нибудь это меня подведет. Вместо того чтобы отреагировать на внезапный голос, я кисло поморщусь: 'Как же вы надоели мне своими визитами!» и пропущу удар.

— Признаться, не очень.

— Согласен — удивительно скучная игра!

— И в чем же вы тогда находите удовольствие, в карты на деньги? — получалось зло, но так и задумывалось.

— Сарр Клименсе, какие пошлости! Есть игры и поинтересней.

— Например.

— Взять кого-нибудь из вас, и привести к задуманной цели. Влиять нельзя, только создавать события, подталкивающие персонажа к очередному нужному выбору… Ко всему следует добавить элемент случайности, ведь мир живет по своим законам, что тоже игру не упрощает. Улавливаете мою мысль?

— Отчасти. И пойму ее больше, если скажете: а каков приз? Все они устроены так, что их смыслом является победа. Она и сама по себе может быть призом, но как с этим дело обстоит в описанном вами случае?

— Чувство глубокого удовлетворения после захватывающей игры, ведь мне противостоят равные по силе соперники.

— Затратно по времени.

— Что оно, если впереди вечность? Сложность в другом: человеческая жизнь коротка.

— И много игроков участвует?

— Кто их считал⁈ Кто-то предпочитает чувственные удовольствия, и живет среди вас. Другие любят думать так, чтобы мозги кипели.

— Но мы — ваше подобие?

— Разве оно подразумевает копию?

Передо мной развалился в кресле пожилой мужчина, чьи длинные седые волосы соседствовали с такой же бородой. Высокий лоб, умный прищур глаз. Мимические морщины свидетельствовали, что он много и сосредоточенно думает. Так выглядел тот, чья жизнь бесконечна, и который нашел себе забаву в том, чтобы распоряжаться людскими судьбами во имя чувства глубокого удовлетворения. Заодно питаясь чужими эмоциями.

— Нет, господин сарр Клименсе, мы не паразиты. Но мы бессмертны, и наше проклятие — скука.

— Подите вон!

Внутри бушевало. Незнакомец давно и спешно удалился, а я продолжал метаться по кабинету, рыча сквозь плотно сжатые зубы. Не выдержав, от души приложился ногой в стол. На грохот распахнулась дверь, вбежал Курт Стаккер, следом Аннета, и вид у нее был испуганным.

— Что-то случилось, сарр Клименсе⁈ — Курт держал руку на эфесе сабли.

Ничего, кроме того факта, что я умудрился завалить массивный стол набок, и все, что на нем находилось, теперь оказалось на полу.

— Курт, пойдемте в зал. И приготовьтесь: вам будет трудно.

Долина, где находились развалины Клоспентуара представляла собой живописнейшее местечко. После часа езды в карете по ухабам на откровенно неважной дороге, прогулка напрашивалась сама собой и что еще оставалось, как не любоваться окрестностями? Здесь собралось все. Горная гряда с белоснежными пиками, занимающая всю северную часть перспективы. Зелень обширной дубравы, где каждое дерево в обхват нескольких человек. Уходящее за горизонт фиолетовое поле лаванды, красиво контрастирующее с золотом ржи через межу. Пруд с лотосами, протекающая по дну ложбины река с бурным течением, а если посмотреть на юг, то в образованном холмами вершиной вниз треугольнике виднелась лазурь моря. Даже воздух, казалось, напоен особым ароматом. Давно обратил внимание, что в подобные моменты, когда единственный взмах руки способен решить судьбу, на красоты окружающего мира обращаешь пристальное внимание, осознавая, чего можешь лишиться навсегда.

От замка мало что оставалось. Минули века, да и камни активно использовались для строительства всеми кому не лень. На тот же добротный мост на пути сюда, где разъедутся три телеги, их ушло немало. Основание донжона, часть крепостной стены, останки чего-то непонятного, немного из того, что когда-то представляло собой подобие амфитеатра, и, пожалуй, все.

Удалось мне увидеть и своего визави — Самойла. Человека с кошачьей грацией, настолько мягко и расслаблено он двигался. В остальном Самойл представлял собой типичного уроженца Клаундстона: среднего роста, плечист, смугл и черноволос. Мы на мгновение встретились с ним взглядом, равнодушно скользнули друг по другу и разошлись. Да и о чем было говорить?

После переполошившей весь дом идиотской выходки побаливала нога. Та самая, на которую, неудачно спрыгнув с лошади некоторое время назад, я несколько дней припадал.Как будто бы мелочь, но все имеет свои последствия, что портило настроение.

— Зрители все прибывают, их уже за вторую сотню перевалило, а до начала еще около получаса, — сказал Стаккер. И пошутил. — Сарр Клименсе, сдается мне, ваше имя опять соберет аншлаг. Интересно, откуда взялась утечка? На что журналисты ушлые, но в газетах не было ни слова.

— Солнце решетом не прикроешь, — хитро прищурившись, улыбнулся Евдай, мой второй спутник в этом недлинном путешествии.

Брать много людей казалось мне глупым, но отправляться в одиночку попахивало безрассудством. Среди присутствующих никак не получалось увидеть Клауса. То ли он ловко замаскировался, то ли решил прибыть непосредственно к началу. Не удалось признать и тех, кто все это затеял себе на потеху. Никто никому особых знаков внимания не оказывал, а золота и других украшений на многих было столько, что возникали серьезные опасения — носить их на себе они не устают?

— Пойдемте к шатрам.

Прогулка толку не дала. Нога по-прежнему побаливала, приступами довольно сильно, хуже того, сапог начал жать. Что было верным признаком — она опухла. Оставалась легкая надежда, что ей поможет покой. Шатров на краю импровизированной арены было два. Один из них, несомненно, для моего соперника: он как зашел в него вместе с компанией, так и не выходил. Другой пустовал.

Примерно на полпути к нам подошёл человек. Однажды мы с ним уже виделись. Это произошло на пляже в праздничную ночь, и именно он передал мне вызов. В его облике ничего не изменилось, разве что короткополую шляпу украсил кулон.

— Приветствую вас, господин сарр Клименсе! Наверняка вы меня запомнили. Мое имя Сай, и мне назначено быть возле вас на случай, если возникнут какие-то вопросы или пожелания.

— Этот шатер приготовлен для меня?

— Да.

Оставалось надеяться, что в нем есть удобный стул.

Их оказалось несколько. Помимо стола, заставленного так, как будто я с компанией прибыли сюда устроить ланч на свежем воздухе, а заодно и напиться вдрызг.

— Спасибо, Сай, но теперь нам нужно остаться наедине.

— Хорошо, сарр Клименсе, — полупоклон получился у него галантным. — Я буду находиться неподалеку, и, если понадоблюсь, позовите.

Едва Сай вышел, я потянулся за бутылкой на столе, мимоходом отметив неплохой выбор: устроители явно не желали ударить в грязь лицом.

— Евдай, прикройте полог. Курт, мне понадобится ваша помощь.

— Сарр Клименсе, не советую вам здесь что-то пробовать или пить! — Стаккер наблюдал за тем, как я борюсь с пробкой на горлышке отличного можжевелового джина.

— Как скажете, Курт. И помогите, пожалуйста, стянуть сапог.

— Сарр Клименсе!..

Нога выглядела куда хуже, чем мог предполагать: опухоль покрылась синими разводами кровоподтека.

— После, господин сар Стаккер, после. Сколько там осталось?

— Девятнадцать минут.

— Уложимся. Но, если и задержусь, пусть примут за мою спесь, главное, чтобы успело подействовать.

— Спиртовой компресс? — догадался Стаккер.

— Именно.

Он не излечит, но даст хотя бы временное облегчение.

— Результат нашей с вами разминки?

Курт выглядел виноватым: стараясь помочь, утром он выкладывался полностью.

— Недостатка ума.

— Если наложить повязку, ногу в сапог вам уже ни за что на засунуть.

— Придется обойтись без нее. Лейте прямо в него, а когда надену, добавите сверху.

— Сарр Клименсе! — Неодобрительно покачал головой Стаккер. — В таком состоянии вам долго не продержаться!

— Поздно что-то менять. И еще одна причина не затягивать.

Наверное, я уже в тысячный раз проклинал своего утреннего собеседника, но куда больше — собственную невыдержанность. Всю дорогу в Клоспентуар мне отчаянно верилось, все пройдет само собой, чтобы в лишний раз убедиться: чудес не бывает.

Шум за пределами шатра нарастал. Евдай, дежуривший снаружи, зашел в него, чтобы сообщить:

— Народу прибыло!.. Неужели у всех приглашения?

— Сомнительно, — сказал Стаккер. — Очевидно же, кто смог узнать, посчитал, что находиться здесь достоин. Как вы, сарр Клименсе?

— Намного лучше.

Не слишком-то я и лгал. Если не шевелить ногой, она вела себя прекрасно. Разве что пульс теперь чувствовался всей стопой. Пытаясь увести разговор в сторону, иначе опять будут стенания, предложил.

— Хотите, Курт, я расскажу о своем противнике?

— Откуда вы о нем знаете?

— Но мы же с ним виделись не так давно? Слушайте. Ему лет тридцать пять — тридцать семь. Возраст, когда накоплен огромный опыт, но рефлексы еще на высоте. Он до крайности предан тому, в чем считает себя лучшим. Подобного склада люди живут ради этого, а все остальное делается ими из необходимости. Например, питаются они только для того, чтобы восстановиться после изнурительных тренировок. Все это накладывает отпечаток, в связи с чем их легко определить даже в толпе. Откровенно говоря, я таких людей недопонимаю. Согласен, у всего есть цена, но не чрезмерна ли она в случае с фанатиками? Обеими руками Самойл владеет одинаково превосходно, но имеется у него и недостаток. Старая, хорошо залеченная рана на левой ноге. Она давно его не тревожит, и проявляется только тогда, когда Самойл делает первый шаг именно с нее, а этим можно воспользоваться. Стаккер, вы же опытный рубака, и вам ли не знать, что ноги куда важнее рук, если речь не идет о кавалеристах?

Курт промолчал, красноречиво посмотрев на мои собственные нижние конечности. И он был прав. Сквозь полотняные стенки шатра донесся шум от нескольких пар ног, и они приближались.

— Стаккер, не хотите чего-нибудь выпить, пока есть время? Замечательный выбор, а сюда мы уже не вернемся.

— Благодарю, но нет. Сарр Клименсе, еще не поздно отказаться.

— Предлагаете на виду у всех стянуть сапог? Пойдемте.

Народу действительно прибыло. При моем появлении, он начал стягиваться к площадке, где в центре уже стоял Самойл, и, с кем-то перешучиваясь, непринужденно вертел ганкас между пальцами.

Клаус по-прежнему ловко скрывался среди толпы, и плюнув на это занятие, я направился к Самойлу, старательно пытаясь не хромать. Конечно же, при своем опыте, он не мог не увидеть мою проблему, даже если она ускользнула от него при первой встрече. То, что я обнаружил в его глазах, на какой-то миг заставило проникнуться к нему симпатией: там не было ничего, кроме сожаления о том, что победа не принесет ему полного удовлетворения. Но вот Самойл с брезгливой гримаской что-то сказал человеку рядом, тот, отвечая, презрительно ощерился, и мое мнение стремительно переменилось.

— Господин сарр Клименсе, а где же ваш ганкас⁈ — откуда-то вынырнувший Сай был нешуточно удивлен.

— А что, каждый может быть со своим оружием⁈ — я изумился не меньше.

— Ну конечно же и это традиция! — он явно переживал, что допустил такую оплошность, за которую с него обязательно спросят.

— Сай, вы говорили, что я могу обратиться к вам за помощью. Ну так найдите же мне его, любой. Можно и ваш собственный.

Последнее было на всякий случай. Возможно, среди них существует поверье, что ганкас в чужие руки передавать нельзя. Чтобы не сглазить, и он не потерял магическую особенность, или что-то еще. Люди любят придавать почти волшебные свойства порой обыденным вещам. Счастливый амулет, удачливая шляпа, и что же тогда говорить об оружии, от которого зависит жизнь?

— Но… — протянул Сай, и я уже было подумал, что моя догадка верна, когда он сказал. — Если он вас устроит.

— Вполне.

Ганкас был как ганкас. Складной нож, с фиксирующимся, покрытым травленными узорами клинком, закругленным острием, и, конечно же, с богато изукрашенной рукоятью.

— Благодарю. Обещаю, что вернуть не забуду.

— Это была моя промашка, — повинно склонил голову Курт Стаккер.

— Вы-то здесь причем? Выбросьте из головы.

Самойл наблюдал за нами с веселым любопытством и едва не посмеивался.

— Надеюсь, вы не станете отказываться? — спросил он, едва я к нему приблизился. — Особенно в связи с условием, о котором отлично осведомлены.

— Не вижу смысла.

— Как знаете. И не надейтесь, что ваша ладанка вам поможет.

— Тоже самое о ней могу сказать и вам.

Конечно же, он меня не понял, но зачем-то кивнул.

— Тогда приступим?

— Не откладывая.

Разрывая дистанцию, Самойл сделал пару шагов назад, эффектно перекинув ганкас в левую руку. Он оказался в ней чуть раньше того, чем мой собственный вошел ему под нижнюю челюсть, разрезая на своем пути все и добираясь до мозга. Шум от упавшего тела раздался уже тогда, когда я находился к нему спиной: ответного выпада можно не опасаться, а любоваться агонизирующим телом — удовольствие сомнительное.

— Сай, вы знаете, где забрать свой ганкас. Передайте, что я свое условие договора выполнил, дело теперь за ними. Заодно скажите, что засвидетельствовать свое почтение лично, никакого желания не испытываю.

Вид у него был потрясенным. Наверняка он рассчитывал увидеть долгий бой со множеством порезов, пока кто-то из противников не начнет сдавать от потери крови, чтобы, наконец, не открыться под разящий удар. Толпа зрителей притихла, не зная, как реагировать. Для немалой части из них Самойл был героем и образцом для подражания, ведь здесь собрались многочисленные поклонники складного ножа с тупым концом. Но сталь — есть сталь, и что против нее слабая плоть? Другие прибыли сюда за удовольствием посмотреть на мою кончину, настолько я успел им насолить, а некоторым встать костью поперек горла. Нашлись и те, кто посчитал ниже своего достоинства устраивать восторженный рев по поводу того, что один человек убил другого.

— Вы сделали ставку именно на это, сарр Клименсе? — по пути в карету спросил Стаккер.

— Да. Иного мне было не пережить. Владение ганкасом строится на другой технике, и в этом я видел свой шанс.

Я с удовольствием представлял как в нее усядусь, стяну сапог, закину больную ногу на сиденье напротив, и наверняка сделаю пару глотков бренди, припасенного мною примерно на такой случай.

— Курт, вам не удалось признать сар Штраузена?

Не верилось, что Клаус позаботился о своей репутации настолько. Что было бы разочарованием.

— Увы. Сарр Клименсе, так понимаю, нашу поездку на север придется отложить?

— Тогда в ней не останется ни малейшего смысла. Вернемся, пошлю за магом из Дома Милосердия. Он помашет руками, прочитает сильнейшее заклинание, а главное, изготовит целебную мазь. В пути и заживет. Евдай, о чем задумался?

— Не нравится мне, как они на нас поглядывают, зло. Не случилось бы чего! Сарр Клименсе, может нам стоит возвращаться вместе с толпой?

— Нет. Мы будем ехать так быстро, как сможем.

Дожидаясь, Аннета наверняка извелась. Помимо того, что до нашей разлуки оставались считанные часы, и не хотелось бы часть из них потерять.