Единственный цветок в этой говноклумбе 7

24. Разрешу

— Должна сказать, наглости тебе не занимать. — Мартина, легко опустившаяся в мягкое кресло, забросила ногу на ногу. Выглядела она по-домашнему, будто бы вот-вот готовилась лечь спать: легкий халат, едва скрывавший ее нижнее белье, отсутствие макияжа, распущенные и слегка взъерошенные волосы. — Подговорить одновременно двух моих ближайших подчиненных, чтобы связаться со мной в срочном порядке? Я надеюсь, это того стоит.

Шейн, смотря на нее через магический кристалл, старался улыбаться. Внешне он вроде бы даже не подавал вида, но внутри него все буквально сжималось — настолько сильно он переживал в этот момент. А кто на его месте не переживал бы? Связаться с самой императрицей через магический артефакт глубокой ночью — на это еще требовалась смелость.

— Рад приветствовать Вас, Ваше Величество императрица. — Шейн вежливо поклонился, и тотчас сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я бы никогда не пошел на подобное, если бы на кону не стояло многое.

Мартина, подпирая голову рукой, смотрела на него не то с недовольством, не то с недоверием. Не долго думая, она приказным тоном сказала:

— Рассказывай.

— У меня есть к вам просьба и встречное предложение.

— Начинай с просьбы.

Когда она говорила с ним в таком тоне, Шейн чувствовал еще больше давления. Но внешне он все также оставался непоколебим.

— Думаю, — начал он, — Вам уже известны все те тяготы, через которые проходит моя семья.

— Жаль герцогиню, но это был ее выбор. — Мартина моментально отмахнулась. — В жизни не поверю в то, что Шанна не знала, к чему это приведет.

— Вы правы, она была в курсе всего происходящего. Однако я, как ее сын, не могу закрыть на это глаза.

— О… — Мартина иронично улыбнулась. Теперь она выглядела даже как-то пугающе-радостно. — Мне казалось, что ты относишься к той самой категории глупых мальчишек, которые пытаются как можно скорее отречься от своей семьи. Даже неожиданно видеть тебя в подобном свете.

Шейн молчал, как молчали и остальные присутствующие. Со стороны Шейна, конечно, за этим разговором никто не наблюдал. Никому и не нужно было знать о том, на какой отчаянный шаг он решился пойти. А вот со стороны императрицы молчаливых свидетелей было двое: София и Лаванда. Первая помимо того, что была директором академии, также оставалась главным магом империи. А вторая кроме того, что являлась ближайшей подчиненной императрицы и выдающимся рыцарем, также оставалась старшей дочерью Софии. И именно этих двоих Шейну пришлось подговорить, чтобы связаться с императрицей. Если бы не их знакомство когда-то в прошлом, сейчас у него даже не было бы такой возможности.

— Как я понимаю, — снова заговорила Мартина, — твоя просьба связана со спасением герцогини Дориан?

— Все верно.

Внезапно императрица рассмеялась. Ее хохот показался настолько зловещим, что ни Шейн, ни кто бы то ни было еще не решился перебить ее. Лишь когда Мартина успокоилась, она цепко схватилась руками за оба подлокотника, наклонилась и почти прокричала:

— Мальчишка, ты хоть понимаешь происходящее? Если я, правитель империи, начну вмешиваться в дела постороннего королевства, разве это будет нормально воспринято соседствующими королевствами? Это вопрос международных отношений, а не просто спасения одного человека!

— И тем не менее, — уверенно парировал Шейн, — мы с вами оба понимаем, как этот человек связан с международными отношениями. Как минимум, она является кровной матерью новой Святой.

— Собрался угрожать мне титулом своей сестры, который я же ей и присвоила?

— Ни в коем случае. Я не самоубийца.

Мартина снова откинулась на спинку кресла, нахмурилась и грозно замычала. Шейн же, понимая, что ему надо было как-то сбавить градус напряжения, спокойным тоном продолжал:

— Причина, по которой я вообще решился связаться с вами — это не попытка запугать или надавить. Напротив, у меня есть встречное предложение.

— И что же ты собираешься предложить? Удиви меня.

— Себя. Я готов предложить Вам себя.

Шейн знал, как это звучало со стороны. Поэтому, когда снова раздался искренний хохот Мартины, он даже не удивился.

— Вы только посмотрите на него! — смеясь, кричала королева. — От тебя же теперь нет никакого толка! В прошлом ты хотя бы мог стать выдающимся магом, но теперь зачем ты вообще нужен?

— Если вы говорите это, потому что считаете, что у меня нет магии, тогда вы не правы.

— Что ты имеешь в виду?

Шейну не требовалось делать что-то особенное. Запустив парочку магических кругов, он в мгновение ока создал за своей спиной алмазную стену. Сияние магического круга, блеск алмаза и легкая дымка, заполонившая все — этого было достаточно для того, чтобы четко показать, что магия у него была.

— У меня есть магия, но сейчас я специализируюсь на другой стихии. Если вы не верите своим глазам, можете расспросить об этом вашего верховного мага.

Хмурясь, Мартина еще пару секунд глядела на Шейна через магический кристалл, а затем, обернувшись, посмотрела на Софию. Главная волшебница империи стояла по правую руку от своей правительницы, и когда та обернулась к ней, она лишь кивнула и сразу объяснила:

— Я сама узнала об этом лишь недавно. После потери водной магии Шейн сменил стихию на землю и начал заниматься ее изучением.

Повисла напряженная пауза. Сейчас из присутствующих удивлены были только Лаванда и сама императрица. И как только им стала ясна правда о картах на руках Шейна, они мгновенно начали обдумывать все это.

Шейн был таким же магом-неудачником, как и все те, кто потерял свою стихию из-за действий змеевиков. Тем не менее, сейчас он был единственным, кто знал, как можно было восстановить возможность колдовать. Потеря всех водных магов в мире сильно сказалась не только на империи, но и на всех королевствах, и возможность вернуть хотя бы половину из этих людей в строй была большим достижением.

Тем не менее, сомнение императрицы никуда не исчезло. Задумчиво потирая подбородок, она спросила:

— Скажи, с чего ты взял, что я вообще соглашусь на это? Даже не смотря на то, что у тебя есть магия, ты всего лишь мальчишка.

Шейн кивнул, прекрасно понимая причину этого вопроса. Он и сам был не настолько самоуверен в себе, чтобы не опасаться возможного отказа. Однако, не теряя уверенности, он отвечал:

— Вы единственная в мире императрица, которая допустила в ряды королевских рыцарей мужчин, к тому же без выдающихся магических способностей. Я уже сражался вместе с ними и прекрасно знаю, что вы можете любому таланту найти применение. Это одна из тех причин, по которой я решил рискнуть.

Мартина снова замолчала. О ее бурной мыслительной деятельности говорили лишь ногти, тарабанившие по подлокотнику. Снова и снова она обдумывала предложение Шейна и то, что оно могло ей дать. Отбрасывая в сторону его талант, как минимум он оставался с хорошей родословной: подкрепить связи с семьей, из которой происходила новая Святая, не было лишним. К тому же Шейн обладал связями со многими выдающимися личностями в мире — это могло помочь империи в будущем. Но, наверное, самым главным его преимуществом, как ни странно, был опыт сражения со змеевиками. Один раз он уже принимал участие в сражении против них на территории самой империи. В случае повторения подобной ситуации его помощь была бы кстати.

Мысленно собрав в голове все возможные «за» и «против», Мартина устало выдохнула. Когда она подняла взгляд на Шейна, в выражении ее лица уже читался четкий ответ.

— Хорошо, — серьезно сказала Мартина, — я согласна оказать давление на королевство Селестина, чтобы помочь герцогине Дориан. Но почему ты считаешь, что это вообще сработает? Ваша королева все равно может поступить по-своему.

Шейн уверенно кивнул. Он прекрасно понимал, что даже в случае согласия императрицы, устраивать из-за этого войну она не станет.

— Сила нашего королевства заключалась в двух армиях, — начал объяснять Шейн, — в армии герцогства Дориан и армии герцогства Роман. Последние потеряли часть своего влияния и способностей, а первых прямо сейчас королева предала. Если вы окажете давление на королевство, защищаться от империи будет просто некому. Те немногочисленные силы, которые есть у королевских рыцарей Селестины, просто пустышка в сравнении с вами. И это я молчу о том, что они и так ослабли после борьбы со змеевиками и гражданской войны.

Недовольно щурясь, Мартина прошипела:

— Хитрый как твоя мать.

— Сочту за комплимент.

С наступлением утра в королевстве Селестина поднялся шум. Новость о скорой казни герцогини быстро разошлась по всем территориям. Правда, взглянуть на это событие разрешили только высокопоставленным дворянам.

Сказать, как общественность относилась ко всему этому, было сложно. Кто-то просто злорадствовал, кто-то поддерживал королеву, надеясь чего-то этим добиться, а кого-то происходящее пугало до глубины души. Ведь теперь, в глазах дворян, действия королевы выглядели как полное помешательство. Это ведь именно она приказала герцогине выступить на войне против восставшей наследницы. И когда та выступила, получается, что в место награды она получила казнь. Так, как после этого можно было соглашаться с приказами королевы?

К тому моменту, как колокол пробил восемь утра, толпа уже собралась во внутреннем дворе дворца перед плахой. Кеннет, стоявший среди толпы, чувствовал подступавшее напряжение. Он нервно оглядывался по сторонам, надеясь найти где-то неподалеку своего сына, но Шейна нигде не было.

«Несмотря на то, что решение защитить Шейна принял я, Шанна поддержала его. — В какой-то момент просто перестав осматриваться, Кеннет устало выдохнул. — Она приказала мне молчать, но разве это нормально? Это же я скрыл улики. Это меня нужно было судить и казнить, а не ее».

Кеннет не знал, что ему нужно было делать после казни. Ему даже не хотелось думать о том, как позже придется ехать в академию и сообщать дочерям обо всем случившемся. Про передачу управления над родом еще совсем юной Джулиане он даже не вспоминал.

Вскоре на плаху поднялись трое: судья, вынесший вчерашний приговор, Шанна, ведомая им, и палач, замыкавший колонну. Как только они вышли, толпа сразу оживилась. Все главные участники события приняли свои места. Палач поставил Шанну на колени перед плахой, но пока что не стал силой склонять ее. Судья же, подойдя к самому краю деревянной сцены, поднял свиток в своих руках и многозначительно посмотрел на толпу.

Напряженно наблюдавший за всем этим Кеннет бегло оглянулся. Сына так и не было рядом, однако королева и теперь уже ее единственная наследница уже были на своих местах. Они обе стояли на балконе дворца, откуда открывался отличный вид на все то, что происходило во внутреннем дворе. Что Латиша, что Шерия, выглядели безэмоционально.

Когда Кеннет вновь взглянул на сцену, он заметил, как быстро Шанна бегала взглядом по толпе. Ее не интересовали ни королева, ни посторонние. Быстро сканируя взглядом всех, кто стоял перед ней, она искала всего одного определенного человека, и никак не могла его найти. Когда она вернулась взглядом к Кеннету, то как-то грустно улыбнулась. Только тогда он и понял, что она тоже пыталась найти среди всех этих лиц Шейна.

Между тем судья развернул свиток и громко прокашлялся. Окружающие сразу насторожились и стихли, наступила гробовая тишина. Судья прокашлялся вновь, будто уже собираясь зачитать приговор, а палач, слегка надавив на плечо Шанны, все-таки вынудил ее склонить голову. Та без колебания подчинилась и замерла. Ее длинные волосы скатились на пол, закрывая лицо, а белая длинная шея оголилась.

Но приговору так и не было суждено стать зачитанным. Внезапно на деревянной сцене, прямо рядом с судьей, вспыхнул магический круг. Фигура женщины, появившейся на сцене, удивила всех присутствующих.

Судья, растерянно отступив, спросил:

— Директор академии?

София, зачесав волосы на голове, недовольно оглянулась. Выглядела она уставшей и немного хмурой. Будто бы даже обиженной на то, что в итоге именно ее заставили заниматься всем этим.

— Сегодня я выступаю не как главы академии, — громко заявила она, — а как верховный маг империи.

Публика вновь оживилась. Присутствующие засуетились, зашептались. Королева Шерия, ранее абсолютно спокойная и непоколебимая, подскочила к балюстраде и буквально вцепилась в нее когтями.

В то же время София громко прокричала:

— И от лица императрицы Мартины де Аскании заявляю, что мы не собираемся поддерживать кровавый режим в Селестине!

— Что значит поддерживать⁈ — Закричала в ответ королева, буквально поражая своим голосом присутствующих. — Вы вмешиваетесь в наши внутренние разборки!

София подняла на нее абсолютно спокойный взгляд. С Шерией их не связывало ничего. Ни общее прошлое, ни какие-то рабочие отношения. Чего не сказать было о ее взаимоотношениях с Шанной.

— Шанна Дориан — это человек, который активно сражался на благо общемировой цели и уничтожал преступную группировку. — Своим голосом София ясно давала понять, что спорить с ней было бесполезно. — Ее рыцари, ее дети и она сама были в первых рядах во время всех разборок. Наша императрица собирается наградить ее за доблесть, а вы хотите ее казнить? Это неприемлемо.

— Она убила члена королевской семьи!

— Она сделала это по вашему приказу, — стой же резкостью отвечала София. — Или это не вы заставили ее выйти на фронт, чтобы отбивать восстание вашей дочери?

Наступила тишина. Эти слова снова переполошили толпу и напомнили о том, из-за чего происходящее было настолько спорной темой в их королевстве.

В то же время Шанна, приподняв голову, недовольно наблюдала за всем происходящим. Как только София появилась на сцене, она сразу поняла почему та сделала это. Вновь быстро забегав взглядом по толпе, Шанна начала искать виновника всей этой неслыханной ситуации, и вскоре все же увидела его.

Шейн стоял рядом со своим отцом, абсолютно спокойно дожидаясь завершения всех этих разборок. Когда угрожающий взгляд Шанны достиг младшего и старшего Дориана, оба почувствовали, как по их спинам побежали мурашки.

— Твоих рук дело? — полушепотом спросил Кеннет.

— Если честно, — отвечал Шейн, — да.

— Кажется, твоя матушка в ярости.

— Значит ли это, что мне уже стоит бежать из королевства?

— На твоем месте я бы так и поступил.

Но не одна Шанна искала Шейна в толпе. Шерия, ясно помнившая вчерашний скандал, вскоре все же нашла младшего Дориана рядом со своим отцом. Гневно взглянув на него, она практически прокричала:

— Ты… Так это был ты⁈

Лишь после этого вопля Шейн вообще поднял на нее взгляд. Он не ожидал, что сама королева обратится к нему в такой момент. Думал, что она хотя бы попытается сохранить лицо на людях, но, видимо, сильно ошибался.

Повернувшись к королеве лицом, Шейн покорно поклонился ей, а затем громко заговорил:

— Прошу прощения, Ваше Величество. Но если бы не наш с вами разговор, я не стал бы прибегать к этому методу.

— Ты предал наше королевство! — грозно кричала она.

Латиша смотрела на свою мать с сомнением. Даже она понимала, как выглядела вся эта ситуация в глазах дворян.

— Ваше величество королева, — строгим тоном позвал Шейн. — Если нужно будет стать человеком, который будет держать все это королевство в узде, я буду им. Чтобы ни вы, ни кто-либо еще не забывали, что именно ваши приказы и ваши решения становятся причиной всего того, что происходит после.

— Еще недавно ты говорил, что тебе нравится моя дочь и ты хочешь быть с ней, а теперь заявляешь, что будешь пытаться мной манипулировать⁈

Шейн снова поклонился и, явно игнорируя эти слова, ответил:

— Надеюсь, что вы и дальше будете уважать род Дорианов. Как-никак это единственная мощная сила королевства в настоящий момент.

Шерия ничего не могла на это ответить. Ситуация разворачивалась так быстро и внезапно, что прямо сейчас ей уже нужно было решать, что стоило делать дальше. Продолжать отстаивать свое мнение или смириться с тем, что герцогиня снова окажется безнаказанной и восстановит свое влияние?

— Ваше Величество королева Шерия, — громко позвала София, уже уставшая ждать, — могу я услышать ваше решение? Вы собираетесь пойти навстречу империи или все-таки поступить по-своему?

Шерия перевела взгляд на главного мага империи. Лишь тогда она и вспомнила о том, что за ними наблюдали буквально все влиятельные люди их королевства. Попытавшись хоть немного собраться с силами, королева выпрямилась, опустила руки и серьезно ответила:

— У меня нет причин настраивать империю против моего королевства.

— Тогда, — София коротко кивнула, — я с удовольствием объявляю казнь герцогини Дориан отмененной.

Вновь зазвучали громкие голоса толпы. Неравнодушные люди сразу же начали шептаться и обсуждать случившееся. София же в этот момент, обернувшись к Шанне, заметила с какой яростью та смотрела в сторону своего сына. Шанна явно догадывалась каким образом Шейн добился сотрудничества с императрицей, и ее наверняка не устраивало это.

Внезапно, будто почувствовав на себе чей-то взгляд, Шанна приподняла голову и посмотрела на Софию. Верховная волшебница ей лишь улыбнулась, да при том так сладко и злорадно, будто она всю жизнь ждала этого момента.

— Когда-то ты была на моем месте, — заговорила София. — Кажется, тогда ты точно также забрала моего ребенка.

Шанна зловеще стиснула зубы. Прямо сейчас она выглядела особенно уязвимой: стоя на коленях, в грязной одежде, с растрепанными волосами прямо на самой плахе.

— Твой ребенок, — отвечала она, — принял это решение добровольно.

— Твой тоже, представляешь?

После отмены казни снаружи началась неразбериха. Многие дворяне сразу стали собираться и уезжать, желая как можно быстрее распространить новости последних событий. Ну, а королева вместе со своими подчиненными была буквально вынуждена удалиться с Софией для продолжения переговоров уже в уединенной обстановке.

Шейн же, задумчиво блуждая по коридорам дворца, пытался насладиться последними мгновениями полной свободы. Пусть он и не продавал свою душу императрице, а просто согласился служить на нее, никто не знал, как именно она могла использовать его в будущем. Да, это была всего лишь сделка — без магической клятвы и прочего — но все же она была официальной, а это значило, что теперь Шейн обязан был служить на благо другого государства. Радовало его теперь лишь то, что в том месте у него уже были свои союзники. Значит, и прижиться ему там было легче.

Внезапно где-то в конце коридора показалась фигура. Когда Шейн подошел ближе, в очертаниях этого силуэта он заметил сначала девушку в пышном парадном платье, а затем и понял, что это была Латиша.

Нынешняя наследная принцесса ждала его без лишней радости на лице. Она пыталась казаться хладнокровной, будто бы ситуация ее никак не задевала, но даже со стороны Шейн видел, как дрожали ее плечи. Когда он подошел, то сразу спросил:

— Ты на меня сердишься?

— Мне не нравится тот выбор, который ты сделал. — Латиша отвела взгляд и неосознанно сцепила ладони в замок. — Но я ничего не могу с этим поделать. Никогда не могла.

— Разве это был не лучший выбор для нас обоих?

— В чем он лучший? — Она посмотрела на него с еще большим недовольством. Словно обиженный ребенок, она хмурилась, дула губы, но все же старалась не давать волю всем своим эмоциям.

— В том, что каждый остается при том, чего он хочет. — Шейн же продолжал говорить с абсолютным спокойствием. — Ты же хотела быть королевой?

— Ты у меня спросил это?

Шейн глубоко вдохнул, пытаясь сосредоточиться. Сейчас у него не было сомнений. Проведя всю ночь в раздумьях над своим выбором, он принял решение, с которым готов был идти до конца.

— Латиша, не говори, что ни разу не задумывалась о выборе между мной и властью. — Подняв руку, Шейн приложил ее к женской щеке и слегка погладил. — Я хорошо тебя знаю, а ты хорошо знаешь меня. В конце концов, мы всегда принимали решения, которые вели нас к нашей цели.

Латиша не отвечала. Смотря в его глаза, она будто обдумывала все сказанное, и то, что она не отрицала этого, только доказывало, что Шейн был прав. В прошлом его присутствие помогло ей измениться, а поддержка его семьи позволила ей выдержать противостояние с Дженой, но прямо сейчас из-за ненависти королевы к Дорианом находиться рядом с Шейном было буквально опасно.

Положив свою ладонь поверх руки Шейна, Латиша легко погладила его и точно также спокойно ответила:

— Если ты перейдешь на сторону императрицы, мы уже никогда не сможем быть вместе.

— Я знаю, но только так я смог поступить по совести.

— Тебе настолько важно было спасти твою мать?

Шейн задумался. Вопрос был действительно хорошим, и задавала его не только Латиша. Даже императрицу удивило его решение.

— Не думаю, что я бы сделал это, если бы в последние годы моей жизни она не прикрывала бы мою спину. — Опустив взгляд на Латишу, Шейн хмыкнул. — Я достаточно много успел создать неприятностей, но она всегда закрывала на них глаза. Не идеальный метод воспитания, но, если так подумать, она всегда закрывала глаза на то, что творили ее дети.

Девушка выглядела все спокойнее. Сейчас ее плечи уже не дрожали, но вместо волнения на ее лице четко можно было прочитать разочарование. Не поднимая взгляда, Латиша сказала:

— У меня нет такой же привязанности к моей семье. Думаю, даже если бы Джена убила Шерию, я бы не расстроилась.

— Шерия не сделала ничего, чтобы заслужить твое доверие. Это логично.

Латиша снова подняла взгляд. Убрав ладонь Шейна от своего лица и схватившись за нее обеими руками, она спросила:

— Мы же не станем врагами не смотря ни на что?

— Обещаю.

Шейн невольно улыбался. Прямо сейчас он действительно не мог представить себе ни одной причины, по которой они в будущем могли бы стать друг другу врагами.

Латиша, улыбнувшись в ответ, заговорила снова:

— У меня есть еще один вопрос, который меня волнует.

— Какой?

— Ты же не собираешься жениться на Моржане?

Услышав этот вопрос, Шейн внезапно рассмеялся. Подобная мысль даже не приходила ему в голову ранее.

— Ни за что! — радостно воскликнул он. — Лучше сразу в могилу.

— Тогда я спокойна. Было бы обидно ей проиграть.

Латиша улыбнулась и Шейн улыбнулся ей в ответ, а затем они оба внезапно рассмеялись. В этот момент они даже позабыли как-то о том, что сейчас с ними происходило и как сильно это должно было повлиять на их взаимоотношения в будущем.

Отвлечь их смог лишь звук приближавшихся шагов. Когда Шейн понял, что кто-то направлялся к ним, он сразу замолчал и развернулся. При виде Кеннета, явно искавшего его, Шейн сразу изменился в лице и успокоился. Латиша также, видя его реакцию, затихла.

Она улыбнулась ему в последний раз и, подхватив пышную юбку платья, присела в реверансе на прощание. Отпускать ее так просто было даже обидно. Шейн смотрел, как она уходила, а сам невольно все же задумывался о том, правильно ли он поступал. Но ведь, если она была со всем согласна, значит она тоже хотела этого, верно?

Внезапно из раздумий его вырвал голос Кеннета:

— У нас с Шерией было также.

Шейн, развернувшись, посмотрел на своего отца и увидел с каким спокойствием тот взирал на фигуру быстро удалявшейся принцессы.

— О чем ты? — непонимающе спросил Шейн.

— Я не хотел становиться мужем для твоей матери, и Шерия мне нравилась. Очень нравилась.

Шейн замолчал. К этому моменту Латиша уже успела скрыться за поворотом, и в коридоре остались лишь они одни. Думая о прошлом Кеннета и сопоставляя его с тем, что он имел в настоящем, Шейн все же видел некоторую схожесть их жизненного пути. Они оба, так или иначе, выбрали путь, связанный с долгом перед семьей. Оба приняли серьезное решение, которое в корне изменило их жизни.

Теперь наконец-то понимая причину, по которой Кеннет и Шерия на самом деле не могли быть вместе, Шейн спросил:

— Но в итоге она выбрала трон, да?

— Да.

Шейн усмехнулся. И даже здесь ситуация была схожей. Для Латиши, как и для Шерии в прошлом, вопрос влияния был куда важнее собственных чувств.

Спокойно взглянув на своего отца, Шейн ответил:

— Тогда ни ты, ни я ничего не потеряли.

Эти слова сначала удивили. Кеннет посмотрел на своего сына так, будто тот сказал нечто неразумное, но затем, будто переосмыслив все это, он внезапно улыбнулся. Это было впервые, когда Шейн видел улыбку у этого вечно серьезного человека.

Хлопнув Шейна по спине, Кеннет сказал:

— Хотя бы иногда возвращайся домой, хорошо?

Шейн иронично улыбался.

— Я меняю место жительства на другое королевство, а не на другой мир. Так что когда-нибудь да буду возвращаться. Только для начала попытайся успокоить гнев моей дорогой матушки. Иначе, боюсь, это возвращение домой станет для меня последним.