Единственный цветок в этой говноклумбе 7

19. Сдамся

В отличие от королевских дворцов или хотя бы дворянских поместий в академии не было ни стражи, ни как таковой тюрьмы, в которую можно было бы кого-то заключить. Но для особенно буйных учеников, и в том числе тех, кто без остановки пытался сбежать, было создано помещение на подобии тюремного. Оно располагалось в подвальной части дальнего, северного корпуса. И, да, как в настоящих тюрьмах здесь все же были решетки, отделявшие одну камеру от другой. Правда, изнутри все эти «камеры» выглядели как обычные светлые комнаты. Мягкие кровати, наличие всей необходимой мебели, книги и письменные принадлежности для учебы.

В этом месте редко кто-то жил, но все же такие случаи бывали. И прямо сейчас единственной узницей этого помещения оказалась Джена.

Когда дверь, ведущая в подвал, отворилась, это сразу стало слышно. Громкий низкий скрип пронесся по всей темнице, сообщая о том, что кто-то пришел. Сразу следом за ним зазвучал стук каблуков — кто-то спускался по лестнице.

Учитывая то, что никто не должен был посещать это место до выяснения обстоятельств, подобные звуки сразу насторожили. Джена, иронично улыбаясь, сидела на кровати и молча ожидала, когда незваный гость не появится перед ней. Всего у нее было несколько теорий того, кто же это мог быть. И чем больше она думала над возможными вариантами, тем забавнее казалась ей эта ситуация.

Когда гость все же остановился напротив камеры Джены, та широко и даже как-то возбужденно улыбнулась. Человек, которого она меньше всего ожидала увидеть, стоял прямо сейчас перед ней и задумчиво смотрел ей в глаза.

— Наверное, я должна поздороваться с Вами, Ваше Высочество.

Джулиана старалась выглядеть как можно хладнокровнее. Она впервые видела Джену в подобающей женской форме академии. Возможно, от этого эта ситуация была для нее еще волнительнее.

— Поздороваться? — переспросила Джена. В одном только ее голосе прозвучало столько восторга, что от этого становилось жутко. Принцесса, спустившись со своей кровати, подошла к решетке и с широкой улыбкой схватилась за нее. — Удивительно, что ты вообще решилась появиться перед моими глазами. Ты хоть понимаешь, насколько смешно то, что сейчас ты обращаешься ко мне как полагается?

— Понимаю, — задумчиво протянула Джулиана. — Однако не думаю, что было бы лучше, если бы прямо сейчас я продолжала обращаться к Вашей поддельной личности, а не настоящей.

— Ничего бы не изменилось, поверь.

— Возможно, для вас да. Но для меня это было бы не приемлемо.

Голос Джулианы был сух и спокоен. Ей действительно удавалось скрывать то, каким учащенным было ее сердцебиение. Одна лишь Джена не могла оценить всех этих усилий. Видя спокойствие Джулианы, принцесса буквально закипала от злости.

— А истязать меня все эти годы для тебя было приемлемо⁈ — громко вскрикнула Джена.

— Я не знала кем Вы были.

— И это твое оправдание?

— Да.

Джулиана завела праву руку за спину и крепко сжала ее в ладонь. После этого вопроса она невольно вспомнила свой разговор с Шейном о Джене. Когда он впервые рассказал о том, под какой личиной скрывалась наследная принцесса, Джулиана без колебаний начала оправдываться за свои действия, но сейчас, перед глазами самой принцессы, ей тяжело было сохранить свое красноречие.

Джена отшатнулась. Опустив взгляд куда-то на пол, она будто еще раз обдумала ответ Джулианы про себя, а затем как-то тихо и мрачно заметила:

— Ты все такая же самоуверенная, как и раньше. Ничего не изменилось, хотя ты и узнала правду.

— Изменилось, — чуть тверже сказала Джулиана. — На самом деле, я до сих пор не могу поверить в то, что так сильно оплошала. — Она отвела взгляд, уже больше не желая смотреть принцессе в глаза и как-то расстроено спросила себя: — Почему не смогла догадаться? Сама не понимаю. Может быть, мне просто не хотелось замечать правду?

— О чем ты? — Джена иронично улыбнулась. — Тебе просто нужна была подушка для битья.

— Возможно. — Джулиана выдохнула и посмотрела в глаза собеседницы намного увереннее. Расслабив ладони, она опустила их вдоль тела и снова заговорила: — Но, по крайней мере, я не позволяла себе распускать руки на тех, кто не сделал мне ничего плохого. Верно же, Ваше Высочество?

— На что ты намекаешь?

— Отпустите моего брата.

Джена улыбнулась, и на этот раз как-то пугающе. Ее голос, полный радости и нескрываемой иронии, спросил:

— Когда это ты стала настолько чувствительной? Разве тебе не были безразличны мужчины? Эти отбросы общества. Кажется, ты всегда презирала их.

— Я презирала тех, кто не знал своего места. Тех, кто строил из себя невесть что, хотя на самом деле ничего из себя не представлял. И тех, кто пытался злоупотреблять своим положением, несмотря на то, что оно не было им заслужено. Я и сейчас презираю таких людей.

— И все же ты пришла просить прощение за младшего, который сбежал из семьи и тем самым предал весь ваш род.

Здесь Джена была права. В случае действий Шейна решение его матери, Шанны, в глазах всей общественности казалось странным. Она не стала силой вылавливать его и возвращать домой, не заставила дать клятву и даже позволила самому выбирать с кем он хочет быть. С точки зрения законов королевства, это было нелогично.

Промолчав еще несколько секунд, Джулиана снова подняла взгляд и спросила:

— Если вы обижены на меня, тогда почему бы не отомстить лично мне?

— Хочешь сказать, что готова поменяться с ним местами? — Джена ликовала. В ее глазах было столько радости и злорадства, что даже сама Джулиана чувствовала себя из-за этого некомфортно. — Стать моей игрушкой ради кого-то?

Это предложение звучало ужасно. Джулиана чувствовала, что должна была отказаться от него, но понимала, что иного варианта у нее и не было. И пока она думала, Джена с усмешкой продолжила:

— Так и знала, что…

— Да, — резко перебила Джулиана. — Я ответственна за случившееся, а не Шейн. Да, я готова поменяться с ним местами.

Эти уверенные слова поражали. Выражение лица Джены сразу сменилось, как она услышала это. Сначала ее глаза расширились от удивление, но затем брови недоверчиво сдвинулись, а губы сомкнулись в плотную напряженную линию.

— Ты меня разочаровываешь, Джулиана. — Джена подошла к решетке вплотную и легко схватилась за нее. — Ты — наследница рода, но стоит тебе присягнуть мне на веру, как ты все потеряешь. И даже более того, по закону нашего королевства, ты должна будешь либо убить своих младших, чтобы сохранить за собой положение, либо умереть сама. Мы обе знаем, что твоя мать не позволит тебе самостоятельно принимать решения.

Джулиана молчала. Она точно понимала, что ее решение шло в противовес решению главы их рода, а это действительно было сродни предательству. Однако ее взгляд казался настолько решительным и смелым, что никто не смог бы заподозрить ее в сомнении.

— Почему ты так легко соглашаешься на это? — Джена, еще крепче вцепившись руками в решетку, неосознанно начала повышать голос: — Почему? Ты должна кричать на меня! Требовать отпустить твоего брата и угрожать!

— До тех пор, пока вы принцесса нашего королевства, я не могу угрожать вам.

— Слишком поздно! Ты сама все испортила!

— Так позвольте мне понести за это ответственность.

— Нет! — громко воскликнула Джена. Резко выпустив решетку из своих рук, принцесса с нервным смехом развернулась и сделала пару шагов назад. — Нет, не позволю. Мне нужно, чтобы ты страдала. А для этого твой младший брат лучший вариант, верно? Раз уж ты пришла ко мне, чтобы вымолить его свободу, тогда я точно не должна отпускать его.

Джена обернулась полубоком и с коварной улыбкой посмотрела на лицо Джулианы. Она ожидала увидеть ненависть или хотя бы страх, однако Джулиана выглядела лишь разочарованно.

— Ваше Высочество, — позвала Джулиана, отступая от решетки, — я надеюсь, что вы не пожалеете о том пути, который выбрали для себя.

— Ха, пожалеть о мести тебе?

— Нет. — Развернувшись, Джулиана отвела от принцессы взгляд и уже больше не смотрела на нее. — Пожалеть о предательстве родины. У вас же уже было все в руках, верно? Вы были наследницей, и на что вы все променяли?

— Не учи меня жить!

— Вы же делаете это не только потому, что хотите мести Дорианам, верно? Вы видите в своей сестре настоящую угрозу и хотите занять свое место раньше, чем она успеет раскрыть себя, верно?

— Убирайся!

Джулиана так и поступила. Гордо выпрямившись, она плавным шагом двинулась прочь от решетки и очень скоро скрылась из поле зрения принцессы. Джена же, оставшись в своей камере одна, судорожно начала размышлять:

«Это все неправда. Она сказала какую-то бессмыслицу. Я делаю это не потому, что боюсь Тилании, а потому что мне действительно нужно стать королевой как можно скорее».

Чем больше она думала об этом разговоре, тем более пессимистичными были ее мысли. Пусть появление Джулианы и смогло на короткий миг позабавить ее, но оно же воскресило все те неприятные воспоминания, которые все это время Джена пыталась скрыть глубоко в себе.

Внезапно где-то неподалеку послышались шаги. Осознав, что она так и не услышала скрипа закрывшейся входной двери, Джена резко развернулась и громко воскликнула:

— Почему ты еще не ушла, Джулиана⁈

К своему удивлению, Джулианы она не увидела. Осознав, что перед ней стоял некто более опасный для нее, Джена сразу сосредоточилась.

— Она как раз уже ушла, — прозвучал радостный женский голос.

Из всех людей, которых Джена ожидала увидеть в такой ситуации, этот человек был самым непредсказуемым. Учитель Шарон стояла со своей фирменной великодушной улыбкой прямо перед решеткой.

— А ты что здесь забыл? — холодно спросила принцесса.

Шарон тихо усмехнулась. Приподняв руки, она протянула их к своему уху и ловко сняла с нее серьгу артефакт. Тотчас ее тело начало видоизменяться. Женственная фигура вытянулась, окрепла, ранее пышные формы на глазах стали исчезать. Вместе с тем изменились и черты лица: они стали грубее и резче.

— Вообще-то я пришел для того, чтобы предложить помощь.

Даррагер, смотря на заключенную ученицу уже с тенью сострадания, убрал серьгу-артефакт в карман.

— Какую помощь? — недоверчиво спрашивала Джена.

— Для начала выбраться из этого места, а затем обеспечить вам безопасность вне академии. Вы же только из-за этого остаетесь здесь? Боитесь, что вне академии люди королевы до вас доберутся?

Принцесса замолчала. Черты лица этого человека казались знакомыми, будто она когда-то уже встречалась с ним, однако назвать его имя точно она не могла. Больше всего настораживало то, что этому человеку удалось легко проскочить через барьер директора. София позаботилась, чтобы в это место могло спуститься ограниченное количество человек. Так как этот мужчина сумел избежать заклинания? Вывод находился всего один: он был хорошо осведомлен обо всех делах академии.

— Я проблемная принцесса, но не идиотка. — Джена, высоко вскинув подбородок, с недоверчивой интонацией спросила: — Что вам от меня нужно?

— Содействие.

— В чем?

— Как и всегда, — Даррагер чуть шире улыбнулся. — В наведении беспорядков. Если ты станешь новой королевой, это будет выгодно и нам.

— А затем вы захватите себе Селестину? Не бывать этому.

— Я понимаю, если бы у тебя были другие варианты, но прямо сейчас, разве у тебя есть выбор? — Оглянувшись по сторонам, Даррагер оценил все это помещение. Всего здесь находилось четыре камеры, три из которых были пусты. Дверь только одна, да и окон внутри нет. Это значило, что без посторонней помощи Джена даже сбежать одна не смогла бы.

— Ты сама загнала себя в ловушку. Прямо сейчас ты либо победишь и займешь трон, либо проиграешь и умрешь как заговорщица. И выбор здесь только за тобой.

Принцесса не отвечала, и Даррагер даже не собирался ждать ее ответа сейчас. Махнув рукой, он на прощание лишь тихо сказал:

— Я приду еще раз ближе к вечеру. Надеюсь, тогда ты уже сможешь озвучить свое решение.

Лишь когда этот человек ушел, Джена смогла выдохнуть с облегчением. Она не могла признаться в этом, но правда была в том, что змеевиков она все-таки опасалась. Люди, которые умудрились натворить столько хаоса в мире, определенно были опасны. И не важно была ли при этом у них магия или нет.

Пытаясь успокоить нервную дрожь, Джена обхватила свою правую руку, развернулась и напряженно задумалась:

«Если бы Дафния не пропала, тогда мой план уже увенчался бы успехом. Мне было достаточно лишь ее поддержки, чтобы перевернуть вверх дном иерархию Селестины. Даже если бы что-то пошло не так, Романы смогли бы помочь мне в сохранении баланса. А теперь ни Романов, ни Дафнии нет. Священнослужители все еще частично на моей стороне, но наши силы намного слабее, чем раньше, из-за вмешательства этой твари Моржаны».

Она подошла к кровати, на которой просидела последние несколько часов, но вместо того, чтобы снова сесть на нее, лишь замерла и рассеяно подумала:

«Неужели придется подписать сделку с дьяволом, чтобы хоть чего-то добиться?»

Шейн шел без остановки почти несколько дней. Не зная дороги и даже не задумываясь о ней, он брел все дальше, пока не наткнулся на какую-то деревню. Он понял, что перед ним находилось поселение, лишь когда добрался до последнего ряда из деревьев. Дальше лес обрывался, пространство расширялось, и в паре десятков метров уже виднелись первые мрачные дома.

Понять, что ему стоило делать, он смог не сразу. У него не было денег, он уже давно ничего не ел и чувствовал себя порядком ослабшим. В его прежнем мире, возможно, он бы и вышел к людям, чтобы попросить хоть о какой-то помощи, однако здесь, в мире столь жестоком, он опасался делать еще хоть один шаг вперед.

Чтобы отогнать туман в голове, Шейну пришлось сначала успокоиться. Рукой придерживаясь за дерево, он глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз. Только тогда щемящая боль в сердце отступила, и чувство давления хотя бы немного пропало.

Вспомнив все те разы, когда Шейн посещал какие-то деревни, он невольно вспомнил и все ситуации с местными жительницами. Его же постоянно кто-то пытался убить. То владелица гостиницы, то какая-то психопатка. Подумав обо всех этих случаях, Шейн быстро понял, что и в этот раз ситуация не будет кардинально отличаться. Все, что ему оставалось в таких условиях — это обойти деревню, успокоиться и наконец-то подумать о том, как он мог добыть для себя еду.

Бросив лишь прощальный взгляд на эту мрачную деревню, он с нескрываемым презрением сказал:

— Слишком много чокнутых в этом мире.

— Здесь ты прав.

Посторонний голос, прозвучавший в ответ, оказался неожиданным. Шейн, не услышавший шагов своего преследователя, в страхе оглянулся. Неони, один из выживших после всех сражений змеевиков, стоял буквально в трех шагах от него.

— Ослабил бдительность? — задумчиво спрашивал Неони. — Ты ведь постоянно оборачивался, когда я приближался слишком сильно, а тут позволил зайти за спину. Ты был бы уже мертв.

— Но я жив, а это значит, что тебе что-то от меня нужно.

Шейн старался внешне сохранять спокойствие, но это внезапное появление все же сказалось на нем. Теперь он тяжело дышал, сердцебиение было учащенным. Смотря на лицо Неони он пытался вспомнить где же видел его, и буквально мгновение спустя осознал. Неони был в том Теневом мире, где водную магию стерли раз и навсегда.

— Адан Азаро, — внезапно заговорил Неони.

Упоминание этого имени удивило еще сильнее, чем это появление. Шейн, встрепенувшись, холодно спросил:

— Я надеюсь, что ты не собираешься сказать, что он жив.

Неони был готов рассмеяться. Неосознанно растрепав свои непослушные волосы, он с усмешкой ответил:

— Ни за что. Я рад, что этот псих уже в могиле.

— Ну, и?

И Шейн, и Неони снова посмотрели друг на друга. Один выглядел не лучше другого. Шейн все еще был одет в форму академии, но из-за его забегов по лесам она была уже грязной, потрепанной и местами даже порванной. Неони же, как человек, не имевший ни дома, ни семьи, также выглядел, как отшельник.

— До сих пор не понимаю, — отвечал Неони, — почему он так возился с тобой.

— Ему претила мысль о том, что я не пытаюсь уничтожить мир.

— И все? В мире полно людей, которые не разделяют наши взгляды.

— Человек начинает злиться лишь тогда, когда он видит свое отражение и понимает, что тому дозволено намного больше.

Эти слова заставили задуматься. Недовольно нахмурившись, Неони спросил:

— Хочешь сказать, что он видел в тебе себя и завидовал? Не смеши.

— Мне не пришлось бороться за уничтожение мира, чтобы получить свободу.

— Свободу? — почти криком повторил Неони. — И это ты называешь свободой?

Зазвучал громкий истеричный смех. Шейн, уже понимавший, что намекали на его метку, неосознанно отвел руку за спину.

— Посмотри на себя! — громко воскликнул Неони. — Прямо сейчас ты уже во власти женщины, и пока мир таков, какой он есть, ты никогда не будешь свободным. Вопрос только в том, примешь ли ты свою участь или попытаешься как-то ее изменить?

Шейн не отвечал и лишь думал о том, что теперь ему нужно было делать. У него была магия, которой он мог защищаться в критической ситуации, но он уже понимал, что этого не достаточно против победы над человеком, до зубов напичканным артефактами. Более того, магия Шейна была совсем не на том же уровне, что прежде. Использовать ее сейчас было все равно, что разыгрывать последнюю козырную карту.

— Что тебе нужно? — холодно спросил Шейн.

Неони перестал смеяться и резко замолчал. Этот вопрос будто вернул его к реальности и заставил задуматься над тем, почему он вообще преследовал Шейна от ворот самой академии.

— Хотел бы я сейчас тебя убить, — загадочно начал он, — но, боюсь, это будет слишком невыгодно для нас.

— Ну, и? Что делать-то собрался?

— Ты будешь хорошей приманкой для нашей основной цели. Я слышал, что она как раз взяла тебя на крючок.

Шейн непонимающе нахмурился, но затем внезапно все осознал. Посмотрев на свою руку с черной меткой он подумал о том, кто именно «взял его на крючок», и тогда все быстро встало на свои места. Подняв взгляд на собеседника, Шейн спросил:

— Джена де Селестина ваша цель?

Неони не ответил и лишь многозначительно улыбнулся, а вот Шейн внезапно начал посмеиваться. Сначала это были тихие неуверенные смешки, но затем они переросли в громкий хохот. Даже Неони, наблюдавший этот перепад настроения Шейна, насторожился.

— Я думал, ваши планы куда примитивнее! — сквозь смех и слезы говорил Шейн. — Не знаю. Например, устроить взрыв в академии, убить как можно больше аристократов перед полным уничтожением вашей шайки. А тут дело связано с захватом власти целого королевства. Великолепно. Вы себя превзошли!

Неони как-то настороженно отвел взгляд. Эта похвала не звучала приятно, да и правда была в том, что их планы действительно с самого начала были намного примитивнее. Они просто хотели отомстить и запомниться в истории.

Шейн, заметив этот странный взгляд Неони, постепенно успокоился. Хитро улыбаясь, он продолжил:

— Хотя, судя по всему, это не было вашим изначальным планом. Планы изменились, когда вы поняли, что Лестер — это Джена де Селестина, да?

Неони сразу насторожился.

«Он как будто нас насквозь видит, — напряженно размышлял он, смотря на Шейна. — Вот теперь понимаю. Если бы он с самого начала был на нашей стороне, нам бы многое удалось свершить, но так как он наш враг…»

Неосознанно Неони приподнял ладонь к медальону на своей шее. Из всех тех артефактов, что он имел, самым сильным был именно этот. Огненная магия могла в мгновение ока выстрелить и сжечь свою цель дотла. Эту картинку Неони и представил в своей голове, когда посмотрел в глаза Шейна.

«Может мне все-таки убить его, пока он безоружен?»

— Снова сменились планы? — Шейн наблюдал за этими немыми метаниями с улыбкой. — Разве вы не хотели взять меня в заложники? Или ты вдруг разозлился на меня и решил разрушить весь ваш коварный план?

Неони снова выпрямился, опустил руку и недовольно нахмурился. Его раздражало то, что Шейн был прав. И тем не менее он все еще чувствовал свое превосходство в этой ситуации.

— Ты прав, — серьезно ответил он. — Мы все равно ходим по краю. Убей я тебя сейчас или подожди немного дольше — ситуация не изменится.

— Рад, что ты…

Неони быстро поднял руку и направил ее на Шейна. Тотчас артефакт в виде кольца на его руке сработал. Шейн почувствовал непреодолимую усталость во всем теле. Его колени согнулись, голова закружилась и сам он просто рухнул на землю лицом.

В то же время Неони, расслабленно приблизившись к нему, с недоверчивым прищуром произнес:

— Но я все равно буду тем, кто убьет тебя. Обещаю.