Единственный цветок в этой говноклумбе 7

12. Признаюсь

Шейн вернулся в свою комнату только ночью. В общей гостиной свет уже не горел, а из соседней спальни, где жили Ной и Велас, не звучало ни звука. Уже понимая, что его соседи спали, Шейн попытался как можно тише и осторожнее добраться до собственной спальни. Когда он вошел, вид двух кроватей в полумраке нагнал тоску. Как бы Шейн не пытался отворачиваться от этих мыслей, но осознание того, что Дрэго, вероятнее всего, больше не вернется в академию, все же тревожило его. Пусть их отношения с самого начала были запутанными, если бы не обстоятельства, возможно, они бы смогли стать действительно хорошими друзьями.

Прозвучал тихий скрип. Дверь за спиной Шейна плавно закрылась, будто намеренно запирая его в этой коробке из четырех стен и кромешной темноты.

Выдохнув, Шейн подошел к своей кровати и уже было хотел на нее лечь, как неожиданно заметил странный клубок, свернувшийся под одеялом. Даже через несколько секунд раздумий Шейн не догадался что же это было. С легким удивлением он приподнял одеяло и неожиданно увидел спавшую на его месте Латишу. Тогда-то все и начало вставать на свои места.

Вспоминая прошлые дни, проведенные в академии вместе с Латишей, Шейн осознал, что она почти всегда спала рядом с ним. Это началось с тех пор, как они познакомились, и продолжалась вплоть до того момента, пока Шейн не покинул академию. Теперь его удивляло лишь то, что в какой-то момент он просто позабыл об этом.

— Ты всегда спала здесь? — шепотом спросил Шейн, и Латиша, внезапно перевернувшись на спину, не раскрывая глаз, кивнула. Девушка, явно проснувшаяся после этого вопроса, потянулась руками к одеялу, которое приподнимал Шейн, и укрылась им еще сильнее.

— Даже когда меня не было?

Латиша неохотно, но все же открыла глаза. Ее сонный вид, растрепанные белоснежные волосы, одеяло, накрывавшее ее практически до самого подбородка — все это вызывало лишь улыбку.

— Мне не спокойно спать в моей комнате, — ответила она без тени сомнения.

— Разве ты не подружилась со своими соседками?

— Дело теперь не в них. — Широко раскрыв рот, Латиша зевнула и перекатилась на бок. — Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Нет.

— Тогда ложись.

Шейн лишь улыбнулся. Когда Латиша отодвинулась, намеренно освобождая место, он сел на кровать, снял с себя обувь и все же лег рядом. Знакомый приятный запах и тихое сопение поблизости невероятно успокаивали. Ощущение было таким, будто бы Шейн вернулся домой после очень долгого и утомительного путешествия.

Однако кое-что не заметить он все же не смог:

— Мне кажется, или места стало меньше?

— Ты просто вырос.

Шейн усмехнулся, а Латиша, открыв глаза, изучающе уставилась на него. Сейчас ее взгляд казался спокойным и уверенным, будто бы в голове все прояснилось и она наконец-то проснулась.

— Как все прошло? — спросила Латиша, явно о чем-то переживая. Ее выдавали чуть поджатые губы и недоверчивый прищур.

— Неплохо. Директор теперь на нашей стороне. Она отстранила Амелию от занятий и сняла ее с должности.

— Стало быть на ее место кого-то поставят?

— Это уже не мое дело. — Шейн перевернулся на бок, и наконец смог спокойно посмотреть Латише в глаза. — Главное, чтобы человек был хорошим. Или хотя бы справедливым.

— То есть справедливый человек может быть нехорошим?

— С какой стороны посмотреть.

Латиша улыбнулась. Приподняв одеяло, она легко набросила его на Шейна и придвинулась ближе к нему.

— Хорошая работа, — тихо шепнула она.

Шейн замолчал. У него и самого были еще вопросы к Латише, но он сомневался, можно ли было задать их ей. Пару минут спустя, все же решившись, он шепотом заговорил:

— А что насчет тебя? Аска рассказала мне о том, что происходит в Селестине. Что собираешься делать?

Латиша неохотно вытянулась и приподнялась. Прежде, чем ответить на этот вопрос, она намеренно посмотрела в глаза Шейна. Тема разговора казалась даже слишком серьезной для подобной ситуации.

— Королева не давала мне приказа, так что ничего, но в худшем случае, вероятнее всего, мне все же придется вмешаться.

— Как? — недоверчиво спрашивал Шейн. — Ты же в академии.

— Так и Джена в академии.

Этот ответ невольно заставил задуматься. Шейн не знал даже половины того, что на самом деле происходило в мире. Единственное, что ему успели сообщить — это о готовности наследницы престола силой свергнуть свою мать.

— А почему она еще здесь? — вслух спросил Шейн.

— Потому что, пусть по факту она и стоит во главе восстания, но воюет она с помощью подставных лиц. В академии ни королева, ни кто-либо еще не смогут ей ничего сделать.

— А что если директор…

— Директор в шатком положении, — перебивала Латиша, уже понимая, что ей хотели сказать. — Если она своими руками выдаст Джену, это будет значить, что она может выдать также и любого другого ученика. Авторитет академии подорвется, и тогда, скорее всего, общество начнет открыто осуждать систему обучения.

— Ты про то, что в мире и без того много недовольных правилами академии?

Латиша не стала отвечать прямо. Вместо этого, поразмыслив над чем-то, она опустилась обратно на подушку и уже намного тише заговорила:

— Многие дворянские семьи не в восторге от того, что их наследников насильно забирают учиться. Да, для кого-то это шанс завести связи и влияние через детей, но те, у кого наследников и без того мало, опасаются за свое будущее. Поэтому если бы не общие правила и поддержка магическими башнями академии, возможно, уже многие бы воспротивились.

— То есть Джена собирается отсидеться здесь до тех пор, пока все не закончится?

— Именно.

Этот факт точно не радовал. Обдумывая всю эту ситуацию, невольно для себя Шейн осознал, что он даже не представлял, насколько эти события разнились с сюжетом оригинала. Слишком плохо он теперь помнил историю.

Опустив взгляд на лицо уже засыпавшей девушки, Шейн спросил:

— Тебе нужна моя помощь?

Латиша сразу открыла глаза. Этот вопрос показался ей даже внезапным. Приподняв взгляд, она снова посмотрела в глаза Шейна, и встретила в них полную уверенность. Он будто даже не сомневался в том, что сможет что-то сделать.

Понимая, что отвечать стоило честно, девушка заговорила:

— Я боюсь просить ее у тебя.

— С чего бы это?

Латиша плотно сжала губы и виновато нахмурилась. Она будто не могла даже нормально объяснить то, что хотела сказать.

— Потому что ты не тот, что раньше. Да, я уверена, что, если попрошу, ты будешь с прежним рвением и настойчивостью пытаться помочь мне, но теперь… — Она опустила взгляд и волнительно замычала. — Понимаешь, теперь без магии ты беззащитен. Я боюсь, что кто-то попытается использовать это, чтобы причинить тебе вред. — Внезапно, будто осознав что-то, Латиша села и схватилась за плечи Шейна. — Я не имею в виду, что ты слаб! Даже без магии жизнь продолжается, и ты молодец, что справляешься, но…

Шейн сел на кровать практически одновременно с ней. Теперь он понимал, что именно настолько тревожило ее. Что заставляло ее думать обо всех этих глупостях и пытаться правильно подбирать слова.

Вместо того, чтобы сразу объяснить, что на самом деле с ним происходило, Шейн решил показать. Внезапно вокруг него загорелось сияние магического круга. Этот легкий зеленоватый свет казался невероятно ярким и мощным в полностью темной комнате.

Латиша, изумленно уставившись на магию спросила:

— Как это?

Шейн глубоко вздохнул. Набравшись смелости, он положил руки на плечи Латиши и уверенно ответил:

— Мы еще не говорили об этом, но сейчас я точно понимаю, что пора. Да, у меня пропала стихия воды, но сейчас я изучаю земляную стихию поэтому я не беззащитен.

— Как? — снова повторила девушка, поднимая взгляд в его глаза.

— Я перестроил каналы в своем теле…

Этот ответ вызвал шок, а затем и мгновенную панику. Латиша инстинктивно вцепилась в воротник рубашки Шейна и замерла так. Расширенные глаза, дрожащие губы — казалось, она была шокирована. Ее поведение настолько удивляло, что Шейн сразу замолчал.

— Как ты решился на такое⁈

Шейн не знал, что на это ответить. Пусть он и ожидал негативную реакцию на его признание, но она все же оказалась чрезмерной.

— Дурак! — Воскликнула Латиша. — А если бы ты пострадал? Неужели ты думаешь, что в мире не было тех, кто не пытался резко сменить стихию? Шейн, зачем ты это сделал⁈

Лишь после этих слов Шейн понял, что на него злились вовсе не потому, что он утаивал правду, а потому, что он вообще решился на это.

— Со мной все в порядке, — тихо сказал он.

— А если ты умрешь из-за этого?

Латиша сжала его рубашку так сильно, будто хотела его встряхнуть. Но Шейн, не замечая этого, также спокойно отвечал:

— У меня изначально была совместимость с землей. Магия алмаза, которую я изучал, стояла на стыке воды и земли. Поэтому перейти в другую сторону оказалось легко.

Латиша замолчала. От переизбытка чувств она тяжело дышала, и даже ее сердцебиение казалось чересчур быстрым. Пока она пыталась прийти в себя, Шейн осторожно положил руку ей на голову и прижал к себе.

Тихим, почти убаюкивающим голосом он заговорил:

— Я знаю о чем ты думаешь. Да, я рискнул, но, поверь, другого выбора для себя я не видел. Остаться без магии вообще и стать посредственным мужчиной-аристократом я не хотел. Мне нужна была эта сила.

— На самом деле, я никогда не понимала, о чем ты думаешь.

— Разве так не интереснее?

Латиша отстранилась. Она подняла на него взгляд и посмотрела ему прямо в глаза. В выражении ее лица читалась не то усталость, не то грусть. Но уж точно не радость после услышанного.

— Я понял, — спокойно ответил Шейн. — Кажется, нет.

Девушка выдохнула. Больше ничего не говоря, она снова легла в пастель, укрылась одеялом и перевернулась на другой бок.

— Ты обижена?

— Я устала.

Увиденное сегодня не давало покоя. Несмотря на позднее время Лестер или же Джена де Селестина все еще находилась на улице. Причина, по которой принцессе до сих пор не удавалось покинуть это место, заключалась лишь в том, что именно произошло несколько часов назад. Столкновение Шейна Дориана и третьекурсниц, сражение Флорен Русичель и Эрсен Эдмонд — все это было основной причиной для ее переживаний.

Сделав несколько шагов вперед, Лестер подошел к глубокой яме, раскопанной прямо посреди клумбы. Именно там еще недавно стояли ученицы, которые нападали на Шейна Дориана, и именно в эту яму они попали, когда Эрсен Эдмонд разозлилась на них и решила проучить. Доставали же из этой ямы их уже учителя — ни у кого другого не получалось развеять столь сильное земляное заклинание.

«Значит, эти двое поддерживают его, — сказал себе Лестер, недовольно сжимая руки в кулаки, — тогда ситуацию усложняется. Даже если у Дориана нет сейчас магии, при наличии подобных защитников, он почти недосягаем».

Выпрямившись, Лестер осмотрелся по сторонам. За прошедшие часы он успел изучить это место уже вдоль и поперек. Следы магии позволяли воспроизвести сражение вновь. Каждое движение, которое делали сражавшиеся, отпечатком сохранилось на земле. Потоки ветра, которые использовала Флорен, земля, которую починяла себе Эрсен — все это точно было большой и опасной преградой на пути к мести.

Внезапно услышав позади себя тихие шаги, Лестер оглянулся. Фигура, которую он увидел в дали, знакомой не показалась, однако, продолжая наблюдать за ней, парень быстро сделал кое-какие выводы.

Между тем, учитель Шарон подошла ближе и со своей привычной улыбкой сказала:

— У тебя хороший слух.

Лестер выглядел слегка недоверчиво. Хмурясь, он продолжал оценивать внешний вид собеседницы. Все, начиная от мелочей в ее выражении лица и заканчивая голосом подвергалось сомнению.

Не собираясь скрывать недоверие, Лестер ответил:

— Слишком часто ко мне подкрадываются в последнее время. Вы что-то хотели, учитель?

— Ты знаешь, что я учитель? Мы не знакомы, и ты ведь даже не в моем классе.

— На вас нет формы. Конечно, вы учитель.

Шарон улыбнулась чуть шире. Она тоже не была знакома с Лестером лично, поэтому и не понимала, что от него стоило ожидать. Оглянувшись по сторонам, женщина беззаботно спросила:

— Смотришь на последствия драки Шейна Дориана?

— Если быть придирчивым, то это была не его драка. Он не принимал в ней участия.

— Как думаешь, принял бы, если бы на его стороне никого не было?

— Без магии? — Лестер задумчиво опустил взгляд на яму перед собой. — Возможно. Он такой же безумный и самоуверенный, как и все Дорианы.

— Вот это уж точно.

Прозвучал смех. Учитель, явно обрадовавшаяся этим словам, лишь некоторое время спустя нашла в себе силы успокоиться, но в то же время Лестер не мог даже улыбнуться — слишком подозрительной ему казалась вся эта ситуация.

— Так, — снова заговорила Шарон, — как ты планируешь при всех этих проблемах отомстить ему?

— Что?

— Разве ты не по этому следишь за ним каждый день?

Лестер, до этого напряженный и сдержанный, внезапно начал иронично улыбаться. Теперь-то он понимал по какой причине этот человек пытался завести с ним разговор.

— Не каждый, — отрицал Лестер.

— Каждый, — четко повторила Шарон.

Эта женщина точно знала, о чем говорила, и спорить с ней было бесполезно. Однако Лестер и не собирался отрицать правду вечно — он просто хотел кое-что проверить, и после этих слов у него точно это получилось.

— Если вы настолько хорошо это знаете, — с улыбкой отвечал юноша, — должно быть, тоже следите за ним постоянно?

— Не совсем постоянно, но пересекаюсь с тобой часто. Даже неловко, что лучшие места для слежки за ним обычно кем-то заняты.

Внезапно рассмеялся уже Лестер. Осознание того, что за Дорианом следило так много людей, вызывало уже не просто смешок, скорее истеричный хохот. Пока Лестер пытался успокоиться, Шарон лишь понимающе молчала и ждала — ждала того, как повернется этот разговор.

— И что вы от меня хотите? — с улыбкой спросил Лестер.

— Узнать, нужно ли мне что-то делать, или же кто-то раньше разберется с ним сам.

— И что вам от этого будет?

— Спокойствие и душевное умиротворение.

Недоверие Лестера все больше сменялось иронией. Уже все понимая, он буквально выглядел как человек, который умел читать мысли. Пытаясь даже немного подыгрывать этому фарсу, Лестер спрашивал:

— Я просто не понимаю, что именно он вам сделал. Вы же не пытаетесь избавиться от каждого надоедливого ученика.

— Что ты! Нет, конечно. — Шарон прикрыла рот рукой и тихонько усмехнулась. — Только от тех, кто может помешать мне спокойно жить.

— Спокойно жить? Это точно не про змеевиков.

Наступила тишина. Ласково-дружелюбное выражение лица учителя сменилось хладнокровием. В то же время Лестер, окончательно перестав бояться чего-то, злорадно улыбнулся. Ситуация все больше походила на цирк — два человека под прикрытием пытались выследить и раздавить одну цель.

— А ты откуда знаешь? — строго спросила Шарон. Казалось, теперь у нее не было причин сдерживать себя.

— Артефакт в ухе. — Приподняв ладонь, Лестер указал на собственную серьгу. Все студенты академии носили как минимум одну серьгу-гвоздик в качестве артефакта-переводчика, но лишь немногие носили особенный артефакт, менявший внешность. — Точно такой же, какой использую я.

Шарон нахмурилась. Лишь теперь она обратила внимание, на серьгу, которая свисала с уха парня. И пусть цветом внешне она немного отличалась, формой она была практически такой же, какую носила сама Шарон.

Быстро все осознав, учитель спросила:

— Так ты на самом деле женщина? Кто ты?

Лестер радостно улыбался. Теперь он чувствовал себя так, будто полностью контролировал эту ситуацию. Он знал, кто стоял перед ним, но о нем пока что не знали ничего. Это и вызывало у него ощущение превосходства.

— К слову, — продолжал юноша, пожимая плечами, — именно из-за этого артефакта Шейн Дориан вычислил кто я на самом деле. Стало быть, и про вас он уже все знает.

Шарон не отвечала и даже не шевелилась. Казалось, в этот момент она пыталась быстро обдумать случившееся и решить, что следовало делать дальше. Избавляться ли от свидетеля? Бежать? Или попытаться как-то воспользоваться ситуацией.

— Не переживайте, учитель. — Лестер, плавно повернувшись к потенциальному врагу спиной, устало выдохнул. — Мне без разницы что вы здесь делаете. Но, отвечая на ваш вопрос, я все же скажу: с Шейном Дорианом я справлюсь сам. Мне не нужны конкуренты в этом деле.

Шарон не стала ничего говорить. Возможно, именно эти слова и стали для нее конечным фактом для принятия решения.

В то же время Лестер, наконец-то освободившись от оков, удерживавших его на этом месте, двинулся в сторону общежитий. С радостью вспоминая напряженное выражение лица того змеевика в овечьей шкуре, он подумал:

«И вправду, не одной мне Дорианы принесли лишь несчастья».