Дядя самых честных правил 9

Глава 5 Гагарина

Винтовая лестница привела нас в тёмное подземелье, пахнущее сыростью и затхлостью. Кирпичные стены разбегались в разные стороны тремя коридорами, одинаково неприглядными на вид. Подсвечивая себе магическим огнём, я огляделся по сторонам и указал на левый проход.

— Нам сюда.

Не нужно было даже прислушиваться, чтобы почувствовать, откуда идёт стук барабанов. Лучше любого маяка они вели к источнику чумы и магу, устроившему эпидемию.

— А-а-а-а!

Истошно вопя, из боковой галереи вылетел человек с канделябром в руке. Выпучив безумные глаза, он замахнулся им, роняя на себя капли воска от горящих свечей. Но делать ничего не пришлось — Киж выпрыгнул у меня из-за спины, метнулся наперерез и врезал в лоб сумасшедшему. Охнув, тот уронил канделябр и сполз по стенке на пол. Похоже, бойцы у нашего противника закончились, если он бросил на свою защиту безоружного слугу в ливрее.

— Благодарю, Дмитрий Иванович.

— Всегда пожалуйста, Константин Платонович, — Киж усмехнулся, — мне только в радость.

Долго идти не пришлось. За поворотом находился зал с низкими потолками, где уже заждалась наша цель.

В центре зала, освещаемая десятком магических светильников, сверкала хрустальными бликами алхимическая установка. Ужасно похожая на стеклянное растение: зарослями переплетались прозрачные трубочки и медные змеевики, колбы и реторты казались диковинными листьями. А в центре прятался странный «плод» — стеклянный шар, до половины наполненный булькающей грязно-коричневой жижей. Из нескольких трубок в шар медленно капала багровая жидкость, результат алхимической перегонки. Падение этих капель и звучало как барабаны, заставлявшее дрожать эфир.

Справа от установки стоял массивный саркофаг без крышки, в который адское «растение» запустило тонкие корни. А слева на массивном кресле сидела хозяйка этого безобразного агрегата.

Старуха с длинными распущенными волосами, седыми до прозрачности. Глубокие морщины не могли скрыть черты лица, и я легко узнал их — Гагарина, никакого сомнения! Больше всего удивила её одежда: подвенечное белое платье, сшитое по последней европейской моде.

Запястье левой руки старухи обвивала тонкая трубочка. Присосавшаяся к коже, как пиявка, она тянула из неё кровь, уходившую в глубину алхимической установки.

Седая голова дрогнула, глаза открылись и уставились на меня ненавидящим взглядом.

— Вот ты и пришёл. — Голос старухи оказался звонким и чистым, будто у молодой девушки. — Я ждала тебя, мясник!

Заискрился наведённый кокон магического щита. Только не охраняющий меня от магии, а наоборот, не дающий мне применить ни одно заклинание. Я даже не представлял, что можно создать колпак против мага, да ещё такой мощный. Вот это Талантище у старухи! Употреблённый, к несчастью, во зло.

Гагарина громко расхохоталась зловещим смехом с истерическими нотками. И меня поразило внезапным озарением — да никакая она не старуха! Ей было лет двадцать, не больше, прежде чем алхимическая установка высосала из неё жизненные силы.

— И ты здесь, — Гагарина нашла взглядом Орлова, — кобель узурпаторши. Очень хорошо!

— Оленька?

Сумароков шагнул вперёд, вглядываясь в лицо Гагариной.

— Оленька, что ты с собой сделала? Бедная девочка!

Гагарина уставилась на него и поморщилась, будто пыталась его вспомнить.

— Это же я! Дядя Вас…

— Предатель!

Её лицо исказила судорога, и в Сумарокова полетел сгусток сырой силы. Он ударил беднягу в грудь и отшвырнул к стене, как куклу.

Орлов сорвался с места, на ходу вынимая из ножен шпагу. И даже выставил перед собой магический щит, прикрываясь им от Гагариной. Но это его не спасло — следующий её удар отбросил его куда-то в угол вместе со шпагой и щитом.

Даже через кокон я чувствовал, что оба моих спутника живы, но лежат без сознания и в ближайшее время ничем помочь уже не смогут.

— Я правда ждала тебя, мясник, — Гагарина снова обратила на меня взгляд. — Знала, что ты не сможешь пройти мимо и обязательно вмешаешься. Чтобы я смогла взглянуть в твои глаза перед смертью и спросить. Что ты чувствовал, когда убивал моего отца, моих братьев и моего жениха? Радовался? Или с безразличием смотрел, как они умирают? Ответь мне, мясник!

Но мой ответ ей не требовался. Она снова захохотала, а её голос становился всё более безумным.

— А сейчас ты радуешься, мясник? Когда к тебе в гости пришла моя чума? Вы все умрёте, все! До одного! А ты, мясник, продержишься очень долго и будешь наблюдать, как умирают все твои близкие. Как они гниют заживо, как корчатся от боли! Я буду смотреть на твои муки и наслаждаться местью. И когда ты настрадаешься, я сожгу тебя заживо. Буду смеяться, глядя, как ты корчишься в огне и молишь меня о пощаде.

Она сделала надменное лицо и ухмыльнулась.

— Можешь попробовать меня умолять, чтобы я даровала тебе быструю смерть. Если будешь хорошо унижаться, то, может быть, я позволю тебе сдохнуть сразу. Или, наоборот, оставлю в живых и дам взглянуть на конец мира. Да! Все умрут, все! Никого не останется на земле, всех пожрёт моя чума! Нет невиновных, и я буду судить вас судом яростным! Я приговорила всех в этом мире! Никто не имеет права жить, когда умерли мои…

Я расслабленно стоял на месте, не двигаясь и не отвечая на её крики. Что толку спорить с сумасшедшей? Никакие уговоры здесь не помогут. Надо просто дождаться подходящего момента и нейтрализовать Гагарину.

У меня в рукаве оставался ещё козырь, который я мог разыграть. Причём в самом прямом смысле — вокруг моего запястья обвилось «Копьё Пелея». Создать заклинание было достаточно легко, а вот развоплощаться разрушительный конструкт пока никак не желал. Пришлось скрутить его в кольцо и повесить на руку, чтобы не потерялся. Стряхнуть его в ладонь и разрубить щит — дело пары секунд. И там уже брать Гагарину тёпленькой, пока не учудила ещё какую-нибудь пакость.

Кстати, имелся у меня и второй козырь: любитель выпить и сыграть в карты. Я даже заметить не успел, когда он скрылся под «плащом» и улизнул в сторону. Высматривать его я не рисковал, чтобы не подставить под взгляд Гагариной.

— … Умрёте! В муках, в корчах, крича и моля меня о пощаде! А я буду слушать ваши голоса как музыку!

— Смерть детей тебя тоже будет радовать?

На мгновение на её лице мелькнула жалость, но её быстро смыл безумный хохот.

— Не будет детей у меня, не будет ни у кого другого! Смерть! Всем! До единого!

Её снова повело по кругу, будто заклинивший механизм.

— Мясник! Хочешь…

— Хочу.

«Копьё Пелея» скользнуло в ладонь, и я полоснул кокон наотмашь. Из повреждённого магического конструкта полился эфир, а стенки «тюрьмы» заходили ходуном. Я не стал дожидаться, пока заклинание рухнет полностью, и силой пробил выход наружу.

— Как⁈

Гагарина, хоть спятившая, мгновенно сориентировалась и швырнула в меня сырой силой. По выставленной руке, державшей «Копьё Пелея», будто кувалдой ударили. Хрустнуло запястье, «копьё» разлетелось эфирными осколками, но я остался на ногах и относительно целым.

Рука привычно нащупала рукоять Скудельницы, и хлыст взвился в воздух. Но не успел.

— Кха…

Гагарина опустила голову и с удивлением посмотрела на острый кончик палаша, вышедший из её груди.

— Как больно. Крови совсем нет. — Она на секунду зажмурилась и безумное выражение сползло с её лица. — Я не хотела…

Киж, ставший видимым за её спиной, вытащил палаш, и «старуха» упала на пол. Со звоном разбилась трубочка на её руке, а в алхимическом агрегате прекратилось всякое движение. Даже коричневая жижа перестала булькать и мгновенно застыла. Княжна Гагарина была мертва.

Сумарокова приводить в чувство не потребовалось. Он даже встал самостоятельно, отказавшись от помощи.

— Не нужно, Константин Платонович, я не настолько немощный. Лучше посмотрите, как там наш друг Григорий Григорьевич.

Орлов, судя по всему, получил небольшое сотрясение. Хоть в себя он и пришёл, но попытки встать на ноги вызывали у него головокружение, и я усадил его возле стены.

— Не двигайтесь, Григорий Григорьевич, — Сумароков сунул ему в руку небольшой бутылёк. — Пейте не спеша, маленькими глотками.

— Василий Петрович, у вас на все случаи жизни настои в кармане?

— В моём возрасте, Константин Платонович, — он усмехнулся, — приходится носить с собой целую аптеку. Здоровье уже не то, врачи только деньги вытрясти хотят, вот я и начал лечить себя сам. И, знаете, последний год неплохо себя чувствую.

Пока Орлов отпаивался чудо-настоем, мы с Сумароковым занялись осмотром алхимического агрегата.

— Мне кажется, он уже не действует. — Сумароков чуть ли не обнюхивал стеклянные трубки, разглядывал их через лупу и стучал ногтем по колбам. — Но вот эту гадость, — он указал на застывшую бурую жижу, — здесь оставлять нельзя.

Я несколько минут разглядывал шар со всех сторон и вынес вердикт:

— Согласен, очень опасная штука. Сжигать её тоже нельзя — дым может разносить всякую дрянь, а нам новая эпидемия ни к чему.

— Как думаете, а если захоронить? — Сумароков прищурился. — Скажем, где-нибудь далеко в Сибири, по всем правилам, чтобы грунтовые воды не размыли.

— Теоретически, да. Лет за сто она разложится и перестанет быть опасной.

— Всегда хотел устроить захоронение! — Сумароков расплылся в улыбке. — Я столько их раскопал за свою жизнь, что могу считать себя мастером по их устройству. Замечательно! Тогда я беру её на себя — сейчас пошлю за свинцовым сундучком, погружу туда и завтра же отправлюсь в путь.

— Константин Платонович, — позвал меня Киж, — вы должны на это взглянуть.

Он стоял над саркофагом, про который мы с Сумароковым забыли во время осмотра. Лицо у Кижа было крайне удивлённое, и он задумчиво чесал в затылке.

— Ну, что там? Какой-то покойник?

Я заглянул в саркофаг и увидел там мумию. Самую натуральную, обвитую ветхими бинтами, с проглядывающей между ними жёлтой кожей. И ладно бы она просто там лежала, но мумия слабо шевелила руками, сучила ногами и будто бы пыталась что-то сказать. Но выходили у неё только скрипы и тихое щёлканье зубами.

— Это ещё что за дрянь?

В магическом же зрении древняя мумия выглядела ни на что не похоже. Вроде как поднятый мертвец, но ни капли не напоминающий заложного покойника. Какая-нибудь древняя магия? И где только Гагарина нашла её и как догадалась приспособить для создания чумы?

— Отойди, Дмитрий Иванович, её надо уничтожить.

— Она, — Киж замялся, — то есть он, просит не убивать его.

В этот момент в затылок мне дохнуло ледяным холодом, и я почувствовал присутствие Хозяйки. Она заглянула мне через плечо и стала пристально разглядывать древнего мертвеца. Под её взглядом мумия затихла и перестала скрипеть зубами. Мне показалось, что Хозяйка смотрит на неё со смесью брезгливости и жалости одновременно.

— «Очень-очень старая душа, — услышал я в голове голос Хозяйки. — Она поклонялась странным богам и сделала с собой такое, что я не могу увести её через туман».

— «Уничтожить её?» — переспросил я мысленно.

— «Нет. — Хозяйка сделала паузу, раздумывая. — Нельзя, это будет неправильно. Её нужно вернуть туда, откуда её привезли, и положить в правильное место. Там она сможет упокоиться и не будет вредить живым».

Я улыбнулся, представив, как кто-то разыскивает пирамиду, откуда украли эту мумию. Там ведь не постучишь и не спросишь: у вас мумия не пропадала? А вот она! Забирайте, пожалуйста.

В голове раздался смешок Хозяйки, подслушавшей мои мысли.

— «Хорошо, что у тебя есть план, как найти её место. Я как раз собиралась поручить тебе это сделать. И чем быстрее ты справишься, тем меньше проблем у тебя будет».