Дядя самых честных правил 9

Глава 20 Клавесин

Скелет подпрыгнул и в воздухе нанёс мумии серию быстрых ударов ногами. Та в долгу не осталась: закрылась блоками, а затем с криком «хи-а-а-а!» крутанулась на месте и ногой влепила скелету по черепу. Удары руками и ногами сыпались градом, и под сводами пещеры стоял сухой треск от столкновения старых костей. Не знаю, как они не рассыпались, но ни тот ни другой не собирался сдаваться. Наоборот, с каждой минутой драка становилась всё жарче и жарче, а в глазницах мертвецов всё ярче разгорался колдовской огонь.

Фон Кох замер с открытым ртом, наблюдая за побоищем. И только слегка дёргался, будто уклонялся от ударов: видимо, представлял себя участником драки. Да так увлёкся, что даже на мой голос среагировал далеко не сразу.

— Барон. Барон! — Пришлось ткнуть его кулаком, чтобы он обратил на меня внимание.

— А⁈

— Туда есть проход, — я указал пальцем на островок.

В этом не было сомнений: рядом с певичками мелькнул рыжий хвост Мурзилки. А он ни за что бы не стал плавать в грязной и вонючей воде.

— Обойдём по берегу с разных сторон. Вы с этой, я с той. Если найдёте дорогу первым и попадёте на остров, постарайтесь увести ваших певиц.

Пришлось повторить дважды, прежде чем фон Кох услышал и кивнул. Нет, ему однозначно не стоило заниматься оперативной работой — если впадать в ступор при каждом неожиданном событии, то недолго и свернуть голову.

— Да, мессер, я всё сделаю.

Мы разошлись в разные стороны. Между тем в драке мертвецов наступил перелом. Лич пропустил один удар, другой, пошатнулся и отступил на шаг. Мумия прыгнула вперёд и принялась быстро колотить кулаками по груди противника, будто механическая молотилка. Послышался треск рёбер, и во все стороны полетели осколки костей. Скелет вскинул руки перед собой и страшно закричал, предчувствуя кончину. А мумия картинно замахнулась и обрушила на лича фатальный удар.

Бум! Скелет опрокинулся на камни, подняв облако костяной пыли. Задёргался, как в припадке, и захрипел потусторонним голосом. Огонь в его глазницах стал гаснуть, одна рука отвалилась от тела и скатилась в мутную воду. Противник был повержен.

Но мумии этого было недостаточно. Она подскочила к останкам и принялась прыгать на них, втаптывая в землю. Хрустнул череп, разваливаясь на куски, полетели в воду обломки костей, а мумия продолжала безумный танец.

Стало даже немного жаль безвестного лича: вот так живёшь себе в подземелье долгие годы, воруешь певичек для собственного удовольствия, а тут приходит тип в бинтах и отнимает всё, что нажито непосильным колдовским трудом.

Между тем мумия схватила позвоночник, оставшийся от лича, вскинула руку к потолку и завыла, будто хищник, поймавший добычу. Потрясла трофеем в воздухе и зашвырнула его далеко в воду.

Отряхнув ладони, она обернулась и пристально оглядела сидящих певичек. Те смотрели перед собой стеклянными глазами и ни на что не реагировали. Что-то одобрительно проскрипев, мумия покрутила головой и двинулась к центру островка. Там, на невысокой возвышенности, похожей на сцену, стоял старый клавесин. Видимо, долго лежавший в воде, отчего корпус разбух, а позолота почти вся слезла. Клавиши изгибались волной, а крышка раскололась пополам. Пожалуй, назвать его сейчас музыкальным инструментом было нельзя.

Но мумия уверенно доковыляла до клавесина и придирчиво смахнула пыль с полочки для нот. Манерно, словно музыкант на концерте, уселась на банкетку и занесла руки над клавишами. Да так и застыла, словно раздумывая, какую мелодию выбрать.

В этот момент на островке появился барон. Ему «повезло», и проход оказался на его половине озера. Но едва он приблизился к застывшим певицам, мумия ударила пальцами по клавишам.

Огромный подземный зал наполнили звуки клавесина. Чистые, сочные, чарующие и безупречные. Словно ангелы спустились на землю, чтобы исполнить божественный хорал. А через несколько мгновений в музыку вплелись голоса певиц. Идеальное трио, подхватившее мелодию. Я застыл, поражённый неземной красотой и совершенством. На глазах озеро посветлело, вода стала чистой и голубовато-прозрачной. Откуда-то из глубины начал струиться мягкий свет, озаривший высокий потолок, который, на удивление, был украшен драгоценными камнями.

Я моргнул и принялся оглядываться по сторонам. Что-то выбивалось в этой чудесной картине и царапало по нервам, предупреждая об опасности. И только через пару секунд сообразил — мумия и клавесин! Инструмент остался тем же самым, страшным и рассохшимся, совершенно не сочетающимся с окружающим пространством. А вот мумия, наоборот, преобразилась: вместо мертвеца в бинтах сидел мужчина в богатом наряде. Толстая золотая цепь на шее, пальцы в перстнях, огромное кружевное жабо, камзол, расшитый серебряной нитью. Я бы сказал, что одет он по моде прошлого века, первой его половины.

Простите! Какого чёрта здесь происходит? Не могла мумия размотаться и напялить на себя такие тряпки. Иллюзия? Без сомнения! Как и всё остальное, что я вижу вокруг. Я несколько раз шлёпнул себя по щекам, пытаясь сбить наваждение. Потянулся к Анубису, но тот застыл в оцепенении, тоже попав под воздействие неведомой силы. Ну уж нет! Врёшь, зараза, не возьмёшь!

Выхватив small wand, я начертил в воздухе перед собой огромную букву Z. И ещё раз. И ещё! Простейший Знак, с которого начинают обучение магии. Всего лишь очищающий эфирное поле от флуктуаций. Но против иллюзии он сработал на пять с плюсом, пусть и для меня одного.

Волшебное озеро снова превратилось в грязную лужу, вместо божественной музыки в воздухе разносились визги неисправного инструмента, а голоса певиц стали хриплыми и невыразительными. Мумия, снова облачившаяся в бинты, молотила по клавишам. Я переключился на магическое зрение и увидел на месте клавесина комок пульсирующего эфира, раскинувшего вокруг липкие щупальцы. Будто пыльным мешком из-за угла меня огорошило внезапное озарение — я понял, что это такое. Корактор!

Редкое явление, подлежащее немедленной ликвидации. Возникает оно из совершенно безобидных вещей. Скажем, есть книга, на которую наложили связку Знаков, помогающих концентрироваться на тексте. Если на неё будет долго влиять мощное эфирное поле или регулярные выбросы силы Таланта, исходная магия имеет все шансы преобразиться. Вместо безопасной концентрации человек начнёт полностью погружаться в процесс чтения и не сможет оторваться. И умрёт от истощения, сидя над книгой. Происходит второй скачок, подпитанный смертью, и умирать будет уже любой, кто прочитает хотя бы пару страниц. А через некоторое время книга-корактор начнёт специально приманивать к себе людей и доводить до гибели. Деланному магу при встрече с корактором рекомендовано бежать со всех ног и звать Талант. А Талант обязан уничтожить такую вещь с максимально возможного расстояния.

Думаю, на клавесин была наложена лёгкая магия, усиливающая удовольствие от музыки. Или скрывающая огрехи музыканта, возможно. Когда же инструмент попал в подземелье, волшба мутировала под воздействием ауры лича, став самостоятельной фигурой. И сделав рабом уже самого лича. Скорее всего, музыка должна была убить певичек, а мёртвый маг отправился бы за новыми жертвами. Вот только сюда сначала заявилась мумия, а затем и мы с бароном.

Растормошив Анубиса, я собрал силы и швырнул в клавесин армейский «молот». Ага, как же! Заклятие влетело в вязкую сеть корактора и растворилось как сахар в горячем чае, ещё и подпитав своей силой. Вот же сволочь магическая! И чем прикажете его уничтожать?

На меня снова начало накатывать наваждение, пытаясь убаюкать в своих грёзах. Пришлось опять махать small wand’ом, чистя эфир. Но в этот момент «музыка» корактора закончилась. На мумию налетел барон, про которого все забыли.

— Моя! Моя музыка! — орал он, молотя мумию кулаками. — Умри, исчадие ада! Только живые должны касаться этих божественных клавиш! Я хозяин музыки!

Хохоча адским смехом, он схватил мертвеца за ногу. С неожиданной силой раскрутил вокруг себя и зашвырнул куда-то на дальнюю сторону острова.

— Музыка только моя! — Барон кинулся к клавесину. — Моя!

Пальцы не успели коснуться клавиш, когда за его спиной появился Мурзилка. Кот зыркнул на меня глазищами — осмысленно, призывая действовать. И бросился на барона. Цапнул за икру. Вцепился в ногу, будто в ствол дерева, и быстро полез вверх.

Фон Кох закричал и закрутился на месте, пытаясь сбросить кота. Но тот уже добрался до плеч и вцепился зубами в ухо барона.

— А-а-а! — Его вой заметался под сводами зала.

Кот увернулся от его рук и отскочил в сторону. А из-за груды камней выползла мумия, примериваясь кинуться на фон Коха.

Наблюдая вполглаза за схваткой, я рисовал и рисовал Знаки. Много, почти под сотню мелких и слабых фигур Огня, способных зажечь лишь крохотный огонёк. Дождавшись, когда Мурзилка отвлечёт фон Коха и тот уйдёт с линии «прицела», я швырнул стаю Знаков в сторону чёртова клавесина.

Едва ли не две трети их погасло на подлёте. Часть рассыпалась безвредными искрами. Но несколько огоньков достигли инструмента и впились в него языками пламени.

Вжух! Огонь мгновенно охватил деревянный корпус. Жирный чёрный дым взвился к потолку зала. А магическое ядро корактора затрепетало, предчувствуя гибель.

Музыка обрушилась водопадом на мир вокруг и на меня. Флейты небесного хора, плачущие земные скрипки, рыдающие альты и грохочущие барабаны из тёмных глубин. Они смешались и обожгли мне сердце. Слезами, радостью и мудрой печалью одновременно. Никогда в жизни я не слышал больше ничего подобного. Музыка оставила неизгладимый след, громыхнула последними аккордами и растаяла. Вместе с ней превратился в пепел клавесин, а ядро корактора расплылось облаком эфирного перегара.

Было немного жаль погибшую музыку. Кажется, она была в чём-то гениальна, какой-то нечеловеческой красотой и звучанием. Но оставлять такую страшную вещь, как корактор, я не имел права.

— Стоять!

Мумия пыталась уползти с островка, но я сразу же пресёк эти телодвижения. В ответ она попыталась прикинуться мёртвой, застыв и раскинув руки.

— Вставай, Хотепка, не время валяться.

На мои слова мумия не отреагировала, продолжая лежать.

— Мурзилка, дружок, иди сюда. Я тебе нашёл отличную когтеточку!

Кот подошёл, посмотрел на мертвеца и ехидно мявкнул. Стоило ему поставить лапы на забинтованную ногу и выпустить когти, как мумия вскочила. И заскрипела что-то возмущённое, отмахиваясь руками от кота.

— Ещё одна попытка жульничать, и я отдам тебя Мурзилке до самого Египта. Иди за мной.

Фон Коха я нашёл всего в крови и без сознания. Пришлось его перевязать, а потом приказать мумии тащить беднягу из подземелья. Ну не мне же, в самом деле, заниматься переносом раненых цвергов. Не княжеская это забота.

Певички, придя в себя после воздействия магии, впали в истерику. Четверть часа пришлось потратить на уговоры, притом что они не понимали по-русски, а я не силён в немецком. К счастью, и здесь помог Мурзилка. Он принялся тереться по очереди о каждую девицу и громко урчать. И, знаете, помогло. Очень сложно рыдать, когда в тебя тычется головой кот огромных размеров.

Впрочем, истерику певички не отменили, а лишь отложили, пока мы не оказались в театре. Но стоило им вернуться в привычную среду, да ещё и вокруг появились охающие люди, как они одновременно закатили грандиозный скандал. Но это было уже не моё дело — пусть с ними разбирается режиссёр или кому там по должности положено. Я же сдал барона его людям, посадил в экипаж Мурзилку и мумию, и мы поехали в гостиницу.

Что самое удивительное, желание послушать Венскую оперу отпало совершенно. Я достаточно слышал оперных певиц, чтобы оценить их голоса. Нет, пожалуй, это развлечение не для меня.