Два в одном: Близнецы и древняя вражда

Глава 21

Не против… Прокатиться?

Как и говорила Аки, спустя несколько часов сна я ощутил первые признаки болезненных ощущений. Сильно тянуло спину, мышцы на внутренней части бедер, плечи. Кое-как поднялся и походил по камере, разминая затекшие части тела, когда услышал тихий голос демонессы.

' Забавные ощущения, да? Будь я поборником боли и страданий наверное сейчас бы кайфовала… но, к сожалению, мне нравится боль только умеренно дозируемая, и в определенных… ситуациях, — в ее голосе послышались игривые нотки. — Поэтому, я бы тебе посоветовала немного… прогуляться. Размяться и провести время с пользой', — она тихонько хихикнула.

«Ты имеешь в виду…»

«Ага. Именно.»

Мне осталось только покачать головой и фыркнуть.

«Я под замком, забыла?»

«Нет, конечно. Но еще я помню, что жутко… голодна. Строго говоря каждую секунду ощущаю напоминание. И мне крайне необходимо небольшое… приключение.»

«И что предлагаешь? Ну, допустим я отсюда выберусь, использую то… призрачная поступь, да? Допустим. А если попадусь охране?»

«А ты не попадайся. Будем учиться отводить глаза. И в этот раз поступим слегка по-другому. Запоминай. Этот конструкт открывает простые и механические замки, неважно есть ли у них замочная скважина или рычаг. Просто приводятся в действие подвижные части любого запирающего механизма, даже если это простой засов. И да, с первого раза может не получиться, нужно наловчиться. Но это несложно…»

Получилось у меня раза с двенадцатого. Замок тихонько щелкнул и дверь со скрипом открылась настежь. Далее, демонесса несколько раз повторила знак и слова тенебриса, отводящего глаза окружающим, после чего я наконец медленно двинулся к лестнице.

«Не наверх, дружочек. Вниз,» — подсказала демонесса с каким-то ехидством в голосе.

«Вниз⁈ — удивился я. — Но почему туда…»

«Потому, что там еще один уровень тюрьмы. Я ощущаю там несколько живых существ. Людей. Думаю, там есть кое-кто хм… интересный…»

Я медленно выхожу из камеры, прикрываю дверь, и направляюсь к лестнице. Осторожно начинаю спускаться и замираю: ступеньки скрипят причем очень громко!

«Не волнуйся, малыш, — прошелестела Малисса. — Вспоминай ключевые слова и нужный жест…»

Сглатываю и спускаюсь ниже, одновременно складывая пальцы левой руки щепотью и прикрываю левый глаз.

' Fuga Visus…'

— Кто здесь? — послышался окрик впереди, и навстречу вышел низкорослый японец с винтовкой наперевес. Он быстро осмотрелся, взгляд его скользнул по мне, но не зацепился, словно я старая тумбочка, о которую все спотыкаются уже лет двадцать, но все руки не доходят выбросить на свалку.

«Действуй. Психосоматическая блокада. Постарайся отрегулировать прилагаемую силу. Слишком мало — он быстро придет в себя. Слишком много — может и не восстановиться. Как с тем твоим приятелем с длинной зубодробительной фамилией…»

Я указал на его лоб пальцем и прошептал слова оглушения, сопроводив это мысленным посылом. Взгляд охранника остекленел, и он так и застыл, устремив взгляд в никуда.

«Перебор. На обратном пути придется развеять. Идем дальше…»

Я проследовал мимо оглушенного стража, осторожно оглядываясь по сторонам. Первые две камеры были пусты. В третьей обнаружился какой-то смутно знакомый японец. Напротив него камера пустовала. А вот следующая пара камер была заполнена. В одной из них — молодой парень, азиат, который тоже уже как-то мелькал перед глазами ранее. А вот вторая камера… внутри, на лежанке, сидела женщина. Стройная, фигурная. с коротко остриженными пепельного цвета волосами. Она что-то тихонько пела на иностранном языке. Кажется — на итальянском или испанском. Лицо так же показалось знакомым, но в полумраке точнее рассмотреть его не удавалось.

«Выведи из строя этого, слева, — предложила демонесса. — Так будет… удобнее. И заходи поздороваться с нашей старой знакомой.»

Пожимаю плечами и снова шепчу слова «глушилки», а затем — «отмычки». Дверь в камеру женщины открывается со второй попытки, и она вздрагивает, лицо становится перепуганным. Вжимается в стенку, уставив в мою сторону свои большие глазенки.

— Тише, не бойтесь. Я ничего вам не сделаю!

Но она словно меня и не слышит, опасливо заглядывается на захлопнувшуюся дверь.

А, ну да, конечно…

Я встряхиваю рукой, прерывая отведение глаз, и женщина только теперь на меня смотрит.

— Ой, — тихо вздыхает она. — Что… Ты ведь… Ярик?

— Привет, Вивьена, — наконец узнал я ее.

Она зажмурилась и встряхнула головой, словно отгоняя сон.

— Прости, я… видимо совсем мозги плавятся от сидения тут, — она виновато улыбнулась. Похоже, все то время с момента нападения монстра — похитителя тел она провела здесь, в застенках посольства. — Я… а как ты тут оказался?

Пожимаю плечами, разглядывая женщину. Да уж, тюрьма явно не пошла ей на пользу. Весь шик и блеск томной светской львицы с нее словно соскоблили. Серый балахон, похожий на тот, в котором был одет И Су Йен, босиком, без украшений и без косметики, она напоминала потрепанную замарашку. Но внешне все еще оставалась красивой: пухлые губы, большие серые глаза, аккуратные руки и выдающихся размеров бюст, натягивающий балахон в характерной области.

— Да так, решил прогуляться на ночь глядя, осмотреться. И наткнулся на тебя… как поживаешь?

— Не так как привыкла, и как хотелось бы, — она пожала плечами и белозубо улыбнулась. — Впрочем я не жалуюсь, лучше так, чем кормить червей… я так понимаю Гэнто и остальные… мертвы?

Я неопределенно покивал, не подтверждая, но и не отрицая.

— Понимаю тебя. Но ты сама виновата. Не стоило участвовать в покушении на Китсу… но-ити Сирогане. И скажи спасибо, что я тогда тебя просто временно оглушил. У тебя были еще худшие варианты исхода, знаешь ли.

— Догадываюсь, — она грустно улыбнулась. — И спасибо. Правда. Только вот у меня не было особого выбора, знаешь ли. Если бы я отказалась, меня бы убили. Или еще что похуже… — ее лицо стало вдруг собранным, а плечи вздрогнули словно от внезапного холодного порыва. Но спустя пару мгновений она снова улыбалась. — Скажи, а ты пришел с какой целью? Явно же не узнать у меня как дела и предложить помощь…

Вот хитрая! Вроде как и не просит ничего, а взгляд кота-в-сапогах я узнаю из тысячи. Но не поддамся, извини.

— Если честно я шел сюда не лично к тебе, а скорей из любопытства. И то, что ты оказалась тут стало сюрпризом.

— Приятным, надеюсь? — улыбка стала откровенно провокационной. Она словно между делом поправила волосы, хотя будем честны — ничего от этого не поменялось.

— Пока не знаю, — честно ответил я. — От тебя зависит.

— Я очень надеюсь, что он приятный… Ярик… — она закрыла глаза и вздохнула мечтательно. — Эх, я бы все отдала за кусок хорошо прожаренного говяжьего стейка, и за возможность принимать душ чаще чем раз в неделю. Ну и за еще одну… возможность… Ярик.

Она как-то игриво и плотоядно на меня глянула, потом опустила глаза, словно разочарованно.

— Ну, говядины не обещаю. Но с едой что-нибудь попробую придумать. Как выйду отсюда — может даже сам принесу тебе что-нибудь вкусное…

— Обещаешь?.. — она как-то скептически вытянула губы трубочкой, снова их поджала, опустила глаза. — Я понимаю, что ты вряд ли выпустишь меня отсюда. Жаль, что отсюда нельзя выйти хотя бы ненадолго. Я бы не прочь прогуляться, или… прокатиться… Ярик. — последние два слова она произнесла шепотом, осторожно глядя на меня снизу вверх, словно ожидая ответа.

— В смысле прокатиться? — не понял я.

— Ну, это… как сказать. У нас так молодняк называет вполне однозначное и конкретное предложение. Прокатиться, — она медленно повела плечами, грациозно извиваясь, томно прикрыла глаза. — Например, на мне…

Медленно облизнула пухлые губы. Мда. Вот что значит взрослая и уверенная в себе женщина. Даже здесь, в полумраке застенка она держится твердо, откровенно флиртует, и двусмысленно подначивает — наверняка зная, как зажигает воображение своим тоненьким голосом и нежным шепотом.

— Ты уверена в том, что предлагаешь? — осторожно спрашиваю я, и в моей голове уже не стесняясь ржет Малисса.

— А сам как думаешь? Я даже не знаю сколько еще пробуду здесь. И не отправлюсь ли например завтра за остальными… — она опустила голову. — И это вполне может быть мой последний шанс. К тому же, тогда, на светском приеме — я сказала правду. Ты правда мне понравился… Ярик.

Я задумался лишь на пару мгновений и решительно потянулся к ней.

И это было нечто! Положив руки ей на плечики я физически ощущал, как она дрожит от нетерпения, но при этом она никуда не торопилась. Медленно и жадно обволокла мои губы и мой язык, подалась вперед, тоненько вздыхая и всем телом и медленными извивающимися движениями показывая: бери и владей. Мои руки сами нашарили ее выпуклости, я легонько сжал, оценивая упругость и объем, стараясь не сделать больно, но женщина взяла мою руку своей и сжала как следует, показывая: со мной не надо нежничать!

Когда убедилась, что я правильно понял посыл — этой же рукой скользнула вниз, нащупывая моего выпирающего под тканью дружка. И взялась за него всерьез. Погладила, пустила в ход пальчики, словно инспектируя форму, и вызывая еще большее возбуждение. Отстранилась, заглянула мне в глаза, улыбаясь похабной улыбочкой, и прикусив нижнюю губу.

— А ты… еще вкуснее и зажигательней, чем я фантазировала… Ярик.

И одним движением стянула с себя серую ткань через голову. Ее огромные округлости качнулись, освобожденные из плена робы, и она сама притянула мои руки к ним, все еще покусывая нижнюю губу.

— Сожми… сильнее… — прошептала она. — И возьми меня. Я люблю, когда… жестко.

Ее руки уже нащупывали завязки спортивных шорт, которые я так и не переодел после додзё, легко их развязали. Взявшись за край, Вивьен уверенно потянула вниз и шорты и трусы одновременно. Похотливо и грязно облизнулась, глядя на меня снизу вверх, приближаясь губами к моей самой деликатной части. И мне ничего не оставалось, как закрыть глаза и улететь в стратосферу, ощущая как ее нежный, скользкий и теплый язык опробует на мне свои навыки и демонстрирует секреты мастерства.

— А еще мне доставит удовольствие, если ты будешь внимательно смотреть, что я делаю с твоим… жеребцом… Ярик…

Пришлось открыть глаза, и наблюдать, как Вивьен пускает в ход все свое мастерство, не отрывая при этом взгляда от моих глаз. Твою мать, да она же кайфует от моих гримас и выражений лица едва ли не больше, чем от самого процесса! Ну у нее и фетиш…

— Интересно, почему ты всегда в конце каждого предложения называешь мое имя? — спрашиваю уже через силу, еле сдерживаясь.

— Потому… ай, не знаю. М-м… мне нравится назвать по имени тех, с кем я с удовольствием бы… м-м-м-фф покаталась… Ярик. Поэтому, извини, но я буду назвать… м-м-ням… твое имя, как захочу, — и она снова медленно облизнулась.

— Еще пара таких… движений, и тебе придется его уже выкрикивать, — пригрозил я.

— Ловлю на слове…

Я уже готов был расслабится и плыть по течению, но неожиданно всплыло воспоминание о последнем моем приключении и уроках демонессы. ' Venena Veritas…' Таинственная нить души, ведущая к потаенным желаниям и… секретам. Очень захотелось самому попробовать ее нащупать. Концентрируюсь на своих ощущениях, одновременно ища ту самую заветную нить. Стоя с закрытыми глазами, провожу пальцами наощупь по ее лицу. Девушка отвлекается от основного «объекта притяжения» ловит губами мои пальцы, продолжая свое грязное домогательство и не отрывая взгляда, наблюдая. А я наконец нащупал тоненькую, едва ощутимую, словно призрачную нить. И уверенно схватился за нее…

Перед глазами вспыхнул яркий свет, поплыла череда образов. В основном с участием ее губ и моих частей тела… нифига себе, что она там напридумала! Судя по всему, если ее не остановлю и дам разойтись — это она выжмет меня досуха! Вот уж кому нужно было стать суккубом… Но хватит. Успею еще… расслабиться.

Поэтому я уверенно беру женщину за волосы и оттаскиваю от кхм… любимого лакомства. Ловлю ее непонимающий взгляд. Непонимающий, или предвкушающий? Что она там говорила? Любит пожестче? Очень похоже…

Тяну за волосы вверх, одновременно подавая ей руку. А затем резко, грубо и сильно толкаю ее лицом к стенке, заставив опереться на спинку ее лежаник. Разворачиваю ее спиной ко мне и медленно провожу рукой по бедрам. Обхватываю их, завожу руку в нужном направлении, и проверяю… готовность. И мать его! Да, там все уже в явном предвкушении, всемирный потоп отдыхает!

Вивьен тихо хихикает и закидывает одну ножку на свое «ложе» оттопыривая попку, и прогибая спинку как кошечка. А я, недолго думая, оседлываю эту нетерпеливую кисулю, грубо хватаю за бедра, нависаю над ней, все еще держа второй рукой за волосы притягиваю к себе и… захватываю эту павшую и затопленную крепость.

Сначала медленно, но с каждым мгновением быстрее раскачиваюсь, и в конце концов принимаюсь нещадно драть. Сжимая ее тело крепко и сильно, стискивая покачивающиеся холмики, словно отрабатываю на ней удары бедрами. И с удовольствием и чистейшим кайфом слушаю чередующиеся вскрики, вздохи и свое имя на выдохе. Вивьен выгибается и старается прижаться как можно плотнее, сжимает мою левую руку на пойманной груди со всех сил, сдавливая торчащую бусинку соска между двумя моими пальцами. Ускоряя движения бедрами мне навстречу, поймав ритм движения, мы наслаждались громкими влажными шлепками по моих бедер по ее заднице. Наконец она вскрикнула, задрожала всем телом и протяжно завыла. Я второпях зажал ей рот, но она начала захватывать языком держащие ее пальцы, словно пытаясь их откусить и проглотить.

Все, еще мысленно держась за ту самую невидимую нить, я вдруг ощутил, что ее стремление и жажда ощущений словно… изменилась.

Она отдышалась около минуты, выскользнула из моих рук и толкнула на свою лежанку. Запрыгнула сверху. Все еще удерживая нить, я словно наяву увидел, как она проводит своими «вторыми» губами вдоль моего дружка, с каждым движением распаляясь.

Ну что же, почему бы не помочь этой дикой кошке. И, разумеется я слегка изменил позу, выставив свои бедра повыше и давая ей больше «площади соприкосновения». Вивьен скользит по мне около минуты, но не выдерживает и сама насаживается, начав быстро и ритмично двигать бедрами, стараясь прижиматься плотнее, стараясь тереться определенным… чувствительным участком тела.

Мои ладони все еще сжимали ее дыньки, но я чувствовал, что ей хочется грубости. Одной рукой крутя по часовой стрелке ее очень чувствительные бусинки, я второй взял ее за горло и подбородок, осторожно усиливая нажим.

Она достигла кульминации очень быстро, впила свои ногти мне в грудь и откинула голову, тоненько крича. Застыла так. Потом, словно передумала, поднялась и повторила тот же набор движений с той же амплитудой, и опять замерла, дрожа всем телом.

А после третьего раза — спрыгнула, встала к противоположной стенке и обернулась назад, льстиво покачивая обворожительной попкой.

Я не заставиил себя ждать, приблизился и прижал эту уже много раз драную кошку, схватив за волосы. Она подняла ножку, закинула ее на уровень поясницы, выпятив попку как можно ближе.

— Давай же… и-и-иа-а-а-а!! — она заорала, явно наплевав на конспирацию и не сдерживаясь, запрокинув голову.

— Тише!! — зашипел я, закрывая ей рот, но Вивьен словно меня не слышала, конвульсивно вздрагивая с запрокинутой назад головой. А после словно обмякла, расслабилась и бессильно стала заваливаться набок. Я удержал, поднял на руки и на дрожащих ногах поднес обратно к ее лежанке. Сквозь ее горячую кожу и тяжелую грудь я ощущал бешено колотящееся сердце женщины, но глаза ее были почти закрыты а зрачки закатились наверх.

«Молодец, Яромир. Это было нечто. Поздравляю, очень тонкая и чистая работа», — промурлыкала демонесса, словно обожравшаяся сметаны кошка.

— Я… Она…

— Все хорошо. Ты ее… утомил… Выспится и будет в полном порядке. А теперь тебе… нам пора возвращаться назад. Но сначала — зайдем еще кое-куда…'.

— Nani ga okotte iru nda? Dare ga sakende ita nda⁇ — донесся откуда-то со стороны лестницы незнакомый голос.

«Черт, слишком громко! Охрана всполшилась!»

«Не переживай… формулу конструкта блокады помнишь? Давай… Обойдем их — и отменишь. А при отмене — стирается небольшой отрезок краткосрочной памяти. Секунд тридцать, не больше. Но нам хватит…»

Я лишь тихо вздохнул, осторожно открывая дверь камеры.

На этот раз, когда я хотел повернуть на свой этаж — демонесса снова меня одернула.

«Сначала этажом выше, — прошелестела она. И в конец».

Я поднялся наверх, мимо своего этажа и вышел на первый этаж здания. По подсказке Малиссы свернул в небольшой узкий коридорчик и в его конце обнаружил две небольшие комнаты: сортир и душевую.

— Ух ты! Вот это действительно царский подарок! А я уж боялся, что придется ждать до утра, пока не придет Аки и не заберет меня на тренировку…

«Это подарок и для меня тоже. Потому что, если бы ты подождал до утра, когда придет твоя рыжая — хихи- училка, то боюсь потом тебе было бы очень тяжело весь оставшийся день. А мне потом тратить силы на заживление…»

— Это еще с чего вдруг? — уточняю я, намыливаясь и натираясь пеной.

«Да с того, что у кицунэ, как и у их тотемного зверя — очень сильно развито обоняние! Твоя рыжая подружка мгновенно поняла бы, что ты вместо того, чтобы отдыхать сном праведным — бродишь по усадьбе обуреваемый чем угодно, только не праведными мыслями!», — демонесса противно заржала, и в моей голове всплыл образ: моя уменьшенная копия абсолютно обнаженная, прикрывая свою самую важную и чувствительную часть пятится и уворачивается от огромной зубастой рыжей лисы, которая намеревается эту самую часть отхватить.

— Хмпф, — отфыркнулся я от попавшей в нос струи воды от душа. — Допустим. Вот только какое ей дело с кем я… выпускаю пар?

«А сам как думаешь?» — протянула демонесса иронично.

— Думаю, что это ее не касается…

В ответ раздался ироничный смешок.

«Знаешь, я бы сказала, что с момента нашего знакомства и нашего контракта — ты сильно повзрослел. И при этом, ты все еще такой ребенок, Ярик…»

Утром Аки разбудила меня довольно поздно — солнце уже было достаточно высоко, а на часах почти одиннадцать. Мы вышли на поверхность, и я около минуты жмурился, пока привык к яркому осеннему солнцу, слепящему глаза. Снаружи нас встретил Танака, словно только нас и дожидался. Поздоровался обоим, поклонился, а я уже автоматически вернул ему поклон. Тем временем, со стороны беседки к нам приблизился и Денис Градов, остановился в паре шагов позади Танаки и замер словно в нерешительности, не поднимая глаз.

— Привет, — поздоровался он тихо, отведя взгляд.

— Привет, Дэн. А я и забыл, что ты тоже теперь здесь… обитаешь. Как жизнь?

Денис не ответил, только опустил голову и скрестил руки на груди.

— И что это с тобой?

— Не обращайте внимания, у него легкий дискомфорт от багажа новых знаний и опыта. Пройдет, — ответил за него Танака и неожиданно взъерошил ему волосы. — Кстати, господин Харт, Денис, у нас с госпожой Юй для вас обоих новости. Так как вы оба здесь новички, и на сегодняшний день еще не освоили даже изначальную подготовку — ставить вас в тренировочные спарринги с остальными учениками — не имеет смысла. Поэтому первое время вы будете тренироваться вместе. Нагрузки, растяжки и силовые упражнения — будете выполнять под нашим общим наблюдением. Далее — техники и теорию каждый наставник проводит отдельно. А в конце, чтобы все закрепить, развивать моторику и навыки — у вас будет спарринг между собой.

— Что, каждый день драться друг с другом? — нарушил молчание Денис.

— Естественно! — ответила Аки, опередив Танаку, и с каким-то странным выражением лица стряхвая с моего плеча упавший листик. — Ученики проводят каждый день минимум по пять спаррингов с разными партнерами. Это обязательная программа. Но в вашем случае, пока не подтянетесь до общего уровня — будете спарринговать между собой. Так оно будет эффективнее.

Я пожал плечами, а Денис вдруг ухмыльнулся.

— Ну… я не против. Будет как в старые добрые времена, да Ярик? Только давай уговор: не использовать свои эти… — Денис пошевелил пальцами, словно попытался нащупать что-то невидимое, — фокусы. А то я мало того, что сам насмотрелся уже, так еще и наслышан о тебе… тут все только и говорят, что Будда благословил род Сирогане еще одним «святым защитником»…

Я едва не поперхнулся, особенно от слова «святой».

— И кто же… говорит? И что конкретно? — склоняю голову набок, но Дэн пожимает плечами.

— Да фиг его знает. Тут такие любопытные теории ходят, что впору вызывать бригаду из психушки. Но я ведь тоже видел, тогда, по дороге из универа…

— Я тебя предупреждал, — холодно перебил его Танака. — Ни слова об этом!

— Простите, сенсей. Я просто хотел попросить: если спарринг то запретить эти… фокусы.

— Они итак под запретом, — махнула рукой Аки и поймала мой взгляд. — Во время тренировок в додзё — тебе запрещается ё-дзюцу! Разве что в поединке со мной можешь… Ладно, хватит трепаться, время не ждет.

— Еще кое-что, — возразил Танака. — Сирогане-сама попросил передать, что твое наказание закончилось, Яромир. Он искренне надеется, что ты извлек урок из случившегося, и впредь будешь осмотрительней. И не забывай о том, что я тебе говорил тогда…

— Спасибо, Танака-сан. Я все помню. Больше он ничего не передавал?

— Нет. Он сильно торопился, и ему было не до того. Его Превосходительство срочно вызвали в канцелярию Его Величества Императора Российского. Случилось ЧП.

— Что-то серьезное? — попробовал настоять я, и Танака нехотя ответил:

— Можно и так сказать… вчера один из наших автомобилей, который перевозил одного… важного гостя — попал в ДТП, перевернулся и проехал метров тридцать на крыше, едва не оказавшись на ж/д путях. На место тут же прибыла полиция, скорая, раненых госпитализировали. И теперь у господина Сирогане из-за этого неприятности…

— Как так? Почему?

— В машине находился наследник княжеского рода И Су — ныне светлейший князь И Су Йен, — скривился Танака. — Тот самый, который считался погибшим при… весьма загадочных обстоятельствах. Наши люди попытались вновь захватить его, но имперская полиция не позволила. Тогда выставили дипломатическую ноту, требуя выдать преступника, совершившего преступление против семьи Императоря Японской Империи Hi-No-Miko. Но согласно законам Российской Империи — ее граждане не подлежат экстрадиции, только суду за преступления при наличии… доказательств. А их мы предоствить не можем — уж слишком они деликатного свойства, и у Имперских властей появится к нам еще больше вопросов, чем мы дадим ответов. В общем, у нас дипломатический кризис, и посол Сирогане уехал улаживать…

Мы с Денисом оба удивились, глянули друг на друга, потом на Танаку.

— И где теперь И Су Йен? — осторожно спросил я.

— Насколько я знаю, сначала в больницу отвезли, а потом его оттуда забрал княжеский картель рода И Су. Вероятно, он уже в собственном поместье под усиленной охраной.

Мы с Аки посмотрели друг на друга, девушка нахмурилась. А вот взгляд Танаки меня смутил, так как сильно напомнил мне тот первый раз, когда он вытащил меня и ребят из цепких лап Мазанакиса. Даже эта его полускрытая ухмлка… Та-а-ак! Да тут у нас не все на поверхности, что кажется очевидным.

— То есть, я правильно понимаю, что у рода И Су вновь появился наследник? — уточнил я, прищурившись.

— М-м, — Танака слегка закряхтел, словно повторяя любимую привычку своего босса и снова едва заметно ухмыльнулся… Кажется, я все понял. Хоть еще и не уверен до конца.

— Я очень сожалею, что господин Исао вынужден… справляться с проблемами, которые мы создали своей неосторожностью и… поспешностью, — осторожно произнес я, и улыбка Танаки стала чуть более явной. Словно подтверждая мою теорию.

— Ладно, все равно ничего не поделаешь. Будем надеяться, что это ему станет уроком на всю жизнь, — Аки всинула носик, с сделала шаг в мою сторону. — Иначе я сама его… кастрирую, и на нем род И Су все-таки прервется… — и она замолчала. — А мы чего стоим, пошли, пошли!!

Мы оказались в додзе спустя две минуты. Я зашел в выделенную мне раздевалку, но когда взял со скамьи предназначенную для меня экипировку — под ней обнаружился плотно заклееный белый конверт. На нем было написано лишь одно слово: Ярику.

Аккуратно разорвал его и достал листик бумаги, сложенный вчетверо. Развернул и прочитал несколько коротких строк:

«Приветствую, мой господин! Благодарю вас за сдержанное обещание и дарованную милость. И буду благодарна, если Вы аккуратно намекнете этому недоумку, напомните ваше обещание и подтвердите мои полномочия. Искренне Ваша навсегда.»

А в конце письма вместо подписи — небольшая аппликация: фигурка черного котенка, свернувшегося клубком, и лапкой тянущегося к слову «Ваша». Сам материал аппликации выполнен из небольшого клочка гладкой темной ткани. Кажется, это был шелк, но я не очень разбираюсь.

Я только усмехнулся, закрыв записку, и она неожиданно вспыхнула прямо у меня в руках, мгновенно сгорев дотла.

Интерлюдия

1

Он стоял возле окна своего кабинета и любовался открывающимся видом на вечерний город. Ему нравилось в такие вот минуты отдыха просто смотреть с огромной высот на вечернюю Москву, любоваться только-только просыпающимися огоньками — как на небе, в виде первых появляющихся звезд, так и внизу, там, где загорались ока домов и рекламные щиты. Вон там, немного дальше, небо исчерчивали лучи охранных прожекторов, бороздящих небо в поисках нарушителей, сторожа покой над Императорским дворцом.

В последние недели обстановка в Империи была на удивление спокойной и стабильной. Слишком уж спокойной и стабильной, промелькнуло в голове мужчины. Все тайные и явные враги тихо сидели по норам и не высовывались, только гадили из-под тишка. Новых врагов Империи ближайшее время не предвиделось — благо нынешний государь был сдержанным и рассудительным правителем, и предпочитал войне и захватам — торговлю и дипломатию. Не в пример его батюшке, который за период своего правления расширил территорию Империи минимум на треть. Но куда еще больше территории? Нам бы на этих порядок навести. На новых территориях царит разруха и нищета. И нет, не вследствие войны или какой-то там «аннексии», а по причине безалаберности прежних правителей этих земель и скотского отношения как к дарам природы, так и к проживавшему на этих землях местному населению. Сказать по правде — многие местные втайне ждали, когда Империя наконец плюнет на формальные запреты, введет войска, приберет бесхозные территории и наведет тут порядок, искоренив бандитов, мародеров, зарывающихся аристократов, мздоимство и кумовство под корень. И когда предыдущий Император наконец решился — встречали его едва ли не хлебом-солью. По крайней мере, так описано свидетелями тех событий в хрониках. Это потом уже самого Императора обвинили в подлоге, узурпации, захвате власти… Церковь святого престола и обвинила, собирая вокруг себя готовых портив новый и современный вариант крестового похода против нечистой силы…

Он прикрыл глаза и покачал головой, делая шаг от окна, когда раздался звонок от секретаря.

— Слушаю. Что там у вас? — бросил он недовольно.

— Александр Петрович, в приемной его превосходительство Исао Набунага Сирогане, посол Японской Империи при дворе Его Величества…

— Я знаю кто такой Сирогане. Вы ему сообщили, что я занят и у меня сегодня просмотр отчетов по аномальным объектам и их возросшей активности?

— Простите, до этого не дошло. Господин посол проинформирован, что вы заняты неотложными делами, но сообщил, что будет терпеливо ожидать в приемной ровно столько, сколько нужно, не извольте беспокоиться и торопиться. Его превосходительство ожидает, когда у вас появится возможность его принять.

Мужчина закрыл глаза и тихо выругался.

— Я приму его через пятнадцать минут, — выдохнул он и положил трубку. — Еще и этого принесло. Союзничек, блин…

Опять устроил форменное безобразие, попахивающее откровенным беспределом, и теперь хочет, чтобы за ним подчистили, думалось мужчине. Он так устал последние пару недель улаживать проблемы, связанные с особым статусом Сирогане. Тут уже своя аристократия срывается с цепи, зверея потихоньку, но пока лишь наблюдают все эти непотребства, которые позволяет себе этот вроде как иностранный дипломат, а фактически посредник, особо уполномоченный по делам тайного союза двух Империй и нескольких лояльных семей… и при этом — он еще и глава военного Альянса, который тоже ширма… От всех этих хитросплетений, союзов, тайных договоров, подковерных игр, подстав и бряцания оружием у хозяина кабинета начинала дёргаться левая скула.

Быстро проследовав к своему столу, опустился в кресло и приложил палец к сенсорной панели. Из проема стола выехал широкий полусогнутый вовнутрь экран, засветился, и по нему поползли строчки текста и выпала менюшка. Он ткнул пальцем в пиктограмму, и подставил глаз под сканер сетчатки. Потом произнес вслух:

— Разумовский Александр Петрович, милостью государя-императора.

— Личность подтверждена, — произнес женский голос с механическим оттенком.

— Связь с отделом наружного контроля, — бросил Разумовский, и спустя две секунды на экране возник человек в форме.

— Здравия желаю, Ваша Светлость…

— Оставь, Миша. У меня обивает порог Сирогане Исао, а я понятия не имею, какие черти его принесли. Быстро сводку мне по последним происшествиям, связанным с ним. Максимально полную.

— Осмелюсь возразить, шеф. Отчет по Сирогане с пометкой срочности и секретности я сам лично передал вашему помощнику два часа назад. Думаю, он должен быть на вашем столе.

— А, да… прости, я правда запамятовал. Вот же оно. Сейчас…

Он взял со стола металлический кейс с электронным замком. Набрал код, приложил палец. Створки открылись, явив взору несколько аккуратно сложенных документов. Разумеется, все это есть и в базе данных Службы, но Александр Петрович предпочитал все важные документы хранить по старинке на бумажных носителях.

Он быстро пробегал глазами по страницам документа. На третьей обычно подготавливали короткую выжимку по ситуации и аналитику возможного дальнейшего развития событий…

— Они… — голос Разумовского дал тонкий оттенок, и заставил прокашляться. — Это все — проверено? Не домыслы? Есть чем подтвердить?

— Более чем, Александр Петрович. К сожалению, большая часть видеозаписей нам не досталась. Половина получена… не совсем легально. И упоминать об их наличии нельзя. Но все сведения точные.

— Это уж я как-нибудь разберусь можно упоминать или нельзя, — процедил он. — Отбой, я тебя вызову если понадобишься.

Экран погас и уехал вниз, в стол. Разумовский нажал на кнопку селектора.

— Пригласите господина Сирогане.

Спустя буквально минуту двери в кабинет открылись, вошли двое императорских гвардейцев, встав по бокам от стола хозяина кабинета, а мледом вошел и сам посол Сирогане, в сопровождении своей свиты и охраны. Разумовский встал, натянул дружелюбную улыбку, слегка поклонился гостю, который тут же вернул ему официальный поклон, натянуто улыбаясь.

— От лица Его Величества Императора приветствую высокого гостя, лицо и голос дружественной нам Японской Империи, говорящего от имени сына Солнца и Неба!

Сирогане вернул ему официальные похвалы, заверил во взаимном уважении, рассыпался в благодарностях за гостеприимство и поддержку. Потом осторожно проинформировал:

— Я уполномочен обсудить с Вами как с действительным тайным советником Российского Государя ряд вопросов наивысшей важности и секретности. Мы можем приступить прямо сейчас?

Разумовский именно этого и ожидал, поэтому просьба его не удивила. Он коротко распорядился, и почетный караул двинулся к выходу, а свита Сирогане словно предупрежденная заранее — начала движение еще раньше. Буквально в течение двадцати секунд они остались одни. Дверь закрылась, и Разумовский нажал на панели переключатель, запускающий конфидент-режим. Все электронные устройства в этом кабинете и радиусе пяти метров от него — переставали работать. После этого, он поднялся со своего места, обошел стол и уже в неформальной обстановке протянул руку для рукопожатия.

— Исао, рад видеть тебя, старый интриган. И опять ты здесь в самый последний момент, когда ситуация уже вышла за все разумные пределы, и ты нуждаешься в моей помощи и содействии, чтобы погасить ее негативные последствия. Вот скажи, хоть когда-нибудь наступит миг, когда ты приедешь просто попить коньяка и сыграть партию в шахматы? Когда мы играли в последний раз, кстати, не напомнишь?

Японец криво улыбнулся, словно от зубной боли, и ответил:

— Признаю, упрек справедливый, Саша. Но все очень запутано, и завертелось слишком быстро. Я сам не успел толком осознать, принять и… смириться.

— Правда? — вскинул брови Разумовский, подходя к скрытой панели, надавливая на нее, и доставая из скрытого мини-бара бутылку с темным содержимым. Плеснул понемногу в два тамблера, добавил льда из мини-морозильника. Протянул своему гостю. — Ты ведь помнишь содержание тайного договора между Борисом и твоим дядей? И наше с тобой дополнительное соглашение, относительно… паранормов?

Исао прикрыл глаза и нехотя кивнул.

— А сейчас я что набдюдаю? Мало того, что ты затеял неприкрытую войну, да еще и на наших землях — с представителями древних родов, которые, итак, вот-вот по-новой взбунтуются! Ко всему этому, объектом конфликта становится обычный парнишка но (какой сюрприз) с очень занятными способностями! Ты нашел явного паранорма, и… подаешь запрос о привлечении его как специалиста для работы в Японской Империи! Это при том, что по нашему договору ты обещал всестороннюю посильную и открытую помощь нам, обещал углубить сотрудничество, развивать это направление, поделиться кадрами… Я ничего не упустил или не исказил?

Разумовский сделал глоток и крякнул, глядя на собеседника, который лишь тяжко вздохнул, опустив глада.

— Все верно. Именно так и было. И я не отказываюсь от своей части сделки. Но этот мальчик… скажу прямо — вы сами его упустили. Расхлябанность и вседозволенность вашей аристократии едва не стоили ему жизни, как до него многим другим. Я успел вмешаться буквально в последнюю минуту. И к слову, его заметил не я, иначе, возможно все было бы по-другому. Поверь, он оказался той еще занозой в заднице…

— Не ты заметил? А кто же? — удивленно поднял брови Александр Петрович.

— Моя дочь.

— Поправь меня, если ошибусь: твоя приемная дочь-паранорм заметила в толпе еще одного парнишку-паранорма и…?

— Чтобы оградить его от возможных нападок Имперского княжеского рода И Су, точнее сына и наследника главы рода, моя дочь Китсу-но-ити приняла его на службу. Не спросив моего дозволения, просто поставив меня в известность, сообщив мне как факт. Я понятия не имел, какой алмаз попал мне в руки, и как сильно он их будет жечь. А когда я понял, что на самом деле из себя представляет этот парень — стало поздно. Обе девочки уже были… — он замялся, подбирая слова. — В общем, они его не отдадут, Саша. Даже если я сейчас отправлю его к тебе — они не согласятся с моим решением, или хуже того — последуют за ним. Между ними больше чем просто дружеские отношения…

— То есть? — не понял Разумовский. — Ты хочешь сказать, что они обе с ним встречаются? Романтические отношения? Любовь на троих? Я думал, что ты забрал сюда девочек как раз чтобы избежать этой глупой традиции, связанной с многоженством. Ну, так ты сам пытался меня уверить…

— Нет! Все не так… не так просто. Если бы романтические отношения… Отношения между ними — куда глубже. Не побоюсь этого утверждения, но если сейчас парень решит сходить на прогулку в преисподнюю — они не задумываясь последуют за ним. Это часть их натуры, заложенная на уровне инстинктов. Потерять дочь или даже ее сестру… прости, я не готов.

— Как у тебя все удобно получается, — фыркнул Разумовский. — Напомни мне скольких детей с особым даром ты уже забрал на воспитание?

— Троих, — спокойно ответил Исао. — Но также напомню тебе, что двоих я взял из детского приюта, брошенных на произвол судьбы, воспитал с юных лет. При этом, помимо них из тех же приютов я взял еще в общей сложности около сорока человек. И их вы почему-то ни разу мне не припомнили. Наверно потому, что все они — неодаренные. Ну а третий парень-паранорм — сын служившего мне человека, и его способность развилась в процессе тренировок, и я не ждал там ничего… экстраординарного. В любом случае, мое обещание в силе. Я готов помочь вам с поисками и обучить тех, кого вы найдете.

Хозяин кабинета прикрыл глаза и покивал, словно показывая «с паршивой овцы хоть шерсти клок». Потом достал папку из защищенного кейса, вытянул два листка бумаги и протянул гостю.

— Вот текст официальной жалобы о недопустимом поведении иностранного гостя и его свиты.

Исао взял из рук протянутые документы, пробежал глазами.

— Из всего этого — справедливо только обвинение в захвате и удержании княжича И Су Йена. Да и то, формально — захват произведен на территории Японской Империи за нарушение закона. Захват заложников, пытки, вымогательство, и много чего еще. Я был вправе убить на месте всех участников этой сомнительной акции…

— Перестань. Мы с тобой оба знаем, что для признания особняка Градова территорией Японской империи — вы должны подать декларацию в канцелярию Его Величества, пройти процедуру проверки оснований для перехода и признания Императором. Без этого — это лишь формальные претензии, не значащие ничего. А признания ты бы не получил. По крайней мере так быстро. Кроме того, ты приказал казнить всех участников нападения без суда и следствия…

— Мы сейчас о правах и юрисдикциях спорить будем? — поднял бровь Исао. — Семью моего доверенного слуги убивают, у меня скопилось несколько прошений от Градова о принятии под защиту Альянса (не буду намекать на то, что Градов не любовью к нашей культуре воспылал, а прятался под защиту моего клана от беспредела И Су, и им подобных), а я должен просто в стороне смотреть на это сквозь пальцы и вместо защиты верных мне людей — затевать долгую бесполезную судебную тяжбу с вассалами Империи?

— Ну, положим, у вас там тоже далеко не райский уголок, — скривился Разумовский.

— Стоило бы навести порядок в своем доме прежде, чем искать пыль по углам в чужом, — парировал Исао. — Я защищал своих людей, и я был в своем праве. Если считаешь иначе — жду официальную ноту от Его Величества Императора…

— Ну, одно дело защита своих людей, а второе — захват и удержание подданных Его Величества, осуждение на смерть единолично, минуя процедуры расследования, беспристрастного суда… Впрочем, как это ни удивительно — временный регент И Су отозвал жалобу на незаконное удержание и снял претензии, — пожал плечами Разумовский. — Поэтому формальных оснований почти не осталось. Только упрек о нарушенную тайную договоренность…

Исао глянул на него исподлобья и улыбнулся своим мыслям.

Неожиданно от селектора секретаря раздался длинный и протяжный звонок. Хозяин кабинета нахмурился. Это было странно. У секретаря и помощника были четкие указания: не мешать во время переговоров с Сирогане.

— Я занят. Почему меня беспокоят? — строго рявкнул он, утопив кнопку вызова.

— Ваша Светлость! Тревога! Код ситуации — «незваный гость»! Повторяю: ситуация «незваный гость»! На объекте У97!

— Что это значит? Это точно не ошибка? У97 — законсервирован и признан самым безопасным, самой маловероятной точкой прорыва… И… сколько… вышло?

— Один.

— Всего лишь? Так в чем проблема! Поставьте заслон, пустите газ и захватите! А там разберемся…

— Простите, ваша светлость, это невозможно. Пришелец проломил заслоны, обездвижил персонал и солдат гарнизона, уничтожил охранные турели и покинул зону контакта, скрывшись в неизвестном направлении… Видеозаписи с охранных камер будут подгружены с минуты на минуту…

Впервые в жизни Исао имел возможность наблюдать испуганное лицо действительного советника Императора и главы Службы Имперской Безопасности.

— Хорошо, я свяжусь позже, — Разумовский отключил селектор и поймал не менее встревоженный взгляд Исао. — С учетом ситуации — все наши претензии снимаются. Проблемы я улажу. А ты — свяжись со своим государем и передай информацию. Мне сейчас подготовят полный доклад, и я сделаю копию. Передай: мы официально просим помощи и содействия. Кажется, началось…

≡≡≡≡≡

Дорогие читатели! Маленький опросик в комментариях, если вам не жаль полминутки времени. Спасибо!