Доктор Крюк 4

Глава 4

Шаг, еще шаг. Ноги двигались с трудом. Земля под подошвами старых ботфортов казалась непривычно твердой после мягкого дна свежевырытой могилы.

Моей могилы.

От этой мысли до сих пор по спине пробегал холодок, куда неприятнее ночной барбадосской прохлады.

Я жив. Воскрес. И теперь брел по тропинке, ведущей от кладбища обратно к цивилизации, в компании двух перепуганных английских солдат, которые еще час назад пытались утащить мое бездыханное тело.

Абсурд? Да уж, почище любого театрального фарса.

Шея ныла тупой, изматывающей болью. Поворачивать голову было неприятно, каждый мускул протестовал. Спасибо Веже за ее протокол «Феникс», но, видимо, экспресс-регенерация — штука не без побочных эффектов. Или просто организму нужно время, чтобы осознать свое возвращение из небытия. Впрочем, главное — голова была на плечах и соображала вполне ясно. Даже слишком ясно для человека, только что покинувшего собственный гроб.

Я невольно поковырялся в интерфейсе, заметил кучу уведомлений о получении наград от системы, но последнее меня встряхнуло.

Сколько?

Списано 40 000 очков влияния. Оказывается у меня столько накопилось. И это с учетом ежедневного списания за «омоложение».

Стоп! А это что? Протокол «Феникс» восстановил тело и теперь не требуется ежедневно списывать очки? Вот уж удача.

Я пытался осмыслить произошедшее, но голова начала болеть. Нужно потом в спокойной обстановке разобраться.

Рядом, стараясь не отставать, но и не приближаться слишком близко, шел сержант, который не сбежал и не хлопнулся в обморок при виде «ожившего» мертвеца. Мужик был явно не робкого десятка, но сейчас его лицо под лунным светом выглядело напряженным, а глаза то и дело косились на меня с плохо скрываемым любопытством. Он то и дело одергивал свой красный мундир, пытаясь вернуть себе привычную военную выправку, но получалось это плохо. Фонарь в его руке подрагивал.

Чуть позади плелся второй — Том, которого я откачал прямо в могиле. Вид у него был совершенно потерянный. Он шатался, держался рукой за грудь и смотрел себе под ноги, стараясь вообще не поднимать глаз. Бедняга пережил шок, который не всякий выдержит. Сердечный приступ на фоне суеверного ужаса — не шутка. Хорошо, что обошлось.

Мы шли молча минут десять. Тишину нарушал лишь стрекот цикад в придорожных кустах да наше собственное тяжелое дыхание. Луна висела высоко, заливая серебристым светом узкую тропу и темные силуэты пальм на фоне звездного неба. Воздух был чист и свеж после затхлости гроба. Я дышал полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом.

Наконец, сержант не выдержал. Он прокашлялся, поправил ремень и, немного помедлив, все-таки решился задать вопрос, который, видимо, сверлил ему мозг все это время.

— Простите, сэр… — начал он неуверенно, все еще обращаясь ко мне с этим неожиданным «сэр». — Могу я спросить… как?.. То есть, мы же все видели на площади… петля… Вы не дышали…

Он запнулся, не зная, как сформулировать вопрос, не выдав при этом свой ужас перед необъяснимым.

Я чуть повернул голову. Улыбнулся краешком губ. Зачем пугать солдата еще больше?

— Крепкое здоровье, сержант, — ответил я как можно бодрее. — Годы морской службы и медицинская практика закаляют организм. Видимо, ваш палач немного не рассчитал узел. Случается. Недоразумение, не более.

Сержант посмотрел на меня с откровенным недоверием. Мое объяснение звучало настолько неправдоподобно, что поверить в него мог только полный идиот. Но что он мог возразить? Спорить с человеком, который только что выбрался из гроба? Он лишь нервно сглотнул и промолчал, явно решив не углубляться в эту опасную тему.

— Недоразумение… — пробормотал он себе под нос. — Из-за этого недоразумения двое моих людей теперь неизвестно где носятся по острову, обезумев от страха, а Том чуть не отправился на тот свет.

— Тому я помог, — заметил я спокойно. — А те двое… Что ж, страх — плохой советчик. Но вернемся к нашим делам. Вы упомянули Моргана. Расскажите подробнее. Как ему удалось захватить резиденцию? Губернатор Кортни не так прост, чтобы позволить горстке пиратов взять себя в заложники в собственном доме.

Я перевел разговор на интересующую меня тему. Действия Моргана интриговали. Его дерзость была поразительной, но за ней явно стоял холодный расчет. Я хотел понять его мотивы и план.

Сержант, кажется, был даже рад сменить тему. Говорить о живых пиратах было явно комфортнее, чем о воскресших мертвецах. Он немного приободрился.

— Этот ваш Морган, сэр, он хитер как лис! Они высадились ночью, тихо, в бухте к северу от города. Мы и не заметили ничего. А потом ударили не по форту, как можно было бы ожидать, а прямиком по резиденции. Губернатор был там. Охраны — всего десяток человек из личной гвардии, они и опомниться не успели. Пираты ворвались через главный вход, пальба, крики… Застали всех врасплох.

Он покачал головой, вспоминая ночные события.

— Мы в форте услышали шум, подняли тревогу. Выслали патруль, но было поздно. Пираты уже забаррикадировались внутри, взяв губернатора и всех, кто там был, в плен. Сам Морган, говорят, держал пистолет у виска его превосходительства. Наглец!

Я слушал внимательно. План Моргана был рискованным, но гениальным в своей простоте. Удар по центру власти, паралич управления, использование губернатора как живого щита. Классика жанра, которую Генри позже отточит до совершенства при взятии Портобелло и Панамы. Он учился быстро.

— И много у него людей? — спросил я.

— Точно не скажу, сэр. Человек сорок, может больше. Те, что поместились в доме. Остальные, видимо, остались на корабле или прикрывали отход. Но действовали они слаженно, как черти. Перебили половину охраны губернатора, остальных обезоружили. Губернатор пытался сопротивляться, но куда там…

Сержант сплюнул на землю. Видно было, что унижение губернатора и беспомощность гарнизона его сильно задевали.

— А потом он выдвинул требование, — продолжил сержант, понизив голос и покосившись на меня. — Освободить вас. Доктора Крюка. Немедленно. Иначе, сказал, начнет отрезать лишние части тела с губернатора.

— Что? Так и сказал?

— Да, сэр.

— Ясно. А губернатор сказал, что я уже мертв, — подсказал я.

— Именно, сэр! Сказал, что казнь состоялась по закону. Тогда ваш Морган… он потребовал тело. Сказал, для морских похорон. Дело чести. Губернатор был в отчаянии. Что ему оставалось делать? Он согласился. Дал нам приказ — откопать вас и доставить в резиденцию. А дальше… Дальше вы знаете.

Он снова сглотнул, вспомнив момент моего «пробуждения».

Мы вышли из зарослей на более широкую дорогу, ведущую к Бриджтауну. Впереди уже виднелись редкие огни окраинных домов. Резиденция губернатора находилась недалеко от центра города, ближе к порту.

Я обдумывал услышанное. Морган действовал смело и расчетливо. Он не только пытался меня спасти (или заполучить мое тело), но и создавал переполох, отвлекая внимание англичан, пока основной корабль с командой и, главное, с ящиком Дрейка, находился в безопасности. Он играл по-крупному. И пока выигрывал. Мое неожиданное воскрешение, конечно, вносило в его план коррективы, но скорее в положительную сторону. Теперь у него был не просто повод для торга, а живой капитан. Это меняло расклад сил.

Мы приближались к резиденции губернатора. Огни Бриджтауна становились ярче, доносились приглушенные звуки портового города — скрип снастей, далекие крики, лай собак. Но чем ближе мы подходили к особняку Кортни, тем ощутимее становилось напряжение. Улицы вокруг были пустынны, что необычно для этого времени суток. А вот и первые признаки осады — на перекрестке показался патруль. Несколько солдат в красных мундирах с мушкетами наизготовку преградили нам путь.

Наш сержант вышел вперед, подняв руку. Фонарь он предусмотрительно опустил, чтобы свет не бил в глаза патрульным.

— Стой! Кто идет? — раздался оклик.

— Сержант Миллер, десятый пехотный, с конвоем! — отрапортовал мой провожатый. — Веду… хм… его. По приказу губернатора. Нас ждут в резиденции.

Солдаты недоверчиво переглянулись. Один из них подошел ближе, вглядываясь в нашу небольшую группу. Его взгляд скользнул по сержанту, по съежившемуся Тому, а потом остановился на мне. Я стоял спокойно, позволяя лунному свету осветить мое лицо.

Реакция была предсказуемой. Солдат отшатнулся, будто увидел призрака. Его глаза полезли на лоб, челюсть отвисла. Он что-то просипел, показывая на меня пальцем.

— Э-это… это же… этот пират Крюк! Но его же повесили! Я сам видел!

Сержант Миллер тяжело вздохнул. Кажется, ему предстояло еще не раз объяснять необъяснимое этой ночью.

— Не задавай глупых вопросов, рядовой! — рявкнул он с неожиданной строгостью. — Выполняй приказ! Пропустить нас! Губернатор ждет!

Патрульные, ошарашенные и сбитые с толку, расступились, провожая нас испуганными и недоумевающими взглядами. Кажется, слухи о воскресшем пирате разнесутся по гарнизону быстрее, чем мы дойдем до места назначения.

Вот и сама резиденция. Двухэтажный особняк в колониальном стиле, довольно внушительный, окруженный небольшим садом. Сейчас он выглядел совсем не гостеприимно. Окна первого этажа были темны или забаррикадированы изнутри. Перед главным входом, широкие двустворчатые двери которого были выбиты и висели на одной петле, толпились солдаты. Еще несколько десятков мушкетеров рассредоточились по периметру, держа здание под прицелом. Атмосфера была накалена до предела.

Сержант Миллер снова выступил парламентером, объясняя ситуацию офицеру, командующему оцеплением. Тот тоже был потрясен моим появлением, но, видимо, получив какие-то инструкции или просто подчиняясь субординации, приказал пропустить нас внутрь.

Мы прошли мимо рядов солдат, провожаемые шепотом и изумленными взглядами, и шагнули через разбитые двери в холл губернаторской резиденции.

Зрелище внутри подтверждало слова сержанта. Холл был просторным, когда-то, вероятно, роскошным, но сейчас здесь царил беспорядок. Обломки мебели, осколки вазы, перевернутый стол. У стен и за импровизированными баррикадами из кресел и шкафов закрепились пираты Моргана. Их было не так много, около двух десятков. Загорелые, обветренные лица, пистоли и сабли наготове. Они держали под прицелом группу напуганных людей, сбившихся в кучу в дальнем углу холла — это, очевидно, были сам губернатор Кортни, его помощники и несколько слуг.

Наше появление не осталось незамеченным. Разговоры и движение мгновенно стихли. Все взгляды — и пиратов, и заложников, и части солдат, вошедших с нами — устремились на меня.

Первыми опомнились пираты. Один из них, здоровенный детина с повязкой на глазу, выронил мушкет, который с грохотом упал на каменный пол. Кто-то ахнул. Кто-то неверяще протер глаза. А потом тишину разорвал восторженный рев:

— Капитан! Крюк! Живой!!!

Это послужило сигналом. Пираты повскакивали со своих мест, забыв про все на свете. Они бросились ко мне, крича, размахивая оружием, толкаясь. Атмосфера мгновенно сменилась с напряженно-боевой на ликующую.

— Капитан, ты живой! Мы уж думали…

— Дьявол, как ты это сделал⁈

— Знали, что тебя так просто не возьмешь!

Меня окружили, хлопали по плечам, трясли руки. Я узнавал лица тех, кто был со мной на 'Принцессе Карибов. Их радость была искренней и неподдельной. Эти морские бродяги, может, и были отпетыми головорезами, но понятие верности капитану для них было не пустым звуком.

В центре толпы стоял Генри Морган. Он не бросился ко мне с криками, как остальные. На его лице мелькнуло мимолетное изумление, которое тут же сменилось его обычной хитрой, чуть насмешливой ухмылкой. Но в глазах плясали искорки неподдельного облегчения. Он подошел ко мне, протягивая руку.

— Доктор Крюк, — сказал он с ударением на «доктор». — Рад снова видеть вас в добром здравии. Кажется, слухи о вашей кончине были несколько преувеличены.

Я крепко пожал его руку.

— Спасибо за беспокойство, Генри. И за столь… оригинальный способ выразить соболезнования. Захват резиденции губернатора — это сильно, даже для тебя.

Он усмехнулся.

— Нужны были веские аргументы для переговоров. Ваше тело показалось мне наиболее убедительным. Хотя, признаюсь, живой вы мне нравитесь гораздо больше.

Рядом с Морганом стоял Стив. Его суровое лицо расплылось в широкой улыбке. Он шагнул вперед и заключил меня в медвежьи объятия, от которых у меня хрустнули кости.

— Капитан! Я знал! Я верил! — прогудел он мне в ухо. — Не мог ты так просто…

Я похлопал его по могучей спине, чувствуя искреннее тепло этой грубоватой привязанности.

Среди ликующих пиратов я заметил и Сэма — бывшего юнгу Роджерса. Он тоже протиснулся ко мне. Во время короткого объятия он успел шепнуть мне на ухо так, чтобы слышал только я:

— Капитан… Изабелла… она на корабле. Ждет. Она будет так счастлива!

Изабелла. В безопасности. Ждет меня. Эта новость согрела меня больше, чем все объятия команды. Нужно было как можно скорее заканчивать дела здесь и возвращаться на корабль.

Мой взгляд упал на группу заложников. Губернатор Кортни стоял ни жив ни мертв. Его лицо потеряло всякий цвет, губы дрожали. Увидев меня, он вскинул руку и начал быстро-быстро креститься, бормоча что-то неразборчивое.

— Но… я же видел! — пролепетал он, когда я встретился с ним взглядом. — Из окна суда! Я видел… как ты умер! Веревка… хрип… Тело обмякло!

Я подошел к нему ближе. Пираты расступились, наблюдая за сценой.

— Ваше превосходительство, — сказал я с легкой усмешкой. — В нашем мире не всему стоит верить, даже собственным глазам. Иногда случаются… медицинские казусы. Реанимация, знаете ли. Последнее слово науки.

Губернатор смотрел на меня как на выходца с того света, явно не понимая ни слова про реанимацию. Его советники и слуги жались за его спиной, боясь поднять глаза.

Обстановка была сюрреалистичной: ликующие пираты, перепуганные до смерти заложники, воскресший капитан посреди разгромленного губернаторского холла. Нужно было возвращать ситуацию в какое-то управляемое русло.

Адреналин от «воскрешения» и радость встречи с командой понемногу отступали, уступая место холодному расчету. Ситуация была далека от разрешения. Мы все еще находились в ловушке, в осажденной резиденции, окруженные солдатами, деморализованными моим появлением. Губернатор Кортни был напуган, но он не был дураком и наверняка уже лихорадочно соображал, как извлечь выгоду из этого немыслимого поворота событий или хотя бы минимизировать ущерб для себя.

Я едва заметно кивнул Моргану. Он тут же понял. Пара коротких команд — и развеселившиеся было пираты снова заняли свои посты у окон и за баррикадами, взяв заложников под плотный контроль. Ликование сменилось напряженным ожиданием. Теперь слово было за мной.

Я снова повернулся к губернатору. Его взгляд метался между мной и вооруженными пиратами.

— Ваше превосходительство, сэр Уильям, — начал я с ноткой дружелюбия в голосе. — Ночь выдалась… насыщенной для всех нас. Думаю, пришло время положить конец этому недоразумению и разойтись с миром. Мы заберем своих людей, вы останетесь при своих делах. Небольшой переполох, не более.

Губернатор уставился на меня так, словно я предложил ему сплясать джигу на столе.

— С миром⁈ — выдавил он наконец, голос его дрожал от возмущения. — Вы называете это «небольшим переполохом»⁈ Ваши головорезы, капитан Крюк, ворвались в мой дом! Они угрожали мне и моим людям оружием! Они удерживают нас насильно! Вы сами… вы… вы вообще не должны быть живы! И вы предлагаете просто разойтись⁈

Он явно начинал приходить в себя, злость придавала ему смелости.

— Прежде всего, ваше превосходительство, — я слегка повысил голос, перекрывая его возмущенные выкрики. — Давайте внесем ясность. Касательно моих предыдущих… скажем так, разногласий с законом на этом острове. Вы меня судили. Вынесли приговор. Привели его в исполнение. — Я выразительно провел рукой по шее, где все еще ощущалась тупая боль. — По всем правилам английского правосудия, я понес наказание за инкриминируемые мне деяния. Пиратство, убийство капитана Роджерса — все это в прошлом. Я заплатил свой долг обществу сполна.

Я сделал паузу, давая ему осознать смысл сказанного.

— А согласно вашим же законам, сэр Уильям, дважды за одно и то же преступление не наказывают. «Non bis in idem», как говорили древние римляне. Вы не можете снова судить меня за то, за что уже «казнили». Мое личное дело в глазах закона чисто. Или, по крайней мере, закрыто ввиду исполнения приговора, да, весьма своеобразного исполнения, но тем не менее.

Губернатор побагровел. Он понял, куда я клоню. Юридическая лазейка была очевидной, хотя и совершенно дикой в данных обстоятельствах. Он открыл рот, чтобы возразить, но я не дал ему этого сделать.

— Однако, — продолжил я, меняя тон на более деловой, — я понимаю ваше возмущение касательно событий этой ночи. Захват вашей резиденции, угрозы… Да, это прискорбно. И формально является новым правонарушением. Но, согласитесь, оно было спровоцировано вашими же действиями — моим незаконным, как теперь выясняется, осуждением и казнью. Мои люди лишь пытались… э-э-э… восстановить справедливость и забрать тело своего капитана для достойных проводов. Немного перестарались, возможно. Эмоции, знаете ли.

Я развел руками, изображая сожаление.

— Но мы готовы уладить и этот инцидент, — добавил я быстро, видя, что губернатор снова готов взорваться. — Мы готовы компенсировать ущерб, нанесенный вашей резиденции. Сломанная дверь, возможно, что-то еще по мелочи… Мы же цивилизованные люди, не так ли?

Кортни смотрел на меня с плохо скрываемой ненавистью, но в его глазах промелькнул интерес. Компенсация. Деньги. Это был язык, который он понимал.

— Компенсировать? — прошипел он. — Вы думаете, можно откупиться от вооруженного нападения на представителя короны⁈ От угрозы жизни губернатора⁈

— Я думаю, ваше превосходительство, что мы можем найти взаимовыгодное решение, — парировал я спокойно. — Решение, которое позволит вам сохранить лицо, избежать дальнейшего кровопролития и, возможно, получить некоторую сатисфакцию. Но прежде чем мы обсудим сумму компенсации, я хотел бы вернуть кое-что свое. То, что было незаконно конфисковано у меня при аресте. Мой судовой сундук. С деньгами команды. Я полагаю, он все еще находится где-то в вашем ведении?

Я пристально посмотрел на губернатора. Я был уверен, что деньги, которые я забрал из банка Блейка — те самые почти 200 тысяч дублонов — не пропали бесследно. Кортни или его люди наверняка прибрали их к рукам под шумок моего ареста.

Губернатор замялся. Его взгляд забегал. Он явно не ожидал этого требования. Неужели он не успел положить из в банк и они здесь? Вот это удача!

— Сундук? Какой сундук? — попытался он изобразить недоумение.

— Не стоит, сэр Уильям, — я покачал головой. — Давайте не будем усложнять. Большой, окованный железом сундук. Его забрали из моей каюты на «Морском Вороне» во время обыска. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Без него дальнейший разговор о компенсации невозможен. Сначала — мое имущество, потом — ваши претензии.

Я успел заметить, как вместе со мной на шлюпке везли и мой сундук. Тогда, при аресте, мне было чихать на него. Волновали другие вещи. Но сейчас все изменилось.

Морган и пираты напряглись, их руки легли на эфесы сабель и рукояти пистолетов. Губернатор оказался в клещах. Отказать — означало спровоцировать новый взрыв насилия. Согласиться — означало признать факт конфискации и вернуть пиратам немалую сумму.

Он колебался несколько долгих секунд, взвешивая риски. Наконец, скрипнув зубами, он бросил короткий приказ одному из своих перепуганных слуг:

— Принести… сундук капитана Крюка. Тот, что в моей кладовой. Живо!

Слуга пулей вылетел из холла в сопровождении Сэма и нескольких моих людей. Через несколько минут он вернулся. Мои пираты с трудом тащили знакомый мне массивный сундук. Его поставили на пол передо мной. Замок был цел.

— Ключ у вас, полагаю? — спросил я у губернатора.

Он молча достал из кармана ключ и бросил его мне. Я поймал его на лету. Щелкнул замок, откинул тяжелую крышку. Внутри аккуратными мешочками лежали золотые дублоны. Беглый осмотр подтвердил — все на месте. Кортни, видимо, не успел или не решился растратить добычу так быстро.

Я захлопнул крышку.

— Прекрасно. Теперь мы можем вернуться к обсуждению компенсации за ваше… беспокойство, сэр Уильям. Сколько вы оцениваете сломанную дверь и моральный ущерб?

Губернатор, видя, что я вернул себе деньги и настроен серьезно, немного воспрял духом. Начался торг. Он заламывал руки, говорил о поруганной чести, об оскорблении короны, о необходимости сурового наказания для пиратов Моргана. Я терпеливо выслушал его тираду, а затем предложил свою цену.

— Двадцать тысяч дублонов, ваше превосходительство, — сказал я твердо. — Золотом. Прямо сейчас. В качестве полной и окончательной компенсации за все неудобства, причиненные вам и вашему дому этой ночью. А взамен — вы немедленно выдаете мне официальную бумагу. С вашей подписью и печатью. О том, что все претензии к капитану Крюку и команде корабля «Морской Ворон» касательно событий, произошедших в вашей резиденции этой ночью, полностью урегулированы. И что мы вольны покинуть Барбадос без каких-либо дальнейших преследований по этому конкретному делу.

Я сделал ударение на последних словах. Мне не нужна была полная амнистия, я понимал, что Кортни на это не пойдет. Мне нужно было лишь прикрытие для отхода. Бумага, которая даст нам немного времени, прежде чем он опомнится и снова начнет охоту.

Двадцать тысяч. Сумма была немаленькой, но по сравнению с тем, что лежало в сундуке, это были копейки. Губернатор снова замялся. Он посмотрел на меня, на Моргана, на пиратов, все еще державших его под прицелом. Он был в безвыходном положении. Живой Крюк, да еще и с юридическим иммунитетом по старым делам, был для него гораздо опаснее, чем мертвый. А конфликт с пиратами Моргана мог стоить ему жизни прямо сейчас.

— Хорошо, — выдохнул он наконец с плохо скрываемой злостью. — Двадцать тысяч. И бумага. Но только по событиям этой ночи! Никаких гарантий на будущее!

— Разумеется, ваше превосходительство, — я склонил голову. — Мы поняли друг друга. Прикажете подготовить документ? И, пожалуйста, поторопитесь. У нас еще много дел. Ночь коротка.

Губернатор Кортни, с лицом мрачнее тучи, отдал распоряжения одному из своих дрожащих секретарей. Тот, спотыкаясь, поспешил в столу, чтобы составить требуемую бумагу. В холле снова повисла напряженная тишина. Пираты Моргана не ослабляли бдительности, держа под прицелом губернатора и его свиту. Я стоял у своего сундука, положив на него руку. Сержант Миллер и солдат Том топтались у разбитых дверей, не зная, что делать дальше — то ли считать себя моими конвоирами, то ли пленниками пиратов.

Я присел на корточки у сундука и снова откинул крышку, чтобы отсчитать оговоренную сумму. Двадцать тысяч дублонов. Я методично, не торопясь, начал выкладывать столбики золотых монет на крышку сундука. Звон монет разносился по холлу, притягивая жадные взгляды — и пиратов, и заложников, и даже солдат у входа.

Золото гипнотизировало. Двадцать тысяч — целое состояние для большинства присутствующих здесь. Для меня же это была лишь малая часть сокровищ Монито, плата за свободу и время, которое было дороже любого золота.

Я отсчитал ровно двадцать тысяч, перепроверил. Остальное золото в сундуке представляло собой внушительную гору — наш оперативный фонд и доля команды. Захлопнув крышку, я поднялся. Губернатор не сводил глаз с золота на крышке сундука. В его взгляде смешались жадность, злость и бессилие. Он понимал, что я отдаю ему лишь малую толику того, что мог бы забрать силой, но сам факт того, что ему, губернатору Барбадоса, приходится брать деньги у пирата, был для него глубочайшим унижением.

Подошел секретарь, держа в трясущихся руках лист пергамента с еще не высохшими чернилами. Он протянул его губернатору. Кортни пробежал глазами текст, недовольно хмыкнул, но взял перо, макнул его в чернильницу, которую принес секретарь, и размашисто поставил свою подпись. Затем приложил гербовую печать.

— Вот, — процедил он, протягивая документ мне. — Как договаривались. Полное урегулирование инцидента в моей резиденции этой ночью. Никаких претензий к вам и вашей команде по данному делу. Солдатам снаружи соответствующий приказ будет отдан.

Я взял пергамент. Внимательно прочитал текст. Формулировки были сухими, юридически выверенными, но суть передавали верно — нас отпускали с миром по этому конкретному эпизоду. Ни слова о пиратстве, об убийстве Роджерса, о моем «чудесном» воскрешении. Только захват резиденции и его мирное разрешение путем компенсации ущерба. Хитро. Кортни оставлял себе пространство для маневра в будущем, но сейчас эта бумага была именно тем, что мне было нужно.

— Благодарю, ваше превосходительство, — сказал я, сворачивая пергамент и пряча его за пазуху. — А это — ваша компенсация.

Я указал на золото, лежащее на крышке сундука.

— Можете пересчитать, если желаете.

Губернатор бросил брезгливый взгляд на монеты.

— Уверен, вы точны в расчетах, капитан, — ядовито заметил он. — Убирайтесь. И чтобы духу вашего не было на этом острове к рассвету!

— Непременно, сэр Уильям, — я слегка поклонился. — Морган! Стив! Команда! На выход! Быстро!

Пираты не заставили себя ждать. Оставив перепуганных заложников, они слаженно, без лишней суеты, двинулись к выходу, прикрывая мой отход. Сундук, естественно, никто не забыл. Мы вышли из разгромленной резиденции на улицу, где нас все еще ждали удивленные и растерянные солдаты оцепления. Офицер, командовавший ими, увидев нас выходящими вместе с губернатором (который вышел на крыльцо, чтобы проводить нас полным ненависти взглядом), не решился отдать приказ стрелять. Бумага, подписанная губернатором, пусть и под дулом пистолета, имела силу. По крайней мере, на данный момент.

Мы не побежали, но шли очень быстрым шагом, почти маршем. Прочь от резиденции, по темным, пустынным улицам Бриджтауна, к окраине, к той тропе, которая вела к побережью, где нас должна была ждать шлюпка. Я не оборачивался, но чувствовал спиной прожигающий взгляд губернатора Кортни. Я ни на секунду не сомневался, что как только мы скроемся из виду, он отдаст приказ — поднять гарнизон, снарядить погоню, блокировать все выходы из гавани. Его обещание ничего не стоило. Бумага, которую я получил, была лишь временной передышкой, фиговым листком, прикрывавшим его унижение. Нужно было уходить как можно скорее.

— Шевелись, парни! — бросил я через плечо. — Времени мало! До рассвета мы должны быть далеко в море!

Пираты и без моих понуканий понимали опасность. Они шли молча и сосредоточенно.

Вот и прибрежные заросли. Еще несколько минут напряженного пути — и мы вышли к небольшой бухте, где темнела на воде наша шлюпка. Двое матросов, оставленных ее охранять, вскочили при нашем появлении, готовые к бою, но тут же радостно заулыбались, узнав нас.

Погрузка прошла быстро и организованно. Сундук передали первым, затем забрались мы сами. Оттолкнулись от берега, налегли на весла. Шлюпка бесшумно заскользила по темной глади бухты, направляясь к темному силуэту «Принцессы», стоявшего на якоре чуть поодаль.

Когда мы приблизились к кораблю, я увидел на палубе фигуры. Команда не спала, все ждали нашего возвращения. С борта сбросили штормтрап. Я полез первым, стараясь двигаться как можно быстрее, несмотря на ноющую шею и общую усталость.

Едва моя нога ступила на палубу, как кто-то бросился мне навстречу. Нежные руки обвились вокруг моей шеи, знакомый аромат волос ударил в ноздри. Изабелла. Она прижалась ко мне всем телом, плечи ее сотрясались от беззвучных рыданий.

— Живой… Ты живой… О, я так боялась!

Я крепко обнял ее, зарывшись лицом в ее волосы, вдыхая запах моря и ее кожи. В этот момент все пережитое — эшафот, гроб, солдаты, торг с губернатором — отошло на второй план.

Я был жив. Каким-то чудом.