Доктор Крюк 4

Глава 18

Вернувшись на «Принцессу», я первым делом потребовал к себе Моргана и Стива. Разговор с де Лонвийе оставил двоякое чувство: с одной стороны, каперский патент и его молчаливое согласие на «некоторые предприятия» развязывали руки, с другой — предупреждение об агентах Кромвеля и общая напряженность на Тортуге требовали немедленных и решительных действий. Сидеть и ждать, пока за тобой придут, — худшая из стратегий. Особенно когда за твою голову назначена такая цена, что соблазнит даже старого друга.

Мои верные помощники явились быстро. Морган, как всегда, с горящими глазами, предвкушающий какое-то действие, неважно какое, лишь бы не скука портовой стоянки. Стив — сама основательность, его лицо выражало привычную смесь скепсиса и готовности выполнять приказы. Я разлил по кружкам ром — не для пьянки, а чтобы немного разрядить обстановку и настроить беседу на нужный лад.

— Ну что, кэп? — Морган первым нарушил молчание, сделав солидный глоток. — Губернатор расщедрился? Видел сундучок, что твои ребята с охраной тащили. Неплохо для визита вежливости.

— Неплохо, Генри, — я отпил немного. — Губернатор был… признателен за спасение дочери. И весьма обеспокоен английской активностью. Настолько, что вернул нам каперский патент.

Я выложил на стол пергамент с печатью. Морган присвистнул, а Стив внимательно осмотрел документ.

— Французский корсар, значит? — Стив поднял на меня глаза. — Это меняет дело. Отчасти. Англичане все равно будут считать нас пиратами. Но французы и испанцы, возможно, будут смотреть сквозь пальцы, пока мы треплем льва.

— Именно, Стив, — подтвердил я. — Де Лонвийе дал понять, что пока мы сосредоточены на Англии и Испании, Тортуга останется для нас… терпимым местом. Он даже готов закрыть глаза на создание… определенной опорной точки. Неофициально, разумеется.

Лицо Моргана просияло. Он понял все без дальнейших объяснений.

— Опорная точка! Наконец-то! Я давно говорил, кэп, нам нужна своя нора! Место, где мы будем хозяевами! Где ни один губернаторский щенок не посмеет нам указывать!

— Умерь пыл, Генри, — осадил его Стив. — Создать такую «нору» — это одно. Удержать ее — совсем другое. Где? Как? Против кого? Англичане и испанцы объединятся, чтобы выкурить нас из любого удобного места. Французы помогут словом, но не делом, если станет жарко.

Стив был прав, как всегда. Прагматичный и осторожный, он видел все риски. Но сейчас мне нужен был не только прагматизм, но и азарт Моргана. Потому что план, который зрел у меня в голове, требовал именно такого сочетания — дерзости и расчета.

— Место есть, — я наклонился над столом, понизив голос. — Место, которое все считают неприступным. Место, откуда испанцы вывозят серебро Нового Света. Место, которое станет нашим, если мы ударим быстро и сильно.

Я выдержал паузу, глядя то на Моргана, то на Стива.

— Я говорю о Портобелло.

Морган замер с кружкой на полпути ко рту. Его глаза расширились, в них вспыхнул огонь такой силы, что казалось, он сейчас испепелит карты на столе.

— Портобелло⁈ — выдохнул он. — Кэп, ты… ты серьезно? Это же главная испанская крепость на Карибском перешейке! Цитадель! Там гарнизон, форты, пушки!

— Там богатство, Генри, — я спокойно встретил его взгляд. — Серебряные караваны из Панамы проходят через него. Город набит золотом и товарами. И там… не все так гладко с обороной, как кажется на первый взгляд.

Я вспомнил свой недавний визит туда. Губернатор Гусман, его племянники, общая атмосфера расслабленности за каменными стенами. Да, форты были, пушки стояли. Но дух гарнизона… Испанцы слишком долго почивали на лаврах своей былой мощи. Они привыкли, что их боятся. Они не ждали по-настоящему дерзкого нападения с моря. Особенно от сил, которые они считали горсткой пиратов.

— Я там был, помните? — продолжил я. — Видел их форты. Сан-Херонимо, Сантьяго, Сан-Фелипе. Грозные на вид, да. Но расположены они так, что прикрывают в основном вход в гавань. А если подойти с другой стороны? Если высадить десант и ударить с суши? Гарнизон не так велик, как принято считать, и разбросан по нескольким укреплениям. А главное — они нас не ждут. Они уверены в своей неуязвимости.

Стив хмуро разглядывал карту Карибского моря, которую я разложил на столе. Его палец остановился на точке, обозначающей Портобелло.

— Ударить с суши… Это потребует высадки, марша через джунгли, штурма городских стен… Рискованно. Очень рискованно, кэп. Потребуются сотни людей. Верных, отчаянных людей. И флот, способный доставить их и поддержать огнем.

— Люди найдутся, Стив, — вмешался Морган, уже оправившийся от первого шока и полностью захваченный идеей. — За такую добычу! За славу! За возможность утереть нос испанцам и заиметь собственный город! Да половина Тортуги пойдет за нами, если мы объявим такой поход! Портобелло! Генри Морган — один из покорителей Портобелло! Звучит, черт побери!

Его энтузиазм был заразителен, но я видел, что Стив все еще полон сомнений. И я его понимал. Захватить Портобелло — это не английский корвет потопить. Это операция совершенно иного масштаба. Почти безумие. Но именно такие безумные предприятия и меняют ход истории. И именно они приносят самую большую славу и самую богатую добычу.

— Риск велик, Стив, не спорю, — я посмотрел на старого боцмана. — Но и награда велика. Не только золото. Своя база. Независимая. Неприступная, если мы ее правильно укрепим и будем держать мертвой хваткой. Место, где мы сможем ремонтироваться, отдыхать, планировать новые операции. Место, откуда мы сможем диктовать свои условия. Представь: Портобелло — столица вольных капитанов!

Я обвел взглядом их лица. Морган уже мысленно штурмовал стены крепости. Стив все еще колебался, взвешивая шансы.

— Это потребует идеальной подготовки, — проговорил он наконец. — Идеального планирования. И… корабля. Корабля, способного не только доставить десант, но и выдержать бой с любым испанским или английским патрулем. Корабля, который сможет прорваться в гавань или уйти от погони. Наша «Принцесса» — хороший корабль, кэп. Быстрый, верткий. Но для штурма Портобелло… нам нужно нечто большее. Нечто совершенно иное.

И в этот момент я понял, что Стив абсолютно прав. «Принцесса Карибов», мой верный корабль, прошедший со мной через множество передряг, был хорош для рейдов, для погонь, для пиратских атак. Но штурм главной испанской цитадели на Карибах требовал флагмана другого класса. Корабля, который одним своим видом внушал бы трепет. Корабля, несущего достаточно пушек, чтобы сравнять с землей форты. Корабля, обладающего скоростью и маневренностью, чтобы диктовать условия боя. Корабля, который еще не плавал в этих водах. Корабля из будущего, пусть и адаптированного к реалиям этого времени.

Мысль о Веже сама собой возникла в голове. Нейросеть уже не раз помогала мне — омоложение, водолазный колокол, информация… А что насчет кораблестроения? Сможет ли она предоставить мне знания, технологии, чертежи, которые позволят создать судно, превосходящее все, что знала эта эпоха? Судно, достойное стать флагманом флота, который возьмет Портобелло. Да, это потребует огромных затрат очков влияния. Возможно, всех, что у меня были, и даже больше. Но цель оправдывала средства. Без такого корабля штурм Портобелло оставался бы красивой, но несбыточной мечтой. С ним — он становился дерзким, опасным, но вполне реальным планом. Планом, который мог изменить все.

— Ты прав, Стив, — я медленно произнес, чувствуя, как внутри зарождается новая, еще более амбициозная идея. — Нам нужен новый корабль. Флагман. И я знаю, как его получить.

Идея о новом флагмане, рожденная в пылу обсуждения дерзкого плана по захвату Портобелло, немедленно захватила меня. Это был не просто каприз, не просто желание иметь самый большой и красивый корабль на Карибах. Это была суровая необходимость. «Принцесса» была хороша, но для операции такого масштаба требовался инструмент иного порядка. Корабль, способный стать тараном, крепостью и быстрым курьером одновременно. И создать его можно было только одним способом — с помощью Вежи.

Оставшись один в каюте, я погрузился в себя, устанавливая ментальный контакт с нейросетью. Процесс был уже привычным, хотя каждый раз вызывал легкое головокружение и ощущение отстраненности от физического мира.

«Вежа, мне нужны знания. Кораблестроительные технологии, превосходящие все, что известно в этом времени. Чертежи, расчеты, принципы конструирования».

Голос нейросети, как всегда бесстрастный, но с едва уловимыми женскими нотками, прозвучал прямо в сознании:

«Запрос принят, носитель Крюков. Уточните параметры требуемого судна: предполагаемый тоннаж, основное назначение (боевое, транспортное, комбинированное), требуемые характеристики (скорость, маневренность, огневая мощь, дальность плавания, автономность), ограничения по материалам и технологиям XVII века».

Я задумался. Мне нужен был не просто линейный корабль, грузный и неповоротливый, созданный лишь для артиллерийских дуэлей в строю. Мне нужен был универсальный хищник. Быстрый, как фрегат, но с огневой мощью, приближающейся к линейному кораблю. Способный нести многочисленный десант и при этом выдерживать серьезные повреждения.

«Основное назначение — флагманский корабль для проведения десантных операций и захвата укрепленных портов, способный действовать автономно и противостоять превосходящим силам противника, — формулировал я мысленно. — Максимально возможная скорость и маневренность для судна такого класса. Огневая мощь — приоритет. Два или три орудийных дека, если возможно реализовать конструктивно. Прочный корпус, способный выдерживать обстрел береговых батарей. Использовать доступные здесь материалы — дуб, сосна, тик, железо, медь. Технологии — уровень середины XVII века, но с максимальным использованием теоретических знаний будущего для оптимизации конструкции».

«Обработка запроса… Расчет требуемых ресурсов… Для предоставления полного пакета данных по кораблестроению, включая оптимизированные чертежи многопалубного боевого корабля с улучшенными гидродинамическими характеристиками и конструкцией корпуса, адаптированного под указанные ограничения, потребуется… — Вежа сделала паузу, словно производя сложные вычисления. — Восемьдесят пять тысяч единиц очков влияния».

Я едва не поперхнулся. Восемьдесят пять тысяч! Это была колоссальная сумма. Почти все, что я накопил после воскрешение протоколом «Феникс». Это означало обнулить почти весь мой «счет» в системе Вежи. Но флагман того стоил. Без него план по захвату Портобелло оставался пустой фантазией.

«Я согласен, Вежа. Предоставляй данные».

«Подтверждено. Списание восьмидесяти пяти тысяч очков влияния. Инициирую передачу данных. Рекомендую обеспечить спокойную обстановку, процесс займет некоторое время и потребует значительной концентрации».

И тут же мой мозг словно взорвался от потока информации. Это не было похоже на чтение книги или изучение чертежей. Знания вливались напрямую, становясь частью меня. Схемы, разрезы корпусов, расчеты остойчивости, диаграммы парусности, химические формулы для обработки древесины, баллистические таблицы, чертежи невиданных ранее орудийных станков, оптимизированная форма шпангоутов, новая система крепления досок обшивки, предложения по размещению мачт для лучшего использования ветра… Информация шла сплошным потоком, упорядочиваясь и укладываясь в голове с пугающей логичностью. Я видел будущий корабль целиком, от киля до клотика, понимал каждый узел, каждый элемент его конструкции. Я знал, как сделать его быстрее, крепче и смертоноснее любого другого корабля на этих водах.

Когда поток иссяк, я почувствовал себя совершенно опустошенным, но одновременно и невероятно воодушевленным. Очки влияния почти иссякли, но у меня в голове теперь был проект идеального корабля для моей цели. Оставалось найти способ воплотить его в дереве и железе.

На следующий день, взяв с собой Моргана и Стива, а также пару самых толковых плотников с «Принцессы», я отправился на верфи Тортуги. Это место представляло собой хаотичное скопление эллингов, мастерских, складов леса и просмоленных канатов. Воздух был наполнен стуком топоров, визгом пил, криками рабочих и густым запахом смолы, древесины и моря. Здесь чинили потрепанные в боях пиратские шлюпы, латали пробоины в бортах торговых судов, а иногда, под покровом тайны, строили и новые корабли для тех капитанов, у кого водились деньги и амбиции.

Мы бродили среди этого хаоса, осматривая стоящие на стапелях суда. Большинство из них были либо слишком малы, либо уже почти готовы и принадлежали другим заказчикам. Но я искал не готовый корабль. Я искал основу. Заготовку. Нечто достаточно большое и прочное, чтобы выдержать радикальную перестройку по моим чертежам.

И мы его нашли. В дальнем углу верфи, немного на отшибе, стоял недостроенный корпус. Он был огромен — гораздо больше «Принцессы». Линии его были грубоваты, работа явно остановилась на полпути, но сама основа — киль, шпангоуты, часть обшивки — была сделана из массивного, качественного дуба. Видно было, что начинали строить с размахом, но потом у заказчика либо кончились деньги, либо терпение, либо сама жизнь. Корпус стоял под навесом, покрытый пылью и паутиной, но древесина была здоровая, не тронутая гнилью.

— Вот он, — сказал я, подойдя ближе и постучав кулаком по толстому шпангоуту. Звук был глухой, надежный. — Основа что надо.

Морган присвистнул, оценивая размеры.

— Здоровенная посудина, кэп! Если достроить, выйдет целый галеон. Или даже больше. Кто ж такое чудище заказывал?

— Не знаю, Генри, и не важно, — я уже мысленно примерял к этому корпусу чертежи из своей головы. — Важно, что он наш. Найдите хозяина верфи. Будем торговаться.

Хозяином оказался хитрый одноглазый француз по имени Жак, который тут же учуял запах больших денег. Он долго распинался о качестве дуба, о затраченном труде, о перспективах этого «почти готового» корабля. Я молча слушал, зная, что все это лишь прелюдия к заламыванию цены.

Торговались мы долго и яростно. Жак требовал несусветную сумму, ссылаясь на уникальность заготовки. Я сбивал цену, указывая на заброшенность объекта и необходимость огромных вложений для достройки. Помогло и золото, полученное от губернатора, — вид увесистых мешочков действовал на Жака умиротворяюще. В конце концов, ударили по рукам. Недостроенный гигант стал моей собственностью. Цена была высока, но я получил то, что хотел — идеальную платформу для создания своего флагмана.

И тут же на верфи закипела работа, какой здесь еще не видели. Я нанял всех доступных плотников, кузнецов, канатчиков, парусных мастеров. Платил щедро, требуя взамен полного подчинения и точного следования моим инструкциям. Первые дни были самыми трудными. Местные мастера, привыкшие строить корабли по веками устоявшимся канонам, смотрели на мои требования с недоумением, а порой и с откровенным недоверием.

— Так нельзя, капитан! — возмущался старый корабельный плотник Пьер, когда я потребовал изменить угол наклона штевней и сделать подводную часть более острой, чем было принято. — Он же опрокинется! Или носом зарываться будет! Мы всегда строили иначе!

— Строй, как я говорю, Пьер, — отвечал я твердо, раскладывая перед ним эскиз, набросанный по памяти под диктовку Вежи. — Расчеты показывают, что так он будет быстрее и устойчивее. Доверься мне. Или ищи другую работу.

Поначалу они роптали, перешептывались за моей спиной, но щедрая оплата и моя непоколебимая уверенность (подкрепленная точными указаниями Вежи на каждый их вопрос) делали свое дело. Постепенно недоверие сменилось любопытством, а затем и уважением. Они видели, что корпус под их руками приобретает необычные, но гармоничные очертания. Что предложенные мной решения по усилению набора корпуса, по распределению нагрузки, по размещению будущих орудийных портов — логичны и продуманны.

Вежа была моим невидимым прорабом. Я постоянно обращался к ней, уточняя детали, запрашивая расчеты прочности для конкретного узла, подбирая оптимальные сечения брусьев, проверяя углы установки мачт. Она подсказывала, как лучше использовать имеющиеся материалы, как обойти технологические ограничения того времени, добиваясь максимального результата. Мы меняли форму шпангоутов, использовали диагональные связи для усиления жесткости корпуса — прием, который войдет в практику лишь десятилетия спустя. Я требовал особой обработки древесины специальными составами, рецепты которых подсказала Вежа, чтобы защитить ее от гниения и древоточцев. Кузнецы ковали усиленные железные кницы и болты по моим эскизам.

Работа шла с невероятной скоростью. Корпус рос вверх и вширь, обретая палубы. Уже вырисовывались контуры будущего гиганта — стремительного, мощного, непохожего ни на один корабль, стоявший в гавани Тортуги. Мои люди с «Принцессы», свободные от вахт, тоже приходили помогать, с изумлением наблюдая за рождением нового флагмана. Даже скептик Стив, поначалу лишь хмуро наблюдавший со стороны, все чаще подходил, задавал вопросы, вникал в чертежи и одобрительно крякал, видя элегантность и мощь заложенных в конструкцию решений. Морган же просто сиял, представляя, как поведет такую махину в бой.

Но корабль — это не только корпус и мачты. Это еще и команда. И прежде чем новый флагман будет спущен на воду, мне предстояло решить еще одну, не менее важную задачу — разобраться со старой командой и определить, кто пойдет со мной дальше, в самую опасную авантюру моей жизни.

Пока на верфи Жака под неусыпным контролем моим и Вежи рос остов будущего флагмана, я решил разобраться с настоящим. Команда «Принцессы Карибов» — люди, прошедшие со мной огонь и воду, от стычки с Олоне до побега с Барбадоса, — заслуживала ясности и честности. Они рисковали своими жизнями, верили мне, шли за мной. Теперь, когда я затевал предприятие совершенно иного масштаба, сопряженное с риском, на порядки превышающим обычные пиратские рейды, я не мог просто приказать им следовать за мной. Каждый должен был сделать свой выбор осознанно.

Вечером я собрал всю команду на шканцах «Принцессы». Корабль стоял на якоре в гавани Тортуги, покачиваясь на ленивой волне. Заходящее солнце окрасило небо в багровые тона, бросая длинные тени на палубу. Воздух был тих, если не считать обычного портового гула, доносившегося с берега. Пираты собрались плотной толпой, их лица, освещенные последними лучами солнца, были серьезны и настороженны. Они чувствовали, что разговор предстоит важный. Здесь были все: старые морские волки, покрытые шрамами и татуировками; молодые сорвиголовы, жаждущие славы и добычи; канониры, плотники, матросы, юнги. Люди разных национальностей, разного прошлого, объединенные службой под моим флагом с черепом и крюком. Рядом со мной стояли Морган и Стив.

— Братья! — начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо и уверенно, перекрывая шум порта. — Мы прошли вместе долгий путь. От «Грозы Морей» до этого славного корабля. Мы сражались, делили опасности и добычу. Вы были верны мне, я старался быть справедливым капитаном для вас.

Я обвел взглядом их лица, встречая десятки внимательных глаз.

— Мы нашли сокровища Монито. Мы проникли в тайник Дрейка под носом у англичан на Барбадосе. Мы захватили английский корвет. Мы накопили немало золота и драгоценностей. И сегодня пришло время разделить все это. Полностью и честно. До последней монеты, до последнего камня.

По толпе прошел одобрительный гул. Раздел добычи — святое дело для пиратов, и они оценили мои слова.

— Морган, Стив, — я кивнул своим помощникам.

По их команде несколько матросов вынесли на палубу сундуки. Тот самый, с золотом Монито, который я вернул у губернатора Кортни. Сундук, набитый инкскими сокровищами из тайного кабинета Дрейка под таверной. И несколько мешков с добром, захваченным на корвете Рида. Содержимое высыпали на расстеленную на палубе парусину. Гора золотых монет — дублонов, пиастров, луидоров — сверкала в лучах заката. Рядом переливались драгоценные камни, блестели золотые и серебряные украшения, слитки. Это было целое состояние, способное обеспечить безбедную жизнь любому из присутствующих.

— Здесь все, что мы добыли вместе, — продолжал я. — За исключением ящика Дрейка с его бумагами, который остается у меня как… инструмент для будущих поисков. Все остальное — ваше. Мы разделим это согласно морскому закону и нашему уговору. Каждый получит свою долю, в зависимости от должности и заслуг. Квартирмейстер Морган проследит за справедливостью.

Глаза пиратов загорелись жадностью и предвкушением. Они уже прикидывали, сколько достанется каждому. Но я поднял руку, призывая к тишине.

— Но это еще не все, о чем я хотел сказать. Я стою на пороге нового, великого и очень опасного дела. Дела, которое потребует полной отдачи, железной дисциплины и готовности рискнуть всем ради цели, что многим может показаться безумной. Я собираюсь создать нечто большее, чем просто пиратскую команду. Я собираюсь отвоевать место под солнцем для всех нас. Место, где мы будем хозяевами.

Я сделал паузу, давая им осмыслить сказанное.

— Поэтому сегодня я официально распускаю команду «Принцессы Карибов». Каждый из вас, получив свою долю, волен идти своей дорогой. Вы свободны от любых обязательств передо мной. Можете вернуться домой, если у вас есть дом. Можете пропить свое золото в тавернах Тортуги. Можете наняться на другой корабль. Вы честно заслужили свою награду и свою свободу.

На палубе воцарилась тишина. Пираты переглядывались, не совсем понимая, к чему я веду. Распустить команду после такого богатого похода? Это было необычно.

— Но, — я повысил голос, — те из вас, кто готов рискнуть снова. Те, кто верит в меня и готов пойти за мной в самое пекло. Те, кто не боится бросить вызов испанской короне и английскому льву ради шанса обрести не просто богатство, но и настоящую свободу и власть… те могут остаться. Но знайте: путь будет трудным и смертельно опасным. Обратной дороги не будет. Мы будем строить новый мир на обломках старого. И нам понадобится новый флагман.

Я указал рукой в сторону верфи, где над лесом мачт других кораблей уже возвышался строящийся скелет моего гиганта.

— Вон там рождается корабль, которому еще не было равных в этих водах. Корабль, который поведет нас к нашей цели. Но ему нужна команда. Отчаянная, преданная, готовая на все. Если вы готовы стать этой командой — шаг вперед после раздела добычи. Если нет — уходите с миром и пусть вам сопутствует удача. Выбор за вами.

Я закончил говорить. Некоторое время стояла напряженная тишина, нарушаемая лишь плеском волн о борт и далеким шумом порта. Затем Морган и Стив начали делить добычу. Процесс был долгим, но на удивление спокойным. Каждый знал свою долю, квартирмейстер следил за порядком. Золото и драгоценности перетекали в мозолистые руки пиратов, вызывая довольные улыбки и блеск в глазах.

А потом я сделал то, что решил еще во время разговора с Морганом и Стивом в каюте.

— Генри, — позвал я, когда основная часть добычи была разделена. Морган подошел ко мне, его лицо выражало удовлетворение от успешно проведенного дела. — Ты был со мной почти с самого начала. Ты — смелый воин, отличный тактик и верный товарищ. Ты мечтал о собственном корабле.

Я положил руку ему на плечо.

— «Принцесса Карибов» — твоя. Со всем вооружением, припасами и оснасткой. Ты — ее полноправный капитан. Используй ее с умом. Ты можешь уйти на ней куда захочешь, или… ты можешь присоединиться ко мне в новом деле как равный капитан, командуя своим кораблем под моим общим руководством. Решать тебе.

Морган опешил. Он смотрел то на меня, то на корабль, ставший для него родным домом, и не мог поверить своим ушам. Получить в дар такой прекрасный фрегат — это была мечта любого пирата. Его глаза увлажнились — редкое зрелище для такого закаленного головореза.

— Кэп… я… — он с трудом подбирал слова. — Это… это больше, чем я заслужил. «Принцесса»… Спасибо, кэп! Я… я остаюсь с тобой! Куда ты — туда и я, и «Принцесса»! Мы возьмем Портобелло вместе! Черт возьми, мы возьмем его!

Он крепко пожал мне руку, в его глазах горел прежний азарт, смешанный с искренней благодарностью. Я улыбнулся. Один из ключевых союзников был со мной. Теперь оставалось увидеть, кто еще сделает шаг вперед. Кто из этих людей, получивших свое золото, решит поставить на кон не только его, но и собственную жизнь ради моей безумной мечты.

Заявление о роспуске команды и щедрый раздел добычи произвели эффект разорвавшейся бомбы. Пираты, только что сжимавшие в руках увесистые доли золота и драгоценностей, замерли, переваривая услышанное. Свобода… Это слово звучало для них слаще самого дорогого вина. Свобода от приказов, от вахт, от риска быть повешенным или утопленным. Свобода прокутить заработанное так, как им вздумается.

Искушение было велико. Первыми дрогнули те, кто присоединился к команде недавно, кто еще не успел проникнуться духом нашего братства или просто устал от вечной погони и неопределенности. Один за другим они подходили, неловко бормотали слова благодарности или просто молча забирали свои мешки с золотом и, стараясь не встречаться со мной взглядом, спускались по трапу в ожидавшие их на воде шлюпки. Их можно было понять. У многих на Тортуге или других островах были женщины, семьи, или просто мечта о тихой жизни с таверной на берегу моря. Я провожал их взглядом без осуждения. Каждый выбирал свой путь.

Но затем вперед шагнули другие. Старые соратники, те, кто был со мной еще на «Грозе Морей», кто видел, как я из судового врача превратился в капитана Крюка. Те, кто сражался бок о бок со Стивом и Морганом. Канониры, чьи орудия не раз спасали нам жизнь. Матерые матросы, чьи руки привыкли к канатам и тесакам. Их было не так много, может, треть от прежнего состава, но это был костяк. Самые верные, самые опытные, самые отчаянные.

— Мы с тобой, кэп! — пророкотал боцман Стив, делая шаг вперед и останавливаясь рядом со мной и Морганом. Его лицо было серьезным, но в глазах читалось принятое решение. Прагматичный Стив, всегда взвешивающий риски, выбрал самый рискованный путь. Видимо, масштаб замысла, возможность построить что-то свое, перевесили все сомнения. Или, возможно, он просто не мог оставить меня и Моргана одних в этой авантюре. Его присутствие значило для меня очень много.

— Куда ты, туда и мы! — поддержали его другие. — За капитана Крюка! За Портобелло!

Их голоса звучали твердо. Они не просто оставались — они присягали на верность новой, еще более опасной миссии. Они видели строящийся на верфи гигантский корпус, слышали рассказы о его невиданной мощи, и это разжигало их воображение. Они верили, что под моим командованием и с таким кораблем им по плечу любая задача, даже штурм испанской цитадели.

Морган стоял рядом, гордо выпрямившись на палубе «своего» корабля. Он обводил взглядом оставшихся людей, его лицо светилось азартом и предвкушением будущих битв. Получив «Принцессу», он не стал почивать на лаврах. Он остался в деле, готовый вести свой корабль за мной. Наличие второго, уже проверенного в боях и полностью оснащенного корабля под командованием такого капитана, как Морган, было огромным плюсом для нашего будущего похода.

Те, кто ушел, быстро рассеялись в сумерках гавани, спеша начать новую жизнь. Оставшиеся же сгрудились на палубе, обсуждая новости, строя догадки о будущем флагмане, о походе на Портобелло. Атмосфера изменилась. Ушла неопределенность последних дней, сменившись лихорадочным возбуждением перед лицом грандиозного и опасного предприятия.

Я смотрел на своих людей, на Моргана, на Стива, на далекие огни Тортуги, на темнеющий силуэт строящегося корабля на верфи, где даже сейчас, в ночи, кипела работа при свете факелов. Чувство ответственности давило на плечи, но одновременно я ощущал и невероятный прилив сил. У меня была цель. У меня была команда, готовая идти за мной до конца. У меня был план.

И в этот момент ко мне подошел Филипп. Он тоже получил свою долю — весьма увесистый мешок, который он держал в руке. За время наших совместных приключений он проявил себя как способный и умный человек, хотя его связь с Вежей и некоторая скрытность всегда вызывали у меня настороженность. После нашего недавнего разговора о ящике Дрейка и его явной обиды я не был уверен, какое решение он примет.

Он остановился передо мной, его молодое лицо было непроницаемо в свете корабельных фонарей. Он взвесил мешок с золотом в руке.

— Я остаюсь, капитан, — сказал он ровным голосом.

— Я рад это слышать, Филипп, — ответил я искренне. Его знания и способности, особенно связанные с Вежей, могли быть очень полезны.

— Этот ваш план… база в Портобелло… — он обвел взглядом гавань, его взгляд на мгновение задержался на строящемся корабле. — Это интересно. Очень интересно. В таком деле я хочу участвовать.

В его словах не было того горячего энтузиазма, что звучал в голосах других оставшихся пиратов. Не было и той простой преданности, что я видел в глазах Стива. Голос Филиппа был спокоен, почти деловит. Но что меня насторожило больше всего — это его глаза. Они смотрели холодно, расчетливо. В них не было ни страха перед опасностью, ни радости от предвкушения приключений. Только пристальная оценка ситуации, взвешивание выгод и возможностей. Я вдруг отчетливо понял: Филипп оставался не из верности мне или идее «вольной гавани». Он оставался ради своих собственных целей. Целей, несомненно, связанных с Вежей, с контролем над технологиями, которые я использовал, и, возможно, с той властью, которую сулила будущая база, построенная на руинах испанского владычества. Он видел в моем плане свой шанс.

Он коротко кивнул и отошел в сторону, присоединяясь к группе оставшихся пиратов, но держась немного особняком. Я проводил его взглядом, чувствуя, как к эйфории от принятого командой решения примешивается холодок тревоги. Филипп остался. Но он остался не как союзник. Он остался как игрок, ведущий свою собственную партию на моей доске. И это делало его потенциально более опасным, чем любой агент Кромвеля или испанский солдат. Битва за Портобелло еще не началась, а внутри моей команды уже зарождался новый, скрытый конфликт.