Доктор Крюк 4

Глава 10

Таверна не была пуста. Кто-то заявился среди ночи. Хозяин? Его дружки? Случайные гуляки? Или, что хуже всего, патруль, решивший укрыться от ночной прохлады и промочить горло? Одно было ясно: наш тихий уход накрылся медным тазом. Мы оказались заперты в этой вонючей подсобке, с сундуком сокровищ, который сам по себе был отличной уликой, а за дверью — неизвестное количество потенциальных свидетелей или врагов.

Злость неприятной волной поднялась изнутри. Сколько еще препятствий подкинет нам этот проклятый остров? Казнь, воскрешение, поиски под носом у губернатора, ловушки Дрейка, а теперь еще и ночные пьяницы на нашем пути к отступлению!

— Спокойно, капитан, — негромко проговорил Морган. — Я разберусь. Пара минут.

Он чуть качнул головой в сторону двери, давая понять, что пойдет один. Я видел этот его взгляд — холодный, расчетливый, обещающий быстрое и эффективное решение проблемы. Морган был мастером таких дел. Эффективные методы, да, но кровавые.

— Генри, — я понизил голос почти до шепота, — постарайся без лишнего шума. И… без трупов, если возможно. Нам не нужны новые проблемы.

Морган посмотрел на меня, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление, быстро сменившееся привычной иронией. Он чуть заметно вздохнул, словно я попросил его не дышать.

— Как скажете, капитан. Постараюсь быть предельно вежливым.

Он отвернулся и привычным движением поправил пистоль за поясом. Затем снял с шеи темную бандану, которой утирал пот во время наших подземных приключений, и ловко повязал ее на лицо, оставив открытыми только глаза. Теперь он выглядел настоящим ночным грабителем, фигурой из кошмаров законопослушных граждан. Стив молча шагнул к двери, готовый прикрыть его или вмешаться, если что-то пойдет не так.

Морган приоткрыл дверь на дюйм, заглянул в щель. Секунда тишины, только слышно было наше тяжелое дыхание и приглушенный говор из зала. Затем он резко распахнул дверь и шагнул вперед, исчезая в более освещенном пространстве таверны. Стив остался на пороге, напряженно вглядываясь в темноту за спиной Моргана. Я стоял чуть поодаль, сердце неприятно колотилось в груди.

Из зала донесся короткий вскрик удивления, тут же оборвавшийся. Затем глухой удар, звук падающего тела. Еще один вскрик, перешедший в невнятное мычание, и снова удар, тяжелый, как будто мешок с песком уронили на пол. Третий голос успел только выругаться, но его тоже быстро заткнули — послышался короткий звук борьбы, какой-то треск, и снова глухой удар.

Все стихло. Тишина показалась оглушительной после короткой вспышки насилия.

Я шагнул к дверному проему, Стив посторонился, пропуская меня. Картина в зале была красноречивой. Таверна была небольшой, с низким потолком, тускло освещенная парой оплывших свечей на стойке и масляной лампой над столом в центре. За этим столом еще мгновение назад кипела жизнь — рассыпанные кости, опрокинутая кружка, из которой на грубые доски растекалась лужица рома. А теперь на полу в неуклюжих позах лежали трое мужчин.

Один — грузный, лысеющий, видимо, хозяин заведения — лежал лицом вниз прямо у стола. Двое других, помоложе, в простой одежде моряков или портовых рабочих, раскинулись чуть поодаль. Один держался за голову, другой просто лежал без движения. Морган стоял посреди этого хаоса, опустив руку, в которой все еще был зажат пистоль — видимо, бил им. Он быстро осмотрел поверженных, пнул одного носком сапога. Тот застонал.

— Живы, капитан, — Морган обернулся ко мне, его голос под банданой звучал глухо. — Просто крепко спят. Немного поболят головы, когда очнутся. Никаких трупов, как ты и просил. Видимо, зашли с парадного, нашу работу с черным ходом и не заметили.

Он стащил бандану с лица, вытер ей лоб и сунул за пояс.

— Путь свободен.

Я обвел взглядом таверну. Разгром был минимальным, но сам факт нашего присутствия и трое оглушенных — это уже проблема. Морган сработал чисто, насколько это возможно в такой ситуации.

— Хорошо, — сказал я. — Забираем сундук и уходим. Быстро.

Стив молча шагнул обратно в подсобку, Морган последовал за ним. Через мгновение они вдвоем, кряхтя, вынесли тяжеленный дубовый сундук в основной зал таверны. Я придержал заднюю дверь. Она выходила в узкий, заваленный мусором переулок.

— Сюда, — прошептал я, кивая в темноту. — И тише, насколько это возможно.

Вытащить сундук из таверны было первым испытанием. Он цеплялся за дверной косяк, норовил выскользнуть из рук. Морган и Стив, напрягая все силы, протиснули его наружу. Глухой стук дерева о камень эхом прокатился по переулку. Мы замерли, прислушиваясь. Тишина. Лишь где-то вдалеке завывал ветер да скрипели снасти кораблей в гавани.

И начался наш скорбный путь по ночному Бриджтауну. Тащить сундук Дрейка оказалось еще мучительнее, чем поднимать его из подземелья. Там была хоть какая-то предсказуемость — ступени, ровный пол. Здесь же — разбитая брусчатка переулков, скользкие отбросы под ногами. Сундук был невероятно тяжел, его углы больно впивались в руки, деревянные ручки, если они и были когда-то, давно отвалились.

Мы двигались короткими перебежками, от тени одного здания к тени другого. Я шел чуть впереди, осматривая путь, прислушиваясь к каждому звуку. Морган и Стив пыхтели позади, их дыхание было тяжелым и прерывистым. Периодически мы останавливались, чтобы перевести дух и дать отдых ноющим мышцам. Сундук с глухим стуком опускался на землю, и мы несколько мгновений стояли или сидели на корточках рядом с ним, тяжело дыша и вслушиваясь в ночь.

Каждый квартал давался с боем. Мы выбирали самые темные, самые извилистые улочки, избегая широких проспектов и площадей, где вероятность встретить патруль была выше. Несколько раз нам приходилось спешно прятаться в глубоких дверных нишах или за кучами мусора, заслышав отдаленные шаги или голоса. Сердце замирало, пока опасность не миновала. Один раз мимо нас, не заметив в темноте, прогромыхал ночной дозор — несколько солдат с фонарями и алебардами. Мы стояли, не дыша, прижавшись к холодной каменной стене, пока их шаги не стихли вдали.

Наконец, в воздухе потянуло соленой свежестью. Гавань была близка. Это придало нам сил. Последний рывок — через лабиринт портовых складов и пакгаузов, где пахло рыбой, смолой и гниющими водорослями. И вот перед нами открылся вид на причал, где среди прочих судов темнел знакомый силуэт нашего замаскированного корабля. «Сокол». Как же приятно было его видеть!

Но расслабляться было рано. Порт — место оживленное даже ночью. Где-то скрипели сходни, перекликались ночные сторожа на других кораблях. Нужно было пронести сундук на борт незаметно.

Мы подошли к трапу «Сокола». На палубе нес вахту один из наших парней, Пит, кажется. Он бесшумно спустился нам навстречу, увидев наши измученные фигуры и громоздкую ношу.

— Капитан? Все в порядке? — шепотом спросил он, его глаза расширились при виде сундука.

— Почти, — прохрипел я. — Помоги нам поднять это на борт. Тихо.

Вчетвером дело пошло немного легче, но подъем по шаткому трапу все равно был рискованным. Сундук раскачивался, грозя сорваться в темную воду между бортом и причалом. Но мы справились. С глухим стуком сокровище Дрейка опустилось на палубу «Сокола».

— В каюту его, — распорядился я.

Морган, Стив и Джек, снова напрягшись, утащили сундук. Я остался на палубе, прислонившись к борту и глядя на спящий город. Мы сделали это. Прошли через огонь, воду и медные трубы Барбадоса. Вырвались из лап Кромвеля, обманули смерть, разгадали очередную загадку Дрейка и даже разжились нешуточным богатством. Цена была высока — усталость валила с ног, нервы были натянуты до предела

Я направился в каюту, Морган и Стив тяжело дышали.

— Все, капитан, — доложил Морган, опускаясь на лавку. — Теперь бы поспать… лет сто.

— Отдыхайте, — сказал я. — Заслужили. Утром будем решать, что делать дальше.

Они ушли, а я еще долго сидел за столом, глядя на пламя свечи.

Короткий, тревожный сон не принес облегчения. Я проснулся разбитым, с гудящей головой и ноющим от усталости телом. За иллюминатором едва брезжил рассвет, окрашивая серое небо над Бриджтауном в бледные, акварельные тона. Корабль мерно покачивался у причала, скрипели снасти.

Я поднялся, плеснул в лицо холодной воды из умывальника. Это немного взбодрило. В голове прояснилось, и одна мысль заслонила собой все остальные — Филипп и Марго. Они все еще там, в сырых казематах форта, ждут суда как мои пособники. Губернатор Кортни, униженный и обозленный после выходки Моргана и моего чудесного «воскрешения», наверняка выместит на них всю свою злобу. Оставить их там означало обречь на верную гибель или, в лучшем случае, на долгие годы каторги. Этого я допустить не мог.

Я вышел из каюты. На палубе было тихо, лишь вахтенные мерно шагали взад-вперед. Утренний воздух был свежим, но тяжелым, насыщенным запахами порта. Я нашел Моргана и Стива в кубрике. Они сидели за столом над кружками с чем-то горячим, выглядели не лучше меня — помятые, с темными кругами под глазами. Морган хмуро смотрел в свою кружку, Стив методично чистил нож.

— Доброе утро, джентльмены, — сказал я, садясь напротив. — Надеюсь, короткий отдых пошел вам на пользу.

Морган поднял на меня глаза. В них читалась вселенская усталость.

— Утро добрым не бывает после таких ночек, капитан, — проворчал он. — Но мы живы, и золото Дрейка у нас. Уже неплохо. Что дальше? Снимаемся с якоря и уходим, пока Кортни не очухался и не послал за нами погоню?

— Уйдем, Генри. Но не сейчас, — ответил я. — Сначала нужно забрать Филиппа и Марго.

Морган поставил кружку на стол с таким стуком, что содержимое едва не выплеснулось. Его усталость как рукой сняло, сменившись откровенным изумлением и возмущением.

— Забрать? Капитан, вы в своем уме? Кортни только и ждет повода, чтобы перестрелять нас всех, как бешеных собак, если узнает нас!

Стив перестал чистить нож и поднял голову, его взгляд был внимательным. Он не сказал ни слова, но было видно, что он разделяет опасения Моргана.

— Я понимаю риски, Генри, — сказал я спокойно. — Но мы не можем их бросить.

— Но как⁈ — Морган почти вскочил со скамьи. — Штурмовать форт? У нас и полусотни бойцов не наберется против гарнизона! Это безумие!

— Штурмовать форт мы не будем, — я покачал головой. — Силой мы их не вытащим, это верно. Нужен другой подход. Хитрость.

Морган скептически хмыкнул.

— Какая хитрость сработает против разъяренного губернатора и настороженной стражи?

— Та, что играет на их слабостях, — ответил я, излагая план, который зрел у меня в голове этой беспокойной ночью. — Жадность и любовь к выпивке.

Я вкратце обрисовал задумку. Морган несколько секунд молчал, обдумывая план. Скепсис на его лице постепенно сменялся выражением рискованного азарта, который я так часто видел у него раньше. План был дерзким, наглым, почти безумным. Но именно такие планы срабатывали.

— Чертовски рискованно, капитан, — сказал он наконец, но в его голосе уже не было прежнего категорического неприятия. — Многое может пойти не так. Но… — он бросил быстрый взгляд в сторону, словно вспомнив что-то, и я почти уверен, что он подумал о Марго, — … но это лучше, чем лезть на стены форта с саблей наголо. Пожалуй, стоит попробовать. Черт побери, это даже весело!

Стив коротко качнул головой в знак согласия. Его каменное лицо не выражало никаких эмоций.

— Отлично, — сказал я, вставая. — Тогда не будем терять времени. Генри, Стив, переоденьтесь во что-нибудь попроще, чтобы сойти за моих подручных. Я тоже сменю одежду. Найдите самую затрапезную телегу в порту и самую большую, крепкую бочку. И лучшего рома, какой сможете достать. Встречаемся здесь через час. Пора навестить старого знакомого Кортни… вернее, его верного пса-тюремщика.

Морган усмехнулся, предвкушая предстоящее представление.

— Будет сделано, капитан. Представление обещает быть интересным.

Мы разошлись выполнять свои части плана. Я быстро переоделся в одежду, больше подходящую небогатому торговцу — простая полотняная рубаха, потертые бриджи, стоптанные башмаки. Спрятал под рубаху пистоль и нож, а мешочек с золотом сунул в глубокий карман.

Через час Морган и Стив вернулись. Они тоже сменили свои наряды на рабочую одежду. У причала уже стояла старая, скрипучая телега, запряженная усталой клячей. На телеге возвышалась внушительных размеров дубовая бочка, от которой ощутимо пахло ромом.

— Все готово, капитан, — доложил Морган. — Ром крепкий, ямайский. Отборный. Даже жалко. Бочка тоже что надо.

Я осмотрел бочку. Действительно, внушительная.

— Хорошо. Ближе к вечеру поедем. Генри, ты будешь моим главным помощником, болтливым и суетливым. Стив — молчаливый возница. Ведите себя естественно. Помните, мы — простые торговцы, выполняющие неприятное поручение. И никакой самодеятельности, пока я не дам знак.

День прошел как на иголках, я несколько раз прокручивал свои действия и ключевые моменты. Наконец, вечером, когда солнце только садилось за горизонтом, мы втроем забрались на телегу. Стив взял вожжи, кляча неохотно тронулась с места. Телега заскрипела, и мы медленно покатили по улицам Бриджтауна, направляясь к грозным стенам форта, где в сырой темнице томились наши друзья. Авантюра началась.

Скрипучая телега медленно подкатила к массивным, окованным железом воротам тюрьмы, расположенной в одном из бастионов форта. Закат в этих широтах поистине красочен. Никогда не устану на него смотреть. У ворот скучали двое стражников в выцветших мундирах, лениво опираясь на алебарды. Вид у них был заспанный и недовольный. Увидев нашу неказистую телегу с огромной бочкой, они не проявили особого интереса, лишь проводили нас тяжелыми взглядами.

— Стоять! Куда прешь? — окликнул один из них, когда Стив потянул вожжи, останавливая клячу.

Я спрыгнул с телеги, стараясь выглядеть как можно более заискивающе и одновременно озабоченно.

— Доброго дня, господа служивые! Мне бы начальство ваше повидать, господина главного надзирателя. Дело у меня к нему срочное, от самого губернатора!

Стражники переглянулись. Упоминание губернатора заставило их немного выпрямиться.

— Господина Флетчера? — переспросил второй стражник, смерив меня подозрительным взглядом с головы до ног. — А что за дело такое от губернатора к нашему Флетчеру? Да еще на такой развалюхе?

— Так вот в том-то и дело, господа, — я развел руками с видом человека, попавшего в неприятную ситуацию. — Должок у меня перед Его Превосходительством образовался, а он человек строгий, но справедливый. Велел рассчитаться товаром. Вот, привез, что было… Ром отменный, ямайский! Прямо для господина надзирателя, в знак… э-э… особого расположения от губернатора за его службу неусыпную! Велел передать лично в руки.

Стражники снова переглянулись. Версия звучала странно, но упоминание рома и личного поручения губернатора, похоже, заинтриговало их. Первый стражник, тот что был постарше и поугрюмее, пожал плечами.

— Ну, ждите здесь. Пойду доложу Флетчеру. Только без фокусов мне тут!

Он скрылся за массивной калиткой в воротах. Мы остались ждать под пристальным взглядом второго стражника. Морган, стоявший рядом с телегой, насвистывал какую-то незатейливую мелодию, изображая беззаботного помощника. Стив невозмутимо поправлял сбрую на кляче. Я же старался выглядеть смиренно и терпеливо.

Прошло несколько томительных минут. Наконец, калитка снова отворилась, и на пороге появился стражник. Он махнул мне рукой, чтобы я прошел за ним. Мы зашли внутрь. Мои люди остались снаружи. Поднявшись по лестнице меня пригласили в комнату.

Я зашел в кабинет. Там был сам господин Флетчер. Это был грузный мужчина средних лет, с красным, обрюзгшим лицом, маленькими поросячьими глазками и внушительным брюшком, обтянутым потертым мундиром. Вид у него был заспанный и крайне недовольный тем, что его побеспокоили. Он смерил меня неприязненным взглядом, затем перевел его на телегу и бочку.

— Это ты тут от губернатора? — пробасил он, сидя за столом. Голос у него был скрипучий, как несмазанные петли тюремных ворот. — С ромом? Что за новости?

Сопровождающий покинул нас, прикрывая дверь.

— Я самый, господин надзиратель, собственной персоной! — я изобразил подобострастный поклон. — И вот, привез, как велено. Подарок вам от Его Превосходительства! За вашу службу верную, за порядок в сем заведении, за… э-э… бдительное содержание особо важных арестантов! — я многозначительно понизил голос на последних словах.

Флетчер нахмурился еще больше. Мой намек он понял, но подарок в виде бочки рома его явно не впечатлил.

— Ром? Губернатор прислал мне ром? — он презрительно скривил губы. — Да у меня этого рома… Зачем он мне? Губернатор шутки шутить вздумал? Или ты сам что-то путаешь, торговец?

Момент настал. Я хлопнул себя по лбу с видом человека, только что вспомнившего самое главное.

— Ах, чтоб меня! Старый дурак, совсем из головы вылетело! — я полез в глубокий карман своих потертых бриджей. — Его Превосходительство велел передать вам еще кое-что… так сказать, основную часть благодарности! А ром — это так, приложение… для настроения!

Я извлек на свет божий увесистый мешочек и протянул его Флетчеру. Золотые монеты внутри мелодично звякнули. Глазки надзирателя мгновенно сузились, а затем расширились. Он недоверчиво покосился на мешочек, потом на меня.

— Это… это что? — прохрипел он, протягивая пухлую руку.

— Так благодарность и есть, господин надзиратель! — бодро ответил я. — От губернатора! Пять тысяч дублонов! Велел передать лично вам, за ваши труды и преданность!

Флетчер выхватил мешочек, развязал тесемки и заглянул внутрь. Увидев блеск золота, он издал какой-то странный булькающий звук. Его красное лицо расплылось в широченной угодливой улыбке. Вся его подозрительность и недовольство испарились в одно мгновение.

— Пять… тысяч… — прошептал он, запуская пальцы в мешочек и ощупывая монеты. — Ну… ну, надо же! Вот это… вот это по-нашему! Вот это я понимаю — благодарность! А я-то думал… Ну, губернатор, ну, удружил старику! Ха-ха! А ром, значит, в придачу? Что ж, ром — это тоже хорошо! Всегда пригодится!

Он сунул мешочек за пазуху, похлопал по нему ладонью, словно проверяя, на месте ли сокровище. Его взгляд на меня стал почти дружелюбным.

— Так чего же мы стоим? — он встал выглянул в окно и махнул рукой стражникам. — Открывай ворота! — обернувшись ко мне он хекнул. — Завози свой товар, торговец! Уважим губернатора, примем подарок!

Флетчер спустился со мной к воротам.

Стражники, удивленные резкой переменой настроения начальника, поспешно отворили тяжелые ворота. Стив щелкнул вожжами, и наша телега, скрипя, въехала во внутренний двор тюрьмы. Это был небольшой, замкнутый со всех сторон каменными стенами дворик, вымощенный неровным булыжником. Из решетчатых окон доносились какие-то приглушенные звуки.

— Сгружай бочку, сгружай! — суетился Флетчер, потирая руки в предвкушении. — Да поживее!

Морган и Стив принялись стаскивать бочку с телеги. Важно было поставить бочку у стены, впритык. К счастью, это удалось. Я подошел к надзирателю.

— Господин надзиратель, премного благодарен за ваше гостеприимство! Но у меня к вам еще одна ма-аленькая просьба, — я снова изобразил заискивающую улыбку. — Видите ли, уговор с губернатором был только насчет самого рома. А бочка… бочка-то моя! Тара, так сказать. Она мне самому нужна, для торговли. Не могли бы вы… э-э… распорядиться, чтобы ваши люди перелили содержимое в какую-нибудь вашу посуду? А я бы пустую бочку сразу и забрал, чтобы вам тут не мешалась.

Флетчер, сияющий от щедрости губернатора (и моей), махнул рукой.

— Да какие проблемы, торговец! Забирай свою бочку, конечно! Нам чужого не надо! Эй, ребята! — крикнул он столпившимся вокруг стражникам, которых на шум сбежалось уже с десяток. — А ну-ка, тащите сюда все, что есть — ведра, бочонки, кувшины! Перелить надо ром из этой бочки! Да поживее, орлы! Губернатор угощает!

Эта новость произвела на стражников магическое действие. Слово «губернатор» и «угощает», подкрепленное внушительным видом бочки, заставило их забыть о службе. Началась суматоха. Кто-то побежал за ведрами, кто-то покатил небольшие пустые бочонки из подсобки. Все галдели, давали советы, толкались вокруг нашей бочки. Морган, с готовностью играя свою роль, ловко вышиб пробку. Густой аромат крепкого ямайского рома ударил в нос, вызвав одобрительный гул толпы.

— Ну, за здоровье Его Превосходительства! — крикнул Морган, зачерпнув первым подвернувшимся под руку ковшом и демонстративно сделав большой глоток. — Угощайтесь, парни! На всех хватит!

Он щедро плеснул ром в подставленные кружки и ковши. Стив, стоявший рядом, тоже «пригубил» и начал активно помогать Моргану разливать драгоценный напиток. Они делали это нарочито шумно, подзадоривая стражников, угощая самых нетерпеливых прямо из ковша. Флетчер, сияя, наблюдал за процессом, уже приложившись к своей персональной фляге, которую ему услужливо наполнил Морган.

Двор наполнился гомоном, смехом, стуком посуды. Стражники, забыв обо всем на свете, наперебой тянулись к бочке, подставляя свои емкости. Многие уже пили прямо на месте, громко причмокивая и обмениваясь впечатлениями о качестве напитка. Дисциплина рухнула в одно мгновение. Именно этого я и ждал.

Пока всеобщее внимание было приковано к рому, я незаметно отделился от толпы и скользнул к низкому зданию с решетчатыми окнами, где держали арестантов. Охранник, который должен был стоять у входа, тоже присоединился к пьющим у бочки. Дверь была заперта лишь на простой засов снаружи. Я быстро отодвинул его и шагнул в полутемный коридор.

Воздух здесь был еще тяжелее, пахло сыростью и отчаянием. Я быстро прошел мимо нескольких камер, заглядывая в тускло освещенные окошки. И вот, в одной из последних камер я увидел пленников. Филипп и Марго сидели на соломенной подстилке в углу, выглядели они измученными. Услышав мои шаги, они подняли головы. Увидев меня, Марго вскрикнула, Филипп вскочил на ноги, в его глазах мелькнуло недоверие, сменившееся изумлением.

— Капитан? Вы… живы? — прошептал Филипп.

— Жив, — коротко ответил я, возясь с простым замком на решетчатой двери. Он поддался на удивление легко. Еще бы, против лома нет приема. — Потом объясню. Быстрее, у нас мало времени!

Я распахнул дверь. Марго бросилась ко мне, но я остановил ее жестом.

— Нет времени на объятия. Слушайте внимательно. Во дворе стоит пустая бочка из-под рома. Вы должны залезть в нее. Оба. Тихо и быстро. Поняли?

Они ошеломленно переглянулись.

— В бочку? — переспросила Марго.

— Да. Это единственный шанс выбраться отсюда. Быстрее!

Они не стали спорить. Видимо, отчаяние сделало их послушными. Я вывел их в коридор и поспешил обратно ко входу. Во дворе продолжалась вакханалия. Стражники уже изрядно набрались, горланили песни, некоторые пытались танцевать. Флетчер сидел на перевернутом ведре, его лицо было пунцовым, глаза осоловели. Морган и Стив продолжали «руководить процессом», следя, чтобы никто не обращал внимания на происходящее у тюремного корпуса.

К счастью, вечерний полумрак, разгоняемый факелами, удачно прикрывал бочку.

Я махнул рукой Филиппу и Марго, указывая на бочку, стоящую у стены. Они поняли меня и, стараясь двигаться как можно незаметнее, проскользнули к ней. Бочка была достаточно большой. Сначала в нее с трудом влезла Марго, затем Филипп, которому пришлось скрючиться в три погибели. Я быстро накинул сверху крышку и закрепил ее деревянной чекой, которая была предусмотрена конструкцией.

— Готово, — шепнул я Моргану, подойдя к нему.

— Отлично, капитан, — он ухмыльнулся, кивнув на пьяную толпу. — Публика дошла до кондиции. Можно уходить.

Я подошел к Флетчеру, который клевал носом, уронив голову на грудь.

— Господин надзиратель! Огромное спасибо за гостеприимство! Ром, как я вижу, пришелся по вкусу! Позвольте нам откланяться и забрать нашу бочку?

Флетчер с трудом поднял голову, мутным взглядом обвел двор.

— А? Бочку? А, да… забирай, забирай свою бочку, торговец… — пробормотал он невнятно. — И передавай… ик!.. губернатору… мой пламенный… привет! Хороший… ик!.. мужик!

Я кивнул Моргану и Стиву. Мы втроем подошли к бочке. Она была тяжелой, но уже не так, как с сокровищами. Мы осторожно покатили ее к воротам. Пьяные стражники почти не обращали на нас внимания, занятые дележом остатков рома и собственными развлечениями.

Телега стояла у самых ворот. Оставалось погрузить бочку и уехать. Мы почти добрались до выхода из двора. Сердце колотилось — неужели получилось? Этот безумный план сработал!

И тут за спиной раздался голос Флетчера, на удивление громкий и почти трезвый:

— Эй, торговец!.. Погоди-ка!..