Доктор Крюк 4

Глава 16

Вот же уши! Что он, за грот-мачтой прятался, подслушивал? Или это Вежа ему напела? Да теперь разберешь. Стоит, пыхтит, как паровой котел, от праведного гнева, Моргана будто и нет рядом, а меня аж взглядом дырявит.

— Ящик с Монито? — выплюнул он, голос так и дрожит от злости, еле сдерживается. — Который ты зажал⁈

Я встретил его взгляд спокойно. Устал я от этих разборок, подозрений, интриг — сил нет. Так бы и махнул рукой, послал бы всех к дьяволу и занялся делом, да нельзя. Слишком много на кону.

— Я так и знал! — заорал он, так что матросня, что с такелажем возилась неподалеку, аж притихла и стала на нас коситься. — Знал, что ты нас тогда обул! Еще там, на Монито! Про золото сказал, про карту… А самое главное — ящик этот Дрейка, о котором ты только что Моргану заливал, — спрятал!

Генри Морган наблюдал за этой сценой с нескрываемым интересом. На роже — ухмылочка: еще бы, бесплатный цирк! Капитан сцепился с одним из своих «особенных», да еще из-за какого-то загадочного ящика самого Фрэнсиса Дрейка.

Я глубоко вздохнул, пытаясь не сорваться. Орать в ответ — гиблое дело.

— Филипп, — проговорил я. — А давай-ка вспомним наш уговор, который был между мной, тобой и Анри де Бошаном еще до Монито. О чем мы тогда с тобой бились об заклад, а?

Он аж брови свел, явно не ждал такого спокойного тона и что я к бумажкам… то есть, к словам нашим, разговор поверну.

— Мы договаривались делить добычу, — процедил он сквозь зубы.

— Вот именно, — кивнул я. — Мы договаривались поделить золото. Четко и ясно было сказано: все золото, что найдем, делим поровну на троих. Золото! Так?

Филипп молчал, но по кислой мине видно было — помнит. Помнит, когда я именно на этой формулировке настоял. Сам еще не знал толком, что мы там найдем, но чуял, что добыча может быть не только в монетах. Анри тогда легко согласился, Филипп тоже не возникал — золото оно и в Африке золото, главное, за чем любой пират охотится.

— Так вот, — продолжил я. — Золото мы поделили. Честно, до последнего дублона, как и договаривались. Ты свою долю получил. Анри свою получил. А вот про всякие там камушки, жемчуга, цацки, древние артефакты или… такие вот штуки, как дубовый ящик Дрейка, в нашем уговоре не было ни слова. Ни полслова. Я об этом сразу сказал, как только мы все это добро в сундуке на Монито обнаружили. Помнишь?

Он помнил. Еще как помнил. Я видел, как у него кадык дернулся, как он взгляд отвел. Помнил, как я тогда, среди россыпей сокровищ, заметил, что брюлики и прочее барахло — это не золото в слитках и монетах, и под наш первоначальный уговор не подпадают. Он тогда, видать, от такого богатства ошалел и ушами прохлопал, решил, что я просто к словам цепляюсь. А теперь эта моя «придирка» совсем по-другому заиграла.

— Это была уловка! — выдохнул он, снова вскинув на меня злющие глаза. — Ты специально так сказал! Знал, что там будет что-то еще!

— Да ничего я не знал наверняка, — спокойно возразил я. — Но догадывался, что у Дрейка могли быть разные сокровища. И решил сразу все точки над «i» расставить. Ты на те условия согласился. Анри согласился. Уговор дороже денег, Филипп. Особенно между джентльменами. Слово — кремень. Или ты по-другому считаешь?

Тут в наш разговор решил влезть Морган. Видать, спектакль ему и впрямь понравился, решил поучаствовать.

— Погодите-ка, джентльмены, — сказал он с напускной серьезностью, хотя в глазах чертики плясали. — Дайте-ка я для себя уясню. Значит, уговор был только на золото? Все дублоны, пиастры, слитки — поровну на троих?

— Именно так, Генри, — подтвердил я, мельком глянув на него.

— А когда нашли цацки — камни всякие, жемчуг, да еще и этот… ящик занятный, — Морган выразительно покосился в мою сторону, — то капитан Крюк заявил, что это, дескать, не золото, а совсем другое, и в уговор не входит?

— Совершенно верно, — кивнул я. — Золото — это золото. А все остальное — это… все остальное.

Морган пару секунд смотрел на меня, потом на Филиппа, который аж побагровел от злости, и вдруг не выдержал. Запрокинул голову и как грохнет хохотом! Громко, от души, так, что чайки с вант шуганулись.

— Ох, Крюк, ну ты лис! — выговорил он сквозь смех, хлопнув себя по ляжке. — Ай да формулировочка! «Золото — это золото, а остальное — это остальное»! Блеск, ей-богу! Филипп, парень, тебя ж развели как последнего салагу! Ха-ха-ха!

Смех Моргана стал для Филиппа последней каплей. Лицо его перекосило. Он зыркнул на Моргана так, что тот аж смеяться перестал, потом перевел на меня взгляд — такой, что ясно стало: он мне это еще припомнит. Резко крутанулся на каблуках, аж полы камзола взлетели, и зашагал прочь, к трапу в кубрик, не сказав больше ни слова. Только грохот его сапог по палубе нарушил тишину, повисшую после моргановского хохота.

Я проводил его взглядом. Тяжко вздохнул. Проблема-то никуда не делась. Филипп зол, чувствует себя кинутым, а учитывая его связь с Вежей, злость эта может дорого обойтись. Надо будет ухо востро держать. Морган снова захихикал, утирая слезы.

— Ну, капитан, ну удружил парню, — хмыкнул он, приходя в себя. — Такое не скоро забудется. Ловко ты его.

Я ничего не ответил, только головой качнул. Радоваться тут было нечему.

Морган еще с минуту похмыкивал себе под нос, видать, здорово его позабавил и сам спектакль, и мои юридические выкрутасы. А я смотрел вслед Филиппу и чувствовал, как к дикой усталости подмешивается тревога. Этот парень — натуральная пороховая бочка с уже подожженным фитилем. Его гонор, его обида, да еще помноженные на то, что может дать ему Вежа… ох, как это может выйти боком в самый неподходящий момент.

— Рисковый ты, Крюк, — заметил Морган, проследив за моим взглядом. — Такого… злопамятного щенка злить. Да еще с его-то… фокусами.

— А был у меня выбор, Генри? — глухо ответил я. — Ящик Дрейка — не та игрушка, которую можно делить направо-налево или кому попало в руки совать. Ты ж сам понимаешь. А Филипп зелен еще для таких тайн. Слишком горяч, слишком себе на уме, чтобы доверять.

Морган кивнул, соглашаясь. Да уж, он, может, и сам был бы не дурак заглянуть в этот ящичек, но чуял разницу между обычной пиратской добычей и чем-то совсем другим. Тем, что сам старина Дрейк не зря «Пандорой» окрестил.

— Ладно, твоя воля, капитан, — сказал он, хлопнув в ладоши. — Но гляди за ним в оба. И за девкой его, Марго, тоже присматривай. Та еще штучка, себе на уме, по глазам вижу.

Я молча кивнул. Марго и впрямь не так проста, как хотела казаться.

Вскоре на горизонте зазеленели холмы Мартиники. Остров встретил нас ярким солнцем, душной зеленью джунглей и суетливой гаванью Фор-де-Франс. Французский флаг гордо полоскался над фортом, на рейде болталось несколько торгашей и пара вояк. После сурового, вечно напряженного Барбадоса, Мартиника казалась чуть ли не раем земным, островком покоя. Но засиживаться здесь я и не думал.

Едва «Принцесса Карибов» (решил вернуть ей старое имя, «Сокол» свою службу на Барбадосе сослужил) встала на якорь, я скомандовал спустить шлюпку.

— Генри, остаешься за главного, — бросил я Моргану. — С корабля глаз не спускать, команду держать в узде. На берегу не светиться и языками поменьше чесать. Мы тут мигом.

— Будь спокоен, кэп, — ухмыльнулся он. — Мышь не пискнет. Ждем.

Спрыгнув в шлюпку с парой проверенных ребят, я погреб к берегу. Город жил своей обычной колониальной жизнью: галдели торговцы, сновали грузчики, чеканили шаг солдаты в синих мундирах. Я старался не отсвечивать, петляя знакомыми закоулками к пансиону мадам Дюбуа, где оставил Изабеллу.

Пансион — приличный такой двухэтажный домик с тенистым двориком внутри. Мадам Дюбуа, полная, строгая тетка средних лет, встретила меня сдержанно, но без неприязни. Видать, золото, что я ей отвалил за постой и молчок, грело душу как надо.

— Месье Крюк? — она чуть приподняла бровь, оглядев меня с ног до головы. — Мадемуазель де Лонвийе ждет вас в саду.

Я прошел во внутренний дворик. Изабелла сидела на каменной скамье под раскидистым манго и читала книгу. Увидев меня, аж подскочила, на лице — и удивление, и облегчение разом.

— Капитан! Вы вернулись! Я уж было подумала…

— Все путем, Изабелла, — оборвал я ее. — Собирай вещи. Мы отчаливаем немедленно.

Она уставилась на меня во все глаза, пытаясь понять, куда такая спешка.

— Но… что стряслось? Барбадос…

— Долго рассказывать, на корабле поведаю, — постарался я говорить мягко. — Сейчас времени в обрез. Твоя жизнь тут все еще под угрозой. Людишки Кромвеля не спят.

Упоминание Кромвеля сработало. Изабелла побледнела, но тут же взяла себя в руки.

— Хорошо. Мне нужно пару минут, собрать вещи.

Пока она собиралась, я расплатился с мадам Дюбуа, сунув ей еще золотых сверх уговора — за услуги и, главное, чтоб язык за зубами держала. Через четверть часа мы с Изабеллой уже сидели в шлюпке, которая резво гребла обратно к «Принцессе».

Поднявшись на борт, я тут же уперся в новую проблему: куда девать губернаторскую дочку? Отдельной каюты — шаром покати. Трюм или кубрик для нее — не вариант. Оставалась только одна — моя капитанская, куда я временно сунул Марго и где Морган предусмотрительно запер под замок артефакты Дрейка.

Я проводил Изабеллу к своей каюте, встретил Марго. Увидев меня, а потом и Изабеллу за моей спиной, она удивленно вскинула брови. Враждебности во взгляде не было — скорее, любопытство с ехидцей. Они ж уже были знакомы, провели какое-то время бок о бок после того, как я вытащил Изабеллу из лап Роджерса.

— Капитан? Изабелла? — Марго окинула нас быстрым взглядом. — Вот так пополнение. Решили забрать нашу знатную пленницу обратно?

— Она не пленница, Марго, — поправил я. — Изабелла поплывет с нами до Тортуги. На Мартинике ей оставаться — себе дороже. А поскольку других свободных углов на корабле нет, придется ей потесниться здесь, с тобой.

Марго поджала губы, оглядывая тесную каютку, где теперь предстояло жить вдвоем. На лице мелькнула досада, но и смирение — куда деваться-то?

— Еще одна соседка? Капитан, ваша каюта скоро в бабский монастырь превратится, — не удержалась она от шпильки, но беззлобно, — заходите, мадемуазель. Тесновато тут, конечно.

Изабелла с благодарностью глянула на Марго, потом на меня.

— Спасибо, Марго. И вам, капитан. Я постараюсь не слишком вас стеснять.

— Вот и ладушки, — заключил я, с облегчением выдыхая — скандала не случилось. Видать, их вынужденное соседство раньше и впрямь какую-то почву для мира создало, пусть и хлипкую. — Обустраивайтесь. А мне пора.

Я оставил их вдвоем, прикрыв за собой дверь каюты. Пусть сами разбираются, как делить койку и крючок для платья. Моя задача — уносить ноги с Мартиники как можно скорее. Взлетев на капитанский мостик, я рявкнул команду:

— Якорь поднять! Паруса ставить! Курс — на Тортугу!

Матросы забегали, выполняя приказ. Тяжелая якорная цепь выползла из воды. Паруса поймали свежий морской ветер, и «Принцесса Карибов», развернувшись, стала выходить из гавани Фор-де-Франс. Я смотрел на удаляющийся берег Мартиники. Короткая передышка кончилась. Впереди маячила Тортуга — змеиное гнездо пиратов, интриг.

Переход от Мартиники до Тортуги вроде как обещал быть спокойным. Море — как зеркало, ветер — ровный, попутный. Команда, после барбадосской встряски и короткой стоянки, потихоньку втягивалась в привычную морскую лямку. Филипп ходил сам по себе, мрачный как туча, и помалкивал. Марго с Изабеллой, судя по смеху, что доносился иногда из каюты, вроде как спелись, и то хлеб — меньше мне головной боли. Морган со Стивом блюли порядок на палубе, подгоняя матросню да проверяя снасти — все как обычно. Я же торчал в основном на капитанском мостике.

На третий день пути, когда до Тортуги оставалось ходу не больше суток, марсовый наверху как заорет:

— Парус на горизонте! По правому борту!

Все головы тут же повернулись туда. Вскоре и я разглядел темную точку, что росла на глазах. Кораблик небольшой, бригантина скорее всего, шел прямиком нам наперерез. Торгаш? Военный патруль? Или…

— Похоже, идет на всех парусах, капитан, — доложил Стив, подвалив ко мне с подзорной трубой. — Чего хочет — пока не ясно.

Я выхватил у него трубу. Навел на посудину. Точно, бригантина. Быстроходная, вертлявая. Флага не видать. Но что-то в том, как она неслась, как резала волны, настораживало. На мирного купчишку не похоже.

— Пушки — к бою! — распорядился я спокойно. — Фитили запалить! Канониры, по местам! Всем на изготовку, но без моей команды не палить!

По палубе пробежала привычная предбоевая суета. Матросня выкатывала пушки, тащила ядра и картузы с порохом, рассыпалась по местам согласно расписанию. Никому лишняя заварушка была не нужна, но каждый знал: в Карибском море зевать нельзя ни на секунду.

Бригантина тем временем подвалила так близко, что и без трубы все стало видно. И тут на ее гафеле взлетел черный флаг. Череп с костями. Старый добрый «Веселый Роджер».

— Пираты, капитан! — выкрикнул кто-то из матросни.

— Вижу, — отозвался я. Странные дела. С чего бы пиратам лезть на своих же, идущих под флагом нашего братства? Или они нас за жирного купца приняли? Или просто решили удачу попытать, на авось?

Тьфу, мы же без флага идем.

— Поднять наш флаг! — приказал я.

Мой личный флаг — черный, с белым черепом, а под ним железный крюк — взметнулся на мачте «Принцессы Карибов».

Ответили с бригантины сразу, и довольно странно. Пушечные порты, что были распахнуты, захлопнулись один за другим. Явно не драться собрались. Бригантина чуть убавила ход и пошла параллельным курсом, держась на почтительном расстоянии, но в пределах выстрела.

— «Принцесса Карибов»! Эй, на борту! — донесся голос. — Капитан Крюк на борту?

Я сложил ладони рупором.

— Капитан Крюк слушает! Кто такие? Назовитесь!

— Бригантина «Морской Змей»! Капитан Жан Ларитт! Идем с Тортуги! Есть новости для капитана Крюка!

Морган, стоявший рядом, аж присвистнул удивленно.

— Жан Ларитт? Старина Жан! Вот уж не думал его тут встретить! Знаю я этого пройдоху, капитан. Торговали с ним ромом пару лет назад. Хитрый жук, но слово держит.

— Ларитт! — крикнул я. — Чего так летел? Чуть на абордаж тебя не взяли!

С бригантины донесся хохот.

— Пардон, капитан Крюк! Флаг ваш не признали сразу! Думали, англичашка жирный подвернулся! А тут — сам легендарный Доктор Крюк! Слыхали, слыхали!

Легендарный? Лестно, лестно.

— И чем обязан такой чести и новостям? — спросил я, не расслабляясь.

— Новость одна, капитан, да золотая! — крикнул Ларитт. — Англичане на ушах стоят после твоих подвигов! Королевский флот приказ получил! За твою башку, капитан Крюк, награду назначили!

На палубе «Принцессы» стало тихо. Все взгляды уперлись в меня.

— И сколько ж я стою по королевским расценкам? — спросил я с кривой усмешкой.

— Сто тысяч! — гаркнул Ларитт. — Сто тысяч золотом! Живым или мертвым! Новость уже по всем островам гуляет! Любой сорвиголова, любой головорез от Тортуги до Портобелло теперь мечтает с тобой повстречаться, капитан!

Сто тысяч… Сумма — обалдеть! За такие деньжищи можно остров купить или целую флотилию снарядить. Это была не просто награда — на меня теперь объявлена королевская охота. Кромвель и его шавки явно решили меня со свету сжить любой ценой. Теперь я был не просто беглый пират, а главный приз во всех Карибах.

По палубе «Принцессы» снова прошел гул. Мои прожженные морские волки смотрели на меня по-новому. Их кэп, которого они из петли вытащили, теперь стоил целое состояние. Это и меня поднимало, и их самих в глазах пиратского братства.

— Не продешевили англичане! — крикнул Морган Ларитту со смехом. — Наш кэп того стоит!

— Еще бы! — поддержал его Ларитт. — Такая награда — это как орден, капитан Крюк! Зауважали! Мы на Тортуге только об этом и треплемся!

— Спасибо за наводку, Ларитт! — крикнул я. — Будем в курсе! Удачи тебе!

— И вам удачи, капитан Крюк! Береги себя! Теперь за тобой не только королевские ищейки охотиться будут, но и каждый второй пират, на золото падкий! Семь футов под килем!

«Морской Змей» пальнул на прощанье из своей пушчонки, развернулся и лег на другой курс, быстро растворяясь вдали.

Я опустил рупор. На палубе все еще стоял гул. Матросня переговаривалась, обсуждая неслыханную сумму. Стив подошел ко мне.

— Сто тысяч… — покачал он головой. — Теперь нам глядеть в оба надо, капитан. Соблазн большой.

— Знаю, Стив, — ответил я. — Но мои ребята со мной не из-за золота. По крайней мере, не только. Они прошли со мной огонь, воду и медные трубы.

Морган подошел, лыбясь во весь рот.

— Ну, капитан, поздравляю! Теперь ты официально самый дорогой пират на Карибах! Губернатор Тортуги от зависти удавится, когда узнает!

Мне было не до смеха.

«Морской Змей» сгинул за горизонтом так же шустро, как и вынырнул, оставив после себя на палубе суету, а в моей голове — думки не из легких. Сто тысяч золотых! Такая цена превращала меня из просто пиратского кэпа, пусть и с причудами, в ходячий кошель с золотом, за которым теперь вся королевская рать гоняться будет.

Гул на палубе не утихал. В глазах пиратов читалась гремучая смесь: и восхищение, и азарт, и, может, где-то в самой глубине, червячок сомнения — а стоит ли игра свеч, когда за твоим атаманом весь свет охотится?

— Ну что, капитан, — Морган сменил настроение деловитой хмуростью. — Похоже, спокойная жизнь нам теперь только сниться будет. Каждый портовый босяк будет в тебе ходячий сундук с золотом видеть.

— Мои парни знают, чего я стою и без аглицких подачек. А кто на дармовщинку позарится… что ж, пусть сунутся. Мы им покажем, почем фунт лиха и чего голова Доктора Крюка на самом деле стоит.

Я обвел взглядом команду. Да, трепались они про награду. Многие из них сами — беглые, люди без закона. Королевская цена за их капитана делала их всех еще более отмороженными, еще опаснее в глазах прочего мира. Это был как орден, что ли, в их паршивом ремесле.

— Парни! — гаркнул я, чтоб все слышали. — Слыхали новость! Англичане нас оценили по заслугам! Боятся они нас! Так боятся, что готовы целое состояние выложить, лишь бы от «Принцессы Карибов» и ее капитана избавиться! Да хрен им! Мы им такого удовольствия не доставим! Мы пришли в эти воды за свободой и удачей, и мы их возьмем, черт побери! Тортуга ждет! Там пополним трюмы, переведем дух и решим, как дальше жить! А еще разделим все добытое! А всяким охотничкам за наградами покажем зубы! Кто со мной⁈

— С тобо-о-ой, кэп! — рявкнула в ответ команда одним глотком.

Воздух зазвенел от одобрительных воплей и лязга железа. Похоже, новость и впрямь сработала скорее как допинг, а не как повод для крысятничества. Авторитет, который я заработал в боях, да еще и эта сумасшедшая цена, назначенная врагами, — все это теперь делало меня в их глазах чуть ли не морским дьяволом во плоти. Ну, по крайней мере, на какое-то время.

Один только Филипп в общем угаре не участвовал. Я мельком заметил его у борта — стоял, отвернувшись, и пялился на волны, весь в себе. Как он на новость среагировал — не поймешь, но ничего хорошего я от него не ждал.

Остаток пути до Тортуги шли настороже. Глазастые дозорные с марса не слезали, по палубе то и дело шастали вооруженные до зубов патрули. Но море было пустое. Видать, слух о награде еще не успел собрать всех охотников за головами в этих водах.

Проходя мимо своей бывшей каюты, я услышал приглушенные голоса, даже смешок какой-то. Марго с Изабеллой, видать, и впрямь нашли общий язык, а может, даже и сдружились на почве общих передряг и вынужденного сидения взаперти. Мелочь, а приятно — одной головной болью меньше.

Наконец, на рассвете следующего дня марсовый заорал долгожданное:

— Земля! Тортуга по курсу!

На горизонте выросла знакомая скалистая глыба. Тортуга. Легендарная пиратская вольница. Место, где королевский закон — пустой звук, где правили свои порядки, замешанные на силе, удаче и неписаных правилах Берегового Братства. Остров выглядел как крепость — скалистые берега, узкий, хорошо прикрытый вход в гавань.

«Принцесса Карибов» медленно вползла в гавань, лавируя между кораблями, которые стояли на якорях. С бортов на нас пялились десятки любопытных рож. Наш флаг с крюком тут уже примелькался, а теперь, после новости о награде, он притягивал взгляды как магнит. Я чувствовал их на себе — изучающие, оценивающие, некоторые с завистью, другие — с плохо скрытой жадностью.

— Нашли местечко, капитан, — доложил Стив, кивая на свободное пространство у причалов, но подальше от скопления самых крупных посудин.

— Бросай якорь, — скомандовал я.

«Принцесса Карибов» замерла на рейде Тортуги.

Прибыли.